Сделав еще глоток, я осмотрелся по сторонам. Никаких тревожных сигналов. Место, похоже, легальное, подумал я. Несомненно, связано с организованной преступностью, но это нормально для mizu shobai не только в Японии, но и во всем мире. Может быть, Гарри просто повезло.
Может быть.
Через несколько минут из-за сцены появилась темноволосая девушка, спустилась по ступенькам и подошла к моему столику.
Она переоделась в черное вечернее платье без бретелек. Тонкий браслет с бриллиантами украшал левое запястье. Подарок от воздыхателя, подумал я. Полагаю, их у нее должно быть немало.
- Можно к вам присоединиться? - В ее японском слышался легкий акцент чего-то теплого, возможно, испанского или португальского.
- Прошу, - ответил я по-английски, встав и отодвинув стул, чтобы она села. - Вы не против английского?
- Конечно, - ответила она, тут же переключившись. - Я просто подумала… вы американец?
Я кивнул:
- Мои родители японцы, но я вырос в Америке. Мне привычнее говорить по-английски.
Вечернее платье обтягивало ее спину. Гладкая кожа поблескивала на открытых местах.
Я тоже сел.
- Мне очень понравилось, как вы танцуете, - сказал я.
Она слышала это тысячу раз до меня и все равно улыбнулась.
Что ж, хорошо. Мы выпьем, расслабимся, кое-что узнаем друг о друге, после чего я начну выведывать то, что меня на самом деле интересует.
- Что привело вас в Токио? - спросила она.
- Бизнес. Я бухгалтер. Раз в год вынужден прилетать в Японию - встречаюсь с некоторыми из местных клиентов фирмы.
Отличная история для прикрытия. Никто не задает дополнительных вопросов, узнав, что ты бухгалтер. Боятся, что ты можешь и ответить.
- Кстати… Джон, - добавил я.
Девушка протянула руку:
- Наоми.
Пальцы тонкие, рукопожатие довольно крепкое. Я попытался определить ее возраст. Ближе к тридцати, наверное. Выглядит молодо, однако ведет себя достаточно искушенно.
- Что-нибудь выпьете, Наоми?
- А что пьете вы?
- Нечто особенное, если вы любите односолодовые виски.
- Люблю. Особенно старые виски с острова Айлей. Говорят, с возрастом уходит огонь, зато приходит тепло. Мне это нравится.
"А ты хороша", - подумал я, глядя на нее. Прелестный ротик: полные губы, розовые, почти пылающие десны, ровные белые зубы. Глаза зеленые. Мелкая сеточка веснушек на носу и вокруг него, едва заметная на фоне карамельной кожи.
- То, что я сейчас пью, не с Айлей, - сказал я. - Но у него тоже островной характер. Дым и торф. "Спрингбэнк".
Наоми подняла брови:
- Двадцатипятилетний?
- Вы знаете меню, - кивнул я. - Не хотите ли?
- После целого вечера с "Сантори", разбавленным водой? С удовольствием.
Еще бы. В ее вознаграждение входит процент от счетов клиентов. Несколько стаканчиков по десять тысяч иен, и вечер можно считать состоявшимся.
Я заказал еще один "Спрингбэнк". Наоми задавала вопросы: откуда я так много знаю об односолодовых виски? Где жил в Штатах? Сколько раз был в Токио? Она чувствовала себя удобно в своей роли, а я не препятствовал ей.
Когда стаканы опустели, я спросил, не хотела бы она еще выпить.
Наоми улыбнулась:
- Вы имеете в виду "Талискер"?
- Вы читаете мысли.
- Просто знаю меню. И что такое хороший вкус. Я с удовольствием выпью еще.
Я заказал два "Талискера". Мы пили и болтали.
Когда второй раунд почти подходил к концу, я начал менять курс.
- А вы откуда? - спросил я ее. - Вы ведь не японка.
Последнюю фразу я произнес с некоторым сомнением, как человек неопытный в таких вопросах и поэтому неуверенный.
- Моя мама японка. Я из Бразилии.
Будь я проклят! Я ведь планировал поездку в Бразилию. Долгую поездку.
- А откуда из Бразилии?
- Из Байи.
Байя - один из прибрежных штатов страны.
- Сальвадор? - спросил я, чтобы определить город.
- Да! - воскликнула она и улыбнулась первой за весь вечер настоящей улыбкой. - Вы так хорошо знаете Бразилию!
- Я бывал там несколько раз. У моей фирмы клиенты по всему свету. Um pae brasiliero e uma mae Japonêsa-e-’uma combinação bonita, - произнес я на португальском, который изучал по учебнику с кассетами. Бразильский отец и мама-японка - прекрасное сочетание.
Ее глаза загорелись, а рот приобрел форму идеальной буквы "О".
- Obrigado! - воскликнула она. - Спасибо! - Потом: - Você fala portugês? Вы говорите по-португальски?
Казалось, будто живой человек неожиданно решил поселиться в теле хостессы. Ее глаза, выражение лица, поза - все ожило, и я снова почувствовал ту жизненную энергию, что сопровождала ее танец.
- Совсем немного, - ответил я, снова переходя на английский. - Мне хорошо даются языки, и я стараюсь учиться понемногу везде, где приходится бывать.
Наоми медленно покачивала головой и смотрела на меня, как будто только что увидела в первый раз. Одним глотком прикончила виски.
- Еще один? - поинтересовался я.
- Sim! - последовал немедленный ответ на португальском. - Да!
Я заказал еще два "Талискера", потом повернулся к ней:
- Расскажите мне о Бразилии.
- О чем бы вы хотели услышать?
- О вашей семье.
Она откинулась на спинку стула, положив ногу на ногу.
- Мой отец - бразилец голубых кровей, представитель одной из старейших фамилий. Мама - японка во втором поколении.
В плавильном котле бразильского населения около двух миллионов этнических японцев - результат иммиграции, начавшейся в 1908 году, когда Бразилии требовались рабочие руки, а императорская Япония искала пути ассимиляции своей нации в различных частях мира.
- То есть вы научились японскому у нее?
Она кивнула:
- Японскому - у мамы, португальскому - у отца. Мама умерла, когда я была еще ребенком, и отец нанял няню-англичанку, чтобы я выучила еще и английский.
- Сколько вы уже в Японии?
- Три года.
- Все время в этом клубе?
Она покачала головой:
- В клубе год. Раньше я преподавала английский и португальский. Здесь, в Токио, по программе ЯОО.
ЯОО, или "Японский обмен и обучение", - финансируемая правительством программа, по которой иностранцы приглашаются в Японию, чтобы преподавать, в первую очередь свои родные языки. Судя потому, как средний японец владеет английским, у программы есть над чем работать.
- Вы научились так танцевать, преподавая иностранные языки? - спросил я.
Наоми рассмеялась:
- Я научилась танцевать, танцуя. Когда попала сюда год назад, я так стеснялась, что еле двигалась по сцене.
Я улыбнулся:
- Трудно представить.
- Правда. Я воспитывалась в очень приличном доме. И вообразить не могла, что займусь такими вещами, когда вырасту.
Подошла официантка и поставила на стол два хрустальных бокала с "Талискером" и два стакана с водой. Наоми, как истинный эксперт, капнула немного воды в виски, болтнула бокал один раз и поднесла к носу. Если бы она все еще работала в режиме хостессы, то подождала бы своей очереди и выпила после клиента. У нас прогресс.
- М-м-м-м, - замурлыкала она.
Мы чокнулись и выпили.
- О… - произнесла Наоми, закрыв глаза. - Как здорово!
Я улыбнулся.
- Как вы оказались здесь, в знаменитой на весь мир "Розе Дамаска"?
Она пожала плечами:
- Первые два года в Японии моя зарплата была около трех миллионов иен. Приходилось подрабатывать репетитором, чтобы получать хоть чуть больше. Один из моих студентов сказал, что знает людей, которые открывают клуб, где я смогу зарабатывать намного больше. И вот я здесь.
Три миллиона иен в год - около двадцати пяти тысяч долларов.
- Здесь, конечно, получше, - заметил я, осматриваясь по сторонам.
- Место хорошее. Большую часть денег мы получаем от приватных танцев "на коленях". Только танец, без касаний. Если хотите, могу станцевать для вас.
Танец на коленях - хлеб с маслом для ее экономики. И то, что Наоми предложила его в конце, - еще один хороший знак.
Я смотрел на нее. Она вправду симпатичная. Но я здесь по другому поводу.
- Может быть, позже. Пока мне очень приятно с вами разговаривать.
Наоми улыбнулась, по-видимому, польщенная. Я улыбнулся в ответ.
- Расскажите еще о своей семье.
Она сделала глоток "Талискера".
- У меня два старших брата. Оба женаты и работают в семейном бизнесе.
- Каком?
- Сельское хозяйство.
Связь с сельским хозяйством выглядела искусственно-неопределенной. Из того, что мне известно о Бразилии, это могло означать кофе, табак, сахар или их сочетание. Возможно, недвижимость. Я понял, что семья Наоми из обеспеченных, но она как-то очень сдержанна на сей счет.
- А чем занимаются женщины? - задал я следующий вопрос.
Она рассмеялась:
- Женщины изучают что-нибудь банальное в колледже, чтобы иметь приличное образование и уметь общаться на раутах, а потом выходят замуж в приличные семьи.
- Как я понимаю, вы решили сделать нечто противоположное.
- Я прошла этап колледжа - историю искусств. Но отец и братья рассчитывали, что после колледжа я выйду замуж, а я не захотела.
- И все же, почему Япония?
Наоми подняла глаза вверх и закусила губу.
- Глупо, конечно, но когда я слышу японскую речь, сразу представляю маму. Я уже начинала забывать японский, которому она научила меня еще в детстве. Это как будто теряешь часть самой себя.
На мгновение мне представился образ собственной матери. Она умерла, когда я был во Вьетнаме.
- Так и есть, - сказал я.
Некоторое время мы сидели молча.
Сейчас, подумал я.
- И как вам нравится работа здесь?
Наоми пожала плечами:
- Нормально. Время работы, конечно, безумное, зато и деньги хорошие.
- Администрация относится нормально?
Она еще раз пожала плечами:
- Нормально. Никто не заставляет тебя делать то, чего не хочешь.
- Что вы имеете в виду?
- Вы должны понимать. Иногда клиентам хочется большего, чем танец на коленях. Если клиент доволен, он приходит еще и оставляет хорошие деньги. То есть в заведениях, как наше, администрация может давить на девушек, чтобы те лучше угождали клиентам. Или делали кое-что еще.
Я придал лицу соответствующее озабоченное выражение.
- Кое-что еще?
Она взмахнула рукой:
- Ладно, пустяки.
Меняй курс.
- А что остальные девушки? - спросил я, оглядываясь. - Они откуда?
- О, со всего света. - Наоми показала на высокую темно-рыжую красавицу в красном с блестками платье, которая очаровывала любителя ботокса. - Элиза, из Швеции. А эта, рядом с ней, - Джулия, из Канады. Девушка, которая танцевала напротив меня, - Валентина, из России.
- А как насчет девушек из Японии?
- Марико и Таэка. - Наоми кивнула на миниатюрную парочку за угловым столом, активно веселящую явно опьяневших клиентов, похожих на американцев. - Не вижу Эмми и Юкико. Наверное, готовятся к танцу.
- Похоже, неплохая компания, - улыбнулся я. - И как вы ладите друг с другом?
Она пожала плечами:
- Как и везде. Некоторые из коллег могут быть твоими друзьями. От других ты совсем не в восторге.
Я улыбнулся, как бы готовый с удовольствием выслушать порцию сплетен.
- А кто вам нравится и кто нет?
- О, у меня вполне нормальные отношения почти со всеми.
Безопасный ответ на совершенно не тот вопрос. Я в восторге от ее уравновешенности.
Музыка в стиле "хаус" затихла, ее сменил "джей-поп". Одновременно на сценах появились две японки - на высоких каблуках и топлес.
- Это Эмми. - Наоми указала на хорошенькую пышноватую девушку на дальней сцене. Потом повернулась и кивнула в сторону ближайшей к нам сцены: - А это Юкико.
Юкико. Наконец-то мы встретились.
Ее длинные черные волосы, сверкавшие под сценическими прожекторами, струились по мягким контурам плеч, затененным изгибам талии, округлостям бедер. Девушка была рослая, изящная, с нежной белой кожей, высокими скулами и маленькими вздернутыми грудями. Сделайте ей высокую прическу, добавьте немного изысканной одежды - и вот вам куртизанка самого высокого мирового уровня.
"Это девушка Гарри? - подумал я. - Чушь".
- Она прекрасна, - сказал я, чувствуя, что потрясающая внешность Юкико требует какого-то комментария.
- Многие так говорят, - ответила Наоми.
Что-то скрывалось в ее обдуманно-уклончивом ответе.
- Вы так не считаете? - спросил я.
- Не мой тип, - был ее ответ.
- Чувствую, вам она несимпатична.
- Просто скажем так: ее устраивает то, на что я никогда не соглашусь.
С Гарри?
- Я бы солгал, если бы сказал, что мне не любопытно.
Она покачала головой, и я понял, что попал в следующий тупик, даже после трех виски.
И вправду, снежное дитя. В красоте девушки было что-то холодное, даже расчетливое. Что-то здесь не так, хотя как, черт возьми, я могу сказать об этом Гарри? Я представил себе разговор: "Гарри, я был в "Розе Дамаска". Поверь, друг мой, эта девушка далеко не твоего уровня. Плюс у меня плохие предчувствия. В общем, держись от нее подальше".
Я знаю, как Гарри сейчас настроен: Юкико - лучшее, что случалось в его жизни. Если что-то или кто-то несет этому удобному чувству угрозу, она будет рационально отвергнута или проигнорирована. Вмешательство друга здесь бесполезно. Или вредно.
Мне больше нечего вытаскивать из Наоми. Покопаюсь еще немного, когда вернусь в Осаку. Гарри - мой друг, и я многим ему обязан. Однако выяснить, какую цель преследует его девушка, в общем, не проблема. Вот убедить Гарри - это да.
- Хотите посмотреть на нее? - спросила Наоми.
Я покачал головой:
- Извините, я задумался о другом.
Мы еще поговорили о Бразилии. Она рассказывала об этническом и культурном разнообразии страны, смеси европейцев, индийцев, японцев и африканцев; ее атмосфере изобилия, музыки и спорта; крайностях в богатстве и нищете; а более всего - о ее красоте, тысячах миль живописного побережья, огромной пампе на юге, непроходимом зеленом бассейне Амазонии. Многое из этого уже было мне известно, но я получал удовольствие и от рассказа Наоми, и от наблюдения за ней.
Я вспоминал, как она отозвалась о Юкико: "Просто скажем так: ее устраивает то, на что я никогда не соглашусь".
Но это значит только, что Юкико больше времени в игре. Невинность - хрупкая штука.
Я мог попросить у Наоми номер телефона. Мог сказать, что мой визит продлевается или что-то в этом роде. Она слишком молода, но мне нравится ее компания. Наоми спровоцировала меня на сложную смесь эмоций: ощущение близости, основанное на схожем опыте смешения разных кровей и тяжелой утраты в детстве; отеческая потребность защитить ее от ошибок, которые она совершит; романтическое сексуальное влечение, как элегия по Мидори.
Становилось поздно.
- Вы простите меня, если мы пропустим танец на коленях? - спросил я.
- Ничего страшного, - улыбнулась она.
Я встал. Наоми тоже поднялась.
- Подождите. - Она достала ручку. - Дайте мне свою руку.
Я протянул левую руку. Она взяла ее и начала писать у меня на ладони. Писала медленно. У нее теплые пальцы.
- Это мой личный адрес электронной почты, - сказала Наоми, закончив. - Я его не даю клиентам, и вы, пожалуйста, тоже не давайте никому. Когда в следующий раз отправитесь в Сальвадор, дайте мне знать. Я расскажу вам, где непременно нужно побывать. - Она улыбнулась. - И совершенно не против увидеть вас, если вы снова окажетесь в Токио.
Я улыбнулся ее зеленым глазам. Улыбка получилась на удивление грустной. Надеюсь, Наоми этого не заметила.
- Как знать? - вслух подумал я.
Я уплатил по счету на выходе, наличными, как всегда, и, не оборачиваясь, ушел.
Утренний воздух Ногизака был прохладен и слегка влажен. Свет уличных фонарей превратился в слабые желтые лужицы. Тротуар стал скользким от городской росы. Вокруг громоздился Токио, безразличный и мрачный.
Прощай, подумал я и зашагал в сторону гостиницы.
5
Я сразу же отправился спать, но заснуть не получалось. Все думал о Гарри. Гарри и Юкико. Здесь что-то не так. Что нужно этой девочке или тому, на кого она работает, от такого мальчишки, как Гарри?
Можно предположить, что у него появился враг среди знакомых каскадеров-хакеров. Даже если так, отследить проблему через Гарри будет не просто. И в чем тогда смысл подставлять ему девчонку?
Гарри сказал, что босс пригласил его в "Розу Дамаска", чтобы "отметить" событие, и именно в тот вечер Гарри встретился с Юкико. Если девчонка - подстава, босс просто обязан быть соучастником.
Я подумал: а не навестить ли мне этого парня? Я мог бы выяснить, как его зовут, где он живет, и приобнять как-нибудь утречком по дороге в офис.
Соблазнительно, но, даже если я достану необходимую информацию, инцидент может вызвать проблемы для Гарри. Нет, нельзя.
Ладно, попробуем что-нибудь еще. Некто интересуется Гарри только в качестве средства выхода на меня?
Но о Гарри никому не известно, даже Тацу.
Конечно, остается еще Мидори. Она знает, где он живет. Она отправила ему письмо.
Нет, не вижу связи.
Я встал и принялся шагать по комнате. У Мидори есть контакты в мире индустрии развлечений. Воспользоваться ими, приблизить кого-то к Гарри, чтобы найти меня?
Я вспомнил наш последний вечер в отеле "Империал", как мы стояли, как я обнимал ее сзади - наши пальцы сплетены, запах ее волос, вкус кожи. Я отогнал воспоминания.
В настоящий момент нет возможности выяснить, кто стоит за невероятным романом Гарри. Я отодвинул Мидори в сторону и постарался сконцентрироваться на вопросе "что?", а не "кто?".
Что делает меня трудной мишенью - это отсутствие в моей жизни фиксированных точек: места работы, адреса, знакомых, коллег. Зацепиться не за что, значит, и добраться не просто. Но если кто-то установит связь между мной и Гарри - у него появится такая точка. И скорее всего он воспользуется ею.
Из чего вытекает, что следить будут за Гарри. И не только через Юкико. Они сядут ему на хвост плотно, как только можно.
Но Гарри был чист, когда мы виделись в "Тейзей". Он мне так сказал, и я верю, потому что после этого тоже не обнаружил хвоста.
Я решил провести эксперимент. Немного рискованный, но не настолько, чтобы сравняться с положением Гарри при его нынешнем состоянии души. Понадобится провести еще одну ночь в Токио, и провести ее как следует. Никаких особых проблем. Работая над делом с тяжелоатлетом, я останавливался в совершенно неприметных гостиницах - по неделе в каждой, - чтобы не привлекать внимания более длительным проживанием, и забронированный номер в "Нью-Отани" наилучшим образом подходит, чтобы провести в нем еще три дня.
Я взглянул на электронный будильник у кровати. Четыре утра. Господи, у меня складывается такой же распорядок дня, как у моего томимого любовью друга.
Позвоню ему вечером, когда оба проснемся. И, что более важно, когда Юкико в "Розе Дамаска", а Гарри, предположительно, будет один. После чего на основе результатов моего маленького эксперимента я решу, что ему сказать.