Беда, что Ванька-черт принес его домой к двенадцати дня- застукал их вместе, да еще в собственной спальне. Ох и разбушевался же рыжий! Маша в жизни его в такой ярости не видела. Месяц потом из дома не выходила, синяки залечивала. И охранника Ваську больше не встречала, хорошо, если жив дурашка, разве можно на хозяйский каравай пасть разевать…
Вот с тех пор Маша Епифанцева и вступила на тропу войны. За свою поруганную женскую честь Сашку мстила. Тем более все равно на улице показаться не могла, и душа огнем горела, точно Ванькина шевелюра на солнце.
Конечно, Маша понимала, что Сашков почтовый ящик - мелочь мелкая за ее серьезную обиду да травмы физические и моральные, но… Что она еще могла?! Не киллера же ей нанимать?
И потом - курочка по зернышку клюет. Маша не раз слышала, приоткрыв свою дверь, - на втором этаже они с Ванькой квартирку занимали, пятикомнатную, - как бессильно сыпал проклятиями ее враг, снова обнаружив покалеченный ящик. И жалела, что Сашок не видел ее торжествующее лицо.
Настоящим триумфом стала Машина последняя вылазка, когда она догадалась поджечь бумагу в ненавистном ящике. Ночью на дело пошла! Даже скорее утром. К пяти часам Ванькин сон особенно крепок, да и жильцы еще не покидают постелей, зачем ей свидетели?
Ох и горело ж! Маша целый коробок спичек извела, прежде чем заполыхало как следует. А то коптит да коптит, тяги никакой, что за дурацкие ящики нынче делают? Руки обломать за такую работу.
Зато потом… Нет, не зря она старалась! У Маши слезы умиления на глазах выступили, когда чистоплюй очкастый сошел с рельсов и в ярости загнул такое…
Маша и на площадку выглянула, чтобы убедиться - у ящиков беснуется именно Сашок Кочетков, а не ее драгоценный муженек или кто-то из прихвостней-охранничков.
Именно тогда Маша и поняла: все мужики одним миром мазаны. Шляпа, галстук и белоснежная сорочка - обычная маскировка. А под ними - мохнатая шкура орангутанга.
Ха, куда только та интеллигентность и подевалась! Сосед с четвертого этажа вел себя просто безобразно. Плевался, топал ногами, бил кулаком невинные стены, а уж словечки подбирал… Ванька бы от зависти спился, хорошо, не слышал!
Плохо было другое - Маша совершенно не представляла, как ей переплюнуть собственную последнюю акцию. В голову ничего интересного не приходило, хоть плачь. Оставалось одно - повториться.
Маша огорченно вздохнула: не оставлять же подлеца в покое? Он расслабится, она снова начнет помирать от скуки, и кому это пойдет на пользу?
Нет, нужно держать данное себе слово - Сашок Кочетков еще приползет к ней на коленях. Если, само собой, догадается, кто ему мстит. И за что.
Маша хихикнула: интересно, тогда он обратит внимание на ее одиночество? Ранимую душу? Неземную красоту? И готовность сменить покровителя?
Ванька хоть и дурак, но здорово ею гордится, на тряпки и украшения денег не жалеет, престиж для Ваньки важнее. Вечно хвастается женой перед приятелями. Таскает ее по ресторанам…
Вспомнив последнюю попойку, Маша застонала: господи, ну почему ее Ванька такой кретин?! И совсем не похож на тех красавцев-мужчин, что описаны в женских романах. У-у-у, рыжий таракан!!!
***
На "дело" Маша Епифанцева вышла в проверенное и самое безопасное время - двенадцать часов дня. Привычки немногочисленных жильцов Машей были давно изучены, и она точно знала - в квартирах сейчас никого нет.
Мужики, как и положено, денежки для семьи добывали, дети давно в школе, неработающие жены - в салонах красоты или в магазинах. И почтальонша уже ушла. А самая опасная свидетельница, баба Катя с четвертого этажа, Сашкова соседка, - ох и вредная же старуха! - до двух часов отдыхает, у нее режим, как в санатории. Баба Катя пеклась о своем здоровье как о государственном достоянии!
На всякий случай Маша взяла сигареты и приоткрыла дверь на площадку. Покурила минут пять, прислушиваясь, и удовлетворенно кивнула - тишина, как в склепе.
Маша покрутила в руках стамеску и невольно фыркнула: ну и видуха у нее со стороны! Гранд дама с ломиком. Разбегайся, народ, Машка Епифанцева на разбой двинулась! Короче, медвежатники отдыхают.
Бросив взгляд на почтовые ящики, Маша довольно улыбнулась: она не ошиблась, рекламные газеты на местах. Значит, можно приступать к работе, почтальонша ей не помешает.
На серого пушистого кота, дремлющего на подоконнике, Маша особого внимания не обратила. Лишь машинально отметила его немалые размеры и попыталась прикинуть, кому из жильцов он принадлежит. На бродячего кот никак не тянул, слишком ухожен, паршивец.
Но никто на ум не шел, и Маша забыла про нечаянного зрителя. С хрустом вывернула новенький замок и оценила собственную квалификацию взломщика на "отлично". Затем извлекла увесистую пачку газет и журналов и подпрыгнула от внезапного рева за своей спиной. Словно кто сирену включил!
"Неужели подлец Кочетков сигнализацию поставил?"- с ужасом подумала Маша. И мгновенно представила, как в родной подъезд врываются крепкие мужички в пятнистой униформе и масках.
Машина фантазия наградила их автоматами Калашникова, сунула в руки гранаты, резиновые дубинки, ручные пулеметы и на этом забуксовала. Маша понимала, что стрелять парни начнут вряд ли, дубинами орудовать тоже… интересно, что же с ней будет, если застанут на месте преступления?
Последняя мысль Маше совсем не понравилась, она с трудом развернулась и едва не упала от страшного зрелища, ватные ноги совсем не держали хозяйку.
Только что мирно дремавший кот, пушистый и милый, больше всего напоминающий дорогую игрушку, неожиданно преобразился. Перед потрясенной Машей, преграждая дорогу к квартире, стоял и хищно скалился настоящий монстр! С белоснежными клыками леопарда, рваными ушами, плотно прижатыми к черепу, на полусогнутых мощных лапах, и толстенный хвост стелился по кафелю. А уж глазищи…
Маша бессильно прислонилась к только что изувеченному ящику, облизала вдруг пересохшие губы и льстиво прошептала:
-К-краси-ивый ко-отик…
"Красивый котик" презрительно фыркнул и клацнул челюстью. Маша охнула и зажмурилась: бедняжке показалось - ею сейчас отобедают.
Однако время шло, зверь к трапезе не приступал, зато Маша услышала, как лестница загудела под чьими-то быстрыми шагами. Кто-то явно спускался, буквально бежал ей на помощь!
Маша покрепче вцепилась в свою стамеску и поклялась исправиться. Если, понятно, ее сейчас спасут. Пообещала стать истинной интеллигенткой, каким был Сашок Кочетков до прискорбного пожара. А это значило - не уподобляться мужу Ваньке и не употреблять… э-э… нелитературных слов. Хотя… сейчас чего только в книгах не встретишь!
Но сбиться себе Маша не позволила и представила, как изумится ее ушастый кошель на кривых ножках, если она на его ежевечерний мат ответит фразой героини романа: "Что вы себе позволяете, сэр?"
Нет, это слишком, рыжий чего доброго психушку ей вызовет. Лучше так: "Дорогой, у меня уши вянут от твоего сленга!"
Может, лучше еще попроще? Вряд ли Ванька знает что такое "сленг". Да, она закатит глаза к потолку и жалобно застонет: "Не будь свиньей, кретин. Фильтруй базар!"
Это-то Ванька точно поймет. Вот только что ответит?
Шаги приближались, образ томной дамы таял, и Маша решила открыть глаза. И порадовалась, что стояла, опираясь спиной на ящики. Иначе бы сползла по стене прямо на пол. Такой картины ее нервы уже не выдерживали.
Прямо на побледневшую Машу, гремя цепями, кастетом и размахивая гирькой на шелковой ленте, с пьяным гиканьем неслось самое невероятное создание! То ли мужик, то ли девка, то ли черт в коже, с ходу и не разберешь.
Едва не наступив на страшного зверя, это нечто резко тормознуло, повесило гирьку на шею и вдруг бодро защелкало фотоаппаратом. Нет, фотоаппаратами! Причем оба оказались со вспышками и нешуточно слепили Машу.
Наконец пришелец сверху утихомирился, вспышки прекратились, и Маша осторожно перевела дыхание. Даже рискнула отлепиться от почтового ящика. Проморгалась и увидела, что странная парочка мирно сидит на подоконнике, бок о бок, и со всем вниманием ее разглядывает. Огромный зверь, маскирующийся под кота, к изумлению Маши, посматривал с непонятным сочувствием, и девушке стало не по себе. Внезапно показалось: она спит и это просто кошмар. Уж очень нереальным выглядело происходящее.
-Очухалась?- хрипловато поинтересовалось нечто в коже и выразительно поиграло дубинкой.
Котище, подыгрывая напарнику, ощерил зубастую пасть и нехорошо заурчал.
-Группа поддержки?-опасливо пробормотала Маша.
-Бери выше,-хмыкнуло нечто.-Сыскарь! Порвет на раз, стоит мне свистнуть.
Страшный зверь почти по-человечески ухмыльнулся, и Маше вдруг почудилось - он все понимает. Маша изо всех сил помотала головой, но морок не развеялся, она по-прежнему стояла на площадке между первым и вторым этажами, а не дремала в любимом кресле у телевизора. По-прежнему на нее таращилась диковинная пара, а сама она жалко топталась перед ними на полусогнутых, и ее трясло от нервного потрясения.
Маше стало обидно - она никогда не была трусихой. И всегда могла за себя постоять. К этому ее приучили ближайшие родственнички. Сестра Танька, вечно посягающая на Машины вещички и косметику, и братья, с завидной регулярностью избавляющие ее от карманных денег.
Так что уже к тринадцати годам Маша дралась как дикая кошка, пуская в ход все, чем наделила ее природа: кулаки, ноги, зубы, ногти и то, что подворачивалось под горячую руку, вплоть до табуретки. Во всяком случае, она никогда не стояла овцой перед своими обидчиками!
Напомнив себе об этом, Маша глубоко вздохнула и грубо воскликнула:
-Что за чмо в родном подъезде?
Кожаный открыл перепачканный губной помадой рот, зверь рядом укоризненно фыркнул, и Маша покраснела. Она внезапно вспомнила, что только что пообещала себе стать настоящей интеллигенткой, не хуже Сашка Кочеткова, а уж он-то никогда так не изъяснялся.
Глубокая вертикальная морщина перерезала Машин невысокий лоб, она искала эквивалент сказанному, что оказалось делом совсем нелегким. Маша даже вспотела от непривычных умственных усилий, поругала себя за опрометчивое обещание, посочувствовала вымирающему племени очкариков и неуверенно протянула:
-Ты кто?
-Робин Гуд.
-???
Кожаный покосился на кота -тот жмурился, явственно наслаждаясь ситуацией, - и пробормотал себе под нос:
-Как все, однако, запущено…
Маша сердито засопела, смутно подозревая в этих словах оскорбление, и покрепче сжала стамеску. Кожаный раздраженно пояснил:
-Робин Гуд, милая, тот, кто защищает обиженных.
-Это ты про меня?- ничуть не удивилась Маша.
И подумала, что нужно срочно пересмотреть свое отношение к Всевышнему. Пусть и пославшему ей помощь в облике существа весьма странного и чина совершенно не ангельского. Скорее, оно напоминало черта, если уж честно, но кто она, Маша, такая, чтобы судить о путях Господних?
-Вот еще,-возмутился кожаный, а огромный кот поперхнулся и забавно захрюкал.-Я про Кочеткова.
-Сашка?!
-Именно. И перестань прижимать в груди стамеску, не родня ведь!
-Кто?
-Да стамеска же!
-Да нет, ты кто?
Кожаный озадаченно почесал сальные волосы под жуткого вида кепкой, поправил очки, окончательно размазал помаду и толкнул плечом своего напарника. Серый зверь с деланым безразличием зевнул.
Маша перехватила стамеску другой рукой, само собой, выронила журналы и сделала крошечный шажок к подоконнику. Похвалила себя за смелость и более агрессивно выкрикнула:
-Ну же!
И опять впечаталась спиной в изувеченный почтовый ящик. Потому что кожаный брякнул кастетом, соскочил с подоконника и угрожающе взмахнул дубинкой, а страшный кот мгновенно потерял благодушие, оскалился и злобно зашипел. У него и шерсть дыбом встала, Маша впервые такое видела, хотя само выражение ей где-то встречалось.
Простенький Машин вопрос явно тянул на нешуточное преступление, и девушка завороженно смотрела на нежданных врагов. Мысленно она уже прощалась со скальпом и никакого ответа от потрясающего дубиной кожаного не ждала. Однако упрямства Маше Епифанцевой было не занимать, она собралась с духом и едва слышно выдохнула:
-Так кто ты?
-Кошмар твой полночный,- огрызнулся кожаный, выплясывая на площадке словно ниндзя и гремя цепями.
-Скорее полуденный,- шепотом поправила Маша.
-Пусть так,- неожиданно мирно согласился кожаный.
Он вернулся на подоконник и несколько долгих секунд рассматривал пластающуюся вдоль стены Машу. Потом разочарованно сказал коту:
-И это вместо старой обиженной бабки, а? Так ошибиться!
Кот заперхал. Маша надулась. Кожаный укоризненно спросил ее:
-Зачем ты это делала?
-Что?
-Ой, только не нужно невинных глаз! У меня полный карман доказательств!
Кожаный с силой похлопал себя по куртке, будто пыль выколачивал, извлек стопку фоток - Маша узнала поляроидные снимки- и победно помахал ими в воздухе. Серый кот в пантомиме не участвовал. Из страшного зверя он снова превратился в мирного наблюдателя.
Маша вспомнила недавние вспышки и досадливо поморщилась: хороша же она на фотографиях! С фомкой наискосок, с Сашковыми журналами под мышкой, вся всклоченная, на фоне разоренного почтового ящика, да еще физиономия от страха перекошена, и глаза зажмурены. Не дай бог, кто эти снимки увидит, со стыда сгоришь.
-Зачем, ну?-грозно воскликнул кожаный.
-Сколько?- деловито поинтересовалась Маша.
Кожаный с сообщником встречного вопроса не ожидали, поэтому слегка растерялись. Снова озадаченно уставились друг на друга, Маша терпеливо ждала.
-Чего молчите?-не выдержав, поторопила она.
-Ты о чем?- удивился кожаный.
-О фотографиях, о чем еще?-И Маша обвиняюще пояснила:- Ты же снимал без разрешения- раз. Не предупредил - два.-Она топнула ногой и возмущенно закричала: - Я не причесана толком! Не накрашена! Не одета! Не позировала! Все врасплох! Так нечестно!
Серый кот крякнул и принялся чесать лапой за ухом. Кожаный синхронно потянулся к затылку.
Маша истерично всхлипнула и в ярости швырнула о стену стамеску. Забыв о страхе, она вихрем подлетела к подоконнику и почти упала между странной парочкой, бесцеремонно растолкав их в стороны. Над лестничной площадкой повисла напряженная тишина…
***
Лелька неспешно брела домой, а вслед ей с опаской оглядывались редкие прохожие. Уж очень колоритно смотрелась в свете фонарей молоденькая, обвешенная цепями девчонка и бредущий за ней по пятам огромный серый кот.
Лелька рассеянно улыбалась и изредка смущенно косилась на Коську. Она чувствовала себя виноватой. Напуганные ее внешним видом таксисты наотрез отказывались подвезти их, а из первого же автобуса Лельку с котом едва не в шею вытолкали.
Пришлось возвращаться домой пешком. А что делать? Не объяснять же пожилой уставшей кондукторше, что Лелька трезва как стеклышко. И дешевой водкой просто облилась перед тем, как идти на дело. Что ее цепи, кастет и гирька - обычнейший актерский реквизит, а смахивающий на хищника Коська и мухи не обидит. Конечно, если та по глупости сама не начнет крутиться рядом.
Соваться в следующий автобус Лелька не рискнула. Уж очень выразительным оказался взгляд шофера, и слишком брезгливо шарахнулась от нее в дверях сильно накрашенная толстуха с массивными золотыми серьгами. Остальные пассажиры смотрели на них с Коськой неприязненно и жались к креслам, освобождая проход. Так что Лелька не стала второй раз испытывать судьбу и вышла.
Однако Коську ей было жаль - кот явно устал. И на хозяйку посматривал негодующе, только что не шипел от злости и не плевался. По счастью, молчал, это немного утешало. И Лелька в тысячный раз порадовалась, что животные не говорят. Или мы их не понимаем? Впрочем, неважно.
Она шла по улице Горького, машинально провожала взглядом несущиеся мимо машины и вспоминала прошедший день. И невольно посмеивалась - уж очень неожиданной оказалась развязка.
Как ни странно, Лельке понравилась Маша Епифанцева. Как и ее бешеный темперамент, детская непосредственность и забавная, довольно образная, пусть и не совсем грамотная речь.
В Машином изложении история с почтовым ящиком выглядела едва ли не благородной вендеттой! Начитавшись женских романов, Маша запросто выдавала на гора такие витиеватые выражения, как "оскорбленное женское достоинство", "попранная гордость", "мужской шовинизм", "бессовестное равнодушие", "тяжелейшая моральная травма" и даже "психологический сдвиг".
Ничего не подозревающий Саша Кочетков выглядел бессердечным монстром, а сама Маша - невинной заблудшей овечкой. Никак не меньше!
Рассказывая, Маша смеялась, плакала, возмущалась, размахивала кулаками и изображала всех в лицах. Зрелище, надо сказать, было захватывающее! В Маше погибала талантливейшая актриса.
Чуть не каждое Машино предложение можно было использовать в столь горячо любимых ею женских романах. Многочисленные сюжеты мешались в причудливый коктейль, Маша путалась, смущалась и говорила о себе в третьем лице: "бедняжка пыталась подняться над средой, но ее грубо отбросили назад в болото"; "красивая девушка мечтала о другом круге общения, но ее не поняли и не приняли"; "ей многое обещали -но безжалостно обманули"; "он оскорбил невниманием саму невинность, раненая душенька несчастной кровоточит, и жизнь отныне не мила"….
Слово "интеллигент" звучало через раз. Маша Епифанцева желала выглядеть интеллигентной, говорить соответственно и общаться лишь с себе подобными.
Маша не желала больше слышать мата! Даже дорогие презенты супруга не мирили больше девушку с его "непарламентскими" выражениями. Нежная Машина душа буквально жаждала героя "романтических грез", навеянных душещипательными книгами в ярких с позолотой глянцевых переплетах.
К сожалению, Саша Кочетков подвел ее. Сломал возлагаемые на него Машей надежды, буквально плюнул в душу и даже заронил в бедняжке комплекс неполноценности. Ну скажите по совести, разве жалкий почтовый ящик может компенсировать подобные удары?!
Маша смотрела требовательно, и Лелька охотно признала - не может. И вообще - шекспировские страсти можно погасить только кровью!
Маша открыла рот, настолько ей понравилось сказанное. Потом пошептала, повторяя про себя красивую фразу, и с нескрываемым уважением уставилась на невзрачную собеседницу. Именно тогда она признала в "кожаном" настоящего интеллигента!
С этого момента Маша Епифанцева будто ослепла. Она не видела больше ни цепей, ни гирьки на ленте, ни кастета, ни смазанной губной помады, ни засаленной кепки и грязных волос, не слышала вызывающего дурноту запаха дешевой водки. Маша поверила - перед ней квалифицированный детектив. Частный, что еще интереснее.
Так что Лелька без труда убедила ее оставить Сашин ящик в покое. Ну не стоит Саша ее трудов и тем более нервов! А если уж Маша хочет полноценного героя классических женских романов…
Лелька нервно хихикнула, и Коська раздраженно заворчал, сбиваясь с мерного шага. Лелька виновато пробормотала:
-Знаешь, я просто вспомнила, как подсунула Машке идею о…ну, о несостоявшемся принце! Клянусь, он ей подойдет куда больше Саши.
Коська обогнул лужу и, не поднимая больше головы, устало потрусил рядом. Лелька со смешком продолжила: