Лавовая трубка по мере приближения к поверхности менялась. На полу начали попадаться мусор и грязь, стенки делались скользкими - скорее всего, из-за бактериальной пленки. Подниматься становилось все труднее и труднее. Родригес еле волочил ноги, кашляя на каждом шагу, его тело сотрясала крупная дрожь. Холлидей узнал признаки болевого шока - без помощи квалифицированного врача, желательно хирурга, бывшему священнику долго не протянуть.
- Карман… - слабым голосом проговорил Хельдер. - Там книжка. Заберите ее…
- Потом, - попытался успокоить его подполковник. - У нас еще будет время.
- Сейчас! - Властные нотки прорезались в голосе умирающего.
Не останавливаясь, Холлидей сунул руку в задний карман брюк Родригеса и вытащил записную книжку в полдюйма толщиной в кожаном переплете. Она выглядела очень старой. Джон положил находку в карман пиджака и продолжал путь.
Проход теперь шел настолько круто кверху, что приходилось карабкаться на четвереньках. Старик перестал подавать признаки жизни и свисал, будто мешок.
Наконец Холлидей заметил проблеск дневного света. И тут же мощный взрыв, сотрясший скалу, бросил их ничком на грязный камень. Секундой позже поток раскаленного воздуха омыл их, неся вонь сгоревшей взрывчатки и паленой кожи.
Джон первым вскочил на ноги, все еще сжимая меч. Фонарь, ударившись во время взрыва о скалу, разбился, но близкий выход из подземелья давал достаточно света, чтобы видеть, куда поставить ногу. Пэгги бросила светильник и вцепилась в воротник Родригеса. Отчаянным усилием ей и Холлидею удалось выволочь раненого на поверхность.
Над головой гремел гром. С черно-серых туч срывались молнии. На разгоряченные лица упали холодные капли дождя.
- Барсук выбрался из логовища… - произнес насмешливый голос. - Немного потрепанный, но это не страшно.
Аксель Келлерман, одетый как элегантный британский сквайр - в строгий твидовый костюм с жилетом, высокие туристические ботинки из замши и щегольскую фетровую шляпу, сидел на плоском валуне в нескольких шагах от выхода из пещеры. На расстоянии половины мили от них Холлидей увидел дом Родригеса между двумя крошечными озерами.
Ветер трепал одежду и волосы, рокотал гром. Дождь усиливался, обещая перейти в ливень.
Глядя на улыбающегося Келлермана, этого полубезумного сына эсэсовского генерала, одевшегося так изысканно и непринужденно, Холлидей подумал, что немцу присуща известная доля артистизма - жизнь он воспринимает как готическое произведение искусства, созданное мастерами "Sturm und Drang". Но, несмотря на романтический настрой, Аксель позаботился и о собственной безопасности - рядом с ним стоял один из белокурых здоровяков, вжимая дуло пистолета в подбородок Мануэля Риверо Тавареса, капитана "Сан-Педро".
Пэгги и Холлидей отпустили Родригеса, который осел на землю, словно куча тряпья.
- Бросьте дробовик, мисс Блэксток, - по-прежнему улыбаясь, приказал Келлерман. - Авы, доктор Холлидей, можете пока держать меч. Он вам к лицу.
Пэгги послушно положила ружье у своих ног. Холлидей пристально глядел на Келлермана.
- Я сожалею, доктор, - вздохнул Таварес. - Я ничего не мог поделать…
- Пришлось его слегка припугнуть, - насмешливо пояснил Аксель. - У нашего доброго капитана есть внучки. Две маленькие девочки.
Он глянул мимо них в неровное отверстие в скале.
- Судя по шуму, который я слышал пару мгновений тому назад, мои служащие столкнулись с каким-то "АйИДи"? - Келлерман поморщился. - Значит, ваш долг передо мной, док Холлидей, возрос еще на несколько жизней. Хотя, следует заметить, они погибли не бесцельно. Теперь я знаю, где скрыто наследство моего отца. Остается только спуститься и забрать его.
- Никакое это не ваше наследство, - угрюмо проговорил подполковник, крепче сжимая рукоять меча. - Здесь ничто не принадлежало вашему отцу. Сокровище не принадлежит никому из людей.
- Оно принадлежит тому, кто придет и возьмет его, - резко сказал Келлерман и вскочил с валуна. - Так было всегда в нашем мире. Победа достается сильному. - Он подошел к неподвижно распростертому Родригесу, глянул на него сверху вниз. - А поражение - слабому.
- Где-то я уже слышал эти лозунги, - ответил Холлидей. - "Arbeit macht frei", "Kraft durch Freude", "Drang nach Osten"… Но ни один из них не сбылся, как учит нас история. - Он покачал головой. - Вы - нечто иное, как ошибка человечества, Келлерман, тупиковый путь развития цивилизации. Так же как и ваш отец.
Огонек ярости вспыхнул в глазах неонациста. Он шагнул вперед, оскалившись, с пеной на губах, приблизил лицо к лицу Холлидея.
Ослепительно вспыхнула молния. Ударил гром, будто разверзлись небеса.
Все произошло в мгновение ока.
- Vai-te foder! - неистово выкрикнул Таварес, лягнув белокурого головореза по голени, и рванулся в сторону.
Пэгги, стремительно присев, подхватила дробовик и дернула за оба спусковых крючка сразу. Тяжелое ружье рявкнуло, ударяя ее прикладом. Немец крякнул и рухнул на спину, роняя пистолет. Кровавое пятно размером с тарелку растекалось у него на животе, смешиваясь с дождем, льющим с неба.
Келлерман рванул из кармана пистолет - маленький плоский "вальтер".
Холлидей, не задумываясь, ткнул вперед мечом, вкладывая в выпад вес всего тела. Аксель не успел остановиться и в прямом смысле слова насадился на клинок, выкованный и заточенный больше семисот лет тому назад.
Острие меча без труда проткнуло толстый твид жилета, рубашку и вошло в плоть чуть ниже мечевидного отростка. Лезвие пронзило сердце и вышло из спины. Гневно сверкающие глаза нациста потухли, и Аксель Келлерман умер, будто бабочка, насаженная на булавку.
Подполковник отступил на шаг, вытаскивая клинок из тела. С неприятным скрежетом лезвие скользнуло по кости. Келлерман упал на камни. Холлидей опустил меч острием к земле, одновременно пытаясь смахнуть заливающие глаза дождевые капли.
Пэгги стояла на коленях, баюкая ушибленное плечо, и, не отрываясь, смотрела на убитого ею белокурого головореза - кровь из ран, смешавшись с водой, растеклась широкой розоватой лужей.
- Вы в порядке? - наклонился к ней рейнджер.
- Все отлично, - ответила журналистка, продолжая смотреть на человека, из которого только что выбила жизнь. - Просто замечательно.
Таварес сидел на мокрой земле, удерживая голову Родригеса на широких ладонях. Ливень хлестал, вымачивая обоих до нитки. Холлидей присел на корточки около них.
- Он - мой друг, - прошептал капитан сквозь сдерживаемые рыдания. Сглотнул комок в горле. - Мой дорогой и очень близкий друг все эти годы. Я не могу позволить ему умереть…
Раненый приподнял веки, стряхивая дождевые капли с ресниц.
- Мы все когда-нибудь умрем, Мануэль, - еле слышно пробормотал бывший священник.
Он со стоном вздохнул и положил широкую ладонь на волосатое запястье Тавареса. Потом повернул голову так, чтобы видеть лицо Холлидея.
- Позаботьтесь о безопасности Мануэля. Он - мой духовный брат и знает обо всем. Долгое время он был моими глазами и ушами в большом мире.
- Я обещаю, - сказал подполковник, чувствуя, как увлажняются глаза. Он очень хотел верить, что это всего-навсего дождь.
- Келлерман мертв?
- Мертвее не бывает.
- Это хорошо… - прошептал Родригес. - Это хорошо. - Снова вздохнул. - Пора передавать факел. Alea jacta est. Vale, amici. - Он поднял голову с колен Тавареса, уставившись в небо невидящими глазами, и прошептал: - Слишком большая тайна. Слишком много тайн…
Он закрыл глаза, и с последним стоном жизнь покинула его.
Дождь хлестал упругими струями, укрывая плачущим занавесом остров, кратер вулкана и людей.
Пэгги встала на ноги и, приблизившись к Холлидею, положила руку ему на плечо.
- Мы так и не узнали его поближе… - горько вздохнула она, глядя на мертвого Родригеса.
- И уже никогда не узнаем.
- Что он сказал перед смертью?
- Alea jacta est… Он повторил слова Юлия Цезаря, которые тот произнес, перейдя Рубикон, вступив во главе легионов на римскую территорию. Тем самым он бросил вызов Сенату и положил начало гражданской войне.
- И что это значит?
- "Жребий брошен". Теперь не укрыться от судьбы. Он подразумевал вас и меня.
- A "vale, amici"?
- "Прощайте, друзья…" - тихо ответил Холлидей.
Через два часа они сидели, закутавшись в одеяла, в маленькой каюте "Сан-Педро" и слушали свистящий на газовой плите чайник. Пэгги неторопливо принялась заваривать чай.
Катер мягко покачивался на якоре в крошечной гавани. Таварес занимался трупами в хижине Родригеса - капитан решил не предавать побоище широкой огласке, а тихо похоронить как бывшего священника, так и Келлермана с его командой. Гроза все еще бушевала над островом, но, по словам Тавареса, она только облегчила его работу. Гости решили переночевать на борту катера, а назавтра с утра вместе с толстяком капитаном отправиться в обратный путь: вначале через пролив на Флориш, а потом и на континент, воспользовавшись первым же самолетом.
Холлидей сидел за столом, перелистывая записную книжку, которую забрал себе по настоятельной просьбе Родригеса. Эос, меч Востока, лежал рядом с ним, завернутый в полотенце.
Пэгги поставила на стол две кружки горячего сладкого чая и примостилась на обитой мягкой тканью скамейке напротив подполковника. Ветер швырнул пригоршню брызг в иллюминатор, девушка поежилась и поправила одеяло на плечах.
- Что в книжке? - спросила она, делая большой глоток чая.
- Имена, фамилии и адреса, - отвечал Холлидей. - Сотни. Люди из всех уголков мира. Сведения об организации, названной "Братство Феникса", и особая приставка ко всем именам ее членов. Я с таким не сталкивался прежде. А еще наборы цифр. Возможно, банковские счета, но я не уверен…
- Раффи Вануну есть в списке?
- Нет, - улыбнулся Джон. - Пока не встречал.
- Но вы, конечно, проверили. Правда, Док?
- Само собой! - усмехнулся он.
- Вы до сих пор его подозреваете?
- Я всех подозреваю.
- Я хочу повидать его, когда мы выберемся отсюда, - сказала девушка немного смущенно. - Хочу посмотреть, как он там, в больнице, не нужна ли ему какая-то помощь?
- Принести ему коробку конфет?
- Может быть, даже букет цветов, - улыбнулась она. - Мужчинам редко дарят цветы.
- Передавайте ему привет от меня. И наилучшие пожелания. Пусть выздоравливает поскорее.
- Спасибо. Передам обязательно.
Потом они надолго замолчали. Пили чай, прислушивались к барабанящему по палубе дождю. Каждый вспоминал, немного удивляясь, всю дорогу, которая привела их сюда, и задавался вопросом - что же будет дальше?
- Наше исследование еще не закончено, так ведь, Док? - проговорила наконец Пэгги.
Холлидей посмотрел на сверкающий меч. Светлая сталь, видавшая солнце пустынь вокруг Дамаска, пришла к нему сквозь века, чтобы убить опасного и непримиримого врага.
- Нет, - задумчиво ответил подполковник, перелистывая страницы блокнота. - Боюсь, что оно не будет закончено никогда. По крайней мере, для нас.
Заканчивался сентябрь. Вечерами ветерок приносил ощутимую прохладу, и поэтому Холлидей разжег огонь в маленьком, обложенном изразцовой плиткой, камине. Язычки пламени плясали по дровам, бросая отсветы на стены и книжные полки. Приятно посидеть так, подкинув полено-другое, и расслабиться после долгого учебного дня.
На кресле рядом с камином лежала коробка с пометкой "Федэкс корпорейшн" от магазина Жозе де Брага из Квебека. С другой стороны на столике ожидал стакан "Ардбега, лорда островов". Но подполковник пока не мог заставить себя подойти ни к коробке, ни к напитку.
Холлидей прошелся по комнате, постоял у окна, глядя в ночь. Свет звезд позволял различить позади деревьев и холма длинную кирпичную стену Эйзенхауэр-холла. Дальше Гудзон нес темные воды к Манхэттену и морю.
За тысячу миль отсюда, на востоке, посреди Атлантики возвышались Азорские острова, где остались навеки Родригес и Келлерман, где его жизнь и жизнь Пэгги изменилась навсегда. После того как кузина отправилась в Иерусалим, чтобы навестить выздоравливающего Раффи, Джон вернулся сюда, в Вест-Пойнт.
Казалось, ничего не изменилось. Тысяча серьезных и решительно настроенных курсантов-первогодков, несказанно довольных тем, что вырвались из "Казарм зверя", готовых, пройдя шестинедельный ад начальной подготовки, учить что угодно и сколько угодно, даже если это будет всего-навсего история. Тысяча "кольцезвонов", которые думали, что знают о жизни все, но на самом деле не знавшие ничего о том, что ожидало их в реальном мире. Он-то, подполковник Джон Док Холлидей, прошел очень много войн и сражений и точно знал, что хорошие люди обычно не умирают по хорошим причинам. Но они воспитаны Голливудом. "Ганг Хо" и "Хуа"! Этим детям потребуется много времени, чтобы постичь жизнь во всей ее неприглядности. Многие из них раньше погибнут.
Он тяжело вздохнул и отвернулся от окна. Присев в кресло, разорвал оберточную бумагу на коробке. Вынул меч, восстановленный в мастерской лучшего на американском континенте оружейного мастера, и положил его на колени, рассматривая в свете пламени камина.
Де Брага постарался на славу: перемотал золотую проволоку с закодированным сообщением вокруг черенка рукояти, начистил эфес, отполировал до волшебного блеска лезвие клинка из дамасской стали. Где-то далеко, на расстоянии четырех тысяч миль и тысячи лет, мертвый рыцарь, должно быть, улыбнулся в своем склепе. Хеспериос, меч Запада.
Держа оружие на ладонях, Холлидей поднялся и закрепил его над камином на деревянных кронштейнах. Отступил, придирчиво оглядывая работу.
Меч смотрелся так, будто был здесь всегда. Но надолго ли он останется в покое?
- Меч тамплиеров, - сказал подполковник пустой комнате.
Как там говорил Родригес? "Слишком много тайн"? Когда-то он сам ответил на вопрос Пэгги, что не верит, будто эта история может закончиться для них. Нехорошее предчувствие не отпускало его. Приближается время темных и запретных знаний. Внезапно на блистающей поверхности клинка Холлидею почудилась злорадная ухмылка.
- Что же дальше? - спросил он.
Послесловие Автора
В "Мече тамплиеров" упоминаются реальные исторические факты. Саладин действительно предлагал переговоры Ричарду, которого прозвали Львиным Сердцем. Но английский король отказался, что привело к великой резне в Иерусалиме.
Клад финикийских монет был в самом деле найден тамплиерами в фундаменте замка Пелерин - крепость Паломника - в тысяча двести тринадцатом году нашей эры. Точно такие же монеты обнаружили на Корву, одном из островов Азорского архипелага, в середине девятнадцатого века, то есть шестью веками спустя.
Роджер де Флёр, также известный как Рутгер фон Блюм, командовал флотом храмовников, который базировался во Франции, в порту Ла-Рошели. Суда "Сокол пилигрима" и "Роза Храма" реально существовали.
И Ordo Novi Templi - орден новых тамплиеров, и "Содалитиум пианум" - ватиканская разведывательная агентура описаны точно, согласно историческим сведениям о них.
И заключительный, но не самый маловажный факт - чиновник СС по имени Лютц Келлерман в самом деле приказал сжечь неаполитанские государственные архивы, которые хранились во время Второй мировой войны на вилле Монтесано, неподалеку от деревушки Сан-Паоло-Бель-Сито в тридцати километрах от Неаполя. Это произошло тридцатого сентября тысяча девятьсот сорок третьего года.
Руины виллы до сих пор можно обнаружить рядом с местным монастырем. Посетите их лично, если не верите мне.
Пол Кристофер
Примечания
1
Рейнджер - боец специального десантного диверсионно-разведывательного подразделения в армии США. (Здесь и далее примечания переводчика.)
2
Хуа! - восклицание в американской армии, образованное как аббревиатура слов "слышу, понял, принял".
3
Рыцарь, дословно - всадник (фр.).
4
"Казармы зверя" - интенсивный шестинедельный курс подготовки в Военной академии Вест-Пойнт, с которого начинается подготовка кадетов.
5
Наемники, ландскнехты (фр.).
6
Марьелито - наименование, применявшееся к кубинским эмигрантам, прибывшим в США из порта Марьель после революции на Кубе.
7
Джордж Сантаяна (Хорхе Агустин Николас Руис де Сантаяна; 1863–1952) - американский философ и писатель испанского происхождения.
8
Джордж Армстронг Кастер (1839–1876) - американский кавалерийский офицер, прославившийся безрассудной храбростью, необдуманностью действий и безразличием к потерям.
9
Эйзенхауэр Дуайт Дейвид (1890–1969) - государственный и военный деятель США, генерал армии. 34-й президент США.
10
Место сражения 17 сентября 1862 года между главными силами конфедератов под командованием генерала Ли и северянами под командованием генерала Мак-Клеллана.
11
Американский армейский вездеход повышенной проходимости.
12
Виски, прошедший дополнительную выдержку в бочках из-под эля.
13
Синель (шинель) - очень плотная ворсистая ткань.