- Да этот сукин сын наверняка действовал в перчатках. Он даже надел их, когда мы повезли его в управление на допрос.
Валманн также обратил внимание на красивые кожаные перчатки, которые наверняка обошлись хозяину в кругленькую сумму. Но в этом не было ничего странного - все-таки ноябрь на дворе. Валманн никак не мог представить себе Эдланда в виде безумного дикаря, набросившегося с кулаками на женщину - любимую женщину, - а затем продолжавшего избивать ее даже после того, как она потеряла сознание. И кроме того, у него не было ни единой царапины, ни на руках или запястьях, ни на лице или шее, которые должна была оставить Карин, отчаянно боровшаяся за свою жизнь. Если, конечно, все происходило так, как он себе представлял, в чем также уверенности не было.
Валманн попытался отогнать от себя сомнения, сосредоточившись на второй кружке пива.
- Именно у таких чувствительных рохлей, как Эдланд, крыша едет, если на них чуть-чуть надавить, и в таком состоянии они совершают чудовищные поступки, - продолжал свои рассуждения Энг. - Когда им становится страшно, они точно с цепи срываются и сами не ведают, что творят.
- Но Эдланд не рохля, - возразил Валманн. - Он совсем не слабак, скорее атлетически сложен. И в фитнес-центр ходит.
- Фитнес! - фыркнул Энг. - Да что там такого? Велотренажер и полчаса на тредбане в среднем темпе? - Под твидовым пиджаком инспектора заиграли мускулы.
- Только не в зале на Хоконсгатен. Там ребята штанги поднимают.
- Неплохо бы взглянуть.
- Можно хоть сейчас. Пошли посмотрим. Мы же на работе, не так ли? - Валманн втянул последние капли пива, отставил кружку и кивнул официанту. - У них там почти все время открыто и полно народу, особенно в выходные.
20
Валманн хорошо представлял себе круги культуристов в местных фитнес-центрах, в частности в "Гиммене". Среди клиентов было много иммигрантов. Частенько туда заглядывала полиция в поисках пропавших лиц, однако причислить его к криминальной сфере было бы преувеличением, если не считать употребление анаболиков, что, впрочем, было типично и для других центров и на что обычно смотрели сквозь пальцы.
Их встретил молодой человек неевропейской наружности и абсолютно ничего не выражавшим лицом. Он сообщил, что шефа зовут Клифф и тот в настоящий момент "накачивается". По просьбе Валманна он указал на здоровенного парня, внешность которого позволяла предположить североафриканское происхождение. Он выглядел дюжим, даже лежа на скамье для накачки пресса. В зале тренировалось около дюжины молодых людей различных весовых категорий, и никто из них не обратил на полицейских ни малейшего внимания. Клифф повесил блестящую штангу с тяжеленными "блинами" на штатив и приподнялся, прежде чем Энг и Валманн подошли к нему. Он вытер пот со лба и вопросительно посмотрел на полицейских:
- Я на работе, и я вам ничего не должен.
Он хорошо говорил по-норвежски, и визит полиции в субботний вечер его особенно не встревожил.
- Нам нужны кое-какие сведения о человеке, который, как нам кажется, здесь тренируется, - пояснил Валманн.
Энг взглянул на стоящие в ряд тренажеры с тоской во взоре. Казалось, он был готов помериться силами с любым из здешних парней.
Клифф подтвердил без всяких фокусов, что Даг Эдланд - один из его клиентов, и добавил, что хорошо его помнит, так как тот старательно посещает тренировки. Их беседа постоянно прерывалась дребезжанием и бренчаньем разных устройств и глухими ударами падающих на мат тяжелых гирь.
- Он способный и делает успехи, - ответил Клифф на вопрос Валманна. - Когда он появился здесь около полугода тому назад, мышцы у него были как желе. Сейчас он куда лучше выглядит. Мы особо работаем с мышцами груди и живота. - Он продемонстрировал совершенно невероятную мускулатуру на своем внушительном торсе, к которому приклеилась черная потная майка.
- А больше он ничем не примечателен?
- А в чем дело? Он натворил чего, что ли?
- Это наше дело, - вклинился в разговор Энг. - Мы сейчас проверяем все сведения о нем. Как он ведет себя в гимнастическом зале, общается лис кем-то - нас все интересует.
Хозяин центра задумался. Пауза затянулась до такой степени, что стала подозрительной.
- Он спокойный парень и редко с кем-то разговаривает. Нельзя сказать, что враждебно настроен, но держится особняком. И что странно, никогда душ не принимает перед уходом.
- Душ не принимает?
- Это странно, - подтвердил Клифф. - Особенно для типчика, который так выпендривается с одеждой.
- А какая тут может быть причина?
- Ну я не знаю…
- Но предположить-то можно, валяй! - наседал Энг.
- Может быть, он гомик… Но я не знаю… - Клифф пожал плечами, как будто данный вопрос был ему совершенно безразличен.
Валманн знал, что среди культуристов нередко встречаются гомосексуалисты, однако он продолжал:
- Мне кажется, в таком случае он должен был скорее… Представьте, гомик в душе с такими парнями, ведь это же здорово!
- Да это все равно что в рай попасть! Вот это да! - Сердитый голос Энга заглушал звон гантелей.
- Если только не наоборот, - спокойно возразил Клифф. - Может, он не хочет этого афишировать. Скажем, его это привлекает, но и вызывает растерянность. - Энг утвердительно кивнул. Валманн только пожал плечами. - Но я же сказал, что не знаю. Сюда всякие приходят.
Дежурный позвал Клиффа к телефону. Валманн кивнул ему, покидая вместе с Энгом помещение. Клифф поднял на прощанье свою тяжеленную ручищу.
21
Субботним вечером, в половине девятого, пешеходная улица в Хамаре не очень-то походила на Лас-Вегас даже с рождественским освещением. Покупатели и завсегдатаи кафе давно разошлись по домам, а для праздничного гулянья время еще не наступило. Энг шел вразвалку и выглядел очень довольным, будто именно он только что лежал на скамье для пресса и качал штангу весом в сто двадцать килограммов. Образ скрытого гомика в фитнес-центре вполне укладывался в его представление о гомосексуалистах и очень подходил для Эдланда.
- Если он голубой, зачем ему понадобилась дамочка? - Вопрос Валманна повис в воздухе.
- Да потому, что он сам себе в этом не хочет признаться. Гомик в панике от собственных наклонностей заводит даму в качестве алиби и не может справиться с ситуацией, когда дело доходит до главного. Помнишь, ведь у дамочки в сумочке был искусственный член!
Валманн ничего не ответил, но отметил про себя, что появилась еще одна странность.
- Думаешь, и вся эта влюбленность - самообман?
- Ну конечно. Может, он даже сам этого не понимает, может, он пытался так себя вылечить. А когда ничего не вышло, у него совсем крыша поехала.
Несколько пьяных подростков пронеслись мимо них в противоположном направлении. Они находились в районе Стурторгет, в западной части города. В такой вечер здесь можно купить на улице выпивку или наркотики, кому что надо. После двенадцати здесь обычно парковалась "Черная Марья", готовая подобрать выпивших сверх меры и выставленных вон посетителей баров или пьяных подростков, не получивших доступа в кафе или ресторан. Валманн частенько дежурил здесь по субботам. Полиция была на месте не для того, чтобы обязательно кого-то поймать, а чтобы помешать им нанести ущерб себе или окружающим. Когда речь шла о подростках, то звонили родителям и просили забрать детей, если те сами не ушли в гости или не были слишком пьяны, чтобы сесть за руль. В последнем случае ребят развозили домой на патрульной машине. Тех, кто вообще не вязал лыка, ждали вытрезвитель и чашка кофе на следующее утро. Все-таки это Хедмарк, а не Бронкс.
- Что-то с ним не так. - Валманн обращался скорее к себе самому, чем к своему коллеге.
Энг утвердительно кивнул:
- Я почувствовал это, как только его увидел, по взгляду…
Валманн сразу, еще когда впервые увидел его в баре "Виктория", также обратил внимание на то, что этот человек излучает необычную напряженность, но не прореагировал так остро, как Энг.
- Я таких людей за три версты чую. А эта пресловутая болезнь, с которой он так носится… у парня ВИЧ, ясно как Божий день…
Валманн ничего не ответил. Он считал рассуждения своего коллеги необдуманными и полными предрассудков и несколько побаивался окончательных заключений. Не хватает только демонстрации гомофобии, характерной для трейдеров и пробравшейся даже в ряды сотрудников полиции. В то же время он не мог преодолеть своеобразного беспокойства, охватывающего его каждый раз, когда он думал об Эдланде, его облике и поведении - в то утро, когда они подняли его с постели, по дороге в управление и на допросе. Трудно объяснить странную смесь слабости и силы в этом человеке, его удивительную настойчивость в уклонении от ответов, упрямство и экзальтацию. Он кажется нервозным и уязвимым и в то же время далеким и неприступным, как будто его совсем не касается все то, чем так интересуется полиция. Такое неправдоподобное смешение качеств с неизбежностью должно вызывать подозрение у опытного полицейского. Что касается Валманна, то, как это ни странно, на него все это производило впечатление достоверности. Несмотря на то что он постоянно пытался убедить себя в обратном.
А еще Эдланд - красивый парень.
Валманн не употреблял это слово по отношению к мужчинам. Но Даг Эдланд был красив - густые темно-русые волосы, волнами ниспадавшие на плечи, ясные серые глаза, дугообразные брови, симметричные черты лица, гладкая кожа. Даже молодцеватую бородку он так причесывал, что она обрамляла рот гармоничной формы с полными губами и ровными белыми зубами. Не исключено, что он повстречал Карин Риис как раз у стоматолога.
- Ну тютелька в тютельку настоящий педик! Я понял это сразу, как его увидел! - Энг продолжал свой анализ с уверенностью, не допускавшей альтернатив.
Валманну нечего было возразить и на это. Он ни в коем случае не разделял абсолютную уверенность своего коллеги. В одном он был уверен: надо во что бы то ни стало раздобыть разрешение на обыск квартиры на Эстрегате, и как можно скорее. Он уже начал сомневаться, что Эдланд совершил убийство, но чем больше он о нем думал, тем сильнее росло его любопытство. Ему страшно хотелось прочесать его квартиру, проверить каждую вещицу, мебель, каждую деталь интерьера, каждый тюбик, каждую баночку с кремом в ванной комнате, понюхать каждый флакон с одеколоном, проверить шкафчик с лекарствами, опустошить корзину для бумаг, расшифровать каракули в записной книжке - и все это, чтобы напасть на след его особенной тайны.
Ибо тайна у Дага Эдланда несомненно есть. Он окружает себя вуалью замалчивания, атмосферой полуправды и уклончивости, что в целом может скрывать определенный план. Как шахматист, в стратегии которого невозможно разобраться.
- Пошли, - решительно произнес он, когда Энг уже заворачивал в "Библиотечный бар" в гостинице "Астория". - Давай-ка еще раз зайдем в "Викторию".
- Вот оно что. Хочешь освежить воспоминания? - Громкий смех Энга раскатился по улице Торггата.
Во всяком случае, чужие воспоминания, подумал Валманн, но и на этот раз не нашелся что ответить.
22
В этот час народу в баре было еще мало, и новый бармен ничего не мог им сказать, так что визит в "Викторию" грозил оказаться пустой затеей. И все же Энг и Валманн заказали по пол-литра пива и сели за столик около входа. Музыка гремела так громко, что разговаривать было невозможно. Они оба заметили женщину, в одиночестве сидевшую за столиком в глубине бара, но ни тот, ни другой ничего не сказали.
Валманн узнал ее сразу. И она его тоже, он понял это по тому, как она быстро опустила глаза. Черт возьми!
- Я начну с нее… - Валманн поднялся, пытаясь найти выход из этой чуть щекотливой ситуации. - Я узнал ее. Мне кажется, я перекинулся с ней парой слов в тот вечер. Когда мы здесь были.
- Ах вот как?.. - Энг ухмыльнулся. - Понимаю.
Валманн смирился с тем, что, возможно, подумал о нем Энг. Так ему, по крайней мере, не придется вдаваться в детали о том, как именно они встретились.
Она сидела с чашкой чая и, когда он подошел, подняла голову, взглянув на него сдержанно, но не сказать чтобы недружелюбно.
- Я подумал, что должен сказать тебе пару слов, - начал он.
- Мог бы и извиниться, - ответила она слегка обиженным тоном, который, впрочем, казался скорее наигранным. Она оглядела его с головы до ног, не скрывая одобрения.
- Если ты не возражаешь, конечно… - Он уселся на свободный стул и не смог удержаться, чтобы не добавить: - Но я должен сказать, что ты сама виновата.
- Ты всегда швыряешь женщин об стенку, когда они говорят, что ты им нравишься? - Ее голос был низким, немного хриплым, можно было бы сказать сексуальным, если бы она играла в кино или в театре. Вся же она казалась бледной и миниатюрной, в черном свитере под горлышко, узких джинсах и пиджачке из тонкой розовой замши. Не при параде она даже выглядела моложе. Он никак не мог взять в толк, как у него получилось применить силу к этому хрупкому созданию.
- Я, возможно, слегка старомоден.
- У меня здоровенный синяк. - Она хлопнула себя несколько демонстративно по заднице.
- Послушай, - сказал он и серьезно взглянул на нее, - я правда сожалею об этом.
- Ну хорошо.
Он сидел прямо напротив нее, спиной к бару и Энгу.
- Я работаю в полиции, - начал он снова.
- Ну тогда спасибо, я пошла. - Ответ прозвучал сразу, взгляд стал ледяным, и она отвернулась.
- Не волнуйся. Ты тут ни при чем.
- Ах вот как? - Ледяной взгляд растаял в насмешливой улыбке. - Ты думаешь, что хамарский полицейский может болтаться по городу неузнанным?
- Ну хорошо… - Опять он оказался в дураках, а ей удалось его подколоть. Слава Богу, что Энг не слышит. - Речь идет об одном человеке, который сюда захаживает.
- А какое это ко мне имеет отношение?
- Ты часто здесь бываешь?
- Случается.
- Помнишь мужчину, сидевшего в одиночестве у двери в четверг вечером? Похоже, довольно долго сидел. Такой красивый парень, лет тридцати, с длинными откинутыми назад волосами.
Она задумалась на минутку.
- Возможно.
- Так да или нет?
- А что с ним такое?
- Он замешан в одном деле, которое мы расследуем, а я собираю информацию.
- Он что-то нехорошее сделал?
- Пока не могу сказать.
- Он какой-то странный, да? Трудно раскусить.
- Так ты его знаешь?
- Да нет, не могу сказать, что знаю… - Она слегка улыбнулась. - Я хотела разобраться в нем. Он пригласил меня к себе домой. Не так давно. Пожалуй, не надо бы тебе об этом рассказывать. Во всяком случае, ничего хорошего из этого не вышло.
- Я вовсе не собираюсь копаться в твоей личной жизни.
- Ну хорошо, - ответила она, не скрывая иронии. - Я думала, что полицейские как раз не прочь там покопаться. Так мне показалось… - Ее взгляд прошелся по залу, где уже начали появляться посетители.
Валманн вспомнил, как он сидел здесь с коллегами в четверг вечером и мало чем отличался от остальных слегка сексуально возбужденных мужиков в баре.
- Могу ли я тебя чем-нибудь угостить? - спросил он и повернулся, ища глазами бармена. Заодно он отметил, что Энг по-прежнему сидит с равнодушным видом.
- Да нет, мне еще рановато.
Валманн заметил, что Энг прикончил свое пиво и собирается встать. Ему не очень хотелось, чтобы тот подошел к ним.
- Послушай, - сказал он. - То, что ты говоришь, может представлять для нас интерес. Может, ты согласишься пройти со мной в управление и дать показания? Здесь всего несколько шагов.
- Спасибо, я знаю, где полиция находится.
Валманн пропустил иронию мимо ушей.
- Ты потратишь не более получаса. Это все касается не тебя, а того парня, - добавил он, видя, что она колеблется. - Я всегда могу привлечь тебя как свидетеля, хочешь ты или нет. Мне кажется, лучше сделать так, как я предлагаю.
- Ну хорошо, - ответила она. - Но потом мы вернемся сюда, и ты закажешь обещанную выпивку.
- Ну конечно! - Валманн уже поднялся. Когда они оба встали, он заметил, что она едва доходит ему до плеча.
- Скоро вернусь, Билл, - бросила она бармену.
Энг отвернулся и, когда они проходили мимо, заговорил о чем-то с человеком за соседним столиком. Валманн втихую поблагодарил коллегу за проявленный такт.
23
- Так вот где ты обитаешь!
Они стояли в его тесном кабинете близко друг к другу, однако она не казалась смущенной, в то время как он не мог отрицать, что на него действует ее физическая близость. От нее пахло духами и сигаретным дымом. В четверг вечером она была похожа на диву - в вечернем платье, сапожках на высоком каблуке, с обилием обнаженного тела и высокой прической, усыпанной блестками. Трудно было представить себе, что это та же самая девушка. В джинсах, замшевой куртке, с темно-русыми волосами, собранными в небрежный пучок на затылке, она больше походила на понурую школьницу, вызванную на ковер к директору. Атаковавшая его в коридоре женщина, казалось, совсем не испытывала страха перед полицией. Большинство людей начинали нервничать, попав в эти стены, независимо от цели визита. А эта девушка (ей было не больше двадцати) выглядела совершенно спокойной.
- Отлично, - произнес он. - Начнем. Садись.
Валманн уселся за письменный стол и почувствовал себя лучше. В данный момент он хотел бы иметь кабинет попросторней размером и более комфортабельный. Хотел бы, чтобы на улице было посветлее и гостья могла насладиться уникальным видом на озеро Мьёса. А больше всего ему хотелось, чтобы ее присутствие не действовало на него таким образом.
Она назвалась Лилиан. Лилиан Петтерсен. Место жительства - Клёфта. В настоящее время безработная. Она часто приезжает в Хамар встретиться с друзьями.
- Ты сказала, что знаешь Дага Эдланда?
- Да, он сказал, как его зовут.
- Сколько раз вы встречались?
- Я встречаю его в городе время от времени. Но разговаривали мы только один-единственный раз.
- Когда ты пыталась раскусить его.
- Да.
- Но ничего из этого не получилось?
- Я уже сказала.
- Извини. Для нашего дела чрезвычайно важно, как он ведет себя с женщинами.
- Его поведение?..
- Как он реагировал, когда ты… э-э-э… - Валманн никак не мог нащупать профессиональную ноту.
- Уж во всяком случае, не так, как ты, если ты это имеешь в виду! - Вот она и еще раз ему залепила! - Ты вел себя, как псих! Хочешь взглянуть на мой синяк? - Она приподнялась на стуле и собралась расстегнуть молнию на джинсах.
- Да успокойся же! - Валманн услышал раскаты своего голоса. Он чуть было не потерял контроль над собой. - Ведь я сказал, что сожалею. Если есть о чем сожалеть.
- Мне, видимо, следовало на тебя заявить.
У него создалось впечатление, что его окатили холодным душем.
- Это еще за что?
- Применение силы.
- Но послушай!
- "ВГ" точно могла бы раздуть из этого происшествия скандал: "Полицейский применил насилие к женщине" - не так ли?