Когда лицо жертвы из недоуменного стало ошалелым и я поняла, что он дошел до нужной кондиции, поэтому перешла непосредственно к делу:
– Скажите, пожалуйста, какова вероятность повторения несчастного случая на съемках киностудии "Захаров"? Ваш конь, Ветерок, кажется, его зовут, он ни с того ни с сего понес актрису, как часто такое случается?
Молодой человек покраснел, нет, скорее даже побагровел от этих слов и неожиданно заорал, разбрызгивая слюни:
– Да не было такого никогда! Мы на съемки отправляем самых спокойных, хорошо обученных лошадей! В Ветерка должен был бес вселиться, чтобы он…
– Я вас поняла, – закивала я китайским болванчиком. – А как вас зовут?
– Валера.
– Валера, можно посмотреть на Ветерка?
– Да пожалуйста! Сколько угодно! Нормальный он конь, спокойный, послушный, дрессированный!
Всем своим видом выражая досаду за поруганную честь всех спокойных и хорошо обученных лошадей конезавода, он развернулся и потянул на себя дверь. Во втором стойле пофыркивал и прял ушами "виновник торжества".
– Мне хотелось бы войти внутрь, но я… как бы сказать… немного побаиваюсь лошадей, особенно их копыт. Да и зубов тоже побаиваюсь.
– Да не тронет он вас! – опять начал сердиться Валера. – Ветерок спокойный, умный, безпроблемный конь!
– Хорошо, хорошо, я понимаю. Могли бы вы приоткрыть эту дверцу?
Сопя и негодуя, Валера открыл стойло и я, собрав храбрость и волю в кулак, шагнула в стойло. Ветерок покосился на меня и переступил с ноги на ногу.
– Хороший Ветерочик, – завела я трусливую шарманку, – самый красивый, самый умный…
Продвинувшись к его правому боку, я коснулась гладкой шерсти там, где мне привиделась кровь и осторожно стала раздвигать шерстинки. Да, всё верно, значит, мне не привиделись эти уколы на съемочной площадке. Насчитала шесть весьма глубоких колотых ранок. М-да, похоже, это была даже не игла, а тонкое шило. Бедный Ветерок, тебя подло подставили, опорочив твое доброе лошадиное имя. Выйдя из стойла, я спросила у Валеры, как себя поведет благовоспитанная лошадь, если ей со всей дури загнать в бок шило?
Валера удивленно посмотрел на меня.
– Ну, – подбодрила я, – что лошадь сделает?
– Да все что угодно, – развел он руками, – попытается сбросить наездника, может понести. Вот вы сами как бы себя повели, пырни вас кто-нибудь шилом в бок? – добавил он с почти что детской обидой за такой кощунственный вопрос. И я поняла, что он такой же больной на голову лошадник, как я – собачница.
– Все понятно, большое спасибо.
Подхватив под белы рученьки слегка прибалдевшую от крепкого навозного духа Таисию Михалну, я поспешила на свежий воздух.
– Бу-э-э-э-э! – сказала подруга, оказавшись на улице. – Ну и вонь!
– Дыши глубже, выдыхай чаще, – резвым шагом мы направились к выходу с территории. – В общем, Тая, все верно, смерть актрисы не была несчастным случаем, это было тщательно спланированное убийство. Кто-то засунул в обувь Анастасии какие-то острые штуковины, скорее всего – шило. Кстати, помнишь, как она упала из-за того, что отвалились каблуки туфель? Интересно, она в одной и той же обуви была оба раза?
– Хочешь сказать, теперь мы попремся за три девять земель в съемочные павильоны смотреть ее обувь?! – ужаснулась Тая. – Ты, Сена, лучше так не шути, а то у меня нервная система сейчас ослаблена!
– Не бойся, сегодня точно не попремся. Сегодня у нас другие планы.
– Какие? – напряженно поинтересовалась Тая.
– Вечеринка.
– Не поняла.
– А что тут непонятного? Пригласим в гости нашу новую подругу Иринку и устроим небольшую вечеринку.
– Господи, Сена, а нельзя в другой раз? Меня до сих пор тошнит после вчерашней "вечеринки"!
– Нельзя, я не могу подстраивать следствие под твои похмельные синдромы, будешь пить кефирчик.
– Буэ-э-э-э-э!
На обратном пути я воспользовалась мобильником подруги и позвонила Ире. Как и предполагалось, у молодой и богатой супруги продюсера Антона не оказалось срочных дел и она с энтузиазмом откликнулась на приглашение в гости, даже спросила, чего с собою захватить? Я покосилась на кислую физиономию Таисии Михайловны, и сказала, что мы вообще-то любим шампанское и мартини, а в остальном – на ее усмотрение, затем продиктовала адрес и сказала, что мы ее с нетерпением ждем. На подступах к дому приобрели продукты, их коих предполагалось на скорую руку состряпать угощение. Вытурив Таисию гулять с Лаврентием, я спешно взялась кулинарить, мысленно составляя список вопросов к Ирине. А интересовало меня многое, начиная с личности и семейного положения самой Анастасии Серебряковой, заканчивая безымянным бизнесменом, вложившим деньги в сериал.
– И вообще, обидная история, – сказала я, обращаясь к миске с огуречно-помидорным салатом, – только собрались как следует отмыть-отстирать денежку, как на тебе труп. Некраси-и-иво…
Шум и топот в прихожей возвестили о приходе Таи и Лаврентия. Подруга купила себе пива и сходу попыталась улучшить самочувствие и облагородить настроение.
– Будь другом, открой банку горбуши, а то я не могу во все стороны разорваться.
Хмуро напевая себе под нос: "Иринки, Иринки, в гробу все вечеринки", она жестоко надругалась над банкой, умудрившись исполосовать крышку вдоль и поперек.
– Ладно, иди, сядь, сама все сделаю.
Ровно в семь часов, когда я как раз закончила кромсать последний салат, пожаловала наша гостья. Она принесла две бутылки шампанского заграничного производства, здоровенный флакон мартини, коробку "Рафаэлло", пару сырных ассорти и… – внимание, барабанная дробь! – замороженных улиток, начиненных какой-то зеленой фигандрией. Для себя же Ира скромно захватила полуторалитровую бутыль виски. Честно признаться, такие щедрые гости к нам еще не захаживали… Пока я знакомила Иру с Лаврентием, пораженная до глубины своих жадненьких печенок Таисия, схватила улиток и принялась с ними знакомиться, то так, то сяк рассматривая зверушек через прозрачную упаковку.
– Улиток надо сунуть в микроволновку минуты на три, – сказала Ира, проходя на кухню к ломящемуся от великолепных яств столу. И тут ее поджидало еще одно открытие, оказывается, у меня не только нет мобильника, но еще и микроволновки. Этот факт поверг Иришку в растерянность. – Ну-у-у… можно и в духовку. Духовка есть?
Духовка, забитая кастрюлям и сковородками, в хозяйстве имелась. Пока я возилась с духовкой, а Таисия засовывала напитки в холодильник, Ира располагалась за столом, беспрерывно выражая свой восторг от встречи с нами. М-да, похоже, мы ей и в самом деле почему-то нравились. Возбужденная улитками Таисия ожила, повеселела и, похоже, готова была вернуться в строй. Поэтому, улучив минутку, когда Иришка отлучилась в туалет, я отправила ее на поиски диктофона, требовалось незаметно установить его где-нибудь в пределах досягаемости, чтобы завтра иметь возможность на свежую голову спокойно прослушать все, что нам поведает гостья.
Улитки приготовились в два счета, я разложила их по тарелкам и присела за стол поближе к подоконнику, где прикрытый шторкой мирно дожидался своего часа диктофон. Рассматривая свои ракушки, я все никак не могла заставить себя залезть внутрь вилкой, вытащить содержимое и… и… отправить в рот. Пугала меня неизвестность. Таисия рискнула первой. Глядя, как лихо расправляется с несчастными зверушками Иришка, она мужественно извлекла из раковины нечто темное, покрытое желто-зеленым соусом, и откомандировала в свою хищную пасть. И давай жевать… Я наблюдала за ее реакцией, опасаясь, что вот-вот последует: "Буэ-э-э-э-э!".. Однако, обошлось, Таюха сказала: "Блин, а вкусно!" и потянулась за второй. Тогда и я отважилась. Оказалось довольно специфично, симпатично, но не так, чтобы сойти с ума от восторга и пожизненно питаться только этим блюдом. Пощебетав о том, о сём, мы пригубили шампанского, а Иришка залпом бабахнула полстакана виски и даже не поморщилась. И я поняла, что на нужные рельсы разговор следует выводить как можно скорее, ведь если барышня станет такими темпами "закладывать за воротник", то никакой полезной информации мы вообще можем не получить. А еще Иринка обладала удивительной способностью беспрерывно говорить, перепрыгивая с одной темы на другую, через четыре темы возвращаясь к первой, перескакивая на третью… отчего минут через пять терялась всякая нить и слова превращались в плотный поток бессмыслицы. А спустя полчасика слушатели, наверное, и сознание могли бы потерять, упасть, так сказать, в мозговой обморок, честное слово, я не шучу. Улучив момент, когда Ира припала к стакану промочить горло, я задала вопрос:
– Ир, а помнишь, упыря из "Эдельвейса" на съемочной площадке? Ты не знаешь, кто он?
– Ага, Эдик-педик, – она обновила содержимое своего стакана и закурила.
Привстав, чтобы открыть форточку, я заодно включила диктофон.
– В каком смысле – педик? – Тая доела последнюю улитку и заинтересованно посмотрела на парочку ракушек, оставшихся на моей тарелке. Я показала ей дулю и на всякий случай отодвинула тарелку подальше.
– В самом прямом, голубой он, в "Эдельвейсе" оператором работает.
– А откуда ты его знаешь? – не по существу встряла Тая. Ну, какая разница, откуда она его знает, скажите, пожалуйста, главное, что знает.
– Да его многие знают, оператор он классный, но постоянно клеится к молодым актерам, поэтому весь в скандалах кочует от студии к студии, увольняется постоянно. Он раньше в "Захаров" работал, потом громко ушел в "Эдельвейс", думая, что там дела будут идти лучше, а теперь, вот, приходил назад проситься.
– Понятно… – Прикинув, что "Эдик-педик" может стать хоть каким-то шансом на приближение к "Эдельвейсу", я решила заполучить его координаты. – Слушай, Ира, у нас есть один знакомый молодой, очень красивый гей, причем он мечтает сняться в кино, хотя бы в эпизоде, вот бы их познакомить. У тебя есть телефон Эдика?
– Вроде был записан в ежедневнике Антона, если надо, посмотрю и сброшу вам смской.
Какая умница.
– Ир, а ты видела, знаешь бизнесмена, который деньги через сериал отмывает? – продолжила я постепенно становящийся навязчивым допросец.
– Нет, не знаю, не видела, слышала только, что у него есть теплоход-ресторан, по Москве реке курсирует, "Ассоль", кажется, называется.
"Ассоль"… надо же, какое широчайшее богатство фантазии.
– Ир, а погибшую актрису ты хорошо знала? У нее была семья?
– Ходили слухи, что в последнее время они жила с каким-то молоденьким актеришкой, кажется, даже содержала его.
– У нее была своя квартира? Она москвичка?
– Нет, она откуда-то приехала, квартиру снимала вместе с актеришкой.
– А как звать актеришку? – заинтересовалась Тая. – Ты его видела? Он симпатичный?
О да, что-то, а молодые симпатичные актеришки интересовали мою подругу в первую очередь.
– Видела как-то мельком, смазливенький такой, как зовут – не знаю, по-моему, он даже не снимался еще нигде. Девчонки, а чего это я одна пью, а вы нет?
Мы добросовестно сделали малюсенькие глоточки шампанского, а Иришка снова махнула залпом вискарика.
– А родители, родственники Серебряковой где? – не унималась я. – Она вообще замужем была?
– Понятия не имею.
– А где она работала помимо съемок в сериале? Играла в каком-нибудь театре?
– М-м-м… – Ире явно надоели эти расспросы, – вроде слышала, что в каком-то театрике, да, играет, кажется, "Ла Перла" он называется или что-то в этом духе. Девчонки, и чего вам далась эта Серебрякова? Из-за нее теперь столько проблем! – Ира досадливо поморщилась. – Ну, давайте выпьем за нас, красивых! Чтобы наши мужики побольше денег зарабатывали и не сильно на сторону кобелились!
Тая с плохо скрытым отвращением посмотрела на нее и нехотя "дзинькнула" своим бокалом о ее стакан. Мне же пить в такой приятной компании и вовсе расхотелось.
Глава двенадцатая
От пьяной Иры мы с грехом пополам избавились далеко за полночь. Любящий муж наотрез отказался приехать и забрать ее, громко мотивируя свое нежелание усталостью и тремя выпитыми бутылками пива. Разразившись потоком брани, от которой поморщилась даже Таисия Михайловна, она вызвала такси и к нашему обоюдному с подругой облегчению, вскоре очистила поляну от своего присутствия.
– Боже… – сказала Тая, закрывая за нею дверь, – представляю, как счастлив в браке ее супруг, хотя, куда только не влезешь ради денег.
– А ведь с ней еще и спать надо, представляешь?
– Брррр! – Таисия вздрогнула всем телом и отправилась в ванную, а я на кухню прибираться.
Разложив диван и расстелив постель, мы улеглись, из прихожей притопал Лаврентий и, шумно вздохнув, вытянулся на полу рядом.
– С чего начнем? – спать мне пока что совсем не хотелось, хотя времени натикало много.
– Я бы начала с теплохода-ресторана "Ассоль", – не задумываясь, ответила Тая.
– Ну, это-то понятно, а если по существу, по делу? Жаль, что нет у нас имени и координат молодого бойфренда Анастасии.
– Зато у нас есть название театра, где она играла, – зевнула Тая, отворачиваясь к стене. – Там, наверняка, все такие же сплетники и всезнайки, как Иришка.
– Это было бы превосходно, в редких случаях сплетники все-таки могут приносить пользу. Давай спать, дорогой друг.
– Уже спим.
Утром Таисия снова безжалостно была отправлена выгуливать Лаврентия, а я, спешно состряпав завтрак, уселась с чашечкой кофейка (буквально как творческая интеллигентная личность) и приступила к поискам полезной информации во всемирной паутине. К возвращению Таи и сладкого, я успела выяснить и законспектировать где швартуется, откуда отправляется теплоход ресторан "Ассоль", где базируется театр "Ла Перла", что, как выяснилось, означает "Жемчужина", а так же адреса киностудий "Захаров" и "Эдельвейс". На всякий случай. Подруга и питомец накормились завтраком, и мы стали собираться "на дело". Так как предстоял визит в театр (пускай и не на спектакль), Таисия подошла к совершенствованию собственного внешнего вида со всей гражданской ответственностью: боевая раскраска, челка "Девятый вал" и страстное желание во что бы то ни стало впихнуться в мини юбку.
– Таюсик, обойдись лучше джинсами, а? – я уже сто лет как была готова, одета и даже обута. – На улице еще прохладненько, да и в метро удобнее. Ну, прошу тебя, Таюсичек, надевай джинсики и пошли уже скорее! Сил больше нету в куртке париться!
Ворча, что джинсики надоели хуже горькой редьки, а на улице стоит аномальная жара, Таюсичек все-таки отложила мини юбку.
Здание театра "Ла Перла" находилось в четырех троллейбусных остановках от метро Тульская и выглядело весьма скромно, можно даже сказать – неказисто. Никаких охранников-привратников не наблюдалось, и мы беспрепятственно проникли в храм искусства. Пустой вестибюль, нигде никого… прямо Летучий Голландец, а не театр. Мы походили, побродили в поисках хоть одной живой души и, наконец, наткнулись на уборщицу.
– Извините, вы не подскажете, а театр вообще работает? – задала я немного идиотский вопрос.
– Конечно, первый спектакль в пять часов, – женщина даже не посмотрела на нас, продолжая возить шваброй по полу.
– А сейчас никого нет? – приуныла Тая. – В смысле, из актеров?
– Репетиция скоро начнется в малом зале.
– А малый зал где? – с надеждой, что нас не пошлют и не изгонят из пристанища муз, я смотрела на сутулую щуплую фигурку в темно-синем халате.
– Там, – равнодушно ответила она, махнув рукой, – прямо по коридору.
– Большое спасибо!
Коридор привел нас к большим деревянным дверям с тусклой табличкой "Малый зал". Заглянув внутрь и никого не увидав, мы, как воришки, прокрались внутрь и затаились в потемках на последнем ряду.
– Мне страшно, – прошептала Тая спустя пару минут.
– Чего вдруг? – удивилась я.
– Я никогда еще не сидела в пустом, темном театральном зале… так чтобы совсем без никого…
– Но я-то рядом.
– Ты не считаешься. Чувствуешь, какая тут атмосфера? Того гляди какой-нибудь призрак оперы нарисуется, щелкая окровавленными клыками…
– Прекрати, пожалуйста, меня запугивать! Давай лучше подумаем, кем представиться. А то придут ничего не подозревающие актеры, а мы тут сидим, притаившись в потемках.
– Думаю, стоит представиться сотрудниками детективного агентства.
– Типа, наша служба и опасна и трудна, и мы сидим в засаде?
– Типа того. Тсссс… слышишь?
– Что?
– Какой-то звук странный, нехороший… будто пол под чьими-то ногами поскрипывает… Похоже, это и впрямь призрак…
– Тая! Прекрати! – от страха мой желудок моментально ухнул куда-то вниз. – Ну что ты за человек такой гадючий?!
– Сейчас привидений подойдет поближе и схватит тебя за голову, – зловеще произнесла она. Подумала и добавила: – Зубами!..
– Я сама сейчас тебя зубами схвачу! Черт побери, пойду-ка, подожду, пожалуй, в коридоре!
Но, не успела я встать с места, как резко распахнулись двери, вспыхнул свет и мы с Таисией хором заорали от неожиданности. Ответом нам донеслись нестройные испуганные вскрики группы людей, похоже, перепугавшихся гораздо больше нашего.
– О, господи! – на выдохе произнесла по-мужски коренастая дама с короткой седой стрижкой. – Вы кто? Вы как сюда попали?
– Открыто было, – глупо улыбнулась я, пытаясь побыстрее встать и вылезти в проход. – Извините, что зашли сюда без спроса, но нам надо задать вам пару вопросов. – И, упреждая встречные вопросы, добавила: – Мы из детективного агентства "Фараон". Вы, должно быть, уже слышали о трагедии на съемочной площадке и гибели Анастасии Серебряковой?
Актеры, в количестве четырех молодых людей, трех девушек, загалдели и закивали, переглядываясь, а дама с седой стрижкой внимательно посмотрела на меня, затем на подоспевшую Тайку.
– Расследовать обстоятельства несчастного случая нас наняла "Захаров-студия", – продолжала я, честно и открыто глядя ей в глаза. – Руководство студии в шоке от произошедшего и желает провести собственное расследование. – И, не давая общественности опомниться и переварить поступившую информацию, затарахтела: – Еще мы хотели бы поговорить с родными и близкими Анастасии, выразить, так сказать, чисто по человечески соболезнования, но мы ничего не знаем о них, быть может, вы подскажете, с кем и где она жила, был ли у нее друг?
– Да, Стас Лагутин, – сказала одна из девушек, – он тоже актер нашего театра, но сегодня его нет, не задействован он в этом спектакле.
– А как бы с ним пообщаться? – встряла Тая. – Может, телефон у кого-нибудь есть?
Мобильный номер Лагутина, как ни странно, знала на память дама с мужской стрижкой. Пока она называла цифры, девушки актрисы украдкой переглянулись и обменялись быстрыми ухмылками, что, разумеется, не укрылось от моего бдительного детективного ока. Записав телефон, мы поспешно откланялись, покуда нам не начали задавать вопросы, а каким собственно образом соотносится несчастный случай на съемочной площадке с личной жизнью потерпевшей?