- Мать, этим вампирам лишь бы пить кровь из беззащитных граждан. А уж из такой женщины, как ты, и подавно. У тебя-то кровь голубая.
Не обратив внимания на прикол подруги, Лариса тяжело вздохнула:
- Алка, честно скажу, допрос был тяжелый. Я даже стала бояться, что скоро увижу небо в крупную клетку.
- Нет, дорогая, крупная клетка в этом сезоне не в моде, по крайней мере, для баб нашего уровня.
- Тебе бы все хохмить, подруга...
- Живем шутя, а помрем вправду. В веселый час и смерть не страшна, - продемонстрировала Алла знание русских пословиц. - Мирон приглашает к себе пулечку расписать. Говорит, очень соскучился.
- Не до преферанса мне сейчас, дорогая.
- Ошибаешься, мать. Преф - это как раз то, что нужно. Развеемся, отвлечемся, Славку обыграем и получим моральное удовлетворение.
- Вряд ли. Для игры нужны свежие мозги, а у меня забот полно.
- Поехали, поехали, - настойчиво повторила верная боевая подруга. - Заодно разберемся с твоими проблемами, может, и забот поубавится. Не боись, старуха, не дадим тебя в обиду.
Алкиному напору трудно противостоять.
- Ты же и мертвую уговоришь... - Лара, невольно улыбаясь, повторила фразу из старого анекдота.
- Нет, дорогая, мертвую не уговорю... - притворно опечалилась подруга.
"Все-таки хорошо, что Алка позвонила", - подумала Лариса.
Еще десять минут назад она сидела неприкаянная, растерянная и одинокая, терзаясь своими мыслями, не зная, куда ехать, а подруга тут как тут, будто почувствовала.
На широкой каменной веранде Мирон с Аллой что-то оживленно обсуждали. Увидев знакомый "мерседес", хозяин дома сбежал по ступенькам, открыл дверцу и помог гостье выйти. Взяв обеих дам под руки, он повел их в дом.
Когда хозяин и его гости сели к заблаговременно накрытому столу, Алла, как всегда, взяла на себя обязанности тамады и провозгласила свой любимый тост:
- За нас с вами и за черт с ними!
Все дружно выпили. Видимо, успокоить нервишки требовалось не только Ларисе. Она сразу ощутила тепло в груди и нарастающее чувство беззаботности. Да гори оно все огнем! Где наша не пропадала!
Алла тут же почувствовала ее состояние и бодро заявила:
- Пора за пульку. Покажем высший класс, а, подруга?
- А то! - столь же бодро отозвалась Лариса.
- Тогда к бою! Можно рискнуть всем - если терять нечего. Славка, готовь кучу бабок, мы настроены воинственно. Уделаем тебя, как бог черепаху.
Тот встал, улыбаясь. Его любимые дамы снова в своем обычном состоянии.
Мирон настоял, чтобы домой ее отвезли шофер и телохранители. Лара не стала спорить: она выпила, да и дорога дальняя. На какое-то время в обществе друзей и под влиянием спиртного расслабилась, а на загородной дороге одной страшновато.
- Я тоже с тобой поеду, - заявила верная боевая подруга. - Сто лет крестника не видела, соскучилась.
- Поехали, - согласилась Лариса.
Охранники Гена с Сашей выполнили положенный ритуал - один сбегал наверх и проверил подъезд, спустился, потом оба провели подруг в лифт, доставили на этаж и стояли рядом, пока Лара отпирала дверь. Удостоверившись, что все спокойно, бодигарды попрощались.
- Леха! Вылезай, тебя нашли! - заорала Алла, едва переступив порог.
Улыбающийся Алешка выбежал из своей комнаты. Первым его желанием было броситься крестной на шею, но он сдержался - все-таки уже большой, десять лет!
- Здравствуй, тетя Алла, - сдержанно поздоровался он.
- Ах ты, поросенок! А ну-ка, иди сюда, я тебя все равно потискаю, - засмеялась та, хватая его в охапку.
Алешка тут же забыл про свой солидный возраст и, визжа, отбивался и болтал ногами, когда крестная высоко подняла его.
- Помнишь, как мы раньше играли с тобой в самолет, а?
Оставив их резвиться, Лариса заглянула в комнату мужа. Тот, как всегда, сидел за столом, углубившись в работу.
- Добрый вечер, Миша.
- Добрый вечер, Ларуся. Ты с Аллой?
- Да.
Муж снова занялся своими расчетами, а Лариса тихо прикрыла дверь. Из комнаты сына доносились веселые крики и визги.
- Алка, Алешке уже пора спать, - напомнила она, заглянув к ним.
- Нет счастья в жизни, правда, крестник? - усмехнулась та, отпустив его и вставая с софы. - Тебе достались на редкость вредные родители. Блюдут режим, не дают порезвиться... Почему-то забавы детей называются детскими шалостями, а забавы взрослых - делом... Ладно, на выходные я тебя заберу, и мы не будем ни в чем себе отказывать. Пока, Леха.
Помахав крестнику, Алла закрыла дверь и попросила:
- Мать, дай чего-нибудь пожевать, а то я что-то оголодала. Хоть Славка и накормил от пуза, да, видно, по дороге все растряслось. Ради любимой подруги и последний кусок съем.
Лариса прошла на кухню, сварила кофе, поставила на поднос тарелки с закусками и понесла в свою комнату. Верная боевая подруга сидела в кресле и смолила уже вторую сигарету. Поставив поднос на столик, Лара приоткрыла фрамугу. Подруга курит, как паровоз, наверняка так надымит, что потом в этой комнате не уснешь.
Как всегда, Алла быстро смела все с тарелок, выпила кофе и расплылась в довольной улыбке:
- Ну, спасибо, старуха, не дала помереть голодной смертью. Повеселила организм, теперь со спокойной душой могу вернуться домой и плотно поужинать.
- Алка, спасибо за все. С вами я немного развеялась. В последние дни так нервничаю...
- Ты никогда не сталкивалась с откровенным хамством, вот и расклеилась. Человек ты добрый, обаятельный и без второго дна, и нормальные люди относятся к тебе с симпатией. Сейчас ты впервые попала в стрессовую ситуацию, когда тебя не воспринимают как личность. В упор не видят в тебе красавицу, умницу и труженицу. Ты написала пять монографий, выучила десятки тысяч студентов, вырастила двенадцать аспирантов, по твоим учебникам и лекциям студенты будут учиться не одно десятилетие. Уже за это ты достойна уважения. Не говоря о том, что сама создала фирму, избавив государство от необходимости платить пособие по безработице своему коллективу, и честно отстегиваешь налоги, из которых, между прочим, ментам и следакам платят зряплату. Однако в кабинете следователя все твои достоинства и заслуги не учитываются, мало того, ты выглядишь принцессой из сказки, а это его раздражает.
- Он явно настроен против меня, но я не могу понять - за что. Разве может следователь руководствоваться в своей работе личной симпатией или антипатией?
- Прохоров - неудачник, озлобленный на всех, кто благополучен. "Зло происходит от слабости", - говорил Ницше. Тридцать лет плюгавый очкарик Прохоров натирал мозоли на заднице, сидя за своим столом и строча протоколы допросов, - и чего достиг? А когда сдохнет, на его надгробии напишут эпитафию: "Он отправил несколько тысяч человек нюхать парашу". Вот и весь след, который этот сморчок оставит после себя на земле. Прохоров стопроцентный импотяга - у меня на это дело нюх безошибочный. А когда у мужика прибор не стоит, он ненавидит любую красивую бабу.
- Алка, хорошо говорить, когда не тебя касается. А он смотрит на меня как на дорогую шлюху.
- Настоящий мужик в любой ситуации оценит симпатичный экстерьер и сексапильность женщины, а импотент считает всех женщин шлюхами и делает вид, что их презирает. Видит око, да хрен неймет.
- Разве можно личную неприязнь привносить в работу? Юрист не вправе быть пристрастным.
- Да кого сейчас это колышет: вправе – не вправе?! Ты что – телек не смотришь? Газет не читаешь?
- Не смотрю. Не читаю.
- Вот и отстала ты от жизни, старушка. Живешь, как в хрустальном дворце. А в реале сажают прокуроров, судей, не говоря уже о мелких сошках. В общем, "оборотни" повсюду, вся наша так называемая правоохранительная система – сплошные оборотни!
- И Прохоров тоже?
- Для этого у него кишка тонка. Он трусло, которое рядится под идейного борца за чистоту нравов. Ты для него враг, понимаешь? Этот женоненавистник не желает признавать, что ты красива, сексапильна, к тому же, самодостаточна и многого в жизни достигла. Он приписал тебе пороки, наличие которых предполагает у всех женщин. Следак уже вынес тебе собственный приговор - ты богатая развратная потаскуха, которая, пользуясь своим служебным положением, приспособила молодого подчиненного для сексуальных услуг. В душе он, как Васисуалий Лоханкин, клеймит тебя: "Ты самка... Ты публичная девка! Тебя я презираю. Ты похоти предаться хочешь с ним", - но ему очень хочется подглядеть эту самую похоть в замочную скважину - многие импотенты страдают вуайеризмом.
- Прохоров все время намекает - не было ли у тебя интрижки с Костей, не приревновала ли ты его ко мне, не разделалась ли с ним.
- Пусть он засунет свои подозрения в собственную задницу! - фыркнула Алла. - Плевали мы на его убогие домыслы с высоты нашего великого презрения! На днях следак вызывал меня на второй допрос, и я ему с милой улыбкой показала острые зубки. Вежливо, но внятно намекнула, что со мной не стоит связываться. Я в душе очень-очень добрая, но это только в душе, а снаружи могу быть очень даже зловредная. И тебе советую вести себя на допросах пожестче. Ежели злюке и подлюке кланяться, он еще пуще чванится - это народная мудрость, дорогая. Забудь про свою деликатность и хорошее воспитание, намекни, что знаешь про его слабости, а можешь напрямую заявить – поняла, мол, почему вы ко мне так пристрастны, - и этот импотент тут же сменит тон.
- Я иногда пытаюсь показать ему характер, но не могу себе позволить откровенно хамить.
- Ларка, ты уже не невинная девица, пора стать зубастой и научиться давать отпор. Мягкожопость нынче не в почете, иногда и нахамить невредно, тем более такому типу, как Прохоров. Он - злобная, мизантропская душонка. Размазывает тебя, как манную кашу, потому что ты не сумела поставить его на место. Думаешь, допрашивая какого-нибудь крутого отморозка, этот сраный следак так же хамит, намекает, ехидничает и выспрашивает, с кем, как часто и в какой позе тот трахается? Да бандюган придет к нему со своим адвокатом, откроет дверь ногой, будет ковырять спичкой в зубах, нагло поглядывая на следователя, и пошлет его подальше, если тот позволит себе что-то лишнее. Пусть у допрашиваемого руки по локоть в крови, но в данный момент он свободный гражданин, и нужно уважать права его личности, едрена вошь! А Прохоров подожмет хвост, иначе джентльмены бандитского вида могут поучить его манерам, нечаянно членоповредив. Всех теперешних "хозяев жизни" он бы с превеликим удовольствием за можай загнал, да руки коротки, вот трусливый сморчок и отыгрывается на ком может. Он ведь на понт тебя берет и шьет дело из липовых улик. Но даже если бы у него были железобетонные улики, следователь обязан вести себя корректно, уважая твои права и не унижая твое человеческое достоинство. Его задача - собрать доказательства, что ты совершила преступление. Не больше. Если он опять начнет давить на психику, напомни ему норму римского права: "Onus probandi" - обязанность приводить доказательства.
- Понимаешь, Ал, внешне Прохоров держится в рамках, голоса не повышает, явно не оскорбляет. Но то, как он говорит, как комментирует мои ответы, переиначивая их, - для меня унизительно. Оскорбить женщину можно не только ругательством, но и взглядом, грязным намеком, ехидным или необоснованным замечанием, верно?
- Верно, дорогая, - кивнула подруга. - Следователь обязан уважать твои права личности. Не его собачье дело оценивать твой моральный облик. Тоже мне, Custos morum - блюститель нравов. С кем спать - дело твое, адюльтер - не уголовное преступление. Если этот пакостник сует свой нос в твою койку больше, чем положено в рамках данного расследования, - то это вмешательство в частную жизнь. Если его обвинения бездоказательны - это клевета. Оскорбительными замечаниями следователь причиняет тебе моральный ущерб. Пока суд не признал тебя виновной - ты невиновна. Пусть ищут доказательства. Это не твоя головная боль - доказывать, что не ты убила. Этим пусть они свою башку озадачат и докажут, что ты - убийца. А на данный момент ты - законопослушная, свободная, честная гражданка, достойная уважения и соответствующего отношения, не поражена в правах, находишься под защитой Конституции, имеешь право на защиту своей чести и достоинства, можешь отказаться отвечать на вопросы следователя без адвоката. Пора уже выдавливать из себя раба, но не по каплям, как говорил Чехов, а сразу. Забудь рабские привычки совковых времен, когда в любое госучреждение граждане входили согнувшись буквой Г и заранее были готовы, что там об них будут вытирать ноги. Пойми самое главное - никто не имеет права унижать твое человеческое достоинство и наносить тебе моральный ущерб, в том числе и следователь, в противном случае ты можешь подать в суд, и я не сомневаюсь, что выиграешь. До тех пор, пока тебе не вынесен приговор, к тебе должны относиться как к невиновной.
- Следователь выдвигал версию, что ты или я наняли киллера.
- Дурак он, и уши холодные! - хмыкнула Криминальная леди. - Ментовские остолопы никак от своих стереотипов не избавятся. Им всюду мерещатся заказные убийства. Подготовят общественное мнение, что раскрыть заказняк невозможно, - зачем же надрываться?! - и папку с глухарем в архив. Кстати, подруга, я подкинула Прохорову идею насчет той девицы, которая на Костиных похоронах сверлила тебя убийственным взглядом. И Мирона озаботила, чтоб выяснил, кто такая и почему была готова тебя живьем сожрать.
- Как-кая девица?.. - У Лары перехватило дыхание.
- Мать, да ты в своем уме? - уставилась на нее Алла.
Лариса молчала, глядя на подругу с каким-то неописуемым выражением. Внезапно появилось ощущение, будто на нее навалилось нечто объемное и тяжелое, оно придавило ее, не давая возможности вздохнуть полной грудью. Если ужас можно измерить по десятибалльной системе, то сейчас на нее обрушились все десять баллов. Словно ее внезапно хватил удар, парализовал и лишил воли, способности двигаться и разговаривать, а все жизненные процессы в организме приостановились.
- Ну что ты смотришь на меня, как кролик на удава? - Алла покачала перед ее лицом рукой. Ноль реакции. - Старуха, ты живая, а? С чего ты в ступор-то впала? Эй! - Она пребольно ущипнула подругу за ляжку, и та вздрогнула. - Ну вот, хоть какое-то шевеление, а то я уж перепугалась, что ты помрэ. Ты меня слышишь, старушка? Кивни или мигни, если слышишь.
Лара кивнула, потрясла головой, зажмурилась, потом открыла глаза и уставилась на Аллу уже более-менее осмысленным взглядом.
- Объясни, с чего ты впала в анабиоз? Чем я тебя так напугала?
- Алка, я не помню никакой девицы...
- Да она целый час стояла напротив, буквально в двух шагах, и испепеляла тебя ненавидящим взглядом. Ну, вспомнила?
- Нет...
- Я держала под руку Костину мать, и вдруг откуда ни возьмись эта кикимора. Уставилась на тебя и сопела, будто готовилась вцепиться со словами: "Ах ты, сука, увела у меня дружка!" Ее перекошенная рожа выглядела совершенно неприлично - все-таки похороны. Там были наши сотрудники, а эта шалава тебя компрометировала. У меня тогда мелькнула мыслишка: а не она ли Костю шлепнула? Уж больно зла девчонка, явно без тормозов. Возможно, она была его любовницей, и он ее бросил или потрахивал одновременно с тобой. Я шепотом спросила у его матери, кто это такая, а та ее впервые в жизни видит. Ну, я и не стала с ней церемониться. Вначале будто бы нечаянно наступила ей каблуком на ногу и с удовольствием постояла всем своим немалым весом. Она что-то злобно прошипела и еле вывернулась. Гляжу - не вняла. Тогда я тихонько взяла ее под локоток, оттащила подальше и вежливо сказала: "Consilium abeundi", - иными словами, посоветовала поскорее убраться. И уже без латыни невежливо добавила, что я на нервной почве за себя не отвечаю и могу ее членоповредить. Эта злобная сучка тут же прониклась и слиняла.
- Мать, не помню ни этой девицы, ни самих похорон...
- Это от переживаний, дорогая. Как говорили в старину, тронулась умом от горя.
- А что, это заметно?
- Да я пошутила, дурочка. "Tetrica sunt amoenanda jocularibus" - печальное нужно скрашивать шутками. Растормошить тебя хотела, а то ты меня очень напугала: стала вся белая и будто неживая. Переживаний тебе и в самом деле досталось, однако "animum rege, qui nisi paret, imperat" - управляй своим настроением, ибо оно если не повинуется, то повелевает. Вишь какие умные слова знаю! - похвасталась она.
- Алка...
- Не горюй, мать, все рассосется, - перебила ее верная боевая подруга. - Ложись-ка ты спать, а то уже на собственную смерть похожа.
Проводив подругу, Лариса переоделась и прошла в ванную. Механически смыла макияж, приняла душ, оценивающе посмотрела на себя в зеркало, отметила, что действительно выглядит ужасно, но привычный ритуал - маска, легкий массаж - совершать не стала. Не до этого. Нет настроения. Да и не для кого. Поймав себя на этой крамольной мысли, Лара тут же встряхнулась - женщина должна быть красивой не для кого-то, а для себя самой. Если она нравится себе, то нравится и другим. Женщину, считающую себя некрасивой, не оценит ни один мужчина. Решив, что больше не позволит себе так распускаться, Лариса смочила салфетку горячей водой и приложила к лицу. Когда кожа порозовела, нанесла дрожжевую маску.
Вернувшись в свою комнату, она включила торшер и поставила диск "Атлантида".
"Символика, которая близка... В душе у каждого человека есть какая-то постыдная тайна... Он загнал ее глубоко и не хочет о ней вспоминать, но она подспудно давит, всплывая в сознании и вызывая чувство вины... Но уже ничего нельзя исправить, остается только просить Бога, чтобы он дал прощение, потому что тот, кому ты причинила боль, уже не может простить... Зачем я затеяла этот гибельный роман? Кто-то сказал, что любовь требует жертв… Но ведь не человеческих… Бедный парень не заслужил такой смерти. Что же я наделала! И уже ничего нельзя изменить. Остается только расплачиваться за содеянное и молить Бога, чтобы он простил мой грех..."
Музыка закончилась, а Лариса все сидела в кресле, мучаясь невеселыми мыслями. Маска давно высохла и стянула кожу. Потрогав лицо, она усмехнулась. Образно говоря, хорошая мина при плохой игре - Костя уже в могиле, а она делает маски, чтобы лучше выглядеть...
Лара прошла в ванную, умылась и посмотрела на себя. Лицо порозовело, но глаза остались тускло-серыми... Кому она нужна со свежей кожей, но с потухшими глазами? Вся привлекательность женщины - в ее взгляде. Даже дурнушка, глаза которой горят и искрятся, выглядит красивой, а красавица с безразличным взглядом ни у кого не вызовет желания.
"А нужно ли мне вызывать у мужчин желание? Ведь я же ничего не даю им, кроме своего тела, а сама использую их, чтобы, увидев огонек восхищения в их глазах, почувствовать себя желанной и еще раз самоутвердиться..."
Почитать, что ли, чтоб забыться и уснуть? Нет, не хочется. Да и вообще ничего не хочется.
Наверное, хорошо быть тупой и жить бесхитростными радостями. Как говорит циничная подруга: "Чем выше интеллект, тем ниже поцелуй". Вообще-то чем выше интеллект, тем выше потребности. Не физиологические, а эмоциональные. Но это твои собственные потребности, а желающих с ними считаться среди сильного пола не так уж много.