* * *
- Что ж, попробуем все просуммировать и взвесить, только вы, mon ami, должны мне активно в этом содействовать.
Мы, наконец, добрались домой и с удовольствием расположились под тенистой кроной.
- Посмотрим внимательно еще раз на всех действующих в этой истории лиц. - Пэро, похоже, находился в ударе.
- Два года назад, - начал он, - в Шеффилде исчез парень по имени Энди Конерс. Теперь мы знаем, куда он исчез - в Южную Америку. А около года назад здесь появился молодой человек, назвавшийся именем Стив Харди и выдавший себя за сына Майкла Холборна. Письмо и хорошо отработанная версия, связанная с его жизнью вместе с отцом в Южной Америке, не позволяют сомневаться, что он был прекрасно управляемой, но не самостоятельной фигурой. По закону и долгу чести сэр Джон и Мэтью Уиттон признают за ним все наследственные права, а для Джеральда Холборна он становится неожиданным претендентом на главенствующее положение в качестве наследника фамильного состояния. Несомненно, для Джеральда это было большой и малоприятной неожиданностью. Что мы знаем о Холборне-младшем, mon ami, кроме его фанатического увлечения своим искусством, для которого, кстати сказать, тоже очень нужны деньги? Мисс Бакли, вы помните, сказала, что вряд ли его вообще кто-то знал хорошо. Хм-м, интересное замечание.
Пэро замолчал и, обдумывая что-то, потер указательным пальцем переносицу.
- Как бы то ни было, Дастингс, но уже в этом месте можно сделать один важный вывод: Харди-Конерс действовал по плану. И разумеется, тот, кто его составлял, отнюдь не имел в виду делать это для благополучия некоего Энди из Шеффилда.
Этот, казалось бы, простой вывод заставил меня вдруг внутренне вздрогнуть.
До сих пор я думал о всем происшедшем как мрачном, малопонятном, но уже совершившемся злодействе, и о закончившем свою дерзкую акцию еще неизвестном злодее. Теперь неожиданно возникло другое ощущение - наблюдающей за всеми нами таинственной силы, черной руки, готовой сделать новый ход в непонятной для нас игре. Я вспомнил, что это ощущение один раз у меня уже было.
- Э, Дастингс, о чем вы задумались?
- Я подумал, что раз этот Конерс действовал по чужому плану, возможно, этот план еще и не реализован до конца.
- Вы совершенно правы! Нам не известно, что суждено было знать и делать этому несчастному юноше, а что он знать был уже не должен. Но впрочем, давайте, mon ami, не забывать о том, что в этом сложном мире далеко не все планы осуществляются. Бывают и неудачи. Или столкновение нескольких планов, каждый из которых мешает прочим. Имея это в виду, продолжим логически мыслить.
Пэро поудобней устроился в кресле.
- Почти в одно время с Харди-Конерсом здесь появляются доктор Бакли с дочерью. Люди, как мы знаем, очень обеспеченные. И у доктора крайне честолюбивые планы. Требующие очень больших средств. А не возникли ли эти планы уже тогда, когда он понял, что деньги рядом? Покажите мне двадцатилетнего парня, который, встречаясь ежедневно с таким грациозным созданием, как Бета Бакли, сумел бы в нее не влюбиться. И нужен был не Джеральд, а именно Стив Харди, как главный наследник денег и титула. Да, mon ami, и титула. Не верьте россказням об аристократических пережитках, которые якобы ничего теперь не значат. Уверяю вас, значат и очень многое, и ловкие американцы прекрасно знают, как это использовать в своем деле. А если так, то повторю - им нужен был именно Стив, а не Джеральд, который, к тому же, вряд ли бы стал вкладывать деньги в медицинские программы доктора, а не в собственное дело.
- И, принимая Стива за Джеральда, мистер Бакли сделал тот самый выстрел?
- Или это сделала его дочь. Вы ведь помните мой эксперимент. Она легко могла выскользнуть из-под зонтика и, видя, что Каспер не смотрит в ее сторону, а он преимущественно стоял к окну спиной, пробежать в парк. А затем точно также вернуться назад.
- Позвольте, Пэро. Доктору или Бете действительно не составляло большого труда это сделать. Но как они могли после этого проникнуть к сэру Джону, да еще подсунуть ему смертельный препарат?
- А кто сказал вам, Дастингс, что это было сделано после выстрела в саду? Ведь удалось установить только, что смерть произошла не позднее, чем через час после выстрела. А почему не раньше? Экспертиза в таких случаях указывает лишь приблизительное время. Где все они находились за час-полтора до выстрела, включая и Стива, и Мэтью Уиттона? Кто обращал тогда внимание на входную дверь и на ее колокольчик? Доктор мог без всякого риска попробовать незаметно пройти к сэру Джону, никто бы не удивился там его встретив. А дать больному лекарство, штука не хитрая. И, наконец, почему надо обязательно предполагать, что сэра Джона и Харди-Конерса убил один и тот же человек. А еще точнее, что здесь не столкнулись разные люди и разные планы?
Я только развел руками, целиком соглашаясь с такой возможностью.
- А теперь пора перейти к центральной фигуре в этой истории, mon ami.
- Кого вы имеете в виду?
- Каспера. Почему вас это удивляет? Теперь доподлинно известно, что он отлично знал погибшего Гарри Клайда. Слишком странно погибшего. Ведь это был сильный моряк, о котором кто-то сказал, что он может переплыть пол-океана. К кому еще, кроме Каспера, Гарри Клайд мог прийти сюда из Саутпорта? И еще одно более чем странное совпадение: Клайд оказался тем самым матросом, который когда-то вместе со своим товарищем опознал Майкла Холборна в Рио-де-Жанейро. И этот его забулдыга-приятель очень скоро погиб. Тоже при не совсем понятных обстоятельствах: якобы забрел спьяну на пирс и свалился в ледяную воду.
- Вы полагаете, что Клайд выполнял поручения Каспера?
- Не сомневаюсь в этом.
- Но если убийцей Стива является Каспер или его помощник Клайд, то, черт возьми, кого они на самом деле хотели убить - Стива или Джеральда?
- На этот вопрос я вам сейчас не смогу ответить, mon ami. Но полагаю, что терпеть вам придется недолго. Надеюсь, до завтрашнего вечера.
- Как, Пэро, завтра вечером вы уже раскроете эти два убийства? И Харди-Конерса, и сэра Джона?
- Не только эти два. Надо же поставить точку и в том старом деле двадцатидвухлетней давности.
- Так значит, у вас уже есть основной подозреваемый?!
- К сожалению, нет. Всех основных и в равной мере подозреваемых лиц я могу вам еще раз перечислить: Джеральд, Каспер, доктор, Бета.
- Что же даст вам возможность прийти к окончательному решению за столь короткий срок.
- Ну, mon ami, срок не такой уж короткий. Завтра к утру, я надеюсь, мы получил сообщения от аргентинской полиции, и кроме того мне удастся разобраться еще кое в каких мелочах. А вот и одна из них.
К нашей калитке подъехал мальчик, привозивший как всегда в это время газеты. Пэро сделал ему жест рукой, предлагая войти, и повернулся ко мне:
- Надо заказать объявление в "Файнэншиел Таймс". Телеграфом, чтобы оно обязательно попало в завтрашний утренний номер. Будьте любезны, Дастингс, сделайте для мальчика запись.
Я выдернул листок из блокнота и под диктовку моего друга написал: "Джентльмену, приславшему письмо в полицию Саутпорта. Приглашаю и настоятельно советую прибыть в замок Холборнов в девять часов вечера этого дня. Эркюль Пэро".
- Кто это, по-вашему, может быть? - спросил я, лишь только мальчик с запиской и деньгами побежал к калитке. - Вы ведь сделали об этом человеке какой-то вывод, исходя из его письма?
- Пока могу сказать только одно: это человек из высшего общества.
- Как вы определили?
- Так же, как и вы могли это сделать, mon ami, по совокупности признаков. Газету "Файнэншенл Таймс" обычные англичане не читают. Она для делового мира. Однако автор письма не брокер и не средний банковский служащий. Этот человек слишком хорошо образован. Он знает, что определить почерк современные специалисты могут и по образцам, написанным печатными буквами. Кроме того, вы не обратили внимания на поставленную в письме от руки запятую. Тот случай, когда только хорошо образованный человек знает, что она там нужна. Неизвестный, следуя правилам грамматики и нормам собственной культуры, перечитывая письмо, неосознанно поставил этот каверзный знак. И вы заметили, как ровно наклеены буквы? Он строг к себе, и значит - правильно воспитан.
Пэро поднял вверх голову и посмотрел на уже косые, застрявшие в ветках солнечные лучи. Прятаться в тени уже не было смысла.
- Надо прогуляться, Дастингс, - справедливо заключил он, вставая из кресла и разминая ноги. - Давайте пройдемся по поселку, посмотрим на окрестную жизнь, а после заглянем в замок. Надо навестить Уиттона и возвратить ему письмо. К тому же, я обратил внимание, mon ami, его ямайский ром произвел вчера на вас весьма приятное впечатление.
Когда мы через час подходили к замку, солнце наполовину зашло, и его пологие красноватые лучи, падая на розовые лепестки, придавали им особую нежность. Розы жили своей загадочной жизнью. Алые, по большому внешнему кругу, выжидательно смотрели в центр. Казалось, им очень хочется узнать, что думают те белые, с высоко поднятыми головами, вставшие к ним спиной.
Дверь звякнула в ответ на наше появление в холле и мы, ожидая, посмотрели налево, откуда всегда в таких случаях появлялся Каспер. Прошло с полминуты, но его не было. Мы подождали еще немного без всякого результата, потом, дабы снова заявить о себе, я подошел к входной двери и во второй раз открыл и закрыл ее.
Теперь мы почти сразу услышали шаги наверху и громкий голос Уиттона:
- Каспер, к нам кто-то пожаловал! А-а, приветствую вас, джентльмены, - он появился у края лестницы. - Я сам только что вернулся. Ездил в Престон, смотреть проекты могильных памятников. - Уиттон быстро спустился вниз и пожал нам руки.
- Каспер! - снова позвал он.
Мы все посмотрели в ту сторону и вдруг почувствовали неестественную тишину.
- Ничего не понимаю, - проговорил Мэтью, - прошу прощения, я сейчас.
Он направился туда, где находилась кухня, а рядом, насколько мне было известно, личная комната слуги. Его отсутствие было недолгим, но выражение лица, когда он вновь появился, показалось откровенно растерянным.
- Представьте себе, джентльмены, похоже, Каспер, как бы это сказать, неожиданно меня покинул. Его комната выглядит так, будто он собирал вещи в крайней спешке. И никакой записки ни там, ни на кухне.
- Но ведь он предупреждал, что хочет покинуть вас, - напомнил я.
- Да, но не в такой форме. Я видел его два часа назад перед отъездом в Престон, он спрашивал меня - что приготовить на ужин. - Уиттон недоуменно посмотрел на меня, потом на Пэро. - К тому же, он не получил от меня расчет за последний месяц, а ведь я хотел дать ему еще премиальные за столько лет безупречной службы.
- Думаю, вам следует позвонить в полицию Саутпорта, - произнес Пэро.
- В полицию?
- Ну да. Разве вы не помните строгое указание инспектора Джапа - не покидать окрестности замка без предупреждения полиции. Его еще никто не отменял. И расследование пока не закончено.
Мэтью послушно кивнул головой и направился к телефонному аппарату.
Разговор длился очень недолго, а в конце он, не вешая трубку, обернулся к нам:
- Лейтенант хочет сказать несколько слов, мсье.
Пэро подошел к телефону. Некоторое время он молча слушал, а перед тем, как попрощаться, произнес единственную фразу:
- Спасибо, лейтенант, но у меня к вам завтра будет еще одна просьба.
Мэтью тем временем отправился на кухню, и вскоре мы довольно уютно расположились за чайным столиком в гостиной. Пэро всеми силами постарался развеселить хозяина, и не без успеха.
Пожалуй, мы немного засиделись и покинули замок, когда при ночном ясном небе кругом уже разливался белый свет луны. Подойдя к дому, я подумал о том, что теперь в пронизанном тишиной замке оставался один единственный человек.
* * *
Пэро вышел к завтраку подтянутый и строгий, и я тут же вспомнил его показавшееся мне вчера чересчур оптимистичным намерение расставить все точки над "и" уже этим вечером.
- Лейтенант вчера в телефонном разговоре обещал прислать за нами машину, как только к ним поступят ожидаемые из Южной Америки сведения.
- А о какой еще услуге вы его хотите попросить? - спросил я, вспоминая конец вчерашнего телефонного разговора.
- Провести еще один обыск в комнатах Джеральда Холборна.
- Зачем?
- Стаканчик, Дастингс, стаканчик для лекарств, который так надолго выпал из нашего поля зрения. Найти… или не найти его… - добавил он, раскладывая на коленях салфетку.
Такой ответ показался мне несколько странным, однако я не стал более досаждать ему вопросами, зная, какое важное значение имеют сейчас для моего друга покой и внутреннее сосредоточение. И все же, мысль о том, что он сможет к сегодняшнему вечеру найти решение задачи, число неизвестных величин которой отнюдь не уменьшилось, казалась мне просто невероятной.
Ввиду ожидаемых известий, мы не пошли на пляж и поместились после завтрака в любимые кресла. Точнее, это сделал я, в то время как мой друг то садился, то вставал, прохаживаясь быстрыми шагами к крыльцу и обратно.
Так продолжалось уже около часа, и я стал подумывать, что дело там, в Аргентине, в каком-то звене не сладилось, но появившийся автомобиль все с тем же молодым полицейским за рулем сделал ненужными эти гадания. Пэро, пригласив меня взглядом следовать за собой, быстро направился к автомобилю.
- Пришла информация из-за океана? - спросил он полицейского, энергично усаживаясь рядом с ним на переднее кресло.
- Так точно, сэр. Но лейтенант не сказал о ее содержании. Мне только приказано спешить.
- Ну, так гоните, мой друг!
Ободренный такими словами водитель резко развернул машину, и мы не поехали, а полетели в Саутпорт.
Лейтенант Кагерли ожидал нас у входа. Он стоял рядом с дежурным, катая мундштук папиросы в зубах.
- Разве ваш начальник курит? - спросил я водителя.
- Когда волнуется, - коротко ответил тот.
- Новостей несколько, джентльмены, - начал Кагерли, когда мы прошли в его кабинет. - Начну с той, что попроще. Сегодня в шесть утра в Ливерпуле был задержан слуга Холборнов. Корабль, на который он уже устроился под чужим именем и по фальшивым документам, должен был отплыть в восемь тридцать утра. Вернее, уже отплыл, но, сами понимаете, без него.
- Куда направлялся корабль?
- В Рио-де-Жанейро, мсье. Голубчик уже доставлен к нам и содержится в одиночной камере.
- Отлично, лейтенант, пусть и останется там до вечера.
Кагерли протянул руку к лежащей перед ним открытой пачке папирос, но передумал и отодвинул ее подальше на край стола.
- Из Южной Америки два сообщения, - продолжил он. - Могилу Харди-Холборна вскрыли. Она пуста. - Он сделал небольшую выразительную паузу. - Но Стива Харди несколько бывших соседей узнали и по фотографиям, и по посланному нами описанию. Кто-то вспомнил и про шрам ниже левого уха. А вот его отца ни один человек вспомнить не смог, хотя, вроде, и видели иногда пожилого опирающегося на палку мужчину. Больше ничего выяснить не удалось.
- А что по доктору Бакли? - спросил Пэро.
- Немало интересного. Начну с известной нам госпожи Гивейрас. Двое суток назад она прибыла в Буэнос-Айрес и первым же делом положила десять тысяч фунтов на счет в своем банке, на долгосрочный процент.
- Ну что ж, одна мышеловка захлопнулась, - удовлетворенно проговорил мой друг и выжидающе посмотрел на лейтенанта.
- Еще два любопытных обстоятельства, мсье. Как выяснилось, доктор Бакли женился более двадцати лет назад на уроженке Аргентины, красивой женщине, которая до этого уже была замужем за каким-то англичанином. Предыдущий ее брак был несчастливым и коротким. Однако его результатом стала эта самая Бета. Мать Беты вскоре после выхода замуж за Бакли умерла, а настоящего отца девочка вообще никогда не помнила. Это, во-первых.
- Она знает, что Бакли ее приемный отец?
- Как выяснилось из опросов близких к ним людей, знает. Но вот, второе интересное обстоятельство. За несколько месяцев до их неожиданного для всех отъезда в Англию, Бакли обратился в полицию с требованием защитить его от шантажа. Объявился родной отец Беты. Вернее, он прислал доктору письмо с требованием денег и не очень понятными угрозами каких-то разоблачений. Любопытнее всего, что доктор вскоре забрал свое заявление назад: якобы шантажист написал ему новое письмо, где извинился и отказался от своих претензий.
- Действительно, очень интересно, - пробормотал Пэро, и по его виду, я понял, что в прозвучавшей сейчас информации было нечто для него неожиданное. - Мне надо подумать, друзья. Мне надо основательно еще раз все обдумать.
- Простите, мсье, вы собирались попросить меня о какой-то услуге, ваши планы не изменились?
- Ничуть! - Пэро неожиданно встал и взглянул на нас обоих как полководец перед боем. - Сегодня вечером я разрублю этот гордиев узел. Но мне, конечно, потребуется помощь. Вас, лейтенант, я попрошу прибыть со своими сотрудниками в замок к шести вечера и провести второй обыск в комнатах Джеральда Холборна. Меня интересует небольшой стаканчик для приема лекарств, самый обычный - темного стекла, расходящейся вверх конусовидной формы. Но это не все. В семь часов я назначаю общий сбор в замке. Пусть туда доставят и Джеральда Холборна, и Каспера. А вам, лейтенант, надо уведомить доктора и мисс Бету о необходимости явиться в замок к семи. И еще одно, друзья: возьмите оба с собой оружие, оно может понадобиться. А теперь, - Пэро посмотрел на каждого из нас, - мне надо несколько часов погулять одному и поразмышлять. Ждите меня ближе к шести, Дастингс.
Мы с лейтенантом остались вдвоем, и он тут же предложил мне кофе. Было ясно, что мы оба переполнены вопросами, и тот узел, который собирается сегодня разрубить Пэро, представляется нам не менее загадочным, чем самые страшные морские узлы для новичка на флоте.
Полицейский принес нам горячий кофе в больших керамических чашках.
- А вы уверены, что ваш знаменитый друг и на этот раз сумеет оказаться на высоте? - пододвигая мне сахарницу, осторожно спросил Кагерли. - Понятно, я самого высокого мнения о его таланте, но столь головоломной задачи я не встречал не только в своей, но и вообще в известной по литературе полицейской практике. Что можно сделать за эти оставшиеся часы, ведь никакой новой информации уже не поступит? Во всяком случае, насколько я понял, мсье Пэро на это не надеется. Тогда на что?
- Только на свои серые клеточки, лейтенант.
- Другими словами, вы хотите сказать, мы знаем все то же самое и в принципе сами способны решить эту почти фантастическую задачу?
- И Пэро всегда так говорит в подобных случаях.
- О боже, я начинаю чувствовать себя неполноценным человеком. Можно только радоваться, что мои подчиненные этого не знают.
Выражение грусти появилось на его лице.
- Не принимайте это так близко к сердцу, лейтенант, - посоветовал я, - такие же ощущения и меня преследовали поначалу, да и сейчас они иногда меня посещают, хотя не в такой острой форме. На свете должны быть гении. Кто-то придумывает двигатель внутреннего сгорание, обнаруживает рентгеновские лучи, создает теорию относительности. Мы не умеем этого и не страдаем от такого недостатка. И к нашему другу Пэро мы должны относиться также - как к гению криминальных расследований, с которым бессмысленно тягаться. Природа дала ему больше, чем нам.
Кагерли понравилась эта мысль.