Пожилой врач, руководивший остальными, старался сохранять спокойствие, но и его лицо временами подергивалось. Когда Рейне подошел ближе, то заметил слезы в глазах этого человека. Рейне был потрясен, увидев слезы в глазах старого, умудренного опытом врача. Какие же страдания испытывал ребенок, чтобы заставить плакать доктора?
Но в этот момент он вдруг понял, что ситуация еще более странная.
- Но разве он… не умер? - изумленно спросил Рейне.
- Умер, - ответил врач.
- Но почему он тогда страдает? Разве смерть - это не конец страданий?
Старый врач удивленно, почти обиженно, посмотрел на Рейне:
- Конец? Нет, почему это должен быть конец? Мы надеемся, что ему будет лучше, но ему пока становится только хуже.
- Но разве смерть - это не конец? Разве смерть - это не то же самое, что… ничто? - прошептал Рейне.
- Да. Но вы слышали когда-нибудь об отрицательных числах?
И так как Рейне все еще ничего не понимал, врач нетерпеливо продолжил:
- Вы когда-нибудь видели термометр?
И тут Рейне увидел термометр, обычный уличный термометр с плюсовыми и минусовыми градусами на вертикальной шкале. Теперь он понял, что имеет в виду врач.
Жизнь - это плюсовые градусы. Температура малютки иногда повышалась, иногда понижалась, но в конце концов стала ниже нуля, и это была смерть.
Но это был еще не конец. Шкала продолжалась и дальше, ниже нуля, - шкала новых страданий, новых страхов и новых надежд. Парой минусовых градусов выше, потом парой минусовых градусов ниже. Отрицательная шкала шла вниз все дальше и дальше, и конца ей не было.
Смерть оказалась не дном. Она была лишь тонким слоем льда, пробив который человек погружался в темные воды, глубину которых никто пока не мог измерить.
У Рейне закружилась голова, ему стало так плохо, что он закричал от страха и отчаяния.
Проснувшись, он очень обрадовался, что все увиденное и пережитое оказалось сном. Но сон этот поражал своей реальностью и силой. Если остальные сны забывались через пару секунд после пробуждения, то этот взял Рейне в плен надолго.
Откуда он знает, что сказанное во сне врачом неверно? Кто может доказать противное? Почему невозможны вечные страдания, если возможно вечное блаженство?
Христианин ответит: потому что Бьярне был невинный младенец и потому что Бог справедлив и добр. Но Бог не был справедлив и добр к Бьярне, пока тот был жив, так с какой стати он должен теперь стать добрым и милостивым?
Рейне явственно видел перед собой лицо старого врача. Откуда оно вообще взялось? Рейне не помнил, чтобы видел этого человека в реальной жизни. Ему очень хотелось найти аргументы против теории термометра, но аргументов он не находил.
Глава 11
Рейне довольно долго лежал без сна в постели, поглощенный раздумьями, и не сразу заметил, что рядом с ним никого нет. Это было необычно, как правило, Ангела вставала позже, чем он, но сегодня он, вероятно, проспал дольше обычного.
Полусонный, он скосил глаза в сторону и заметил, что на месте нет не только самой Ангелы, но и ее матраца и постели.
Рейне нашел Ангелу в комнате Себастьяна. Она спала возле его кровати на полу. Матрац занял почти всю комнату.
- Он проснулся сегодня ночью от страха, - объяснила Ангела за завтраком.
- Ты скучаешь по дому, Себастьян? - спросил Рейне, насыпая мальчику в тарелку медовые хлопья. - Не бойся. Твои папа и мама возвращаются из путешествия, и скоро ты снова окажешься дома. Это будет здорово, правда?
Мальчик кивнул и принялся за еду.
- Самое простое - мы отвезем тебя в парк, где играют твои друзья. Я останусь у входа в парк, а ты пойдешь на площадку. Ты ведь сделаешь это, правда?
- Спешить некуда, - сказала Ангела. - Тебе ведь здесь нравится, правда?
Мальчик снова кивнул.
- Похоже, ты рад от него избавиться, - укоризненно сказала Ангела, когда Себастьян вышел из-за стола.
- Но будет только лучше, если мы как можно скорее покончим со всем этим делом. Для нас опасен каждый час промедления. Ты понимаешь, что мы рискуем тюрьмой, если нас выследят?
Ангела бросила в чашку кусок сахара и, не ответив ни слова, принялась размешивать чай.
- Сегодня мы отвезем его в детский сад, - сказал Рейне. - Хотя нет. Сначала мы вернем деньги. Пока ребенок у нас, они не обратятся в полицию. Он - наша надежная страховка. Сейчас я напишу и отнесу на почту письмо его родителям, а завтра отнесу деньги. Мы не можем ждать следующей воскресной службы.
Ангела обеими руками поднесла кружку ко рту и принялась пить кофе.
- Или, может быть, стоит поискать другое место, - продолжал вслух рассуждать Рейне. - Можно, например, оставить деньги в камере хранения на вокзале. Да, я сегодня же положу деньги в ячейку и сообщу родителям ее номер. Завтра они еще до полудня смогут их забрать. Если заплатить сбор, то можно держать вещь в камере хранения до семи суток, а это больше чем достаточно. Себастьяна мы вечером отвезем в город, на детскую площадку. Когда родители, забрав деньги, вернутся домой, им позвонят из детского сада.
Себастьян в это время носился по гостиной. Послышался грохот перевернутого стула. Ангела поставила кружку на стол и хотела встать, чтобы узнать, что случилось.
- Боже мой, не поранился ли он?
- По крайней мере, он не заплакал, - сказал Рейне. - Думаю, ничего страшного не произошло. Он очень обрадуется, когда на площадке снова встретится со своими товарищами по играм. Поедем отсюда завтра часа в четыре.
- Я не повезу его назад, - сказала Ангела.
- Да и не нужно. Можешь остаться дома. Это я смогу сделать и сам. Я напишу письмо, верну деньги и ребенка.
- Ты вообще ничего не будешь возвращать.
Она встала. Рейне изумленно смотрел на жену.
- Не трогай его, понял? - злобно сказала она. - Да и деньги не трогай. Они и мои тоже, не забывай.
- Они не мои и не твои. Это краденые деньги, мы получили их путем вымогательства. Мы сделали это ради Бьярне, но он умер, и теперь все стало по-другому.
Голос его дрогнул. Он замолчал, чтобы не расплакаться.
Ангела яростно засопела.
- Ты!.. - Это слово прогремело с ее уст, как пистолетный выстрел. Она состроила презрительную гримасу. - Ты так глуп, что мне стыдно за тебя. Как я могла выйти замуж за такого дурака? Ничего не изменилось. Ты понял? Ничего! Мы заказали три билета на самолет. У нас есть деньги, чтобы их оплатить. У нас есть паспорта. У нас есть мальчик. Мы меняем билеты и летим прямо в Австралию. Теперь все стало гораздо проще, потому что наш ребенок здоров.
Рейне беспомощно уставился на расходившуюся жену. В ней изменилось все - взгляд, жесты. Она говорила быстрее, чем обычно, изменился даже ее голос. Но что такое она говорит?
- Ты хочешь сказать, что мы возьмем Себастьяна с собой? - прошептал он.
- Ты очень туго соображаешь, Рейне. Да, именно это я хочу сказать.
Она снова села и сделала глоток кофе.
Рейне смотрел на Ангелу во все глаза. Она, несомненно, сошла с ума. В ней что-то сломалось. "Все стало гораздо проще, потому что наш ребенок здоров". Какого ребенка она имеет в виду? О чем она вообще думает? С ней надо серьезно поговорить. Не надо ее осуждать или смеяться над ней.
Надо объяснить ей, насколько нереалистичны ее намерения.
- Я не могу понять, как ты себе это представляешь. Ты считаешь, что Себастьян может полететь по паспорту Бьярне? - спросил он. - Бьярне было два года. А Себастьяну пять, почти шесть. И выглядят… выглядели они по-разному, у Себастьяна куда больше волос, чем у Бьярне.
- Но Себастьян очень мал для своего возраста. Мы можем нести его на руках, а волосы можно остричь, - коротко возразила Ангела.
- Бог мой! - только и смог вымолвить Рейне.
Ему стоило большого труда сохранить спокойствие.
- Ладно, допустим, что нам удалось уехать в Австралию. Да, я говорил о мебельной мастерской или о кафе. Но, собственно говоря… если хорошенько подумать… то ничего бы из этого не вышло, Ангела. У нас бы ничего не получилось. Мы даже не знаем языка.
- А как, по-твоему, все получается у других переселенцев? Думаешь, мы первые, кто въезжает в Австралию без знания языка?
- Но на что мы стали бы жить?
- Мы бы стали торговать и проворачивать разные дела.
- Но мы ничего не понимаем в делах, Ангела.
- Вот как? Мы только что провернули сказочную комбинацию. За несколько дней мы заработали миллион. Если так пойдет и дальше, то мы неплохо развернемся.
Она положила в рот кусок сахара и отхлебнула кофе.
- Что пойдет дальше? Мы будем продолжать похищать детей? - зло ответил Рейне.
- Можно заниматься разными делами, - многозначительно произнесла она.
Видимо, смерть Бьярне сильно потрясла ее. Рейне вспомнил, что вчера, когда он вернулся домой, она была как парализованная. Рассказывая ему о смерти сына, она находилась в каком-то трансе. Вероятно, она не до конца осознала, что Бьярне умер, умер на самом деле. Она не видела его мертвым. В воспаленном воображении Ангела спутала сына с чужим ребенком.
Он решил дать ей немного времени на то, чтобы прийти в себя. Придется немного подождать с возвращением Себастьяна. Завтра он напишет письмо, а послезавтра вернет ребенка родителям.
Он встал и начал убирать со стола.
- Нам надо подышать свежим воздухом. Сейчас мы все втроем пойдем в лес на прогулку, - сказал он с несколько наигранной бодростью.
- У меня нет никакого желания никуда идти, - сказала Ангела.
- Тогда мы пойдем с Себастьяном, а ты можешь немного отдохнуть. Что-то мальчик сегодня очень возбужден. Ему надо выплеснуть энергию.
Рейне вышел в детскую собрать одежду Себастьяна. Ангела последовала за мужем.
- Если ты берешь мальчика, то я иду с вами, - решительно сказала Ангела.
- Хорошо, значит, идем втроем. Бери Себастьяна, пока он не переломал всю мебель.
Глава 12
На этот раз они сразу вышли на место, где росли лисички. В прошлый раз они просто пошли не той дорогой.
- Это там, наверху, не очень далеко, - сказал он Ангеле.
Ангела, тяжело дыша и переваливаясь с ноги на ногу, продиралась сквозь кусты, крепко держа Себастьяна за руку.
- Ужасно, до чего же тяжело ходить по лесу, - пожаловалась она.
Теперь она стала такой же, как всегда. Рейне приходилось постоянно ее подбадривать, когда они гуляли по лесу. Ей не нравился лес, она его откровенно боялась. Когда он спрашивал, чего именно она боится, Ангела иногда отвечала, что боится змей, а иногда - что боится порвать чулки. Рейне хорошо понимал ее страх. Он и сам временами чувствовал себя не в своей тарелке - в толпе незнакомых людей, в магазинах, где толпились покупатели. Он чувствовал себя чужаком в таких местах, у него начиналось сердцебиение и появлялось желание вернуться домой. Но в лесу Рейне чувствовал себя превосходно.
- Идем, Ангела, в лесу лучше, чем дома.
- Грибы! - закричал Себастьян.
Рейне присмотрелся. Да, они пришли на грибное место, хотя оно оказалось дальше, чем он предполагал. Вот целая колония светло-желтых лисичек, а дальше еще - мелкими группами под елями. Они собрали лисички в бумажный пакет.
- Сегодня грибы идут! - сказал Рейне. - Себастьян, ты когда-нибудь ел лисички?
Ангела настояла на возвращении. На обратном пути они нашли много сыроежек. И опять мальчик заметил их первым.
- Тебе надо работать трюфельной собакой, ты так здорово ищешь грибы, - сказал Рейне. - Тебя надо всегда брать в лес.
Мальчик гордо рассмеялся.
Вернувшись домой, они поужинали жареными грибами и тостами со сливками. Рейне смотрел, как Ангела помогала мальчику ножом резать горячие тосты на мелкие кусочки. Послезавтра, думал он, самое позднее послезавтра они должны вернуть мальчика родителям.
Лесная прогулка пошла им всем на пользу. Ангела снова стала сама собой. Кажется, она выбросила из головы свои сумасбродные идеи. Да и Себастьян, выплеснув энергию, стал спокойнее. Они, словно маленькая семья, сидели вокруг кухонного стола. Себастьян аккуратно ел нарезанные мелкими кусочками тосты. Он, кажется, пока не понял, нравятся ему грибы или нет. Ангела посмеивалась над уморительными гримасами ребенка. "Как все это странно, - думал Рейне. - Всякий, кто увидел бы сейчас нас за столом, никогда бы не сказал, что мы буквально на днях потеряли ребенка".
Они насторожились, услышав шум автомобильного мотора. Ангела и Рейне прислушались. Иногда, когда было очень тихо, с дороги доносился шум движения, но на этот раз рокот мотора приближался. Кажется, машина свернула на единственную дорогу, ведущую только к их дому.
- Кто-то, видно, заблудился, - сказал Рейне. - Машина, скорее всего, развернется, когда пассажиры увидят дом.
Машина остановилась, шум мотора стих. Ангела встала и положила руки на плечи Себастьяна. Лицо ее посерело.
- Сидите и не волнуйтесь, - сказал Рейне. - Пока ничего плохого не происходит.
Сердце его, однако, бешено колотилось, когда он шел к двери.
У крыльца стоял человек в шапочке с козырьком. За спиной человека стоял джип.
- Простите, что нарушил ваш покой. Но может быть, вы видели здесь собаку?
- Нет, - ответил Рейне. - Мы не видели здесь собаки. А какую собаку вы ищете?
- Пса, поднимающего дичь. Он еще молодой и боится выстрелов. Когда мы охотимся на зайцев, он иногда убегает и пропадает где-то по несколько дней. Чаще всего мы находим его возле домов, где живут люди. Поэтому я езжу по окрестности и спрашиваю местных, не видели ли они мою собаку.
- У вас есть номер телефона, по которому мы могли бы позвонить, если увидим собаку?
- 92–728.
- Я запомнил.
- Может быть, будет лучше, если я запишу вам мой номер?
- Ну конечно. Один момент.
Рейне вошел в дом. Человек остался ждать у крыльца. Ангела, стоя на кухне у мойки, боязливо выглядывала в прихожую. Глаза ее были расширены от ужаса.
- Кто это? - прошептала она.
- Всего лишь какой-то охотник. Ищет свою собаку, - спокойно ответил Рейне.
Он взял пачку бумаги и ручку и, выходя на улицу, ободряюще кивнул Ангеле.
Выйдя на крыльцо, он попросил человека повторить номер и записал его.
- Мы позвоним, как только увидим вашу собаку, - пообещал он.
- Спасибо, это будет очень мило с вашей стороны. Если она придет к вам, не бойтесь. Она смирная, как ягненок, - сказал мужчина и направился к машине.
Рейне уже хотел закрыть дверь, когда на крыльцо вышла Ангела. Она оттолкнула мужа в сторону и с неожиданной быстротой спустилась с крыльца.
- Эй, подождите! - крикнула она.
Мужчина обернулся.
- Там в лесу ходит какая-то собака, - тяжело дыша, сказала Ангела. - Ты ее видишь?
Мужчина, как козырьком, прикрыл глаза от солнца и всмотрелся в пространство между деревьями.
- Она пробежала вдоль опушки леса, а потом скрылась вон там, между елями, - сказала Ангела и указала рукой налево.
Человек быстро пошел в указанном Ангелой направлении.
- Что стоишь как столб? Помоги человеку искать, - раздраженно сказала она мужу.
Рейне торопливо обул сапоги и последовал за мужчиной в лес. Обернувшись, Рейне увидел, что Ангела стоит возле джипа и с неприличным любопытством заглядывает в заднее окно машины.
Дверь дома открылась, и на крыльце появился Себастьян в одних чулках.
- Где собака? - закричал он, увидел на опушке леса Рейне и подбежал к нему. - Я тоже хочу искать собаку!
Его окликнула Ангела.
- Иди сюда! Иди к маме!
Это она ловко придумала, подумал Рейне. Сделала вид, что она - настоящая мать, на случай, если охотник ее услышит.
- Иди к маме. Тебе нельзя идти с нами. Папа скоро вернется, - сказал Рейне и быстро пошел в лес, не дожидаясь протестов Себастьяна.
Мальчик повернулся и послушно вернулся в дом. Он и сам понял, что ходить по лесу в чулках, без обуви, очень неудобно. Мало радости наступать босиком на корни и еловые иголки.
Рейне и охотник бегали по лесу, отыскивая собаку. Мужчина то и дело звал собаку, которую, как выяснилось, звали Роня, и Рейне тоже начал ее звать. Через некоторое время мужчина подошел к нему и сказал:
- Вам не надо ее звать. Собака путается, когда ее зовут с разных сторон.
Рейне покраснел и кивнул.
- Да и потом, кажется, это бесполезно. Она снова куда-то убежала. Спасибо за помощь.
- Не стоит благодарности. Мы обязательно позвоним, если увидим вашу собаку, - сказал Рейне.
Они вернулись к дому, человек сел в машину и уехал.
Ангела сидела на кухне, Себастьян ковырялся в тосте. Грибное рагу остыло и покрылось пленкой.
- Ты и в самом деле видела собаку? - спросил Рейне.
- Ты что, думаешь, я вру?
Она неприязненно взглянула на мужа, и он в ответ только пожал плечами:
- Ты показала в направлении леса за домом, а этот участок не виден из кухонного окна.
- Кто сказал, что я смотрела с кухни? Я видела собаку из гостиной.
- А, ну, значит, ты ее и в самом деле видела.
Всю вторую половину дня Рейне и Себастьян провели в мастерской. Из пары планок, пробки и с помощью нескольких гвоздей и шнурков они сделали кораблик. Оказалось, что Себастьян неплохо столярничает. Он сказал, что научился этому в детском саду.
- Какой красивый кораблик у нас с тобой получился, - сказал Рейне.
- Ну да. Я подарю его маме.
- Ты скучаешь по маме?
- Нет, - буркнул Себастьян и поправил в кораблике какую-то мелочь. - Все, готово! Идем!
Мальчик побежал по скошенной лужайке к дому. Рейне поковылял следом за ним. Когда он вошел в дом, Ангела стояла на кухне и держала в руке кораблик.
- Ты сделал его для меня?
Себастьян кивнул.
- Какой он красивый, - с чувством сказала Ангела. - Мы поставим его сюда, на подоконник. Правда, подходящее для него место?
Рейне громко откашлялся.
- Мне кажется, Себастьян хотел… - начал было он, но осекся, когда увидел, что Себастьян сам поставил кораблик на подоконник.
- Да, это самое подходящее место, - сказал Рейне.
Вечером он сидел в гостиной и ждал, когда Ангела уложит Себастьяна спать. С ней надо серьезно поговорить. Завтра он напишет родителям письмо и положит деньги в камеру хранения. Послезавтра они вернут родителям и ребенка. Его видел чужой человек, и, хотя он ничего не заметил, положение стало опасным.
Он хотел дождаться, когда Себастьян уснет, а Ангела спустится вниз. Но время шло, а Ангела не возвращалась. Тогда Рейне встал и направился к лестнице.
Сквозь открытую дверь их с Ангелой спальни он увидел решетку их пустой кровати. Очевидно, она снова унесла матрац и постельное белье в комнату Себастьяна.
Из-за закрытой двери доносилось невнятное бормотание.
- Хочешь, мама споет тебе перед сном? Ложись, мой маленький, а мама тебе споет песенку.
Ангела запела тихим, нежным голосом.
Почему она называет себя мамой? Здесь нет незнакомцев, которых надо обмануть. Но Себастьян охотно принял такое обращение к Ангеле. Может быть, он действительно имел в виду Ангелу, когда говорил, что хочет подарить кораблик маме?
Рейне дождался, когда Ангела закончила петь и наступила тишина.
- Ангела, - прошептал он, - я хочу поговорить с тобой, когда Себастьян уснет.
Ответа он не дождался.