Как-то раз я случайно стала свидетелем того, как она его выгнала вон.
Я прогуливалась, как обычно, по кварталу с особняками по направлению к парку Клюкхаген, когда заметила его, марширующего вниз по улице Руаля Амундсена с чемоданом на колесиках. Его было нетрудно узнать, хотя за эти годы он изменился: полноватый человек средних лет, неприметный по внешности и одежде, - весьма унылое зрелище, которое, вопреки опасениям, не оказало на меня никакого впечатления.
Из дома раздавалась громкая музыка. Очевидно, она уже вернулась домой с работы. Или пятница - день уборки? Ей надоели его визиты и она решила вымести его из дома навсегда? А может, он бежал сам? Не выдержал совместной жизни с молодой, жизнерадостной - а возможно, и с требовательной - женщиной. Однако когда я мельком увидела его лицо, мои надежды и триумф как рукой сняло. Даже на расстоянии пятидесяти метров я узнала его ожесточенный взгляд. Он был вовсе не повержен и не побежден в борьбе с независимой женщиной - он был в бешенстве! Его угловатые, почти механические движения не предвещали ничего хорошего. Мне даже показалось, будто я слышу, как из его уст вырываются проклятья. Когда этот знаток истории религии раздражен, у него обнаруживается богатейший запас ругательств и проклятий.
Вдруг мне показалось, что это уже произошло.
В этот момент я поняла, что вся эта история с нервным срывом и больной психикой - лишь маскарад. Что он снова обнажил свое подлинное "я", а она поплатилась за это. Теперь, когда меня больше не было, а он на людях играл роль сломанного и кающегося вдовца, Агнар вновь дал волю своей ненависти к женщинам, и она, избитая и страдающая, лежит в доме. А он включил радио на полную мощь, чтобы заглушить ее крики…
Я повернула назад и побежала к дому. Постучала в дверь, но внутри не было слышно ни звука, кроме музыки. Мною овладела нерешительность - не могла же я разбить стекло и вломиться в дом!
Вдруг дверь открылась, и она появилась на пороге, такая же красивая, с порозовевшими щеками. При виде ее я сначала обрадовалась - ведь она в целости и сохранности! Потом меня охватила паника: как объяснить, что я стою на крыльце и стучусь к ней?
- Да? - сказала она и окинула меня вопросительным взглядом. - В чем дело?
- Добрый день! Я из Нового социального управления, - сказала я, заикаясь. - Мы хотели бы ознакомить всех с нашей…
- Я уже была в вашем управлении, - ответила она удивленно.
Ну конечно. Она же наш клиент. Какая оплошность! Но у меня не было другого выхода, как продолжить свою легенду.
- В таком случае извините…
- Ничего, ничего.
- Мы проводим информационную кампанию…
- И заходите в каждый дом? Ну и ну. - Реакция Карин на мое, мягко говоря, странное объяснение была мягкой. Она не казалась подавленной, обиженной женщиной. В ее голосе звучал смех.
- Мы считаем важным устанавливать личный контакт с клиентами в дополнение к материалу, который рассылаем по почте.
- Да, это очень любезно с вашей стороны… - Она не казалась заинтересованной. Может, это и к лучшему. Легенда, сочиненная мной на ходу, была малоправдоподобной, если не сказать слабоватой. Представитель государственного ведомства ходит по домам в информационных целях, используя все свое обаяние. К счастью, у меня в сумке нашлось несколько брошюр, которые я сама собиралась прочитать. Я вытащила их и протянула ей:
- Это для вашего сведения, если захотите еще раз к нам обратиться.
- Огромное спасибо! - Она приняла брошюры как старательная ученица. Воплощение любезности. В тот момент, когда она отвернулась и отошла в переднюю, чтобы положить брошюры на столик, я мельком взглянула на сумку, которую она повесила на спинку стула. На самом стуле лежало пальто. Сумка открылась, и я заметила сверху скомканное нижнее белье. На Карин были те же красивые сапожки до лодыжек, в которых я увидела ее в первый раз. Должно быть, она только что вошла. Шелковые колготки. Коротенькая юбочка. И трусики в сумке, и это в холодный октябрьский день…
Да у нее любовник! - осенило меня. Она только что со свидания. Отсюда и сияющий взгляд, и свежие, розоватые щеки. Я порадовалась за нее. И тут же почувствовала укол ревности.
- Ну я пойду.
- Большое спасибо, очень любезно с вашей стороны… - Она одарила меня сияющей улыбкой. Она излучала тепло, которого хватило даже на государственного служащего, случайно появившегося на пороге. Впрочем, она могла прийти не от любовника, а от клиента. И все же такая любезность. Я надеюсь, что она не заметила моего возбуждения: она была доступна! Эта мысль вселила в меня как радость, так и опасение. Румянец на щеках. Мечтательный взгляд… Передо мной снова возникло упрямое лицо Агнара И. Скарда. Он знал и поэтому бесился, но не мог помешать ей. Она взяла верх. А ему пришлось бежать.
На минуту я почувствовала, как погружаюсь в приятную теплую ванну. Я купалась в злорадстве. И одновременно ощущала боль. Она стояла так близко, что я могла бы до нее дотронуться. Мне хотелось до нее дотронуться. Так она на меня подействовала, я заметила это еще в первый раз. Теперь пережитое ощущение стало сильнее: я желала ее! С мужчинами для меня было покончено, это я уже давно знала, но влюбиться по уши в другую женщину? В моей жизни уже были подобные эпизоды, я сближалась с женщинами, использовала их теплоту в качестве болеутоляющего средства в первые, самые страшные месяцы. Я предполагала, что дело дойдет до стремления к более прочным отношениям, но гнала от себя такие мысли. Это уже было чересчур. Это пугало меня, но и манило. Я протянула руку:
- До свидания.
Я стояла как попрошайка с протянутой рукой, а все нутро распирало от ревности. Я хотела ее. Она только что пришла от другого, но она была моя!
Нет, надо успокоиться, собраться с мыслями. Я же знаю, кто она такая. Это меня не отталкивает, у меня нет предрассудков. В кризисных центрах я узнала множество женских судеб и никого не осуждаю. Наоборот. Я подумала: с ней было бы легче…
Она взяла мою руку:
- Рада с вами познакомиться. Я обязательно прочитаю. - И она подняла две брошюры. Видимо, ей нравилось делать людям приятное. Рука Карин была теплой, и она не убрала ладонь, пока я сама ее не выпустила.
7
Аните Хегг и полицейскому Вику не очень повезло в Лиллехаммере. Их миссия началась неудачно. Просьба взглянуть на папки с материалами по делу Скарда, закрытого более пяти лет тому назад, не вызвала восторга в полицейском управлении Лиллехаммера.
- Все имеется в электронном виде, - объяснил дежурный в приемной. - Вы могли преспокойно открыть эти файлы, не покидая Хамара.
Анита объяснила, что хочет переговорить с двумя следователями, которые, как она помнит, вели это дело, - Бьёргюльфом Ньёлом и Эстер Фладму.
- Ньёл больше у нас не работает, - сообщил дежурный. - А Фладму перевели в экономический отдел. Она сейчас уехала с инспекцией и вернется только к часу дня.
- Тогда мы можем пока посидеть у вас и посмотреть папки, - предложила Анита.
Беззаботный тон не отражал ее душевного состояния. Во-первых, Аниту раздражало, что Юнфинн отправил ее сюда копаться в этом старом деле, хотя она и понимала логичность такого решения. Во-вторых, сама мысль об этом деле портила ей настроение. Она вновь чувствовала злость и раздражение, возникшие в прошлый раз, когда все силы полиции Лиллехаммера были брошены на дело Скарда, поиски женщины, а затем на попытки выдвинуть обвинение против супруга, и все это ни к чему не привело.
- Мы хотели бы посмотреть документы на бумажном носителе, - добавила она. - Если они, конечно, сохранились. - Хотя Анита принадлежала к компьютерному поколению, она по опыту знала, что отчеты, написанные нередко от руки следователями, ведущими дело, лучше знакомили с обстоятельствами дела, чем пересказ содержания и сканирование оригинальных документов.
Дежурный вздохнул:
- Да, они, вероятно, где-то в архиве…
- Спасибо за помощь.
- Постараемся найти для вас свободное место.
Он нехотя поднялся со стула.
Анита с нетерпением отодвинула дверь в кабинет, как только зажужжал автоматический запор. Они потратили целых полчаса, чтобы только войти в здание полиции.
8
Телефона общины "Слово жизни" в Интернете не было. Валманну пришлось сделать целых три звонка, чтобы отыскать председателя, которым оказался человек по имени Натан Бломберг. Валманн поймал его на службе - в налоговой инспекции в Тронхейме. Про себя полицейский подумал, что это самое подходящее место для активного христианина, желающего заниматься и мирской деятельностью. Ему вдруг вспомнилась библейская цитата из уроков религии в школе: "Ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель…". А дальше следовало нечто о том, что Бог наказывал детей за вину отцов до третьего и четвертого рода. Примерно так же, как и налоговая инспекция.
Натан Бломберг не был особенно разговорчив, узнав, что на проводе полиция. Он извинился, сказав, что не может долго разговаривать в рабочее время и что Валманну лучше обратиться к секретарю общины, Гудрун Ларсен, если у него что-то важное. Она взяла трубку с первого звонка и оказалась довольно разговорчивой. О брате Илье она могла сказать только хорошее. Благодаря своей набожности, благочестию и ораторским талантам Божьей милостью он служил примером и источником вдохновения для них всех. Человек, который погряз в грехе и сумел с Божьей помощью подняться, чтобы поделиться опытом со своими братьями и сестрами по вере. Встретиться с таким человеком и послушать его - это большая удача. На вопрос Валманна Гудрун Ларсен сообщила, что брат Илья регулярно посещает по меньшей мере еще четыре общины в районе Тронхейма. Она рассказала далее, что расходы приезжих проповедников оплачивает община, а кроме того, они обычно получают часть пожертвований. Что касается брата Ильи, то его вознаграждение выливалось обычно в кругленькую сумму, так как на его выступлениях обычно развязывались кошельки.
На вопрос Валманна о практической организации таких визитов, например проживании, секретарь общины стала менее разговорчивой.
- Обычно проповедники живут в пансионатах или маленьких дешевых отелях, ведь община тоже должна экономить, знаете ли.
- Ну и?.. - Валманн истолковал паузу так, что он нечаянно затронул тему, поставившую любезную Гудрун Ларсен в неудобное положение. Она продолжала уже без энтузиазма и более прохладным тоном:
- А почему полиция, собственно, интересуется братом Ильей? Что-то случилось?
- Мы хотели побеседовать с ним в связи с одним делом, которое расследуем.
Снова пауза.
- Вы сказали, что из полиции Хамара. Это, случайно, не то самое… С той несчастной женщиной? Это убийство, которое по телевизору показывали?
- Я могу подтвердить, что мы хотели бы с ним поговорить именно в связи с этим делом. Он знал эту женщину. Больше я ничего не могу сказать.
- Каким образом он ее знал? - Ни вера Гудрун Ларсен, ни ее глубокое уважение к брату Илье не могли, видимо, заглушить жгучего любопытства к деталям убийства, о котором писали газеты и говорили по телевизору. Пятидесятники, вероятно, похожи на остальных людей, когда доходит до дела, подумал Валманн и решился на шоковое нападение, которое выходило, строго говоря, за рамки правил и, более того, являлось прямым нарушением закона о профессиональной тайне.
- Они жили вместе.
На другом конце провода воцарилось убийственное молчание. Валманн терпеливо ждал.
- Но… но это совершенно невозможно!
- К сожалению, это факт. Агнар Илья Скард, это его полное имя, в последнее время проживал по тому же адресу, что и убитая женщина. Если они не находились в официальном браке, то, во всяком случае, жили вместе. Теперь вы понимаете, почему мы так хотим с ним побеседовать.
- Но… - Гудрун Ларсен почти что зарыдала, - у него ведь здесь жена!
- У него и там женщина? И они женаты?
Секретарь общины, видимо, не была готова ответить на этот вопрос. Она молчала.
- Они супруги перед ликом Божьим! - прошептала она с дрожью в голосе. - Он с ней живет, когда приезжает к нам. В нашей общине законы Божьи ценятся выше созданных человеком предписаний.
- Ах вот как… Он сейчас у нее?
- Я не знаю.
- А вы можете назвать ее имя и телефон?
Еще одна длительная пауза.
- Агнете. Агнете Бломберг. Раз уж полиция интересуется.
- Бломберг?
- Да, она дочь одного из членов общины.
- Председателя?
- Да, он уже у нас давно. Но собирается уходить. Ему надо позаботиться о больной жене.
- А эта Агнете - их дочь?
- Она сбилась с пути, когда была совсем молодой, и причинила много горя своим родителям. Однако брат Илья помог ей вернуться на путь истинный. Так между ними возникла любовь.
- Ах вот как. А телефон ее у вас есть?
Гудрун Ларсен снова замолчала. Затем высморкалась и продиктовала номер телефона.
Валманн поблагодарил за полезные сведения. Ему не терпелось закончить этот разговор, но он почувствовал некоторую нерешительность на другом конце провода. У Гудрун Ларсен было на душе еще что-то.
- Я взяла их к себе, - произнесла она многозначительно, но очень тихо.
- Взяли к себе?..
- Да, в мой дом. Я приютила их.
- Скарда и дочку Бломбергов?
- Я не могу рассказать этого родителям. Особенно Натану, он мне этого никогда не простит. Но им нужно было где-то жить, а у меня комнаты пустуют с тех пор, как я овдовела. Ведь говорится в Писании, что мы должны помогать нашим братьям и сестрам в нужде. Не мое дело судить о сердечных делах. Это только Бог может.
- Хорошо. Значит, они живут у вас?
- Она у меня живет. А он бывает ее гостем, когда приезжает и проповедует нам.
- А сейчас они там?
- Нет, они уехали. Он во многих общинах выступает, а она иногда ездит с ним и свидетельствует.
- Вот как.
Прежде чем повесить трубку, Валманн сказал, что, возможно, ему придется позвонить еще раз.
- Надеюсь, речь не пойдет об этом ужасном убийстве! - воскликнула Гудрун Ларсен с опасением в голосе. Однако Валманн почти увидел падкий на сенсацию блеск в ее глазах.
Он повесил трубку и набрал названный ею номер. Автоответчик сообщил, что связь не может быть установлена. Значит, телефон отключен или абонент находится вне зоны действия сети. Чуточку поразмыслив, он вновь набрал номер налоговой инспекции в Тронхейме и попросил соединить его с Натаном Бломбергом. Налоговый инспектор не показался ему более доброжелательным, чем в прошлый раз, и он перешел сразу к делу:
- Я так понял, что ваша дочь Агнете живет вместе с мужчиной по имени Агнар И. Скард?
- Я не хотел бы об этом говорить.
- Мне достаточно простого "да" или "нет".
- Я этого не скажу.
- А вам известно, что утаивание от полиции фактов, связанных с расследуемым делом, наказуемо?
- Подавайте на меня в суд!
- Речь идет об убийстве.
- Он, что, убил кого-то?
- Он, возможно, важный свидетель по делу.
- Я в этом не сомневаюсь. Уж этот парень прошел сквозь огонь и воду…
- А как мне связаться с вашей дочерью?
- Я и сам бы не прочь это узнать.
- Хотите сказать, что не поддерживаете с ней связи?
- Она уже давно порвала с нами. И лучше не стало, после того как она связалась с этим… Ильей. Мою жену это просто в могилу сводит. Мы верили, что она вернется на путь истинный.
- А теперь больше не верите?
- Да мы и не знаем, что думать.
- А когда в последний раз с ней общались?
- Очень давно.
- Вы не заявляли, что она пропала?
- Она всегда удирала из дому.
- Сколько ей лет?
- Девятнадцать. Скоро двадцать.
- А чем она занимается?
- Работала в гостинице "Ройял гарден", в баре. Попробуйте найти ее там.
Валманн поблагодарил и повесил трубку.
В гостинице ему сообщили, что Агнете Бломберг и вправду там работала, но недавно уволилась. Вежливый голос из администрации гостиницы сказал также, что она по-прежнему иногда появляется в баре и на дискотеке, но теперь только в качестве почетного гостя.
Валманн промчался по коридору, постучал в дверь кабинета Энга и, не дождавшись ответа, распахнул ее:
- Привет. Мы с тобой едем в Тронхейм, причем сейчас!
- Сейчас? - На лице Энга особого энтузиазма не было.
- Как можно скорее. Надеюсь, тебе ничего не мешает?
- Да нет! Впрочем… - Валманн отметил про себя, что его коллега выглядит усталым.
- Еще один бурный вечерок? - спросил он с наигранным весельем в голосе. Полицейский с похмелья и на работе - довольно необычное явление в управлении.
Энг криво ухмыльнулся, но не стал вдаваться в подробности. Затем он сделал вид, что в связи с предполагаемой поездкой у него в голове забрезжила какая-то мысль.
- Подожди, я позвоню своим приятелям, и мы с тобой там неплохо погуляем.
- Я сказал "сейчас", и это значит сейчас. Если хочешь позвонить, сделаешь это по дороге. Даю тебе полчаса на сборы.
- Ну хорошо, хорошо. Но ты не хочешь сказать, что мы поедем на машине?
- Только до Гардермуена.
- А я было испугался, что ты приглашаешь меня в сказочное путешествие на твоем старом "мондео".
- Мы можем поехать на твоем "БМВ", если хочешь. Но за руль сяду я, - добавил он, увидев, что у коллеги заблестели глаза. - Тебя нельзя показывать дорожной полиции.
- Послушай, ты же сам приказал мне изучать ночную жизнь Хамара. - Энг постепенно начал реагировать на строгий тон. - Я только выполнял приказ. Я же работал!
- Если мы выйдем из этого здания через полчаса, то успеем на рейс в шестнадцать двадцать.
Валманн не видел смягчающих обстоятельств, и пристрастие коллеги к ночной жизни начало вызывать у него беспокойство.
В машине Энг рассказал, что Виггену повезло и он сразу же обнаружил "сааб" Скарда.
- У него оказался знакомый, который там работает в дорожной полиции и живет в Винстре, так он ему позвонил и попросил проверить бензоколонки. И сразу повезло! На второй звонок ему ответили, что на заправке имеется ясная видеозапись "сааба" и водителя, который там заправлялся. Видеозапись сделана в полдень в среду, и на ней видно, что машина ехала в северном направлении.
- Отлично, - ответил Валманн. - Теперь нам известен его маршрут в сторону Тронхейма. Осталось только найти запись, показывающую, что в четверг он возвращался обратно. Иначе наша версия лопается. Надо будет сообщить об этом Виггену.