Алка тут же отпустила бы очередной иронизм, что-нибудь вроде: "Коммерция - это способ законно отбирать чужие деньги". Или однажды она ляпнула: "Никак не могла решить, чем заняться - бизнесом или сексом. В итоге выбрала первое и стала бизнес-леди. Но не сдержала жало плоти и возродила былое хобби, упрочив свою славу Казановы в юбке. Теперь совмещаю приятное с полезным. Первое хобби приятно моему телу и полезно моему здоровью, а второе приятно мне и полезно моему кошельку".
Но Лариса никогда не умела сходу отбрехиваться от дурацких вопросов. В данный момент ей меньше всего хотелось, говоря Алкиными словами, стирать язык об зубы, пережевывая одно и то же. "Переваренная капуста" - вот как называла бесплодное мудрствование верная боевая подруга.
Уже столько раз они с мужем обсуждали эту тему… И каждый остался при своем мнении. Зачем ей осточертевшие проповеди? Помочь-то он все равно не сможет, да и не захочет.
Дон вертелся рядом, интуитивно чувствуя витающее в воздухе напряжение.
- Я уже с ним гулял, - сообщил Миша. - Ужин готов. Сам еще не ужинал, ждал тебя.
- Спасибо, мой дорогой, ужинай без меня, я перекусила у Алки. Дон так просится, я еще раз с ним погуляю.
Прогулка с собакой - всего лишь предлог, чтобы избежать общения с мужем. К ее возвращению он наверняка уйдет в свою комнату и, как обычно, углубится в работу. Алешка уже спит, и слава богу. Она сейчас в таком душевном раскардане, что с сыном ей лучше не общаться. Тонкий психолог Алешка сразу поймет, что мама расстроена.
Лара надела кроссовки, куртку для прогулок и защелкнула карабин на ошейнике пса.
"Хоть бы собачников не было, никого не хочу видеть", - думала она, спускаясь в лифте.
По счастью, привычных спутников по собачьим прогулкам не оказалось - время позднее, - и Лара вздохнула с облегчением. Она отстегнула поводок, и Дон с радостным лаем помчался сшибать кусты. Лариса побрела за ним.
Что делать, как жить дальше? Тревожно, страшно...
И опять она задумалась - почему Алка так неестественно себя ведет? Сразу видно, что у нее камень на душе… Но пытается острить, даже порой неуместно. От ее шуточек еще тревожнее. Все ж и в юморе нужно соблюдать меру, а не хохмить на несмешные темы, лишь бы покрасоваться в роли записной острячки. Сегодня Алка сначала тараторила, избегая ее взгляда, потом успокаивала - тебе не о чем тревожиться... Предлагала: "Колись, мать", - а сама? Почему она темнит, хотя ей явно есть что рассказать?
Лара замерзла и свистнула псу. Тот тут же примчался, виляя хвостом.
- Пора домой, Донище.
Войдя в квартиру, она облегченно вздохнула - в Мишиной комнате темно.
Лара скинула промокшие кроссовки, повесила куртку и прошла в ванную. Из зеркала на нее смотрела не красавица Лариса Ивлева по прозвищу Снежная Королева, а замученная жизнью баба с потухшими серыми глазами.
"Да, милая, неважно ты выглядишь, - сказала она своему отражению. - То ли еще будет. Отрицательные эмоции всегда сказываются на внешности".
Смыв молочком макияж, Лара сделала массаж сосудов, попеременно промокая лицо то горячей, то холодной салфеткой, затем вбила кончиками пальцев тонизирующий гель. Взглянула на себя в зеркало - лицо немного порозовело. Под глазами, правда, остались серые тени... Надо бы сделать маску, но нет сил…
Вот так женщина и теряет свою привлекательность, махнув на себя рукой из-за проблем...
Нет, нельзя так распускаться!
Лариса втерла в кожу питательный крем, сделала легкие массирующие движения, набросила кимоно и прошла в свою комнату. Включила торшер, постелила постель и взяла с полки недочитанный детектив. Устроилась поудобнее и раскрыла книгу. К черту все тяжкие раздумья! Детектив - испытанный способ отвлечься. Но сегодня что-то не читалось. Поймав себя на том, что уже несколько раз перечитывает одну и ту же строчку, Лариса отложила книгу и выключила свет.
Не спалось. Помимо ее воли снова и снова наплывали мысли о том, что случилось. А завтра нужно ехать на похороны Кости... Как там себя вести, что говорить?
Лара вертелась с боку на бок, потом плюнула на то, что от любимой позы появятся морщины на шее и под глазами, и легла на живот, подложив под щеку согнутую руку. Но и это не помогло. Включив ночник, она пошла на кухню. Порывшись в аптечке, нашла снотворное и выпила таблетку. Немного посомневавшись, приняла еще одну, чтобы наверняка уснуть, и вернулась к себе.
Дон тихо следовал за ней - чувствовал, что хозяйка расстроена, и даже старался не цокать когтями по паркету. У двери ее комнаты пес замер. Без команды входить ему не позволялось. Лариса махнула рукой, и Дон тут же оказался рядом, положил свою большую морду на ее руку и закрыл глаза. Сонное сопение собаки успокаивало, и Лара, наконец, уснула.
На похоронах Ларисе было не по себе. Все казалось каким-то нереальным. Она в темном костюме и шляпке с вуалью - то ли скорбит, то ли просто соблюдает приличия... Какие-то дежурные слова у гроба, необходимый ритуал, бросание кома земли. Лара механически делала все, как положено, не замечая окружающих. Как же тяжко... Скорее бы отсюда.
Поминки были скромными, атмосфера - тягостной. Сотрудники косились на начальниц и боялись махнуть стопку.
- Пойдем, я уже устала, - шепнула Лариса подруге.
Подойдя к матери Кости, она спросила с легкой заминкой:
- Можно вас на минутку?
Они вышли в маленькую прихожую. Испытывая неловкость, Лара протянула женщине конверт с деньгами:
- Пожалуйста, возьмите. Мне так жаль... Костя был хорошим парнем.
Та молча взяла конверт, положила на столик и посмотрела на нее взглядом матери, у которой отняли единственное дитя. Ларисе захотелось оказаться далеко-далеко от этого опустошенного взгляда.
- Костя вас очень уважал... - выдавила из себя женщина.
Не зная, что сказать, Лара оглянулась на подругу. Та уже нашла их шубы в ворохе одежды. Сдерживая подступившие слезы, Лариса рванулась из квартиры. Хоть бы Алка ничего не ляпнула, и так на душе погано... Но подруга была непривычно молчалива.
Они спустились по замусоренной лестнице, вышли в тесный двор, ограниченный пятиэтажными хрущобами. В нескольких шагах от подъезда стояли переполненные мусорные баки, по которым разгуливали жирные вороны, вокруг валялись пакеты из-под молока, смятые газеты, разорванные мешки для мусора. Несколько чахлых деревьев, сломанные детские качели. Тоска, серость и безнадежность.
- Поехали ко мне, - предложила Алла, открывая свою ярко-красную машину, вызывающе нарядную на этом унылом фоне. - Напьемся до невменяемого состояния и все забудем. У меня тоже на душе полный мрак.
- Поехали, - согласилась Лара. - Только без охраны. Я их уже видеть не могу.
- Ребята, свободны, - приказала телохранителям Алла.
Гена попытался возразить, мол, надо бы согласовать с командиром, но подруга командира посмотрела на него таким тяжелым взглядом, что он тут же смолк.
Подойдя к двери своей квартиры, верная боевая подруга попыталась открыть многочисленные замки, матерясь сквозь зубы, дергая за ручку и пиная обшитую деревом металлическую дверь.
- Блинство! На кой хрен я поставила эту гребаную дверь и эти долбаные замки! Никак не могу запомнить, в какой последовательности их открывать. Иногда хочется взять кило тротила и расшарашить все к едрене фене. Да ну их в задницу! - Она бросила ключи в сумочку и вдавила кнопку звонка. Оглушительная трель была слышна даже на площадке, однако супруг не спешил. Не вытерпев, Алла начала колотить в дверь ногой. - Открывай, придурок! Оглох, что ли, с перепоя!
Наконец глазок заслонила тень, дверь открылась, и предстала заспанная физиономия Виктора.
- Все дрыхнешь, чертов алкаш! - Разгневанная супруга оттолкнула оторопевшего мужа и влетела в квартиру.
- Что это с ней? - растерянно спросил он Ларису.
- Мы с похорон, - ответила та.
Виктор пожал плечами и поплелся в свою комнату.
- На кухне посидим или в гостиной? - спросила Алла, уже поостыв.
- Мне все равно, - безжизненным голосом отозвалась Лариса.
- Тогда давай на кухне. Лень таскать все туда-сюда. По этой квартире ходить - ноги до жопы сотрешь! Я даже жалею свою прежнюю малометражку - руку протяни, и ты уже в другой комнате. На хрен мне облокотились эти апартаменты! Я тусуюсь в своей келье, а Витька свою так засрал, что туда без противогаза не войдешь. В остальных помещениях экономка регулярно протирает пыль, - но мне это надо?
Лара села на кухонный диван, вполуха слушая ее болтовню, и безучастно смотрела, как подруга все достает и достает что-то из холодильника.
- Да не мечи ты столько еды! - остановила она этот приступ гостеприимства. - Сядь, давай лучше выпьем.
- И то верно, не жрать же приехали, а напиться, - согласилась хозяйка. Смешав для подруги джин с тоником, она щедро плеснула себе коньяку. И уже другим тоном, сразу поникнув и глядя куда-то в пространство, сказала: - Давай помянем убиенного раба Божьего Константина.
- Помянем, - еле слышно откликнулась Лариса.
Выпили, не чокаясь. Помолчали.
"Спросить или нет? - в который раз задавала себе вопрос Лара. - Ну сколько можно ходить с этой чернотой в душе?!"
- Ал, Костя был тебе небезразличен, правда?
Та как будто ждала вопроса.
- Конечно, подружка. И даже более того... Чего уж теперь-то скрывать... Я на него положила глаз, едва увидев. Такой симпатичный мальчуган... Да и возраст как раз тот, который я люблю.
- Почему же ты ничего не предпринимала?
- Я предпринимала... Переманила Костю из другой конторы. Его там заставляли пахать, а платили гроши. У тебя тогда не было зама, и я отдала мальца тебе. От тела, можно сказать, оторвала. Думала, что все делаю, как мне надо.
- Но почему ты не взяла его в свою фирму?
- Я постель с работой не путаю. На фига мне, чтоб ребята за моей спиной перешептывались?! Терпеть-ненавижу сплетни. - Аллин голос уже окреп, да и выражение лица стало обычным. Видимо, на душе полегчало, что они с Ларой объяснились, и теперь верная боевая подруга вновь обрела почву под ногами, а потому прибегла к привычной манере и одарила Ларису парочкой перлов: - Любая ложь выглядит достоверной, если шепнуть ее на ушко "по секрету", и тогда это уже не вранье, а сплетня. Умник знает, что можно верить лишь половине того, что слышишь, но не знает - какой именно половине.
- А у тебя с Костей что-нибудь было?
- Да не успела я... Если помнишь, я тогда в Испанию укатила. А ты раньше подсуетилась. Как известно, кто не успел, тот пролетел мимо своего интереса...
Лара чуть не выронила бокал:
- Так ты знала про нас?
- А то нет? У тебя же все на лбу аршинными буквами было написано. Да и Костя сиял как медный таз. Много ума не надо, чтобы сложить дважды два.
- И ты?..
- Ну что я?.. Ковать железо надо у самой постели. Да, может, Костя и не клюнул бы на меня. Я ведь телячьи нежности не люблю, мне бы раз-два и в койку. А тебе подавай чувства и прочие сопли-слюни в розовой глазури. Так что вы нашли друг друга.
- Алка, ты сердилась на меня?
- А чего сердиться-то? - Беспечно пожав плечами, она выдала еще один ироничный перифраз: - Я выхожу из себя только тогда, когда нет другого выхода.
- А вдруг мой Миша узнал о Косте, приревновал и застрелил его?
- Уж кто-кто, а твой Михуэлис на это не способен. Во-первых, ему и на тебя, и на твои шашни плевать, поскольку он гений и выше примитивных бытовых драм. Твоему ученому мужу самое главное - великое открытие сделать. А во-вторых, я уверена, что пистолет он видел только на картинке. Мишка бирюк и молчун, но безобидный. Ты одиннадцать лет от него гуляешь, а твой хазбенд, святая простота, ничего не замечает или делает вид, потому что ему так проще жить.
- Как думаешь, мои ребята знали?
- Стохреново. Ты же себя со стороны не видела.
Лариса вяло подивилась. Ну надо же… А она-то думала, что никто не догадывается...
- Неужели ты даже не намекала Косте, что имеешь на него виды?
- Да зачем мне намекать? Я обычно не намекаю, а говорю прямым текстом: "Мужчина, пройдемте у койку". Нормальные мужики обычно с ходу врубаются. А те, кто делает вид, что просто потереться хотел, - сразу сваливают. И мне хлопот меньше - чего зря вечер терять, если мужик не по этому делу? Мне нежные вздохи под луной неинтересны, у меня на это времени нет, да и возраст уже не тот. Это ты задержалась в развитии, желаешь возвышенных чувств, как юная девушка. Любовь, как и привидения, является лишь тому, кто в них верит. Лично я не верю ни в то, ни в другое.
- Ну а прямым текстом ты Косте что-нибудь говорила? - спросила Лара, проигнорировав нарочитый цинизм подруги.
- Нет, дорогая, я одного мужика с подругой не делю. Не то у меня, знаешь ли, воспитание. Я, конечно, не ангел, но и у меня есть свой кодекс чести.
Лариса налила подруге коньяк, а себе джин, добавила тоника.
- Давай еще раз за помин его души...
Они молча выпили, не глядя друг на друга. Пауза затянулась. Лара думала о том, что это первая серьезная размолвка за все годы их дружбы, причем по столь банальному поводу: две женщины и мужчина. Раньше ей казалось, что ни в ней самой, ни в подруге нет ни капли бабства. Неужели в их отношениях с Аллой наметилась трещина? И что дальше? Жить с обидой в душе: Алла - за то, что любимая подруга увела у нее парня, а Лара - за то, что та использовала ее втемную, уговорив взять Костю заместителем? Ведь она, Лариса, поначалу не хотела его брать - слишком молод, - но Алка ее переубедила, дескать, паренек способный, быстро освоится в большой фирме. Лучше бы сказала правду - что положила на него глаз и хочет держать Костю под рукой. И тогда не было бы "служебного романа". А теперь из-за игр втемную погиб двадцатитрехлетний парень…
"Что же теперь будет? - спросила себя Лара. - Неужели мы с Алкой и дальше будем таить в душе обиду? - И сама себе ответила: - Нет. Что было - то было. Прошлого уже не изменить. Нужно жить не вчерашним, а завтрашним днем".
Алла всегда была скрытной, когда дело касалось ее взаимоотношений с мужчинами. Могла кое-что рассказать, если хотела, а если нет - отшучивалась. И в данном случае она вела себя как всегда.
Да ведь и сама Лариса скрытничала. Втемную лучше играть в преферанс, а не в жизни.
Взяв из своей пачки две сигареты, Лара одновременно прикурила, как в старые добрые времена, и протянула подруге зажженную сигарету. Алка поймет все правильно. Та взяла сигарету, затянулась, выпустила колечко дыма и улыбнулась - недосказанное она ловила с ходу. Посмотрела на подругу снисходительно-ласковым взглядом и подвела черту:
- Ладно, мать... И это пройдет, как говорил мудрый царь Соломон.
- Знаешь, Ал, поначалу я влюбилась. Костик наивный еще, ничего не умел, тогда мне это даже нравилось... А потом стало приедаться. Все так убого - на складе, на узкой кушетке, в антисанитарных условиях... Там ведь ни душа, ни биде.
- Да, коммунально-бытовые неудобства очень влияют на чистоту чувств, - не удержалась от сарказма верная боевая подруга.
Алка опять хохмит, - значит, тоже избавилась от тяжелых мыслей и теперь ведет себя в привычной манере. Сейчас подруга естественна, никакого наигрыша в ее поведении нет, не то, что вчера.
- Мне пора, дорогая, - встала Лара.
Подруга дала ей таблетки "Антиполицай", проводила до машины и напутствовала:
- Аккуратнее езжай, все-таки поддатая.
Лариса кивнула и медленно тронулась с места.
Опять воспоминания... Ответив на порыв Кости, наслушавшись его признаний, Лариса придумала красивую сказку. Права Алка - разве в тридцать пять лет позволительно грезить о возвышенной любви, когда на самом деле все сводится к примитивному сексу?!
Грезить-то можно в любом возрасте, но об абстрактном идеале, а когда рядом реальный человек, лучше снять шоры с глаз и решить - тянет ли он на Прекрасного Принца?
Уж кто-кто, а Костя точно не тянул. Романтически настроенный юноша - еще не Принц. Зачем себя обманывать?.. Ведь не любила его, а придумала красивую любовь. Не желала видеть очевидного. Первое время ожидала чего-то необыкновенного, а потом все надоело, тяготила обыденность. Костя спрашивал, умоляюще глядя на нее: "Сегодня останешься?" Не хотелось его обижать. Совсем мальчик… Она оставалась после работы, они сбрасывали с кушетки папки с документами, и на этом неудобном ложе - вся любовь. Вставала, чувствуя себя грязной, разочарованной. И это любовь?..
"Эх ты, Снежная Королева... - укорила себя Лара. - Согрешила с юным пажем. Ладно бы он пел под окном серенады, слагал в твою честь стихи или отважился на безрассудный поступок... А ты, грезя о романтической любви, отдавалась ему без всякой романтики, да еще в неподходящих условиях... Тоже мне, складской роман с криминальным финалом".
В пятницу Лара с трудом встала, чувствуя себя вялой и разбитой. Долго стояла под холодным душем, выпила две чашки крепкого кофе и поехала на работу. Еще в коридоре услышала трель телефона в своем кабинете. Кому не терпится в десять утра? Наверное, Алка спешит пожаловаться на сушняк и головную боль после вчерашнего.
- Алло? - спросила Лариса и мысленно чертыхнулась, услышав вместо любимой подруги ненавистного следователя Прохорова. Он опять вызывал ее на допрос, и опять в неудобное для нее время. - Слушайте, я так вообще не смогу работать, - возмутилась она. - Мы же с вами позавчера виделись!
- Тот разговор мы не закончили. Обычно я сам решаю, когда завершить допрос, но в прошлый раз не стал настаивать и отложил продолжение на более благоприятное время.
- Вряд ли я могу назвать сегодняшний день более благоприятным. Вчера были похороны Кости.
- И это так сильно поколебало ваше душевное равновесие? - В голосе следователя звучала издевка.
Да как же можно ехидничать по такому поводу? Если этот циник не способен к сопереживанию, пусть проявит хотя бы элементарную вежливость!
- Виталий Ильич, ваша профессиональная деформация и так бросается в глаза, и все же не стоит столь откровенно демонстрировать свою бессердечность, - сказала Лара, даже не надеясь, что его проймет. И точно - не проняло.
- Вы имеете в виду, что я не присутствовал на похоронах?
Лара обреченно вздохнула и промолчала.
- Жду вас в два часа. - Не дав ей ответить, Прохоров повесил трубку.
Опять приходится переносить переговоры. Сгорая от стыда, Лариса звонила деловым партнерам и что-то мямлила о плохом самочувствии. Такое с ней впервые. Ни разу за три года работы она не сорвала переговоров - ездила даже простуженная, с высокой температурой. Встречу, назначенную на двенадцать, она отменять не стала, решив, что за полтора часа успеет, а пока хоть немного поработает с документами: бумаг накопилось немало. Пришел бухгалтер, принес платежки и годовой баланс. Закончив с текучкой, Лара поехала на деловую встречу.
Без десяти два она протянула паспорт в окошко дежурного, получила пропуск и через несколько минут подошла к кабинету следователя. Сегодня он уже не мариновал ее в коридоре. Ровно в два часа открыл дверь и пригласил войти.