Заполнив шапку протокола, Прохоров немного помолчал. Снял очки, протер стекла мятым несвежим платком, глядя в угол, снова водрузил их на нос и приступил к допросу:
- В прошлый раз я спросил вас, какие отношения связывали вас с Константином Соховым. Из вашего ответа явствовало, что у вас были сугубо деловые отношения - начальница и подчиненный. Я вынужден еще раз повторить тот же самый вопрос.
"Ясно, кто-то уже настучал. Я-то по наивности полагала, что никто не знает, а оказывается, все давным-давно в курсе. Ну что ж, как говорится, будучи приперта к стене, допрашиваемая решила облегчить душу чистосердечным признанием".
Лариса посмотрела следователю в глаза:
- На ваш прямой вопрос, в каких отношениях я была с Константином Соховым, я столь же прямо отвечу - в интимных.
Прохоров сглотнул и закашлялся. Снова снял очки, протер, надел и посмотрел на Ларису.
- Расскажите подробнее о ваших отношениях с Соховым.
- Не хочу.
- Вы отдаете себе отчет, что тем самым вынуждаете меня делать определенные предположения?
Она промолчала. Выждав некоторое время, следователь задал неожиданный вопрос:
- Какие спиртные напитки вы предпочитаете?
- Джин "Бифитер".
- А ваша подруга тоже предпочитает джин?
- Алла пьет коньяк.
- А что пил Константин Сохов?
- Водку.
- А конфеты вы любите?
- Единственные конфеты, которые я ем, - французский шоколад с ореховой начинкой.
- Вот эти? - Дознаватель извлек из своего стола коробку.
- Да.
- А Константин Сохов любил эти конфеты?
- Нет.
- Тогда как вы объясните, что на столе в комнате, где было обнаружено тело Сохова, стояла бутылка джина "Бифитер", бутылка тоника и коробка ваших любимых конфет?
- У меня нет объяснений.
- Давайте подумаем вместе. Константин остается в офисе после окончания рабочего дня. Со слов кладовщика, это не впервые и с вашего разрешения. Мотивировка - Сохов должен поработать с документами. Потом для Константина сделали дубликат ключей. Обычно он сам сдавал склад-офис на охрану, а утром приходил пораньше и открывал офис. 12 февраля в шесть вечера все сотрудники уходят, Сохов остается один. В понедельник 15 февраля, когда кладовщик обнаружил труп Константина Сохова, на столе стояла бутылка вашего любимого джина и лежала коробка ваших любимых конфет. Что бы вы подумали на моем месте?
- Что Костя ждал меня. - Ее голос внезапно охрип, пиджак прилип к спине, руки задрожали. Хотелось курить, но Лариса боялась, что не справится с замком сумочки и предательская дрожь ее выдаст. - Я не приезжала в пятницу вечером в офис, - пробормотала она. - Я не знаю, кого ждал Костя, но не меня.
- Ну вот, вы и сами поняли, что придется рассказать о ваших отношениях с Соховым.
Лара молчала, тупо глядя на свои руки. В голове была легкая муть, то ли после вчерашней выпивки, то ли из-за всего пережитого за эти дни. Следователь выжидал. Выдержав паузу, он начал ровным тоном:
- Ну хорошо, оставим эту тему. Расскажите, как вы провели пятницу, 12 февраля.
- В тот день я была в командировке в Подольске. Ехать туда далеко, поэтому я встала в пять утра, в шесть часов выехала из дома, провела переговоры и вернулась в Москву, в свой офис. Мне принесли документы на подпись, я их просмотрела, потом отправилась домой и сразу легла спать.
- С Константином общались?
- Только по делу.
- А о свидании вечером договаривались?
- Господи, да какое свидание? Я еле на ногах держалась. Мечтала поскорее добраться до постели и проспать, как минимум, двенадцать часов.
Все же Лариса решила закурить. Руки тряслись, зажигалка не желала высекать огонь, прикурить удалось только с третьей попытки.
- А может быть, вы приехали домой, немного отдохнули и позвонили Константину? А он подготовился к встрече... - Голос дознавателя был вкрадчивым, он как будто пытался убедить ее.
- Да говорю же вам - нет и нет! - Лариса повысила голос, но тут же опомнилась и продолжала уже на тон ниже: - Я безумно устала и хотела рухнуть в постель.
- Вот и опять мы возвращаемся к вопросу о вашем романе с Соховым. - Прохоров откинулся на спинку стула и стал вертеть большими пальцами. - У влюбленной женщины может открыться второе дыхание. Вы могли пренебречь отдыхом ради встречи с любимым человеком.
Наклонившись вперед, он уставился на нее. Лара не видела его глаза за тонированными стеклами очков, да и не хотела видеть, если честно. Наверняка у него такой же противный взгляд, как и он сам.
"Де жа вю, - устало подумала она. - Все происходит как в плохих совковых фильмах - орлиный взгляд следователя, который уже давно все понял, и растерянная допрашиваемая, которую вот-вот расколют до самой задницы..."
Не дождавшись ответа, тем же вкрадчивым тоном следователь задал новый вопрос:
- Все же не исключено, что вы поехали в тот вечер в свой офис, скажем, часов в десять, после кратковременного отдыха...
- Да не ездила я туда!
И опять Прохоров стал пытать ее о взаимоотношениях с Костей и другими любовниками, ехидно улыбаясь и покачивая головой. Первое время Лариса отвечала, потом ей это надоело, и она стала огрызаться.
Чего он от нее хотел? Зачем ему нужно знать, часто ли они встречались, где и как все было? Реализует свое желание подсмотреть в замочную скважину? Намеренно уничтожает ее? Ехидство, а порой и откровенное хамство сквозило во всех его вопросах и комментариях. Мол, ты считаешься респектабельной дамой, однако ведешь себя как банальная шлюха, удовлетворяющая передок с бойким юношей, не думая, как это отразится на твоей репутации. Ладно бы сняла квартиру для интимных свиданий, но ты отдавалась в своем офисе... Так чего ж изображать даму, когда ты - потаскуха...
Наконец следователь откинулся на спинку стула и сделал вид, что потерял интерес к этой теме.
- Хорошо, расскажите, что вы делали, когда приехали домой.
- Но я уже отвечала на этот вопрос! Разве мой муж не подтвердил, что я весь вечер провела дома?
Дознаватель молчал, испытующе глядя на нее.
"Неужели Миша не сделал мне алиби? - встревожилась Лариса. - Почему же он ничего мне не сказал? Судя по виду Прохорова, тут кроется какой-то подвох... Ай да Миша... Да и я тоже хороша - ухожу от разговора вместо того, чтобы выяснить у мужа, о чем его спрашивал следователь и что он ему ответил".
Хозяин кабинета не спешил прервать паузу, выжидательно поглядывая на Лару. Так и не дождавшись, он решил подъехать с другой стороны:
- Вы растили Сохова до уровня своего зама, всему учили, он стал профессионалом в вашей области. А допустим, его перекупила другая фирма. Что бы вы сделали?
- Вы имеете в виду, не могла ли я ему за это отомстить?
- Примерно так.
- Спросили бы лучше напрямую: а не вы ли, Лариса Николаевна, его убили?
- А не вы ли, Лариса Николаевна, его убили? - ехидным тоном повторил следователь.
- Нет, - спокойно ответила она. - Я его не убивала.
- А Алла Дмитриевна?
- А ей-то зачем его убивать?
- Например, Сохова переманила другая коммерческая организация, а ваша фирма, как я понимаю, для Аллы Дмитриевны почти родная, вот она и шлепнула его, чтобы перебежчик не раскрывал конкурентам ваши коммерческие тайны. Заодно и характер свой показала, чтоб больше ни у кого такого соблазна не возникало.
- Да бросьте вы! Моя подруга деловая женщина, а не убийца.
- А по другому, общечеловеческому мотиву?
- Например?
- Например, из-за ревности... - Следователь смотрел на Лару с легким прищуром.
- А кто кого, по-вашему, должен ревновать?
- Например, вы Сохова к кому-либо.
- Это к кому же?
- Вам лучше знать, - елейным тоном произнес дознаватель. - Допустим, к Алле Дмитриевне. Или она к вам.
- Зачем ей Костя? У Аллы своих кавалеров хватает.
- Ну, этого добра слишком много не бывает. А именно один-единственный может стать камнем раздора между подругами.
- Пусть так, но из-за этого Алла не стала бы убивать.
- То есть вы не исключаете соперничества со стороны подруги? - уже другим тоном спросил Прохоров.
- Исключаю, - твердо ответила Лара.
Ох, как же он ей надоел! Одно и то же, то так, то этак. Ведь уже не раз намекал на ревность, так нет, опять долбит.
- Не было ли у Сохова другой женщины, испытывавшей жгучую ревность?
- Понятия не имею.
- Но вы такую возможность не исключаете?
- Нет.
- Есть ли у вас какие-нибудь предположения по этому поводу? Может быть, Сохов имел две связи одновременно - с вами как с начальницей, так сказать, служебный роман с корыстной подоплекой, а с той девушкой для души... А вы об этом узнали и... - Он сделал многозначительную паузу.
Лара неожиданно почувствовала боль в сердце. Вначале где-то в левом подреберье, затем боль, разрастаясь, угнездилась под грудиной, отдало в левую лопатку, онемели кончики пальцев левой руки... Ее охватил жуткий, ничем не объяснимый страх смерти. Вот сейчас сердце откажет... Говорят, инфаркт бывает даже в тридцать лет, а уж когда столько стрессов - и подавно. Она несколько раз глубоко вдохнула, надеясь, что боль пройдет, но боль не отпускала.
"Господи, сдохну здесь, и "скорая" не успеет", - еще больше испугалась Лара.
- Нет ли у вас валокордина? - охрипшим голосом спросила она.
- Есть валидол.
Следователь пошарил во внутреннем кармане пиджака, достал пластинку, отколупнул желатиновую капсулу и протянул ей.
Положив капсулу под язык, Лариса ждала, пока лекарство подействует.
"Этот циничный тип решит, что я нарочно тяну время. Ну и пусть. Плевать, что он думает. Я просто подыхаю..."
Прохоров забеспокоился - если свидетельницу увезут из его кабинета с инфарктом, неприятностей не оберешься. Опыт научил его отличать притворство от настоящего сердечного приступа. Ее лицо залилось синеватой бледностью, на лбу выступила испарина, губы стали почти голубыми, несмотря на светло-розовую помаду. Такое не сыграешь.
- Вам лучше? - услышала Лара голос следователя. - Может быть, прервем нашу беседу?
- Да, пожалуй, - часто дыша, ответила она. - Что-то мне нехорошо.
- Подпишите протокол. В понедельник, если вы почувствуете себя лучше, мы продолжим.
Лариса не глядя подписала протокол, взяла пропуск и, тихо попрощавшись, вышла из кабинета. Хотя было всего три часа, у нее не осталось сил работать.
"Домой", - прошептала она шоферу, упав на сиденье.
Телохранители довели ее до двери квартиры, поддерживая с двух сторон.
Приняв сразу три таблетки эуноктина, Лара задернула шторы, накрылась с головой и вскоре уснула.
В понедельник пришлось заниматься тем, что раньше делал Костя.
"Нужно поскорее взять нового заместителя, чтобы хотя бы разгребал текучку" - подумала Лара и тут раздался звонок.
- Здравствуйте, Лариса Николаевна! - услышала она ненавистный голос следователя. - Как ваше драгоценное здоровье?
- Все мое драгоценное при мне, в том числе и здоровье, - отрезала она.
- Может быть, вы заглянете ко мне, мы же еще не закончили.
- Не могу, через сорок минут у меня важная встреча.
- Лариса Николаевна, жду вас в четыре часа, - не терпящим возражений тоном заявил следователь и дал отбой.
В сердцах Лара так грохнула трубку, что та соскочила с рычага и повисла на витом шнуре. Глубоко вздохнув, сосчитав до десяти и несколько раз повторив себе: "Я спокойна, я совершенно спокойна", - Лара положила трубку на место, мысленно подбодрила себя и упрямо вскинула голову. Позвонила в фирму, где ее сегодня ждали, отменила встречу и через пять минут уже выезжала из арки.
Сегодня перед до сердечной боли знакомым кабинетом никого не было. Следователь сразу приступил к делу:
- Эксперты закончили исследование замков вашего офиса. Их не взламывали. Следов отмычки тоже нет. Кроме родных ключей, замков ничто не касалось. Что вы скажете по этому поводу?
- Либо Костя сам открыл дверь убийце, либо тот воспользовался ключами... Теперь вы хотите узнать, у кого были ключи от двери офиса?
- Да, именно это я собирался выяснить.
- У меня, у кладовщика, у Аллы и у Кости.
- Для него, как я понимаю, сделали комплект ключей на заказ, учитывая, что он иногда оставался... э-э-э... поработать.
"У, гад, - с ненавистью подумала Лара. - Не может без своих мерзких намеков".
- Да, именно из этих соображений, - отрезала она, глядя ему в глаза.
Прохоров отвел взгляд и снял очки.
"Да его самого легко можно раскусить - как только задумает какую-то пакость, зачем-то снимает очки".
Снова начались расспросы про ее роман с Костей. Наконец Лариса не вытерпела и заявила, что больше на подобные вопросы отвечать не будет. Следователь решил сменить тему:
- Как часто Алла Дмитриевна пользовалась своими ключами?
- Ни разу.
- Вы это с нею обсуждали?
- Не обсуждали, я это и так знаю. Если бы подруга там была, она бы мне сказала.
- А если бы не сказала?
"К чему он клонит? - задумалась Лара. - Намекает, что Алка бегала к Косте на свидания, пока у него не было своих ключей?.."
- Нет, - твердо сказала она. - Подруга не стала бы скрытничать. Между нами секретов нет.
- Ой ли, ой ли... - с сомнением произнес дознаватель. - Женская душа, как известно, потемки.
Теперь ему, очевидно, захотелось интимных подробностей в отношении Аллы. Похоже, любитель лезть в чужую постель. Одни и те же вопросы, то так, то этак, намеки и ухмылки. Презирая себя, Лариса некоторое время терпела, но вскоре не выдержала:
- Мне омерзительны ваши намеки. Возможно, вы большой специалист в области женской психологии и сексуальности, учитывая контингент ваших собеседниц. Но к нам с Аллой результаты ваших глубокомысленных заключений не относятся.
Ей давно надоело отвечать на однообразные вопросы и оправдываться. Да и бесполезно: Прохоров уже выстроил для себя определенную версию и упрямо идет к ней. Видимо, намеренно не вываливает все факты разом, а на каждом допросе демонстрирует что-то новенькое, - дескать, следствие вон сколько накопало, а ты волнуйся, суетись и нервничай перед каждым допросом.
- А где вы обычно храните свой комплект ключей?
- Ношу в сумочке, но ключи громоздкие, а сумочки я меняю под цвет костюма. Если ключи не помещаются, то кладу их в бардачок.
- Вы когда-нибудь забывали забрать их из бардачка? - тут же проглотил наживку следователь. Или лишь сделал вид?
- Бывало, и не раз, - подыграла Лара.
- А где были ваши ключи 12 февраля?
- Утром - в моей сумочке. В Подольске я переложила их в бардачок, а потом забыла про них. Выходные провела дома с сыном. Вспомнила о ключах только в понедельник.
- В день убийства Сохова ваш офис-склад был сдан на охрану вовремя. Это наводит вас на какие-либо выводы?
- Значит, убийца открыл дверь ключами, снял помещение с охраны, сделал свое черное дело, а потом сдал на охрану и запер замки.
- Похоже, что так, - многозначительно произнес следователь.
- Да, Виталий Ильич, вы правы, круг подозреваемых сужается. Преступник знал номер телефона пульта охраны, код объекта. Это известно только своим.
- Так, ясно. На сегодня, пожалуй, все.
Ей было непонятно: почему он так быстро свернул допрос? Ведь мог бы еще долго давить и выкручивать ей руки. Тем не менее Лариса вздохнула с облегчением, взяла пропуск, вышла из здания следственного отдела и поехала к верной боевой подруге.
Алла разговаривала по телефону и кивком указала ей на кресло. Быстро закончив разговор, она достала коньяк, джин, тоник, бокалы и расставила все на столике. Открыв холодильник, издалека бросила на столик упаковки с закуской и попала точно куда надо. Лара закурила и молча следила за подругой. Наконец та тоже села, плеснула себе коньяку, ей джин с тоником и вручила бокал. Так же молча подруги выпили.
- Рассказывай, - бросила верная боевая подруга, принимаясь за салат.
- Прохоров вызывал. Говорит, что сделали экспертизу замков: они были открыты и закрыты родными ключами.
Алла молча жевала, внимательно глядя на нее.
- Офис сдан на охрану вовремя, - монотонно продолжала Лариса. - Следователь спрашивал про все комплекты ключей, и про твой тоже. Почуял след, обрадовался, что круг сужается, - случайный человек не мог бы открыть офис.
Отставив пустую упаковку, Алла положила в нее вилку и разлила напитки.
- Мать... - начала она после того, как они выпили. - Мирон провел собственное расследование. Никто из твоих ребят не замешан в твоем похищении, никто не входил в кабинет, чтобы покопаться в твоем "склерознике". Некоторые знали, что ты едешь в "Карелию", но услышали об этом лишь тогда, когда ты в коридоре разговаривала с бухгалтером. Славка лично беседовал со всеми, а он в людях разбирается. Если бы кто-то врал - понял бы сразу. Мирона все знают, вряд ли среди твоих подчиненных есть самоубийца. Единственный, кого Славка не успел допросить, - Костя. По какой причине - понятно. Свою тайну тот унес в могилу. Отсюда вывод: именно Костя сообщил похитителям о твоем распорядке дня и о том, что с тебя можно слупить хорошие денежки. Ребята подтвердили, что он не раз входил в твой кабинет в твое отсутствие. По этому поводу ты ничего не хочешь мне сказать?
- А что я должна тебе сказать?
- Ну, например, что ты случайно выяснила, какую несимпатичную роль сыграл Костя в твоем похищении, став осведомителем мерзавцев. Паренек-то с виду был тихий, а в тихом омуте, как известно... Ты его уже отлучала от тела, он смекнул, что ты его вот-вот бросишь, и отомстил. Или же решил, что, дав ему окончательную отставку по сексуальной части, ты заодно выпрешь его из фирмы. А жить-то ему на что-то надо! Вот и решил отхватить солидный куш, организовав твое похищение. Согласись, хреновенько было сварганено твое покушение – явно дилетанты! Костя все же финансовый вуз закончил, а не ускоренные курсы подготовки похитителей. Ты всю прошедшую неделю ходила вся зеленая, боялась за свою жизнь, за Алешку. И вдруг узнаешь про подлянку Кости. Берешь свой "ТТ" и ставишь точку в этом деле. Предатель получил то, что заслужил.
Лара молчала, тупо глядя на свои руки. Она не сразу поняла смысл услышанного. Алла ждала, что скажет подруга. Не дождавшись ответа, разлила по третьей и сунула ей бокал.
- Выпей, старушка, и не горюй. Запомни: я всегда на твоей стороне, что бы ты ни сделала. Если будет желание облегчить признанием душу - я всегда к твоим услугам. Если же это не твое мочилово, - я готова разделить с тобой эту радость.
Выпив, верная боевая подруга молча смотрела, как пьет Лариса.
- Ладно, мать, - вздохнула она, поднимаясь. - Поехали по домам. Но не забудь, что я сказала.
- Спасибо, Алка, - прошептала Лариса.
- Успешные преступления подлежат оправданию, - отшутилась та.
Прозвенел будильник, и Лара еле разлепила глаза. Вчера опять не могла уснуть, приняла снотворное, потом снились какие-то кошмары. Сейчас их уже не вспомнить, осталось лишь ощущение ужаса и неминуемой беды. А дурные предчувствия обычно сбывались...
Не хотелось идти на работу, вообще ничего не хотелось.
Хорошо, что муж с Алешкой уже ушли. Увидев сына, точно бы разрыдалась...