- По-моему, тебе нужно было выяснить два момента: могут ли письма из-за границы дойти до адресата через главпочтамт. Это первое. Второе - ты давно мог бы навести справки, выезжали ли мои родичи за границу или нет.
- Стоп, подруга! - Федоров с беспокойством посмотрел на меня, - ты два дня назад уверяла меня, что их насильно держат в загородном пансионате. Было такое? Было. По твоим словам, все документы, одежда остались дома. Говорила? Говорила. А теперь ты утверждаешь прямо противоположное. Вопрос - кто из нас сошел с ума?!
- Наверное, все-таки я, - хоть и не сразу, но я нашла в себе силы сделать подобное признание. - Честное слово, сама запуталась.
- С чего ты взяла, что они за границей? - в кое-то веки Федоров задал правильный вопрос.
- Из-за этого, - прошептала я и показала ему дедово письмо. Рядом с отрывком о белокурой ящерице красовались несколько чешских марок. - Он всегда так делает. Покупает марки той страны, где находится, и наклеивает на письмо. Одного не пойму, как они могли выехать из страны?
- Только одним способом, - уверенно сказал Федоров. - Трэффик. Хотя если честно, не завидую я тому, кто на это решился. Твоя родня их со свету сживет.
- А вот и я!
Мы оба остолбенели, увидев Кешу во всей его красе от Армани. Насколько я помню, Армани в основном предпочитает шить одежду для женщин, которые всегда правы и потому не боятся ни расшитых хрусталем тканей, ни струящегося шелка, ни матового блеска вычурной отделки. Когда Армани "согласился" пошить этот наряд специально для Кеши, он либо был мертвецки пьян, либо просто не отдавал себе отсчет в дальнейших последствиях.
Потому что вечерний костюм цвета хаки с отделкой из стразов смотрелся на нашем друге просто чудовищно. Особенно в сочетании с армейскими ботинками на высокой шнуровке.
- Засада, говоришь? - в моем голосе прорезались мстительные нотки. - Полностью с тобой согласна. Это полная засада. Успеха вам, друзья мои. Боевых шрамов и орденов. Пусть даже и посмертно. И дорога-а-я не узнает, какой у парня был…
Никогда я еще так не бежала из дома, как сейчас. Не дай бог, Федоров передумает, и мне придется тащить Кешу к себе в институт. В этом прикиде от кутюр. Да я же со стыда сгорю!
На Ученый совет я прибыла с десятиминутным опозданием. Бабоньки - синие чулки - буквально позеленели от злости, академики, напротив, оживились. Еще бы! Как выяснилось, именно я в этот день должна была делать доклад о состоянии дел во вверенном мне подразделении. Вот невезуха, а? Если бы я еще знала, в каком состоянии находится мой родной факультет: уже неделю туда не заезжала!
- Просим вас, Стефания Андреевна! - ректор благодушно указал место за кафедрой. Стараясь выглядеть уверенно, я прошла к кафедре, застыв в позе Ниобеи. Давненько я не оказывалась в столь дурацкой ситуации.
Бурных аплодисментов не последовало. Впрочем, я их и не ждала.
- Вы тезисы подготовили?
- Как-нибудь без тезисов обойдусь, - буркнула я себе под нос. Голова после вчерашнего трещала, как грецкий орех в зубах Щелкунчика. Господи, что ж им сказать-то?! Ни одной приличной мысли, одна нецензурщина на ум приходит. И тут меня осенило!
- Тема моего сегодняшнего выступления кому-то может показаться революционной, - в сравнении со мной сапер выглядел как жалкий мальчишка. Однако, судя по оживлению в зале, слова упали в благодатную почву. Народ зашелестел бумажками и приготовился к импровизированному шоу. - Я хочу поговорить об изнаночной стороне профессии. Кого мы сегодня готовим?! (вопрос поставил их в тупик, что, признаться, мне было только на руку). Я отвечу - мы готовим непрофессионалов. За пять лет в вузе они с трудом постигают теорию, но при этом понятия не имеют о практической стороне вопроса. Как брать и давать взятки? Как грамотно пользоваться служебным положением и не быть пойманным с поличным? Как пить в коллективе, чтобы наутро тебе не уволили без выходного пособия? Наконец, как ответить на сексуальные домогательства?!
Ректор растерянно посмотрел на меня:
- Но позвольте…
- Не позволю! - меня несло, как Остапа: стремительно и бесповоротно. - Именно эти вопросы мне ежедневно задают студенты на лекциях. Их интересует суровая правда жизни, а не пыльные талмуды классиков.
- И что вы предлагаете?
- Ввести новый предмет, - бухнула я. - Этику и физиологию. К примеру, это может быть этика и физиология журналистики, этика и физиология делопроизводства, этика и физиология юриспруденции…
- Стефания Андреевна, остановитесь! - взмолился ректор. - Не так быстро, я записываю.
Йе-с-с! Правильно говорили древние. Если хочешь войти в анналы истории, предложи полную чушь, и тогда массы пойдут за тобой. Кто бы мог подумать, что совершенно идиотская затея найдет такой отклик?! Через двадцать минут после моего эмоционального выступления ученый совет бурлил и булькал подобно котлу матушки Ветровоск.
Я неслышно собрала свои вещички и на цыпочках удалилась. Теперь целую неделю можно спать спокойно. Не удивлюсь, если в следующую пятницу я увижу приказ о внедрении нового предмета - этики и физиологии. Как дети, честное слово!
В коридоре меня поджидала толпа студентов, желающих получить досрочный допуск к сессии. На других факультетах подобное рвение не только не приветствовалось, но и осуждалось. Допуск ребятки могли получить только в исключительных случаях. У нас придерживались демократии: по желанию, студент мог досрочно сдать сессию и отбыть в неизвестном направлении до следующего семестра. Что толку сидеть в промозглом Питере, если есть возможность покататься на горнолыжном курорте или покупаться в океане?! Все понимаю, всем подпишу направления, но только один раз, никаких пересдач не будет: не смог ответить, милости просим к нам в январе, аккурат после новогоднего застолья. Наравне со всеми. И прощай тогда и горнолыжный курорт, и соленый Тихий океан, и тундра, и тайга. Наконец вы коридоре мы остались одни - я и симпатичный худенький пацанчик.
- Жора, ты же не сдашь! - я с укоризной взглянула на своего студента со смешной фамилией Блюм. - Ты даже в январе не одолеешь этот предмет, что толку пытаться в декабре?
- Стефания Андреевна, - Жора заученно заныл. - Что вам стоит поставить зачет и вывести тройку за экзамен. Я готовился. Честно слово! Ночей не спал, учил до отупения.
- Заметно! И о личной жизни на время сессии ты, конечно, забыл?
- Конечно! - Блюм внимательно изучал мраморный пол. - Даже не сомневайтесь!
Врет! За четыре года Блюм ни разу не открыл учебник, появляясь на лекциях от случая к случаю. На зачетах и экзаменах Жора неизменно собирает благодарный зрительный зал. Подозреваю, что студенты заранее печатают и распространяют билеты в первый ряд.
Блюм - противоестественное сочетание бытовой хитрости и интеллектуальной тупости. Девушки неизменно клюют на мужское обаяние и папин кошелек, но спустя день-два сбегают в поисках кого-то другого. В больших количествах Жору выносить невозможно. Вот и я стала уставать от его огромных щенячьих глаз.
- Зачем тебе досрочная сессия?
Он оживился.
- Тут такое дело. Мой дядя, ну вы помните, он нам еще бесплатно афиши в своей типографии делал, купил мне путевку на Кубу. С двадцатого декабря по…
В голове щелкнуло и замкнуло.
- Стоп! В какой типографии работает твой дядя?
- Он не работает, он хозяин, - поправил меня Жора Блюм. - В типографии "Факс".
- Неважно, - отмахнулась я, роясь в необъятной сумке. - Черт, куда же он подевался? Ага! - злополучный буклет нашелся в косметичке, между духами и губной помады. Как, а главное - зачем, я умудрилась его туда засунуть? С некоторым сомнением я взглянула на Жору: все-таки неловко использовать служебное положение в корыстных целях. Но с другой стороны, он и так ничего не выучит по причине отсутствия мозгов, зато я смогу получить ценную информацию из первых рук и при этом сидя в своем уютном кабинете. Корысть взяла вверх над профессиональными принципами. И я решилась:
- Значит так, Жора. Я тебе предлагаю взаимовыгодную сделку. Берешь этот буклет и дуешь к своему дяде, который самых честных правил. Выясняешь все, что только можно выяснить об этой прокламации: заказчик, тираж, когда и откуда поступила оплата, кто забирал заказ, кто вкладывал сюда компьютерный диск, делали ли допечатки. В общем, все.
- А потом? - Блюм уставился на яркий буклетик.
- Потом приезжаешь в институт, рассказываешь мне и получаешь досрочно сданную сессию.
- По всем предметам? - не веря своему счастью, уточнил Жора.
- По всем предметам. Куба ждет тебя!
- Понял. Сделаю. Сегодня, - отрапортовал студент и помчался к выходу. Уже на бегу он обернулся и проорал: - Вы мировая тетка, Стефания Андреевна!
Хм, не погорячилась ли я со всеми предметами? За "тетку" ему придется ответить на два лишних вопроса, хотя с определением "мировая" я полностью согласна.
Жора появился часа через два - красный и счастливый. Как я и предполагала, ради любимого племянника дядя дал полную и исчерпывающую информацию. Все-таки блат - великая вещь! Не устаю в этом убеждаться.
- Ну и задачку вы задали, Стефания Андреевна! - сказал он, отдуваясь. - Посложнее экзамена. Дядька с ног сбился. Разыскивая документацию. Такое впечатление, что кто-то успешно заметал следы. Ни договоров, ни платежек, ни оригинал-макета. Вообще ничего. Как корова языком слизнула. Бухгалтер в панике, валерьянку глотает. Дядька орет: "Всех уволю!". Я было совсем струхнул. Думаю, не видать мне теперь досрочной сессии, если бы не дядькина секретарша. Не тетка, а мастодонт! Она еще сталинские времена застала и теперь подстраховывается. По всей документации копии делает. Не лень же! Однако ж пригодилось. Все нашлось. Я копию со всего снял, поскольку ничего в этих бумажках не понимаю. Вы лучше меня разберетесь. Ну, как там с моей Кубой? - добавил он вдруг жалобно. - Вопрос решен положительно?
- Положительно! Иди, собирай вещички, - махнула я. - Не забудь только зачетку в деканате закрыть. Я прослежу, чтобы тебе нормальные оценки проставили.
- Спасибо, Стефания Андреевна! - щенячьи глаза подернулись влагой радости. - А это вам подарочек от дядьки. Полный комплект. У него случайно оказался.
На стол скользнула знакомая рекламная брошюра, в середину которой был вложен диск. В следующий раз, когда подумаю воспользоваться служебным положением, даже сомневаться не стану: воспользуюсь!
ГЛАВА 22.
Бумаги, которые принес мне Жора Блюм, оказались любопытным материалом, благодаря которому можно было понять истинный расклад дел в "Звездной Академии". В первую очередь, я внимательно изучила копию договора между типографией "Факс" и академией. Все вполне ожидаемо: на печать рекламного буклета (оригинал-макет прилагается). Тираж всего две тысячи экземпляров, хотя в договоре заранее оговорена возможность допечатки.
Сюрприз ждал на последней странице документа, после пункта о правах и обязанностях сторон. Я уставилась на подпись генерального директора "Звездной Академии". Не может быть! Тут должна стоять подпись Белозубова. Вместо этого я с интересом изучала знакомую закорючку, оставленную рукой Константина Сухова. Какую же тогда должность там занимает Юрий Белозубов? Свадебного генерала? И какую роль во всем этом спектакле играет Марина Скитская?! Неужели не в курсе?! Ничего не понимаю.
Тираж был оплачен своевременно и по безналичному расчету. А вот забрал его… все тот же Константин Сухов. Забавная картинка получается - генеральный директор, маскирующийся под скромного преподавателя магии, самостоятельно вывозит тираж рекламного буклета. Две тысячи брошюр - это сколько пачек? Ладно, не будем забивать себе голову, допустим, в машину он поместился. Кстати, какая машина у Сухова? И вообще, есть ли она у него? Может, он весь тираж на собственном горбу вынес!
А что если… все не так. Белозубов является законным владельцем фирмы, а Сухов за его спиной проворачивает аферы с поддельной рекламой. Нет, не получается. Юрик мне сам дал буклет с диском. Значит, он знает о его существовании. Тьфу, совсем запуталась.
Стоп! А это что у нас такое? Договор на допечатку тиража с внесенными изменениями (оригинал-макет прилагается) и…вклейку компьютерного диска. Заказчик все тот же Константин Сухов. Тираж пятьсот экземпляров. Оплачен наличными (!). На накладной опять подпись Сухова. Оба-на! До меня наконец дошло.
Значит, было два тиража. Один - банальный рекламный буклет. Для отвода глаз и вручения на презентациях фирмы. Второй - с компьютерным диском. Я вдруг вспомнила пьяное недоумение Юрика, когда он обнаружил в буклете маленький диск. Тогда я списала все на "тепленькое состояние". В пьяном виде Юрик забывает все. Думаю, эта его психологическая особенность с годами только усилилась. Однако выходит, что Юра действительно не знал о допечатке буклета.
- Стефания Андреевна, я могу идти? - в кабинет заглянула секретарша.
- Идите, конечно, - с облегчением отозвалась я. Теперь мне ничто не помешает просмотреть диск.
Я закрыла кабинет и включила компьютер. Так, увлекательную заставку мы, пожалуй. пропустим. В прошлый раз из-за этого кино я чуть было не лишилась жизни. Палец щелкнул по мышке. Мышь подмигнула пурпурным глазом, и экран на мгновение стал черным. А потом появился Сухов. В черной бархатной мантии с капюшоном. На лице был умело наложен грим: усталый, но мудрый человек, который хочет поделиться с тобой самым сокровенным. Мудрый ход. Когда Константин заговорил, я забыла про все на свете. Какой голос, какой мужчина!
- Я знаю, что тебе было плохо. Тебе было очень плохо. В глубине души ты мечтаешь о смерти. Смерть поможет тебе возродиться. Если, конечно, ты пойдешь с нами. - Лицо Сухова пропало, и замелькал калейдоскоп цветных картинок. Я по-прежнему не отрывала глаз от экрана. - Есть только один путь - "Астральная дорога". Звезды тебе укажут ее. Ступай смело, и мир узнает о тебе. Ты веришь мне?
Почему-то я прошептала "Да!".
- Ты пойдешь со мной?
- Да!
- Ты сделаешь то, что я скажу?
- Да!
- Ты умрешь, если я тебе прикажу?
- Да.
- Ты убьешь, если я тебе прикажу?
- Да!
- Тогда я жду тебя!
…Мобильный телефон подпрыгивал на столе, требуя внимания. Я стряхнула оцепенение и ответила:
- Эфа! - Кеша захлебывался от восторга. - Я в притоне! Мы их взяли!
- Кого?
- Понятия не имею, но кого-то взяли! Буду поздно, а, может, и вообще не приду. Допрос за допросом, ни минутки свободной.
Он отключился, а я вдруг поймала себя на странном ощущении: мне очень хотелось убить человека. Не абстрактного, а вполне конкретного - Кешу. Правая рука сжимала ножницы, ярость застилала глаза. Ненависть обвилась змеей. Ей-богу, если бы он сейчас оказался рядом, то я бы с огромным удовольствием всадила в него ножницы. По самые кольца. А потом ударила бы чем-нибудь тяжелым. Например, вот этим пресс-папье из черного оникса.
А потом… Пальцы разжались, ножницы со звонким стуком упали на пол. Господи, что со мной такое? И почему так хочется сорваться с места и броситься на поиски Константина?! Он - единственный человек, который мне может помочь. Он - умный, добрый, знающий. И я почти люблю его. Что значит, почти, - вмешался вдруг внутренний голос?! Ты любишь его, и всегда любила. И ты знаешь, где его можно найти. В "Астральной дороге".
Белозубов ошибся, не надо ни анкет, ни инструкций. Единственный допуск туда - маленький сверкающий диск. Я не сомневалась, что теперь легко найду путь туда. Но сначала нужно выпить…
ГЛАВА 23.
Психологи считают, что любовь - это болезнь, от которой нужно лечить. Вирус можно подцепить в любое время и в любом месте. Иногда он даже бывает смертельным. Его вирус оказался из числа смертельных. Поражает один раз и навсегда. Навсегда - какое безжалостное слово. Однако он не возражал против этого. Более того, даже приветствовал свершившееся возмездие. Умереть от любви, что может быть романтичнее и глупее?! Он не считал себя ни глупцом, ни романтиком, но очень хотел умереть от любви.
Все вдруг стало на свои места. Одна упоительная ночь, и прежняя жизнь оказалась ошибкой, о которой нужно просто забыть. Каждый совершает ошибки, ничего криминального в этом нет. Ничего криминального? Он улыбнулся двусмысленному сравнению. И убийца способен на раскаяние. Если можно было бы вернуться в прошлое, то он никогда бы не совершил тех двух убийств. Но в прошлое дороги нет. Поэтому забыть и не вспоминать, не вспоминать и забыть. Теперь его настоящее и будущее связаны с Миленой.
- Почему у тебя такое странное имя? - спросил он ее на следующее утро. Милена, полностью обнаженная лежала на узкой койке, отбросив одеяло. В комнате было душно, и Белый карлик приоткрыл окно.
- Папа хотел назвать Милой, мама - Леной, вот и получилась Милена.
- Две женщины в одной, - он ласково перебирал тяжелые пряди волос. - И знак Зодиака у тебя особенный - Близнецы. Знаешь, сколько гениев родилось под этим созвездием?
Милена резко выпрямилась и поморщилась от боли:
- Отпусти мои волосы! И давай договоримся: когда мы вместе, ни слова об астрологии! Надоело! Вы все чокнутые! Куда ни пойдешь, отовсюду либо магические войны на звание самого сильного и могущественного, либо Телец бодается с Овном у дверей Двенадцатого дома. Белые ведьмы, серые маги, черные колдуны, ей-богу, спятить можно.
Белый карлик растерялся. Вся его жизнь, его служение великой цели в одночасье была подвергнута насмешке и какому-то первобытному, почти дремучему неверию. Но самое удивительное: он не нашел в себе ни сил, ни желания защищаться, а где-то в глубине души зашевелился червячок сомнения: а вдруг она права? Возможно, он просто выдумал себе уютный мирок, в котором до поры до времени было уютно и безопасно. Любовь пробила в стенках мирка (оказавшихся не слишком прочными) первые трещины. Если так и дальше пойдет, то он без всякого сожаление оставит "Астральную дорогу" и уедет с Миленой куда-нибудь к морю…
На секунду вспомнилось мертвое лицо Лены (Милена - вот так совпадение!), но он тут же отбросил морок - несчастный случай. Он здесь ни причем. Прошлое не имеет значения. Только Милена. И он сделает все, чтобы она осталась с ним. Навсегда.
- Навсегда, - Милена перестала крутиться перед зеркалом и теперь смотрела прямо ему в глаза. - Какое безжалостное слово. Не знала, что ты любишь разговаривать сам с собой.
Он перепугался: не сказал ли чего лишнего и постарался перевести разговор в безопасное русло:
- Если ты не веришь, то зачем пошла в "Звездную Академию".
Она забавно сморщила нос: