- Никто ничего и не требует. Я только спросил… - Валманн быстро ретировался. Ему становилось не по себе от резких реакций этого человека.
По мрачному лицу свидетеля пробежало некоторое подобие улыбки.
- Если я не ошибаюсь, свидетель имеет право просить прервать и отложить допрос, если плохо чувствует себя в данной ситуации. Поэтому я прошу сделать перерыв в этом мучительном вмешательстве в мою личную жизнь. Кроме того, я страдаю мигренью и чувствую, что начинается приступ.
Он прижал кулаки к вискам, как бы подчеркивая серьезность своих слов.
Валманн и Энг переглянулись, и Валманн наклонился над столом и выключил магнитофон старого образца, который по-прежнему был единственным аппаратом в распоряжении полиции для аудиозаписи допроса.
16
- Ну, и что скажешь?
Ульф Эрик Энг заложил ладони за затылок и вытянулся. Он был не очень высоким, но широкоплечим. Когда он снимал пиджак, то всегда засучивал рукава рубашки, обнажая сильные, крепкие руки.
Валманн не отвечал, углубившись в свои записи. Они остались в комнате для допросов, после того как Даг Эдланд покинул помещение. Допрос не дал никаких особых результатов, чтобы можно было привязать свидетеля к убийству, кроме того факта, что он находился недалеко от места преступления примерно в то же время, когда произошло убийство.
"Недалеко", "примерно"…
Оставалось только ждать, когда придут результаты вскрытия, которые могут дать что-то определенное, какое-то конкретное подтверждение подозрений, возникших у обоих следователей.
Конфронтация со свидетелем оставила у Валманна неприятное чувство, что они идут по ложному пути, несмотря на странное поведение Эдланда, возможные мотивы и его перемещения в ночь на пятницу. Этот человек сидел перед ним и позволял вешать на себя улики в убийстве, даже не пытаясь прибегнуть к какой-то достоверной защите, как будто подозрение в убийстве его совсем не касалось, а было чем-то обременительным, нарушающим его скорбь. Валманн не помнил, сколько дел об убийствах он расследовал и скольких подозреваемых убийц допрашивал. Но не было среди них такого, которого бы совсем не интересовало мнение полиции о том, виновен он или нет. Поведение Эдланда не производило впечатления искусной игры или стратегии. Наоборот, было очевидно, что нервы у него на пределе, а душевное состояние колеблется между истерическим возбуждением и коллапсом. Создавалось даже впечатление, что он вот-вот осчастливит их своим чистосердечным признанием. Однако вместо этого он настаивал на своей неправдоподобной - и даже компрометирующей его - истории о потере памяти в решающий момент. Валманн начал, сам того не желая, сомневаться в том, что человек такого склада, как Эдланд, и правда был в состоянии совершить столь зверское убийство и проявить необузданную ярость по отношению к женщине, в которую он, по его собственным уверениям, был влюблен. Впрочем, имеются примеры того, когда именно такие чувствительные типы в острой ситуации теряют рассудок и совершают убийства. Надо бы побеседовать с его психотерапевтом. Хотя у него обязательство хранить служебную тайну выбито, очевидно, золотыми буквами над диванчиком в кабинете.
- Он, черт возьми, ни в чем не оправдывается! - прокричал Энг в никуда. - Здесь нет никакой тактики, или же он самый бездарный лжец, с которым я когда-либо имел дело. Открывая рот, он каждый раз заходит все дальше в трясину, однако это его, по-видимому, ничуть не беспокоит. Либо он законченный идиот…
- Либо совсем наоборот! - дополнил Валманн рассуждения Энга. - А вдруг он скрывает самое важное именно таким образом - выпячивая другие вещи, историю о болезни, скорбь и печаль, и делает это так открыто и откровенно, как только можно желать. Вроде бы. - Он вспомнил уклончивый ответ Эдланда на вопрос о том, чем он занимается. "Я частично на бюллетене и работаю на полставки, но когда я на службе, то работаю с людьми", - ответил он без тени иронии. "Я обнаружил, что многим еще хуже, чем мне, и что я могу, собственно говоря, даже им помочь".
- Разве может быть что-то важнее, чем снять с себя обвинение в убийстве? - Энг хлопнул ладошами по столу с выражением лица, которое ясно свидетельствовало, что отсутствие у свидетеля паники во время допроса уже само по себе вызывает подозрение.
Валманн ничего не ответил, а продолжал перелистывать свои записи, как будто надеялся на чудесное откровение, которого, как он знал, там нет и быть не может.
- Он ничего не отрицает. Кроме одной-единственной вещи - что он ее убил.
- Одна только маленькая чертова деталь… - В голосе Энга сквозило раздражение. - Но прежде чем мы успели спросить об этом, он сам сказал, что послал ей букет красных роз на следующее утро. Обрати внимание, он отправил их с посыльным, а не принес сам.
- Может быть, он знал, что прийти на место преступления рано утром - это выше его сил?
- Он живет на другой планете. - Энг зажмурил глаза и потряс головой, как будто хотел стряхнуть с себя неприятное зрелище.
- Или же он совершеннейший психопат, которому удается отключить реальность, когда ему это удобно. Таких типов не уличишь даже на детекторе лжи.
- Ведь мы, черт возьми, и не психологи!
- Нет, мы следователи, - констатировал Валманн, как будто сам нуждался в подтверждении этого факта. - И расследуем дело об убийстве, имея одного подозреваемого, у которого были и мотив, и возможность, который характеризуется девиантным поведением и дает неубедительные объяснения своим поступкам. Но…
- Но руки у него не в крови.
- Да, руки не те… - Валманн огорченно вздохнул.
- Кстати, отпечатков пальцев на месте преступления нет - по крайней мере, пока не обнаружено.
- Ценность всего того, что нам удалось узнать, целиком зависит от результатов технического исследования волос, тканей и прочего. И разумеется, времени смерти. Если вскрытие покажет, что она умерла в начале вечера, то у Эдланда есть лучшее в мире алиби: вся команда следователей, которые хотят его прищучить, видела его в баре. И у нас опять nada!
- Ба, я и не думал, что ты знаешь иностранные языки. - Энг одобрительно кивнул.
- Мы с Анитой собираемся поехать в отпуск в Испанию, - признался Валманн и осознал в тот же момент, что сегодня даже не вспомнил об Аните. - Он, впрочем, был женат.
- Кто?
- Наш друг Эдланд.
- Неужели? А как же вся эта болтовня об одиночестве, о том, что Карин Риис была первой и единственной женщиной, которая что-то для него значила?..
- Я обратил внимание на его безымянный палец. На нем типичный след. Золотое колечко довольно долго на нем сидело.
- Он скоро попадется, - произнес Энг низким глухим голосом, словно дичь только что сбежала от него в подлесок и он готов продолжать преследование. Все уже знали, что он заядлый охотник на лосей.
17
Когда Валманн вновь включил свой мобильник, он нашел там два сообщения от Аниты, а между ними кучу обращений от прессы с просьбой: "Позвоните мне по номеру…" Он тщательно удалил все сообщения, а затем набрал номер Аниты.
- Привет, ты звонила?
- Да, но ты не отвечаешь.
- У нас здесь дел по горло.
- Дело об убийстве? Да. Я читала в газете.
- Н-да. Мрачное дельце.
- И оно, конечно, тебе досталось?
- Моене заботится о своих сотрудниках. Когда ты возвращаешься?
- Послушай, я поэтому и звонила… - Она заговорила слабым и тихим голосом, что было совсем на нее не похоже: - У Биргит большие проблемы. Она съехала от этого парня, а он ведет себя не очень хорошо.
- Хочешь сказать, что он скандалит?
- Во всяком случае, угрожает. Я думаю… Я точно не знаю, Юнфинн, но у меня такое чувство, будто он ее бьет. Она не хочет об этом говорить. Ей сейчас очень плохо, так что я, пожалуй, останусь еще немного и поддержу ее. Ей это нужно. До завтра… Хорошо?
- А что, нельзя этого типа привести в чувство?
- Она не хочет заявлять на него в полицию.
- Ну раз так…
Старая история. Женщин бьют, а они не хотят заявлять в полицию на обидчика или же забирают свое заявление, слега "одумавшись". Он несколько раз имел дело с такими случаями и никак не мог понять, что творится в голове у этих женщин.
- Тебе легко говорить, Юнфинн. - Голос Аниты звучал тихо и убедительно, как будто это касается не только подруги, но и ее.
- Знаю, - вздохнул он. - Я только никак в толк не возьму, почему они позволяют этим негодяям так легко отделываться.
- Ты мужчина.
- Признаю, виновен! Надеюсь на мягкий приговор.
- Как насчет "пожизненного"? - пробормотала она ласково и тихо засмеялась. Это радовало.
- Ну конечно же оставайся. - Он почувствовал облегчение, уведя разговор прочь от этой темы, которая его всегда возмущала. К тому же можно будет потратить субботний вечер, чтобы поразмышлять над убийством Риис и попытаться, во всяком случае, как-то связать воедино отдельные факты. Дело расследуется пока еще только двое суток, есть улики и находки, указывающие в разные стороны, а также двое вполне правдоподобных подозреваемых, имеющих вроде бы алиби. Таков итог на данный момент.
Может быть, ему следует воспользоваться возможностью и заняться сыском в городе, подумал он. Попытаться разузнать что-нибудь об Эдланде. Побродить по следу одинокого волка. Выяснить, что еще прячется за этой ухоженной внешностью, которая, как выяснилось, скрывала довольно-таки издерганные нервы.
- Передай ей привет от меня и скажи, что ей следует обезвредить этого типа как можно скорее. Добиться решения суда о запрете на посещение. Помоги ей в этом. Таких мужиков не исправишь. Станет только хуже, а кончиться может трагически.
- Да что ты говоришь, Юнфинн!
- Извини. У меня перед глазами совсем свежая жертва домашнего насилия. Свежайшая, можно сказать…
- Попробуй расслабиться, дорогой.
- Сама попробуй. Я думал, что ты поехала встретиться с подругой, чтобы расслабиться, а смотри, что получается…
- Жизнь иногда преподносит всякую гадость.
- Возможно, - ответил он и понял, что слишком затягивает разговор. Было приятно слышать ее голос. Как хорошо, когда есть по кому скучать.
- Мы попробуем опровергнуть твою теорию, когда ты завтра вернешься домой.
- Целую, - прошептала она ему на ухо и отключилась.
В столовой сидел Энг, ел бутерброд с ветчиной и пил колу. Валманн присел за столик с чашкой кофе.
- Послушай, не прогуляться ли нам с тобой по городу чуть попозже? - спросил он.
- У тебя большие планы?
- Да кое-чем заняться в центре.
- Отлично. - Энг переехал в город совсем недавно и не скрывал, что комната, которую он снял, не лучшее место, чтобы проводить там время.
- Я думал начать с бифштекса в "Ирландском баре", но вижу, что ты уже подкрепился. - Бутерброд с ветчиной исчез в два счета, пока Валманн пил кофе.
- Не страшно. Я обычно три раза в день ем горячее, - сообщил Энг и покачался на стуле.
- Тогда увидимся в Сторожке через полчаса.
- Идет. - Он выпил колу прямо из бутылки, тихо рыгнул и с довольной физиономией откинулся на спинку стула.
18
На совещание в Сторожке собрались почти все члены группы расследования в полном составе. Даже Рюстен зашел ненадолго. Так что в тесноватой, переполненной мебелью комнате для совещаний, которая в большинстве полицейских управлений зовется Сторожкой, плюнуть было некуда.
Валманн изложил состояние дела на данный момент.
Нольде сообщил, что ждет подкрепления от Уголовной полиции для дальнейшего сбора и анализа следов.
Фейринг и Вик поделились дополнительными сведениями. Речь шла о третьем соседе в этом квартале, одиноком пенсионере, который проводил время за чтением книг, кормлением птиц и выгуливанием собаки. Он сообщил полиции, что вовсе не знал, что сожитель милой и обаятельной Карин Риис съехал от нее. Наоборот, пенсионер утверждал, что часто его встречает и что тот посещает свое старое жилище на улице Фритьофа Нансена в темное время суток, когда все кошки серы. Свидетель, которого звали Эйвинд Граф, не скрывал, что никогда не чувствовал особой симпатии к этому человеку, особенно после того, как тот пнул ногой его собаку - пожилого и добродушного лабрадора, - когда тот заплутал и забрел на его участок. Тот, кто не любит собак, не может быть хорошим и порядочным человеком, заключил господин Граф.
Сульстранд и Вигген посетили парня, бывшего в тот четверг вечером в гостях у своей девушки напротив дома, в котором произошло убийство, и услышали менее приукрашенный рассказ о том, что они видели, пока ждали такси. Они действительно видели мужчину, который подъехал около полуночи, подошел к дому и начал стучать в дверь. Однако потом они вернулись в дом девушки, принялись обниматься и быстро обо всем забыли. Когда же такси парня наконец приехало, мужчины возле двери не было, в этом Стиг Меллум, ученик кафедральной школы в Беккелаге, был уверен на все сто.
Это сообщение вызвало некоторое оживление среди присутствующих, однако Валманна оно нисколько не порадовало. По его мнению, показания юноши еще больше затемнили картину событий в четверг вечером. Возможно, Эдланд не врал, когда сказал, что провел возле дома Карин всего несколько минут. Или же он вошел внутрь, прежде чем молодые люди вновь заинтересовались происходящим.
- Итак, мы имеем бывшего сожителя и любовника, причем оба имеют повод для ревности, но в то же время и алиби, хотя алиби Эдланда довольно шаткое и может лопнуть по получении нами результатов вскрытия. Что касается алиби Скарда, то его невозможно проверить, пока мы его не отыщем. - Такой краткий итог подвел Рюстен, опередивший Валманна. - Ревность - хороший мотив, она ежегодно служит причиной целого ряда убийств в нашей стране. Но в данном случае этот мотив только осложняет дело: если оба были так сильно увлечены этой женщиной, как это кажется, и один из них действительно убил ее в припадке ревности, то нам необходимо как можно скорее выяснить, кто же из них наиболее вероятный преступник, и принять меры, чтобы защитить его от другого. Ибо вполне вероятно, что тот сделает все, чтобы отомстить за потерю любимой женщины. Звучит почти как трагическая баллада, но с ревностью, как мы знаем, шутки плохи. Я видел фотографии с места преступления. Жуть какая-то, просто кошмар.
Если вначале добродушный вид седовласого ветерана и его манера говорить с юмором висельника как-то разрядили тяжелую атмосферу, то его заключительные слова вернули их к суровой реальности.
- Я предлагаю бросить все силы на поиски Скарда. В наше время взрослые люди сквозь землю не проваливаются. Желаю оставаться, друзья, я пошел.
С этими словами Рюстен удалился, оставив больше вопросов, чем ответов.
Молчание прервал Валманн, которому вдруг пришла в голову неплохая мысль:
- У нас пока нет никаких зацепок, как искать Скарда, но зато есть его фотография!
Остальные взглянули на него в недоумении. До сих пор и речи не было о фотографии человека, которого они хотели бы видеть перед собой для допроса как можно скорее.
- Фотография на полочке в прихожей. Парочка у костра на отдыхе. "Я тебя люблю. Да благословит тебя Бог", и так далее. Скорее всего, на фотографии он.
Все взоры обратились к Валманну. Настроение в комнате изменилось, и следователи пустились в рьяную дискуссию.
- Во всяком случае, мы можем пустить ее по кругу в нашем внутреннем розыске, - закончил Валманн. - А Хауген пусть продолжит проверку всех фирм, которые имеют разъездных агентов. Это паршивая работа, я знаю. Но ничего не поделаешь.
- Пусть я буду "Желтыми страницами", - вздохнул Хауген.
- Нам следует и далее искать информацию об Агнаре Скарде и Даге Эдланде, да и о Карин Риис. - Валманн дополнил краткое резюме Рюстена: - Маловероятно, что эта драма касается лишь трех людей, у которых нет ни друзей, ни знакомых в этом городе. Хотелось бы, чтобы Кронберг начал искать сведения там, где только он один может их найти. Где он, кстати? Я ожидал, что он придет.
Кронберг был экспертом по базам данных с доступом к открытым и закрытым архивам. Иными словами, он был хакером от Бога, и его таланты порой использовались в отделе - разумеется, неофициально. Впрочем, этот оригинал и чудак редко принимал участие в общих мероприятиях.
- Кронберг взял небольшой отпуск, - сообщил Фейринг, - и сейчас плывет по морям по волнам.
Внезапно все уставились на обычно замкнутого Фейринга. Тот огляделся, как будто нечаянно проговорился, но понял, что объясниться надо.
- У Кронберга в Сулёре двое племянников, которые разводят лошадей. Они обычно осенью на уик-энд едут все вместе в круиз - в Данию, в Хирстхалс, и обратно. Но он выйдет в понедельник.
- Больной от пьянки и от качки…
Все рассмеялись.
- Ну хорошо, тогда это все на сегодня. По домам! - Валманн положил руки ладонями вниз на бумаги, будто хотел наколдовать новые сведения. - Но мы все на дежурстве, не отключайте мобильники и сидите дома. А если у кого родится идея, звоните в любое время. И главное: никаких визитов в бар, кроме как по долгу службы!
Снова смех. Валманн собрал все бумаги. Ему еще придется проинформировать начальника управления о состоянии расследования дела Риис. Встреча с прессой прошла благополучно, и Моене осталась довольна. Но Валманн рад не был. Дело, которое выглядело относительно легким накануне, с каждым часом становилось все сложнее. А такие вещи начальство не любит. Они не расписаны в учебниках. Однако так обычно бывает, когда случается убийство в реальном мире.
19
"Ирландский бар" оказался отличным местом для встречи с глазу на глаз с Энгом. Здесь подавали простую еду, причем кухня с ограниченными ресурсами каким-то чудодейственным образом ухитрялась готовить "самый лучший в городе бифштекс", то есть кусок поджаренного в масле филе величиной с мужскую ладонь, с луком, жареной картошкой и беарнским соусом. Ульф Эрик Энг не шутил, когда говорил о своем пристрастии к мясным блюдам, - бифштекс и все остальное он уничтожил молниеносно.
- Ну, как бифштекс?
- Недурственно.
- Недурственно? Ты проглотил его в два счета.
- Хочешь узнать пару выражений на трёндерском диалекте? - Энг глубоко вздохнул, потягивая пиво. - У нас в Намдалене есть только два выражения для оценки качества чего-либо: "недурственно", что означает "отлично", и "неплохо", что означает "хуже некуда". Ясно?
Валманн кивнул.
- Этот бифштекс был недурственным…
Валманн довольствовался бутербродом с креветками и майонезом, что Энг вообще за еду не считал.
- Отлично.
Что касается традиционного пол-литра, а потом еще пол-литра, то тут их вкусы совпадали. Как, впрочем, и интерес к делу, в расследовании которого они оба участвовали, хотя с разных позиций.
Насчет убийства у Энга сложилось свое собственное мнение, согласно которому преступником явно был Эдланд, нервозный и неуравновешенный. Его видели на месте преступления в возбужденном состоянии, он кричал и барабанил в дверь в полночь. А его слабенькое оправдание насчет потери памяти ничего не стоит, так обычно преступники и ведут себя в суде, когда, потупив взор, объясняют, как оказались в очередной раз за рулем украденного автомобиля.
- Подождем результатов из лаборатории, - возражал ему Валманн. - Пока что в доме обнаружены отпечатки пальцев двух человек, но их еще не успели изучить.