- Черт подери! Надо было сразу это сделать!
- У нас не было достаточно улик на него. А кроме того, ордер на обыск дает судья. А ведь был выходной, не так ли?
- Это называется уничтожением доказательств.
- Все это актуально лишь после того, как он привлечен к разбирательству. Юристы не купились бы на это.
- А что насчет сведений о его дамочке, чем она занималась… - По выражению лица Энга было ясно, какого он мнения о подобных женщинах. - Думается, что такая деталь должна была испортить настроение в любовном раю. Мы же не исключаем мотив ревности.
- Как я уже сказал, - Валманн продемонстрировал свое неудовольствие, полуотвернувшись от ухмыляющегося Энга, - я только что разговаривал с Эдландом. Ему было все известно о прошлом Карин Риис, и это его, по-видимому, никак не задевало.
- Как я уже сказал, этот парень совсем рехнутый! - Энг явно был в ударе.
- Но твоя теория насчет ревности летит ко всем чертям!
- Здесь еще кое-что написано. - Нольде пришлось повысить голос, чтобы привлечь всеобщее внимание к отчету. - У женщины на шее обнаружены следы пальцев, но ее не задушили. А кроме того, перед самой смертью имел место половой акт.
- Вот-вот! Проститутка всегда остается проституткой! - воскликнул Энг, но его слова восторга не вызвали.
- А как, собственно говоря, они это определили? - Сульстранд продемонстрировал некоторое отсутствие опыта в подобных вопросах.
- Кровь, - коротко ответил Нольде. - Если жертва насилия уже мертва, то крови не бывает.
- Там были повреждения?
- Так точно. Этот негодяй осторожности не проявил.
- Семенная жидкость?
- Ни следа. Возможно, пользовался презервативом. Или еще чем-то. Об этом говорят повреждения.
- Черт возьми… - По лицу Сульстранда было видно, что с него достаточно деталей.
- И это было не в первый раз, - продолжал Нольде. - Читаю дальше. Результаты вскрытия показали старые повреждения шейки матки и яйцевода, свидетельствующие об одном или нескольких абортах, которые привели к бесплодию.
- Вот так… - Валманн поднял вытянутые руки над головой, как будто хотел подняться над окутавшим их всех туманом из противоречивых сведений и вопросов без ответов. - Все это можно истолковать по-разному.
- Бывший сожитель все-таки в этом замешан, - возразил Фейринг. - Главное - отыскать его.
- Фру Далбю ничего нового не сообщила, - заявил Вигген. - Они с мужем собрались в Лондон немного отдохнуть перед рождественскими хлопотами. Она была озабочена поисками новой горничной, а это не так-то легко, если не хочешь нанимать иностранцев.
- Надо бы туда пойти и его квартиру тоже вверх дном перевернуть! - Энг явно жаждал деятельности.
- Мы не можем обыскивать квартиру человека, с которым даже не разговаривали, - поправил его Валманн. - Но у меня есть новые сведения о Агнаре И. Скарде, которые объясняют, по крайней мере, почему так трудно выйти на его след. - Он с удовлетворением констатировал, что все умолкли и ждали продолжения. - Он вовсе не консультант, как думает его квартирная хозяйка. И не торговый агент. На него снизошел Свет, и он стал проповедником. Проводит собрания с целью пробуждения религиозного чувства и укрепления веры в общине пятидесятников, здесь, в Хамаре.
- Неужели старый истязатель женщин - богобоязненный христианин?
- Вроде бы так. Стоматолог Гроберг, с которым я сегодня разговаривал, член этой общины. Он, во всяком случае, - убежденный христианин. По всей видимости, брат Илья - это псевдоним Скарда - не скрывает своего греховного прошлого. Его обращение к религии и хороший пример вызвали прямо-таки целую лавину новых членов общины.
- Это блеф! - Энг привстал со стула. - Такие ребята не исправляются!
- Может, да, а может, и нет. Во всяком случае, он демонстрирует убедительное зрелище. Преступление и наказание! Вся местная община пятидесятников у его ног. Бог знает, где он еще действует.
- Бог и "Желтые страницы"! - Охотничий пыл охватил теперь и Фейринга. - Надо только связаться с общинами в округе и поинтересоваться.
- Вот ты-то этим и займешься, - сухо ответил Валманн. - Насколько я знаю, в одном только Хедмарке порядка пятидесяти малых и больших общин пятидесятников.
- Отлично, ловим его на слове! - Энг был неудержим. - Он сказал, что едет по делам в Тронхейм. Это можно проверить. - Он придвинул стул к столу и включил компьютер. - "Желтые страницы" - это одно, а "Адресса" - другое… - И он сосредоточенно защелкал клавишами.
- "Адресса"?
- Газета "Адресса", крупная газета в Трёнделаге. Если кто-то хочет разместить объявление, то это делают в "Адрессе". А объявления о религиозных собраниях в выходные появляются в номере за четверг или пятницу. - Он вышел на сайт газеты и стал проверять, пока ему не повезло. - Вот они: религиозные собрания, целая куча… Салем… Бетель… Целина… Вот: "Община "Слово жизни". Преступление и наказание. Молитва и беседа. Брат Илья проповедует. Хвала Господу. Сбор пожертвований". Это в пятницу вечером.
- Но он поехал туда в среду.
- У них и утренние собрания бывают. Смотри: "Свидетельства. Брат Илья проповедует и направляет. Организатор: Евангелический центр". Энг прекратил поиск и окинул всех взглядом. - Во всяком случае, похоже, что он там был.
- Похоже, что у него тоже с алиби полный порядок, - сухо прокомментировал Валманн. - Но нам придется, разумеется, связаться с председателями общин и проверить, был ли он там и в какое время. Он отправился туда на своей машине. У такого бездельника на стареньком "саабе" и по обледеневшей дороге поездка займет по меньшей мере шесть-семь часов, как бы он ни ехал - через Довре или через Рёрус.
- Наверное, поэтому он и отправился в среду.
Развязалась бурная дискуссия о маршрутах и расчетах времени.
- И еще кое-что… - Валманн вновь взял слово. - Стоматолог Гроберг имел сексуальную связь со своей ассистенткой Карин Риис.
- И он туда же! - Фейринг покачал головой.
- Уж это мероприятие имело, наверное, более деловой характер.
- Он ей платил! - Энг с силой ударил правым кулаком по левой ладони. - Что я говорил?
- По его словам, речь шла о небольших подарках…
- Называй это, как хочешь.
- И он утверждает, что Скард и Карин Риис не жили вместе как супруги, а Скард подобрал ее на улице, чтобы "спасти".
Фейринг фыркнул, а Энг громко рассмеялся.
- Возникает, однако, вопрос, - продолжал Валманн, - как много было известно самому Скарду?
- Ты хочешь знать, имелось ли его согласие? В том смысле, что она вертела им, как хотела, и он был согласен со всем?
- Такое ведь тоже бывает: молодая хорошенькая девушка сводит с ума и обводит вокруг пальца пожилого обожателя.
- Или же она продолжала заниматься своим старым ремеслом втайне от "папочки".
- В таком случае он ее по головке не погладил, когда все открылось.
После такого краткого обмена мнениями между Энгом и Фейрингом в разговор вновь вступил Валманн:
- Или же он знал это и терпел, пока получал свою долю прибыли?
- Религиозный проповедник в роли сутенера! Да, на сегодняшний вечер я не прочь бы стать репортером из "ВГ"!
- Та-ак, если все это дойдет до "ВГ", то я буду знать, кто разболтал. - Валманн произнес эти слова, обращаясь ко всем и не имея в виду кого-то персонально.
Оживление сразу же стихло.
- В любом случае такие отношения - бомба замедленного действия.
- Секс-бомба.
- Убийство из ревности с предупреждением.
Вновь Энг и Фейринг устроили словесный пинг-понг, который закончился дурашливой болтовней. Но в то же время настроение переменилось, и уныние, охватившее было группу расследования после нескольких дней топтания на месте, несколько рассеялось и сменилось оживлением.
- Мы не продвинемся дальше, пока не заарканим Скарда и не побеседуем с ним. Энг, мы с тобой заступаем на вахту у телефона: проверь все номера этих общин в Тронхейме. Вик, ты свяжешься с "Ковчегом" в Хамаре. Узнай у них все, что можно, о Скарде, и опроси всех членов общины до единого, если понадобится. Сульстранд и Вигген найдут машину Скарда в регистре Транспортного ведомства. Известно, что у него "сааб", но нам нужно знать номерной знак и год выпуска. А затем начинайте проверять видеозаписи наблюдения на бензоколонках в северном направлении. Не мог же он добраться до самого Тронхейма, ни разу не заправившись. Так мы узнаем график его поездки. А Нольде… - Валманн повернулся к криминалисту. - У тебя уже есть отчет с места преступления? Какие-нибудь находки, о которых мы не знаем? Волосы? Ткани? Слюна? Пот? Отпечатки пальцев?
- Ничего особенного, - сухо ответил Нольде. - Очень мало того, с чем можно работать. Мы нашли отпечатки пальцев нескольких человек, но только один из них мужчина, они не новые и были обнаружены в ванной и в спальне на втором этаже.
- Скард, - пробормотал Фейринг.
- Убийца мог быть в перчатках?
- Возможно. Или Карин Риис была убита женщиной.
6
Встреча с Лив Марит Скард повергла меня в шок. Мне понадобилось несколько лет, чтобы дистанцироваться от этой испуганной, подстреленной и жаждущей мести женщины. Через некоторое время я пришла в себя и поняла, что должна быть начеку. Нельзя позволить ей доминировать в моей новой жизни. Необходимо смириться с тем, что Агнар И. Скард числится в архиве моих клиентов. Я жестоко ошибалась, думая, что спасение в том, чтобы уйти как можно дальше, забыть и сбежать в пустое пространство. Это оказалось самообманом. Надежность, которую я чувствовала, тоже оказалась обманом. Она ничего не значила и раскололась за одну минуту, всего лишь при виде комбинации из нескольких букв на бумаге. Однако мало-помалу я поняла, в чем заключается настоящая победа: надо подчинить себе мысль о том, что он близко. Осознать, что он по-прежнему существует, осознать возможность случайной встречи с ним, чтобы это не привело к катастрофе. Внушить себе уверенность в том, что он больше меня не достанет, даже если находится где-то рядом. Я не думала, конечно, о конфронтации. Анонимность была моим лучшим оружием, самым надежным отступлением. Я переменила имя и стиль жизни, покрасила волосы и изменила прическу. А кроме того, он, как и все остальные, думает, что я мертва. Я тщательно следила за всеми репортажами и шумихой вокруг моего исчезновения. В кризисном центре я намеренно не назвала свое настоящее имя. Не существовало документов, которые могли бы меня выдать. И я не была первой.
Существует установившаяся практика для выхода из таких ситуаций. Я бесследно исчезла, по крайней мере на какое-то время, и праздновала свою первую маленькую победу, хотя и была на грани нервного срыва, обиженная и униженная, полная ненависти и жажды мщения. В мыслях я прочесывала местность вместе с самыми рьяными добровольцами. Я плакала от сострадания к несчастной избитой жене, о которой писали газеты, лежавшей, возможно, мертвой где-то в окрестностях Лиллехаммера. Но это же была я! Мне очень хотелось, чтобы полиция ему что-нибудь пришила, чтобы его обвинили в убийстве. Мне и в голову не пришло бы объявиться, чтобы спасти его, да ни за что на свете!
Прошло много времени, пока я поняла, что именно ненависть привязывает меня к нему. Пока я ненавижу его и жажду его смерти, он имеет власть надо мной. Осознав это, я начала искать позитивное в своей жизни, обнаружила в себе самой такие стороны, о существовании которых догадывалась, но никогда не имела мужества их развивать, - самостоятельность, новую, более яркую личность, смелость принимать важные решения и делать выбор. Бесстрашный выбор. Позитивный выбор. Страх медленно уступал место надежде и оптимизму. Мне помогали работники кризисного центра. А также врачи, когда наступали рецидивы и меня вновь охватывали отчаяние и горечь. И я справилась в конце концов. Продолжила учебу. Постепенно я почувствовала, что прошла длинный и очень важный отрезок пути в своей жизни. Я претерпела развитие, которое все изменило, и стала новым человеком. И вот вдруг передо мной возникло новое испытание: суметь жить и работать в одном городе с Агнаром И. Скардом. А может быть, это не так уж невозможно? Может, старое пугало потеряло свою силу? Было похоже, что преподаватель высшей школы Агнар И. Скард также много пережил за эти годы, так же как и я.
"Получает пособие по инвалидности"… Возможно, наш брак, бывший сущим адом, не прошел бесследно и для него? Эта мысль придала мне силы. Его падение будет моим взлетом.
Однажды я совершила нечто, чего, строго говоря, делать не имею права. Я нарушила правила и вошла в архив с закрытыми личными данными. Для служащего социальной конторы это особого труда не представляет. Я не обнаружила ничего сенсационного, когда ввела поиск по его имени. Узнала лишь то, что знала всегда: Агнар И. Скард - человек больной. В отчете указывалось, что после того, как суматоха вокруг исчезновения его супруги несколько улеглась, он впал в глубокую депрессию. Он даже провел некоторое время в больнице, а когда его выписали, не смог возобновить свою преподавательскую деятельность. Вместо этого Агнар, имеющий степень магистра по этике, написал большую статью о преступлении и наказании. Свои знания по истории религии он использовал для изучения классической порнографии и собирался затронуть эту тему в статье. (Это выяснилось, впрочем, из беседы с психотерапевтом.) Когда его усилия опубликовать статью потерпели крах, он пережил новый срыв и пустился в религиозные искания, проходя курс лечения в больнице Сандеруд недалеко от Хамара. Около четырех лет назад он получил пособие по инвалидности. Прилагаемые справки от врачей свидетельствовали о частых рецидивах с колебаниями душевного состояния от меланхолической пассивности до маниакального интереса к упадку общественной морали. В одном из отчетов упоминались суицидальные тенденции в связи с гипертрофированными актами покаяния.
Чтение этих строк придало мне силы. Значит, он все-таки не так легко отделался. После моего бегства все его существование разладилось, и теперь он - развалина. Я представила его себе - он стал чуть старше, появилось больше седины, еще резче стали линии, подчеркивающие жестокость на его бесхарактерном лице. Представила рот, улыбка которого не предвещала ничего хорошего и могла враз смениться бешеным оскалом, усталые глаза за стеклами очков - в момент вспышки темперамента они превращались в жгучие трещины между складками кожи, как у гадюки. Я словно видела его перед собой. Я читала все симптомы. Я могла думать о нем, не холодея от страха и отвращения. Это радовало.
Однако больше всего я думала о ней.
Карин Риис, его новая женщина, где ее место в этой картине? Как она живет с этим насильником и неврастеником? Или все это только игра? Обман, придуманный им, чтобы выманить у государства социальное пособие и вызвать доверие (смешанное с жалостью - злополучная смесь) еще у одной ничего не подозревающей женщины? Он на это способен. Я много раз наблюдала, как он преображается, меняя личность в течение одной секунды. Ей, однако, угрожает опасность. Никакая женщина не может быть в безопасности рядом с Агнаром И. Скардом, сколько бы он ни ходил по врачам в течение всего времени, прошедшего после последних ударов, нанесенных мне в тот погожий весенний день в Лиллехаммере. Я помню, как лежала, скорчившись на кухонном полу, лучи послеобеденного солнца светили мне прямо в лицо, а я была слишком избита и измучена, чтобы отползти в сторону от яркого, резкого света. А сегодня он, согласно медицинской справке, - несчастный больной, живущий на лекарствах, хотя по-прежнему с нестабильной психикой.
Карин Риис не выходила у меня из головы. Она жила вместе с ним еще совсем недавно, но сейчас оторвалась и подала ходатайство о получении временного пособия. Она полагала, что освободилась от него, но я-то его лучше знаю!
Я начала прогуливаться в том районе, где они жили. Это вошло в привычку. В этом было нечто от самотерапии, закаливания: знать, что он находится где-то поблизости, и все же гулять, вдыхать свежий воздух и чувствовать себя окрепшей и бодрой после прогулки. Как-то я увидела ее на велосипеде, - наверное, она ехала с работы. Я уже заметила, что перед домом припаркована его старая машина (я ведь знала адрес). Видимо, он решил нанести визит своей бывшей сожительнице. Это не предвещало ничего хорошего.
Карин тоже взглянула на машину, но никак не отреагировала. Она выглядела удивительно свежей и ухоженной. Молодая, лет около тридцати, невысокая и стройная. Я обратила внимание, что она переодела обувь на крыльце, прежде чем вошла в дом. Красивые сапожки на высоком каблуке исчезли в пластиковом пакете, а она сунула ноги в мокасины. Я и сама так делала. Он был маленького роста и не любил высоких женщин. Значит, какие-то привычки остались без изменения… У Карин были красивые волосы до плеч, - может быть, он перестал вырывать у женщин волосы.
Стояла ясная, хорошая погода, как часто бывает в Хедмарке в октябре после ночных заморозков, без ветерка. Дом, растительность в саду, забор из штакетника, провода - все покрыто блестящим инеем. В доме на улице Фритьофа Нансена шторы были задернуты. Когда я увидела, как она открывает дверь и входит, мне показалось, что передо мной красная девица из сказки, заходящая в пещеру к страшному троллю. Хотя Карин Риис вовсе не была красной девицей - я ведь знала это, так как читала ее биографию. Просто она выглядела такой хрупкой и уязвимой, когда исчезла в полутьме за дверью. А то, что Агнар И. Скард не кто иной, как пожирающий людей тролль, мне-то было известно лучше всех.
Я остановилась у калитки, сделав вид, что ищу что-то в сумке. Я неосознанно ждала, что услышу крики, глухие звуки от ударов по человеческому телу, грохот падающей мебели. Однако из закрытого и погруженного во мрак дома не доносилось ни звука, и от этого становилось еще более жутко. Весь мой с таким трудом восстановленный душевный покой исчез, и я еще раз ощутила мертвую хватку страха. Я так сильно задрожала, что чуть не выронила сумку. Но на этот раз я боялась не за себя, а за нее. Ее фигурка на велосипеде, на крыльце, красивые черты лица, темные вьющиеся волосы, понимание того, как низко она пала и как смогла вытащить себя из грязи и начать новую жизнь - хотя бы и вместе с Агнаром И. Скардом, - все это сильно на меня подействовало. Я почувствовала непреодолимое желание вступить с ней в контакт, познакомиться, не для того, чтобы навязаться, а чтобы помочь. Кто-то должен был ее предупредить, прежде чем все плохо кончится!
Но как я могла подойти к ней и рассказать свою историю, не раскрыв себя? А что, если он действительно переменился и они живут вместе нормальной семьей? Такая возможность представлялась мне еще более возмутительной, нежели картина избиения. Все это взволновало меня до такой степени, что вечером у меня поднялась температура, и я на следующий день не вышла на работу.