- Вот так, - с деланным сожалением покачал головой Николай Васильевич, - учил, учил, а он туда же. Хорошо еще не зять, - неожиданно для дочери и Игоря как бы разговаривая с собой, проворчал он, - а то бы совсем заели. Ты вот уехала, - обратился он к Зое, - а мне что-то взгрустнулось. Ну и, - он развел руками, - выкурил четыре сигареты. При нем не стал, - кивнул он на капитана, - а то тоже начал бы о моем здоровье беспокоиться.
- И правильно, - строго сказала Зоя, - ведь...
- Ладно, - виновато прервал ее отец, - ты как съездила? Что с твоей подругой?
- Таня в больнице. Сильно избита и ножевое ранение в живот. Состояние критическое. Но сейчас врачи говорят, что должна выжить. Я, наверное, поеду в Ефремов, - вздохнула она. - Можно?
- Ну конечно, - кивнул Николай Васильевич. - Ты ведь уже приняла решение, а спросила только для того, - он улыбнулся, - чтобы потешить старика.
Видал, - коротко взглянул он на капитана, - какая дочь. Делает все по-своему: сначала ставит перед фактом, а затем спрашивает разрешения. Ну как тут откажешь? - Он развел руками.
- Понятно, - кивнул Губа. - Это сделать я могу. Но что иметь буду?
- Да там и делов-то всего ничего, - ухмыльнулся сидевший за рулем "ауди" плотный мужчина с густыми усами. - Просто баба платить не хочет. Я ей и так и сяк. Мол, без крыши сейчас никак нельзя. А она чуть ли на хрен не посылает.
- Понятно, - с легким раздражением кивнул Губа. - Ты скажи, Усач, сколько я за ее испуг получу? Тогда уж и думать будем, как и что делать.
- Пару кусков, - немного подумав, ответил плотный. - Зелени, разумеется.
- Ты перепутал меня с ребятами со двора, - рассмеялся Губа.
- Да знаю я, - недовольно проговорил Усач, - кто ты. Но как родственника прошу. Ведь тебе это сделать - раз плюнуть.
- Просто так плевать, - ухмыльнулся Губа, - себе дороже. Да и время не то. Но как родственника я тебя уважу. - Короткий удар ребром ладони по переносице заставил Усача потерять сознание и ткнуться головой вперед. Губа поймал его за плечо и прислонил к спинке сиденья. Через несколько секунд Усач зашевелился. Открыл глаза, застонал и, дотронувшись до припухшей переносицы, испуганно взглянул на невозмутимого Губу.
- Ты чего? Ведь так и убить можно.
- Запросто, - согласился тот. - Но я бил вполсилы. Чтобы ты лишний раз не вякал то, что не надо.
- Чего я такого сказал? - просипел Усач.
- Что знаешь, кто я. Запомни, Усач, если еще раз такое скажешь - сдохнешь. А сейчас пока...
- Альберт, - испуганно проговорил Усач, - да я же...
- Все, Паша. - Губа зевнул. - Разговор закончен. Не забудь то, что я сказал. Как родственника прошу, - со смехом добавил он и быстро пошел по тротуару.
- Козел, - прошептал Усач. Посмотревшись в зеркало, выматерился. Достал носовой платок, взял с заднего сиденья китайский термос, смочил платок и приложил его к распухшей переносице.
Свернув за угол, Губа махнул рукой. Стоявшая метрах в десяти от него белая "Волга" подъехала к Губе.
- Звонил Комод, - сказал водитель. - Арсен просил немедленно приехать.
- Значит, что-то не срослось, - проворчал Губа.
5
- Лихо ее, - вздохнув, сказал молодой старший лейтенант милиции.
- Не понимаю, - пожал плечами рослый омоновец, - какой кайф бабу хором тыкать? Я бы этих насильников, - сжав кулак, тряхнул им, - на месте стрелял.
Особенно тех, кто детей. А им, тварям, срок дают.
- На зонах этим сволочам, - усмехнулся старлей, - не сладко приходится.
- Олег, - простонала лежавшая на кровати женщина с забинтованным лицом.
- Не надо.
- Она в себя пришла, - проверяя капельницу, сказал врач. - И все время вспоминает Олега. Видно, он ее так. - Повернувшись к стоявшей рядом медсестре, сказал:
- Там двое в приемной. Передайте им, что она все время вспоминает какого-то Олега. И добавляет: "Не надо".
- Папа! - Светловолосая девочка бросилась к стоявшему у открытой балконной двери Семену.
- Аленка! - Подхватив ее, он закружился по комнате. Вошедшая в комнату Элеонора смотрела на них с доброй улыбкой. Увидев жену, Семен растерялся и поставил дочь на пол. Взгляд Элеоноры тут же стал колючим.
- Ты еще здесь?
- Но я сказал, - смущенно проговорил он, - что мне нужно пожить...
- Сегодня иди к Гобину, - не терпящим возражений голосом заявила Элеонора. - Он даст работу. - Увидев, что Семен хочет что-то сказать, она коротко улыбнулась. - Не бойся, я все уладила. Правда, это совсем не красит мужчину, когда за него заступается женщина. Но тем не менее...
- Мама, - попросила Аленка, - не выгоняй папу, он хороший. И пить больше не будет. Правда? - повернулась она к отцу.
- Конечно, - ответил он. - Я уже...
- Алена. - Элеонора строго посмотрела на дочь. - Ты слишком маленькая, чтобы что-то решать. У вас есть час. Затем ты, Семен, можешь поехать к Гобину.
Я дам машину. Если, конечно, хочешь. И не волнуйся - я все уладила.
- Спасибо, - вздохнул Семен. - Но ты кое-чего не знаешь, - опустив голову, пробормотал он.
- Чего же? - насмешливо улыбнулась Элеонора. - Может, того, что ты месяц назад болел... - Она замолчала и бросила быстрый взгляд на дочь.
- Аленка, - сказал Семен, - у нас с мамой взрослый разговор. Ты бы...
- Да, доченька, - поддержала его Элеонора. - Сейчас тебя дядя Саша повезет покататься. Я скажу ему. - Достав сотовый телефон, набрала номер.
- Я хочу с папой! - Бросившись к Семену, девочка обняла его.
- Мы увидимся. - Присев, он вздохнул и осторожно прижал дочку к себе.
Элеонора, порывисто отвернувшись, промолчала.
- Аленка, - прошептал на ухо дочери Семен, - слушайся маму. Она очень хорошая. Я тебя тоже люблю. - Он снова ткнулся губами в ее щеку. - Но я сам виноват во многом. Сейчас я уйду. Но мы обязательно увидимся. Я люблю тебя. - Прижав девочку к себе, он на несколько секунд замер. Потом отпустил, рывком поднялся. - Я уезжаю. - Не глядя на Элеонору, шагнул к двери. - Не обижай ее, - на мгновение остановившись, он кивнул на дочь. - Ты всегда права, но запомни: если... - Не договорив, махнул рукой я быстро вышел.
- Мама... - Проводив отца мокрыми от слез глазами, Аленка посмотрела на Элеонору. - Не прогоняй больше папу. Он...
- Все будет хорошо. - Элеонора, присев, посмотрела на дочь. - Просто иногда нужно быть строгой. Ты понимаешь? - вздохнула она.
- Ты же тоже любишь папу, - всхлипнула Аленка. - И я люблю. Так почему мы должны жить отдельно? Он пил...
- Алена, - строго проговорила мать, - никогда, слышишь? - Взяв дочь за плечи, слегка встряхнула ее. - Никогда, - повторила она, - не смей говорить об этом. Когда вырастешь и я посчитаю, что ты можешь это знать... - Она отпустила Алену и поднялась. - Поехали, - шагнула она к двери. Опустившая голову дочь послушно пошла за ней.
- Слушай, ты, - преградив Семену дорогу, угрожающе проговорил рослый бритоголовый парень, - никогда больше даже близко не подходи сюда, понял?
Ответить Семен не успел. От резкого удара в живот сложившись пополам, завалился на бок. Рослый, выбросив ногу, смягчил его падение.
- Глобус, - вполголоса позвал его стоявший рядом с "мерседесом" крепкий парень, - Элен с дочкой. - Ухватившись за плечи лежащего на асфальте Семена, Глобус рывком затащил его за угол. - Запомни, - легко пнув его в бок, угрожающе бросил парень, - что я сказал.
- Стахов? - Подполковник удивленно посмотрел на стоявшего у двери капитана милиции.
- Так точно. Валентина Резкова в бреду часто говорит, - видимо, боясь ошибиться, посмотрел на запись, - "Олег. Не надо". Я звонил в больницу...
- Стахов жил с Резковой, - заметил подполковник. - И как-то не верится, что он поменял квалификацию, но проверить нужно. Установите местонахождение Страха и берите. Не расслабляться. Стах никогда за испуг не давался. А сюрприз преподнести может.
- Пойду сигарет куплю, - сказал Колобок вышедшему из комнаты Олегу. Тот был в одних плавках. Оттянув резинку, щелкнул себя по животу.
- А телки, - усмехнулся он, - на большой. Умеешь ты выбирать.
- Черт, - досадливо поморщился Колобок, - ведь их надо отвозить. Я и забыл.
- Ты им еще такси оплати, - ухмыльнулся Олег.
- Не лезь с юмором куда не надо, - огрызнулся Колобок. - С этими у меня накладок не бывает. Даже когда бабок нет-только позови. Так что не суйся.
- Уговорил, - кивнул Олег и решил:
- Тогда я с вами. Мне надо к Бармену занырнуть. Должен уже полгода, а куркуется.
- Лады, - кивнул Колобок. - Только без кипиша. Если что, я с ходу отваливаю.
- Ясен день, - усмехнулся Стахов, - коли солнце светит.
- Что? - спросил Гобин. Откинувшись на спинку стула, рассмеялся.
- Алло, - раздалось в телефонной трубке, которую он держал у уха, - что там?
- Я тебе за что бабки плачу?! - мгновенно прекратив смех, зло спросил Гобин.
- Тискаешь мне...
- Да я точно говорю, - прервал его собеседник. - Подполковник Травкин дал "добро" на задержание... - Голос пропал, и раздались короткие гудки.
- Конспиратор, - ухмыльнулся Яков Юрьевич. Аккуратно положив трубку, хмыкнул. - Что-то не верится, - пробормотал он. - Неужели Стахов...
- Яков Юрьевич. - В приоткрытую дверь заглянула секретарша. - К вам Рудаков.
- Давай его сюда, - кивнул Гобин.
- Заходи. - Женщина толкнула дверь и, пропуская Семена, отошла в сторону.
- Здравствуй. - Семен виновато посмотрел на Гобина.
- Привет, - усмехнулся тот, - садись. Ну, - постукивая кончиками пальцев по подлокотнику кресла, спросил Гобин, - что скажешь?
- Мне Элеонора передала, что ты...
- Что же ты машину помял, - спросил Гобин, - и ни полслова? Где тебя так угораздило?
- Элеонора сказала, - виновато опустил глаза Семен, - что она с вами об этом говорила. И...
- Ладно, - снисходительно махнул рукой Гобин. - Есть рейс до Питера.
Расценки знаешь. Мебель повезешь.
- Хорошо, - поспешно согласился Рудаков. - Когда?
- Сегодня вечером загрузят, и поедешь.
- Я шустро, - выходя из машины, бросил Олег. Хлопнув дверцей старого "Москвича", быстро пошел к открытым дверям, над которыми светились буквы - "Бар "Мечта"".
- Игорь, - капризно проговорила одна из сидевших на заднем сиденье двух молодых женщин, - скажи ему, чтобы купил "Морэ". У меня курево кончилось.
- Держи. - Не оборачиваясь он протянул ей раскрытую пачку "Опала".
- Но, Игорюня... - Улыбаясь, она наклонилась и через спинку сиденья обвила его шею руками. - Ты же знаешь...
- Ладно, - отрывая ее руки, буркнул он, - сейчас куплю. А если этих нет, то какие взять?
- В "Мечте" есть "Морэ", - сказала вторая. Колобок вышел и, увидев слева коммерческий ларек, повернул к нему. В это время из открытого бара послышался крик и грохот.
- Стой! - крикнул мужской голос.
- Так бы и сказал, - услышал Колобок. - А то хватаете.
- Стах!..
Колобок узнал голос Олега, повернулся и бросился назад к "Москвичу".
Рывком открыл дверцу, завел мотор и включил скорость.
- Что случилось? - спросила женщина. Не отвечая, Игорь тронул машину.
- Смотрите! - воскликнула другая. - Олега выводят. Это милиция! Я вон того опера знаю!
Коротко выматерившись, Игорь увеличил скорость.
- Тише! - прогнувшись от сильного удара назад, воскликнул Стахов. - Не думал я, что вы менты, - забираясь в милицейский "козел", простонал Олег. - За мной ничего нет, а вы...
- Заткнись, - коленом затолкнув его подальше, зло посоветовал милиционер. - Тебя, пса...
- Ты, мусор! - закричал Стахов. - Сказал бы мне такое один и без удостоверения!
- Мама!.. - Закрыв лицо руками, Мария упала на колени и затряслась в безутешном плаче.
- Как убивается, - вздохнула стоявшая у свежей могилы пожилая женщина в черном платке. - Как приехала, не отходила от Тамарки. А когда та померла... - Не договорив, приложила к глазам белый платок.
- А вторая-то, - прошептала седенькая старушка, - словно каменная, слезинки не обронила.
- Так ей чаво? - вступила в разговор третья. - Ей матерь-то, могет, и жалко. Но ведь денег куры не клюют. Видали на какой машине приехала? А ведь без мужика живет, - осуждающе покачала она головой.
- На кой Светке мужик-то? - шепнула первая. - Вона какими деньжищами ворочает. И памятник зараз сделали, и оградку видали какую поставили? Почитай, всю деревню на поминки позвала. Во дворе столов скольки понаставили. А Машка, - она посмотрела на рыдавшую у могильной ограды женщину, - все-таки больше матерь любила. Часто наведывалась и привозила подарки разные. Светка, та...
- Тамарка сама запретила Светке привозить, - сказала третья. - Ведь из-за Светкиных слов разговор по деревням пошел, будто бы Машка на дорогах с шоферами...
- Типун те на язык, - сердито перебила ее вторая. - Разве ж можно так у могилы матери про еенную дочь говорить?
К плачущей Марии подошла одетая в черное строгое платье симпатичная женщина:
- Маша, пора ехать домой, собирать людей на поминки. Маму уважали и придут многие.
- Это ты, Света, правильно сказала, - вздохнув, заметила седенькая старушка. - Тамарку, почитай, вся деревня уважала. Ты молодец, доченька.
- Извините, - улыбнулась Светлана - но доченькой меня могла называть только моя мама, К сожалению, - чуть слышно добавила она, - она делала это не так часто, как мне хотелось бы.
- Что? - думая, что она обратилась к ней, спросила старушка.
- Едем домой. - Светлана взглянула на Марию.
- Я побуду еще немного, - ответила сестра.
- Машенька, - стараясь скрыть раздражение, сказала Светлана, - все равно всех слез не выплачешь. Поехали домой.
Мария долго смотрела на фотографию матери. Затем медленно поднялась и не спеша пошла к воротам. Светлана двинулась следом. Мария остановилась, трижды перекрестилась и низко поклонилась.
- Не смеши людей, сестренка. - Светлана медленно обошла ее. - Ведь глупо устраивать...
- Ты не смеешь так говорить! - В заплаканных глазах Марии вспыхнула злость. - Ты сделала все, чтобы...
- Перестань! - обожгла ее взглядом Светлана. - Давай оставим выяснение на потом. Мы сегодня похоронили мать.
- Вот именно. - Вздохнув, Мария пошла вперед.
- Вон машина, - кивнула Светлана на "вольво". - Садись...
- Дойду, - резко ответила Мария.
Насмешливо улыбнувшись, Светлана шагнула следом:
- Давай не будем давать деревенским тему для сплетен. Садись.
Мария повернулась и, немного постояв, пошла к машине.
- И еще, - догнав, проговорила сестра, - не надо никаких слов во время поминок.
- Не волнуйся, - устало сказала Мария, - в твой адрес никаких слов не будет. Обещаю...
- Что?! - вскакивая, закричал Стахов.
- Сядь! - рявкнул шагнувший к нему от двери старший сержант.
- Что слышал, - спокойно посмотрел на него седоватый капитан милиции. - Резкова все время повторяет твое имя. И просит: "Не надо". Так что, - он развел руками, - мы имеем полное право продержать тебя тридцать суток. Заявление об изнасиловании дочери подала мать Резковой. Ты уж...
- Да ты что! - снова закричал Олег. - Мусор! Видиков насмотрелся?! Ты думаешь, что базаришь?! Вези меня...
- В камеру его, - складывая бумаги в папку, бросил капитан.
- Прокурора! - отшатнувшись к стене, крикнул Олег. - Или я...
- Это ты видиков нагляделся, - усмехнулся капитан. - Мы сейчас тебе браслеты нацепим, враз успокоишься. Если даже ты от изнасилования отмажешься, то все равно сядешь. Ты же старшего лейтенанта ударил.
- Оттолкнул, - замотал головой Стахов, - это все скажут. Я думал, какие-то бакланы приметались. Когда мне удостоверение показали, я с ходу лапки поднял.
- Это ты суду говорить будешь, - улыбнулся капитан. - И все равно бесполезно. У тебя хвост большой. Сколько ты на зонах был? - спросил он и тут же сам ответил:
- Два раза. Пятерка за грабеж. У мужика кошелек у главпочтамта отнял. Тот до востребования деньги получил, а ты... - Вздохнув, замолчал. - Мало тебе тогда дали. Ведь пятерых у главпочтамта грабили. Ты это, - уверенно сказал капитан. - Только вот доказать не смогли.
- Мало вы меня, мусора, обрабатывали! Дубиналом признанку выколачивали!
И что? - Стахов хлопнул ладонью по локтевому сгибу правой руки. - И теперь хрен пролезет. Времена другие. Требую прокурора! - крикнул он. - Объявляю голодовку!
Дай лист бумаги и ручку!
- В камере дадут, - поморщился капитан. - Я тороплюсь. Скоро футбол начнется. Как думаешь, - спросил он, - кто выиграет? Фран...
- Да иди ты, мусор! - психанул Стахов. - Футболист хренов! На боках нашего брата тренируешься.
- А вот это ты зря, - снисходительно бросил капитан, - не бью я. Даже таких паскуд, как ты. Увести, - приказал он сержанту.
- Стахов здесь ни при чем, - опустив голову, пробормотал невысокий широкоплечий парень.
- Поэтому я тебя и вызвал, - повысил голос Гобин, - Я слышал кое-что.
Ведь ты ждал Алика внизу. Значит, это он начал?
- Да, - чуть слышно сказал парень.
- Так. - Гобин побарабанил пальцами по крышке стола. - Давай как на исповеди. Что там произошло?
- Вы об этом Ромку спросите, - по-прежнему не поднимая головы, выдохнул парень.
- Что? - поразился Гобин.
- Он с Хватом и начал. - Вскинув голову, парень вызывающе уставился на округлившего глаза Гобина. - Мы просто держали ее. Потом она укусила Романа. Он ей и врезал. Потом пинать начал. Если бы не оттащили - забил бы.
- Ты! - Вскочив, Гобин шагнул вперед и схватил парня за грудки. - Врешь, сволочь! - Парень легко оторвал слабые руки Гобина и усмехнулся:
- Спроси сынка. Он тебе врать не станет.
- Иди, - вяло махнул рукой Гобин. Парень неторопливо вышел. Яков Юрьевич схватил сотовый телефон. Как только парень закрыл за собой дверь, набрал номер. - Роман где?! - закричал он.
- Ушел на корт, - немного удивленно ответила женщина.
- Немедленно пошли его ко мне! Немедленно!
- Что случилось? - встревоженно спросила женщина.
- Ко мне его! - прокричал Гобин и отключил телефон. Потряс головой.
Включил селекторную связь. - Зина, - стараясь говорить ровно, спросил он, - где Хавин?
- В Туле, - отозвался женский голос. - Вы же сами отпустили его на пять дней. У него заболел...
- Да, да, - перебил ее Гобин. Отключившись, нахмурился. Потом набрал номер на радиотелефоне.
- Да, - недовольно ответил хрипловатый мужской голос после пятого гудка.
- Гобин, - назвался Яков Юрьевич.
- Привет. - Голос тут же помягчал. - Что нужно?
- Насчет Стахова. Ему предъявили обвинение?
- Рановато. К тому же предъявлять еще нечего. Валька просто лепечет чего-то. Да и если честно, скорее всего ничего Стахову не предъявят. Правда, он в баре, когда его брали, одного вроде ударил. Но это...
- Держи меня в курсе дела, - прервал собеседника Яков Юрьевич и отключил телефон. - Своими руками убью, - прошептал он. - Хват, гадина! Втянул Ромку.
Яков Юрьевич, - сказала секретарша. - Ваш сын.
Гобин бросился к двери. В кабинет, улыбаясь, вошел упитанный парень.