- Как всегда, плохих не делаю.
- Ну-ну, давай посмотрим, полюбуемся.
- Я забыла напомнить, они не только хорошие…
- Но и дорогие, - сказал Меньшов.
- Верно, ты экстрасенс, Дима, мысли читаешь прямо сходу.
- Мне снимков-то надо всего два.
- Как это два!? - воскликнула Катя. - Ты же сказал серию! Я в лепешку, можно сказать, разбивалась, ползала на четвереньках, на спине валялась, делая снимки, а ты говоришь, только два? Кофе хоть угостишь?
- Вон стоит, я всего глоток из той чашки выпил.
- А чистой чашки, как всегда, нет?
- Как всегда, нет, ты угадала. Давай я возьму три, но снимки напечатают немного меньшими.
- Э, нет, так не пойдет! Я девкам на подиуме обещала, что их лица будут видны. Они специально два часа красились. А ты хочешь три на четыре напечатать и их этим удовлетворить. Они же нас с тобой разорвут и больше никогда у меня сниматься не станут.
- Ладно, не кипятись. Кстати, вот деньги, - конверт лег рядом с кофром. - Можешь не считать, плачу, как всегда, щедро.
- Сейчас узнаем границы твоей невиданной щедрости, Дмитрий.
Конверт оказался запечатанным. Разрывать его Катерине не хотелось, она помяла конверт пальцами и бросила в кофр.
- Катя, ты так деньгами швыряешься, словно тебе такие пухлые конверты в местах двадцати дают и все в долларах.
- Да у меня таких плательщиков, Дима.., смотри, - и Катерина вытащила несколько конвертов, правда, все они оказались разорваны и пусты. - Видишь, сколько?
- Вижу. Ты, наверное, уже два месяца бумаги из кофра недоставала.
- Доставала, - Катя села в кожаное кресло, ужасно неудобное, холодное и жесткое, закинула ногу за ногу. - Может, сигаретой угостишь? Только пепельницу с бычком ко мне не пододвигай и не говори, что сделал из него всего лишь одну затяжку.
- Сигарет у меня, между прочим, в изобилии, а вот кофе больше нет, потому я тебе свой и отдал, от сердца оторвал. Негативы, кстати, где?
- Возьми, - из сумки выпорхнул конверт и лег на стол. - Чем ты тут сегодня занимаешься?
- Ты же видишь, курю, кофе пью, с такими, как ты, разговариваю, торгуюсь.
- Таких, как я, положим, больше нет.
- Это точно, - хмыкнул Дмитрий, - тебя одной на всех хватит в смысле работы и в смысле достачи.
- Что тебе еще надо?
- Ничего не надо. Почему ты спросила, уезжаешь куда-нибудь?
- Можно сказать, улетаю к карабасам-барабасам в камуфляже.
- Ой-ля-ля, - не удержался Дмитрий и схватился руками за голову, - ты что, с ума сошла? Тебе что, здесь работы мало или тебя на солененькое потянуло? Кровушки решила испить?
- Да нет, Дима, на зелененькое. Просто очень выгодный заказ, англичане предложили подскочить в Чечню на недельку. Они все оплачивают - билеты, суточные, командировку. Сказали даже, что взятки шариатским чиновникам и те оплатят.
- Сумасшедшая! Я всегда всем говорил, что Ершова - баба ненормальная, но не до такой же степени! Они же нелюди, они звери.
- Брось ты! Нормальные люди, хорошие мужики. У меня, кстати, в Грозном знакомых куча.
- Живых? - саркастически усмехнувшись, спросил Дима.
- Живых, конечно.
- Я не спрашиваю, Катька, сколько тебе денег посулили, но, думаю, не очень много. И надо тебе свою молодую жизнь, свое красивое тело под пули подставлять! Что твой Варлам на это сказал?
- Он ничего не говорит, он не знает. И вообще, ему сейчас не до меня. Коллекцию клепает.
- Что-нибудь хорошее или опять космические мотивы его одолели?
- Нет, с пришельцами покончено. Свозил коллекцию во Францию и пролетел как фанера. Я ему говорила, что после фильма "Армагеддон" лучше с космической темой не высовываться. Какие бы у тебя девки раскрасавицы ни были, лысого Брюса Уиллиса им не переплюнуть. Хотя каталоги моделей одежды получились очень красивые.
- Но каталоги - это же не его заслуга. - Меньшов закурил очередную сигарету. - Если бы не ты, Катя, сидел бы твой Варлам в глубокой заднице, ему даже малиновые пиджаки шить никто не доверил бы. Кстати, поздравляю тебя с присуждением премии.
- Спасибо. Но это не премия, а приз.
- Какая разница?
- Премия подразумевает деньги, а приз - только признание.
- Я-то думал, ты возгордишься и от Варлама уйдешь.
- Ну ладно тебе, Дима, он свое дело знает, а я - свое.
Вот и получается у нас симбиоз: он мне - я ему. Так сказать, друг друга продвигаем.
- Взаимно обогащаетесь, - игриво расхохотался Меньшов.
- Вот насчет обогащения - этот номер с Варламом туго проходит. Обогащаться можно с тобой, с англичанами, с немцами, а из него деньги не вытянешь. Он как только заработает, так все за долги отдает или в новую коллекцию вбухивает.
- Так ты точно решила ехать? - сквозь пелену дыма как-то мягко, по-дружески спросил Меньшов.
- Точно, Дима, назад дороги нет. Я уже аванс у англичан взяла.
- Аванс можно вернуть.
- Нет, вернуть нельзя. Деньги - они как песок: сжал в кулаке - высыпался сквозь пальцы, и ничего тут не поделаешь. Работаю, работаю…
- Ты бы лучше Катя, отдохнуть куда-нибудь съездила на недельку.
- Вот и отдохну в Чечне. Там у них тепло, юг, как-никак, Кавказ, горы.
- К черту горы! Вообще, все это чушь. Прошлый раз ты какую-то дурь придумала, потом месяц лежала больная.
Тебе этот репортаж из хосписа нужен был?
- Мне - нет, но заплатили за него получше, чем за девок. И кроме того, я не знаю ни одного солидного журнала, который бы из той серии хоть один снимок не напечатал.
- Да, не знаешь, где себе славу найдешь, а где ее потеряешь.
- Ладно, я побежала, а то меня молодой человек в машине ждет.
- Серьезно, молодой?
- Молодой, молодой, моложе тебя. И, кстати, чисто выбритый.
- Офицер, наверное? - расхохотался Меньшов.
- Нет, не офицер, компьютерщик. Я с ним минут тридцать назад познакомилась, он мне каблук отломал.
- Как? За ноги хватал?
- Очень просто: взял вот так и отломал, - и Катя руками показала, как Илья отламывал каблук.
Только сейчас Меньшов обратил внимание на ее искалеченные туфли:
- Ты что, действительно без каблуков скачешь?
- Действительно.
- Ну, ты даешь! Возьми мои кроссовки.
- Сорок шестого? - расхохоталась Катя.
- Ну, все-таки…
- Нет, спасибо, Дима.
- Хоть позвони.
- Ага, позвони…у тебя всю жизнь занято. Повесишь компьютер на Интернет, и до тебя не дозвониться.
- Ты звони вечером, когда поспокойнее.
- Вечером ты пьяный.
- Зато добрый.
- Мне это до сиреневой звезды. К вечеру, Дима, у тебя всегда денег нет, так что звонить не интересно.
- Да, Катька, к вечеру моя щедрость иссякает. У меня правило: как выпью, ключи от сейфа и машины глотаю, чтобы не было соблазна воспользоваться.
- Пока.
Дима постучал указательным пальцем себя по щеке, предварительно ее надув. Катя подошла и чмокнула приятеля в щеку. Дмитрий обхватил ее за талию и на несколько секунд задержал.
- Когда приеду, чтобы был выбрит.
- Ага, - сказал Меньшов.
- И при деньгах. Я поскакала.
Катя спускалась по ступенькам высокого крыльца. Она была абсолютно уверена, хотя сама не понимала почему, что Илья будет стоять и ждать ее возвращения. Так оно и оказалось. Илья помахал рукой, боясь, что она его не заметит. Только теперь он смог рассмотреть эту женщину как следует, и она ему понравилась, чего с ним не случалось уже давно.
Катерина распоряжалась своим новым знакомым так, словно это был если ее не муж, то, во всяком случае, младший брат. Не сказав ни слова, она села в машину, открыла кофр и вытащила из него конверт. Острым ногтем попыталась подцепить клапан. Но если Меньшов что-то делал, то делал на совесть: шов оказался крепче самой бумаги. Чертыхаясь, она криво оборвала край конверта и тут же испугалась, что случайно прихватила край купюры. "Нет, целы".
Катя заглянула одним глазом вовнутрь конверта, сжав его с краев пальцами. Затем, совсем не стесняясь Ильи, быстро пересчитала деньги. Их оказалось больше, чем она рассчитывала, но меньше, чем договаривались, и ровно за шесть фотографий, без премии за срочность.
- Молодец, Димка! - она сказала это так, будто Илья знал, кто такой этот Димка и почему он платит ей деньги. - Да, молодец, Димка, - повторила она, но уже немного с другой интонацией, словно Меньшов сидел у нее за спиной и мог видеть манипуляции с деньгами. - Живем!
- Куда теперь? - Илья тоже пытался интонацией подыграть ей. Это прозвучало так, будто он приглашал ее в ресторан или на чашечку кофе в небольшой уютный бар.
- По делам, - коротко ответила Ершова, указав большим пальцем поворот направо.
Когда машина тронулась, Катя, мило улыбнувшись, спросила:
- Я, кстати, не поинтересовалась: ты сегодня свободен?
- Машина свободна, куда хотите? Могу отвезти даже за город искупаться.
Катерина передернула плечами. Было прохладно, и одна мысль о речной воде заставила ее поежиться.
- Нет уж. Зато я занята, если мешаю, могу сразу же выйти.
- Куда ты пойдешь без каблуков?
- Я уже привыкла. Ко всему привыкаешь. А у тебя так бывает?
- Бывает. Значит, едем из пункта "А" в пункт "Б", - сказал Илья, выворачивая руль. - И где же этот пункт "Б" расположен?
- Рекламное агентство на улице Чаянова.
- Самое странное, что я знаю, где это.
- Ты же таксист, - Катерина вновь принялась рыться в фотокофре, перебирая конверты - пустые, уже без денег, и те, которые были с фотографиями. Им еще предстояло превратиться в деньги.
На пороге рекламного агентства Катерина невинно улыбнулась:
- Я не задержусь. Во всяком случае, исчезну не больше чем на час.
- Понятно, согласен.
Обернулась Ершова минут за пятнадцать. Она вручила конверт, а человек, отвечавший за фотоматериалы и знавший Катерину уже не первый год, сразу же вручил ей деньга.
- Ну, вот и все, с этими друзьями покончено. Едем дальше.
- В пункт "С"?
Пунктом "С" оказалось еще одно рекламное агентство, размещавшееся на первом этаже жилого дома. Теперь Илья мог видеть свою спутницу с тяжелым кофром, беседующую с женщиной за стеклом огромного, во всю стену, окна.
Катерина вернулась раздосадованной.
- Случился прокол, - сказала она, бросая в сумку конверт.
- Мало заплатили, что ли? - уже на правах человека, сведущего в расценках на профессиональные фотографии, спросил Илья.
- Заплатили за старое, а за новое.., у них нет денег. Но пришлось оставить работу. Противно вот что: это агентство из всех, которые мы объехали и из тех, что еще предстоит объехать, - самое богатое. А самые богатые, как известно, самые жадные.
- Если ты это знаешь, то к чему обиды?
- Хотелось решить сегодня все дела, получить все причитающиеся мне деньги, раздать долги. Кстати, к этому я еще не приступала.
- И что потом? - поинтересовался Илья.
- Заснуть спокойно. А утром - в аэропорт.
- И куда, если не секрет, на отдых?
- Можно сказать и так. Любая смена обстановки - это отдых. Выбирать не приходится, едешь туда, где платят деньги. И если мне платят их за бородатых мужчин в камуфляже и с автоматами, я буду снимать их.
- В Таджикистан?
- Нет, в Чечню.
Илья присвистнул и покосился на Катерину. Она совсем не походила на женщину, способную существовать в условиях войны. Но не походила лишь на первый взгляд.
Теперь, когда Илья узнал ее немного поближе, то понял, что такая способна, если ей это надо, пройти сквозь стену и выжить в вечной мерзлоте, среди айсбергов и льдов. И сумеет это сделать не благодаря своей выносливости, а найдет такого лоха, как он, который сделает за нее половину работы. Будет погонять упряжку собак, а сама, укутавшись в мех и пригрев на животе кофр с аппаратурой, станет нежиться в санях и только покрикивать: "Быстрее, а то медведи уйдут!"
- Много платят за бородатых мужчин?
- Точно не могу сказать, коммерческая тайна, но маленькую тайну выдам: за одного бородатого боевика я получу больше, чем за качка-педераста, напудренного, накрашенного и натертого маслом, словно бройлер, перед тем как его засунут в духовку.
Илья рассмеялся:
- Весело с тобой, интересная у тебя работа.
- - Ничего интересного в ней нет. Я бы с большим удовольствием… - и тут Катерина задумалась.
"А в самом деле, чем бы я могла заниматься с большим удовольствием? Нет, работа у меня все-таки что надо.
Хочу - работаю, хочу - нет. Где еще такое счастье найдешь?"
По большому счету, ничего в этой жизни, кроме работы, у нее нет. И забери у нее кофр с фотоаппаратурой - она никто, потеряет все. "Не будь со мною кофра, никогда бы я не набралась нахальства сесть в первую попавшуюся машину и колесить в ней по городу. Да и парень, вроде, ничего, этот Илья, смотрит на меня с уважением и пока не пристает с глупостями".
- Илья, сколько тебе лет?
- Совершеннолетний.
- Это я вижу. Мне тридцать. Кстати, это сущая правда, могу и паспорт показать. Я не преуменьшаю и не преувеличиваю.
- Я так и думал, примерно. А мне двадцать семь.
- Ну, вот видишь, ничего у нас с тобой не получится.
Ты младше, я старше…
Илья вздохнул и сказал:
- Любви все возрасты покорны.
- Это ты о ком?
- Не о нас же с тобой! Мы с тобой делом занимаемся, ты ездишь по агентствам, по редакциям, а я тебя вожу.
Времени на глупости не остается, хотя стоило бы заехать куда-нибудь перекусить.
- Времени нет. Разве что, в "Мак-драйв".
Илья сглотнул слюну. "Макдональдс" он не любил, но проголодался так сильно, что с удовольствием поел бы жареной картошки прямо руками, сидя в машине. Илья уже готов был направиться в ближайший "Макдональдс", но Катерина со свойственной ей деловитостью сказала:
- Есть я не хочу, согласна на кофе.
У Ильи вырвалось:
- Да ты же только что пила кофе!
- Значит, забыла, - с милой непосредственностью сказала женщина и тут же взмахнула рукой. - Но ты же не обижаешься на меня за это? Я вся в делах, занята мыслями о деньгах, фотографиях. У тебя тут перекусить ничего не найдется? - она положила пальцы на ручку ящичка на приборной панели.
- Есть яблоко и два твоих каблука - пластмасса, обтянутая кожей.
- Каблуки можно есть только на Северном полюсе, а вот яблоко я бы съела. Кстати, от яблок улучшается цвет лица. Какое яблоко съем, такой оттенок лицо и приобретет.
У тебя какое?
- Зеленое.
- Значит, будем зелеными, как баксы. Можно, сама достану? - и, не дожидаясь согласия, Катерина распахнула ящичек, и тут же идеальный порядок, царивший там, был нарушен.
Связка ключей спуталась с мотком цветного провода, фонарик чуть не упал на пол. Но цель была достигнута.
Катерина завладела яблоком, тщательно протерла его салфеткой, извлеченной из кофра, и затем сладострастно, с хрустом надкусила.
- Вкусно, - немного пожевав, сказала она и протянула водителю. - Кусай, я с тобой поделюсь. Не все же удовольствия одной мне.
- Спасибо, - Илья тоже надкусил яблоко.
Они посмотрели друг на друга и улыбнулись. Улыбки получились по-детски непосредственными. Они так и ели яблоко, кусая по очереди. Огрызок улетел в окошко.
- Ну, а здесь тебя сколько ждать?
- Не знаю пока. Постараюсь побыстрее. Мне уже, честно признаться, надоело ездить по офисам.
- Хорошо, - сказал Илья, - тогда я подскочу в "Макдональдс", слава богу, он недалеко, куплю чего-нибудь поесть.
- Послушай, я тебе дам денег, пока они еще у меня есть, а?
- Не надо, спасибо.
Илья закрыл машину, проверил сигнализацию, и они расстались. Парень заспешил в "Макдональдс", а Катерина отправилась по своим делам.
Через двадцать минут держа в одной руке, как гранату, бутылку коллекционного вина, подаренную ей в редакции, а в другой свой тяжелый кофр, Катя уже спешила к машине.
- Что, начали расплачиваться натурой?
- Это подарок.
- А я принес еды. Может, перекусим?
- Штопор есть?
- Штопор у меня есть, но за рулем пить не могу, никогда себе этого не позволял.
- А знаешь что, Илья, я тебе дарю эту бутылку.
Должна же я тебя чем-то отблагодарить, ты же меня целый день возишь, словно мой личный шофер. И до сих пор не возмутился.
- Я возьму эту бутылку, но лишь с тем условием, что выпьем ее вместе.
- Я согласна, но совершим это грехопадение лишь после того, как я вернусь из Чечни. Согласен?
- Конечно!
- Вот у меня и появился, наконец, повод попросить адрес и телефон, - она принялась копаться в сумке. - Ну и хлама же у меня накопилось, надо будет все это выбросить. Нет у меня визитки.
Она взяла визитку Варлама Кириллова и на обратной стороне не очень разборчиво написала свои телефон и адрес.
- На, возьми.
Илья посмотрел и спрятал визитку во внутренний карман куртки.
- Куда теперь?
- Еще два места, тогда я буду свободна.
- Так, может, сегодня выпьем?
- Боюсь, нет, слишком много дел. Необходимо собраться, завтра утром лететь. Надо немного отдохнуть. Я сегодня полночи печатала фотографии и, честно признаться, очень устала.
Они заехали еще в два места. Катя заметно погрустнела:
- Вот тут я могу задержаться надолго…
- Что здесь?
- Про это рассказывать долго и не очень интересно для тебя. Тут у меня бизнес переплетается с личными делами.
Илья не очень понял, что имеет в виду Катерина, и на всякий случай хмыкнул:
- Я подожду немного.
- Лучше не жди.
Катя выскочила из машины и, как и предполагал Илья, послала ему воздушный поцелуй, но короткий, с оглядкой.
Забытые пакеты с едой так и остались стоять на заднем сиденье, там же лежала и бутылка с вином.
Илья посидел, взял сигарету, размял ее в пальцах, затем поднес к носу и вдохнул аромат.
- Раз пошла такая пьянка, режь последний огурец, - и он решительно закурил.
Он скользил взглядом по зеркальным стеклам первого этажа, пока не остановился на латунной сверкающей вывеске, где был изображен замысловатый вензель, а под ним шла строгая надпись "Варлам Кириллов". Такая короткая надпись говорила о том, что Варлама Кириллова и то, чем он занимается, обязаны знать все и сообщать какие-либо подробности об этом великом человеке не имеет смысла.
- Варлам Кириллов… - Илья наморщил лоб. Ему казалось, что он уже где-то слышал эту фамилию. И тут же вспомнил. Рука его скользнула в карман, и он нащупал плотный картонный прямоугольник с немного изуродованными уголками. Однако визитка ясности не добавила:
"Варлам Кириллов. Факс, телефон, адрес во всемирной компьютерной сети. Москва. Россия".
- Чуть ли не "Москва. Кремль", - грустно усмехнулся Илья.
Он еще раз взглянул на респектабельную вывеску, полюбовался на сверкающие золотом буквы. Затем посмотрел на визитку и аккуратно спрятал ее в портмоне. "Обязательно тебе позвоню, обязательно. А пока подожду с полчаса, может, ты появишься и попросишь еще куда-нибудь свозить".