Это казалось странным сейчас и, возможно, невероятным с точки зрения Пэгги. Но сорок три года назад во Фредонию приехала молоденькая Каролина Брэнч. Гормоны недавней выпускницы академии Олбани… Холлидей проделал несложные вычисления в уме. Середина шестидесятых. Философия "Плейбоя", лето любви и уйма всяких фантазий. Девятнадцатилетняя… или двадцатилетняя Каролина, свежая и невинная, как маргаритка. Дядя Генри, сорокалетний, курящий трубку, любезный и немного насмешливый профессор, ярко выделяющийся на фоне скучных и серых сотрудников. Эдакий Хью Хефнер, но с докторской степенью.
Преподаватель и студентка. Такое не раз случалось в университетах, и будет происходить еще долгие годы. Профессор уложил студентку в койку. Они не узаконили отношения, судя по табличке на столе мисс Брэнч. Но возможно, это и в самом деле была любовь, старомодная, но искренняя. Холлидей совсем другими глазами увидел секретаря.
- У вас есть еще какие-то вопросы? - немного скованно спросила мисс Брэнч. Уж не прочитала ли она его мысли?
- Не сейчас.
- Тогда вынуждена заметить: уже довольно поздно.
- Мы еще немного задержимся. Совсем чуть-чуть… - Холлидей развернулся на пятках и вернулся в кабинет.
Пэгги сидела перед компьютером Генри, подбирая пароли.
- Попробуйте - "Каролина", - понизив голос, сказал подполковник.
- Что? - Пэгги вскинула брови.
- Пароль. Попробуйте ввести имя. Каролина.
- Но…
- Я все объясню потом. Просто попробуйте.
Девушка посмотрела на него удивленно, но напечатала слово.
- Ничего. - Она казалась разочарованной, но говорила с облегчением.
- Попробуйте тогда - Каролина Брэнч. Одним словом. Подряд.
Пэгги напечатала. Уставилась на экран. Прошептала:
- Будь я проклята. Сработало…
- Я думаю, они были любовниками. В прошлом, - спокойно пояснил Холлидей.
- Ох и дедушка! - фыркнула Пэгги. - Старый кобель!
- Какие файлы вы видите?
- Самые обычные рабочие документы. Старые лекции, заметки, справочные материалы, наброски статей… Одна папка озаглавлена "Письма". Есть еще - "Расходы", "Аспиранты", "Обучающие программы"… Ничего необычного. Ничего о мече… Ой, нет! - Она глянула на рейнджера. - Кажется, тут есть что-то, что нам поможет!
- Адрес электронной почты?
- Дедушка Генри, переписывающийся по электронке? Я сейчас умру.
- А дедушка Генри, закрутивший любовную интрижку с мисс Брэнч? - усмехнулся Холлидей.
- Принято! - кивнула Пэгги. - Сейчас проверю.
Она нажала несколько клавиш.
- Вы правы! Есть адрес: medievalscholar99@hot-mail.com.
- И когда он отправил последнее письмо?
- На medievalscholar99@hotmail.com? Неделю назад.
- А входящие?
- Тут благодарности от ста двадцати трех адресатов. А нет! Есть кое-что…
- Что именно? Читайте!
- Одно из недавних входящих писем.
Дорогой Генри!
Как я и предполагал во время нашей последней встречи, похоже, мы имеем некую раннюю комбинацию из Книга/Свинарник/Елайан, но без ключа, я опасаюсь, расшифровать будет очень трудно, а может быть, и вовсе невозможно. Я не могу найти в литературе ни малейшего упоминания, которое могло бы нам помочь. В Иерусалиме есть человек по имени Раффи Вануну. Он очень много знает о замках крестоносцев и, я не исключаю, может подтолкнуть нас в верном направлении. Он работает в институте. Жаль, что моя помощь оказалась столь незначительной. Рад был встретиться с Вами в марте. Общение с Вами подарило Дональду новую надежду. До встречи.
- Подписано - Стивен Брейнтри. - Пэгги наморщила лоб. - Кажется, есть такая местность - Брейнтри?
- Есть. В центре Бостона. Там родился Джон Куинси Адамс. Но по всей видимости, это другой Брейнтри - профессор из университета в Торонто.
- А что вы думаете об этом: "Книга/Свинарник/Елайан"? - нахмурилась журналистка. - И такая напыщенность слога…
- Я думаю, они говорили о шифрах, - как бы размышляя вслух, ответил Холлидей. - Вы читали книгу "Ключ к "Ребекке"" Кена Фоллетта? По ней еще сняли телефильм в начале восьмидесятых с Клиффом Робертсоном.
- Не моя эпоха…
- Там шла речь о шифре, основанном на романе Дафны Дюморье "Ребекка".
- Лоуренс Оливье и Джоан Фонтейн. Альфред Хичкок, тысяча девятьсот сороковой год.
- Сороковые - ваша эпоха?
- Безусловно, - усмехнулась Пэгги. - Стиль "нуар". Приглушенные цвета, все курят сигареты…
- Вы им подражаете?
- Скорее делаю вид.
Холлидей вздохнул. Пэгги отвлеклась от темы, и он вернул разговор в нужное русло.
- Так или иначе, но книга может быть использована как ключ для шифра. Я думаю, именно об этом и говорит в письме Брейнтри, когда упоминает книгу. "Свинарником" часто называют масонский шифр, который каким-то образом может быть связан с мечом. Но я понятия не имею, кто такой или что такое Елайан.
- Дедушка интересовался шифрами и кодами?
- Если и да, то я об этом не знал, - покачал головой подполковник.
Они потратили еще несколько минут, просматривая файлы дяди Генри, а потом бросили это безнадежное занятие, отчасти под безмолвным давлением проникающих даже через закрытую дверь флюидов мисс Брэнч.
Пришлось возвращаться в дом на Харт-стрит. Еще два часа они провели, разбирая черновики и документы профессора, стараясь отыскать хоть самое незначительное упоминание о мече, завернутом в штандарт Гитлера. Почему же дядя Генри так тщательно скрывал его? Ни одна бумажка в столе не избежала их пристального интереса, включая письма и заметки на обрывках блокнотных листочков. Но единственную зацепку, хотя довольно надуманную и призрачную, дало лишь приглашение Генри в Бэллиол-колледж на "Обед мастеров". На обратной стороне плотного картонного прямоугольника обнаружились небрежно написанные кривоватые строчки:
- Дорога из Оксфорда до Леоминстера в Герфордшире.
Пэгги произнесла название городка как "Лемстер" и пояснила:
- Говорить нужно именно так - меня научил один валлиец.
- В Массачусетсе есть одно местечко с таким же названием, - усмехнулся Холлидей. - Они произносят его как "Лимонстир". Родина солнцезащитных очков от Фостера Гранта и пластмассовых розовых фламинго.
- У вас в голове масса любопытной информации, я поражаюсь! - Девушка рассмеялась.
- При моей работе голова сама собой забивается всякой дрянью… Помните рассуждения Шерлока Холмса о захламленном чердаке? А информация эта не только любопытная, но еще и зачастую бесполезная. Возьмем, к примеру, лошадей. Вы знаете, что у Адольфа Гитлера был конь? Чистокровной верховой породы. Жеребец. По кличке Нордлихт, что в переводе с немецкого означает "северный свет". Кстати, так же немецкий генштаб назвал провалившуюся операцию по захвату города Ленинграда у Советов. Скакун умер в почтенном возрасте на ферме в Луизиане в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году. А знаете ли вы, что Джордж Армстронг Кастер в битве при Литтл-Биг-Хорн скакал на коне по имени Победа, а вовсе не Команч, как утверждают все официальные источники и работники музеев? А кто слышал, что пехотинец Тедди Рузвельт был единственным из "Мужественных всадников" у кого при атаке на холм Сан-Хуан была лошадь?
- Держу пари, вы знаете ее кличку!
- Конечно! Ее звали Маленький Техасец. К тому времени, как полк добрался до холма Сан-Хуан, конь настолько вымотался, что Рузвельт вынужден был спешиться и идти в атаку пешком. - Холлидей рассмеялся. - Но я думаю, скорее всего, ему стало стыдно в одиночку красоваться в седле перед репортерами, да и перед соратниками тоже.
- Довольно истории! - Пэгги подняла руки, признавая поражение. - Давайте перекусим.
- Снова в закусочную Гэри?
- Ну, можно попробовать что-нибудь классом повыше.
Класс повыше для Фредонии означал отель "Уайт-инн" - здание середины девятнадцатого века, чуть больше обычного сельского дома, с выступающим портиком и железной кованой оградой, которая и делала его похожим на одноименный дом из Вашингтона, округ Колумбия. По предложению Пэгги они взяли по сухому шоколадному мартини и уселись ожидать заказа. Журналистка попросила стейк "Первое ребро", а Холлидей ограничился молодым шпинатом и креветками.
- Вы уверены, что не хотите мяса? - вкрадчиво поинтересовалась Пэгги. - То, что лежит у вас на тарелке, похоже на легкую закуску, а не на еду.
Джон посмотрел на огромный кусок мяса, который девушка пилила ножом с выражением счастья на лице. По его мнению, тут еды хватало, чтобы накормить взвод солдат, - огромное блюдо печеного картофеля, утопающего в сметанном соусе, горка бобов, а в придачу салат. Но Пэгги нисколько не смущало обилие пищи. Она отважно отрезала куски мяса, макала их в соус и отправляла в рот, щедро добавляя истекающие маслом ломтики картофеля.
Холлидей задумчиво прожевал креветку.
- Вы молоды. А я стар. Я вынужден соблюдать форму.
- Я похожа на колибри! - Пэгги наколола очередную порцию. - Я должна съедать в день не меньше собственного веса, иначе погибну. И вы, Док, вовсе не стары. Видный мужчина…
Холлидей посмотрел на нее с грустью. В джинсах и тенниске Пэгги могла запросто сойти за первокурсницу. А у него волосы - перец с солью, и с каждым годом все больше соли и все меньше перца. Он читал в очках, носил туфли с мягкими стельками и страдал от приступов артрита. Она все еще поднималась вверх по склону горы ранним утром жизни, а он скользил вниз к закату. Очень большая разница.
- Легко вам говорить… - протянул Холлидей задумчиво. Как там писал классик? Молодость - это замечательная вещь; преступно растранжиривать ее молодым людям. - Джордж Бернард Шоу, - сказал он вслух.
- Что? - удивилась Пэгги.
- Да нет, ничего…
- Возвращаясь к старому разговору, какие выводы мы делаем из отношений дедушки Генри и его секретаря? - Она отрезала еще кусочек стейка.
- Он не всегда был стариком.
- Но он не подумал упомянуть ее в завещании.
- Я не удивлен. Завещание - публичный документ. А если для нее важна репутация… - Холлидей пожал плечами. - Кроме того, я думаю, он уже подарил ей достойную часть наследства.
- Что вы имеете в виду?
- Она читала книгу "Энн из Зеленых Мезонинов".
- И что?
- Это первое издание. Практически антиквариат.
- Вы думаете, дедушка подарил ей книгу?
- Почти уверен. - Подполковник кивнул. - У вас все еще с собой та машинка… "Блэкберри", кажется?
- О! Вы запомнили название моего личного коммуникатора? - восхитилась Пэгги, обмакивая мясо в соус. - Он мне нравится даже больше, чем "Крэкберри".
- Он с вами?
- Всегда!
Пэгги отложила вилку, порылась в сумочке, напоминающей почтальонскую, и выудила плоский небольшой прямоугольник из черной пластмассы.
- Вы можете прямо сейчас посмотреть, сколько стоит первое издание "Энн из Зеленых Мезонинов"?
Журналистка понажимала кнопки большими пальцами, как на пульте игровой приставки. Устройство напомнило Холлидею приборы-всезнайки из космических саг-сериалов начала двадцать первого столетия. "Вот как все меняется, - подумал он. - Две тысячи первый год давно миновал, компьютеры-помощники помещаются в ладонь… И кто после этого обезьяны?"
- Двенадцать тысяч пятьсот долларов… - прошептала Пэгги, широко распахнув глаза.
- А что я говорил? - Джон кинул в рот еще одну креветку. - И книжка об Энн, скорее всего, далеко не единственный подарок от дяди Генри.
- Это напоминает мне изюминку в шутках братьев Маркс.
- Я совершенно серьезен.
- Дедушка, должно быть, заботился о ней. Интересно, почему они не оформили отношения?
- Может быть, она не хотела замуж. Вдруг ей нравилось сохранять независимость? - Холлидей снова пожал плечами. - Наверняка мы не узнаем никогда. Если дети не могут до конца понять своих родителей, что же говорить о племянниках и внуках?
- И что мы будем делать дальше? Я имею в виду меч и все такое…
- Не знаю. Такому мечу место в музее. Можем передать его в дар. Но можем и продать, если вы захотите. Уверен, он стоит гораздо больше, чем "Энн из Зеленых Мезонинов".
- Я не нуждаюсь в деньгах.
- Я тоже.
- Почему бы не подарить его какому-нибудь музею от имени дедушки? - предложила Пэгги.
- Отличная идея.
- А дом?
- Вы хотите продать все экспонаты из коллекции Генри?
- А что делать? У меня трехкомнатная квартира в Нью-Йорке, в которой я бываю от случая к случаю. Вы живете в Пойнте. Мы - единственные наследники. У меня не поместится и половина его экспонатов.
- У меня тоже.
- Почему бы не устроить аукцион?
- По-моему, звучит неплохо, - сказал Холлидей, хотя ему претила идея торговать имуществом дяди Генри. Но история - это одно, а личность в истории - совсем другое. Он задавался вопросом: уместно ли предложить мисс Брэнч выбрать себе что-нибудь на память из дома дяди Генри? Или, может быть, лучше не будить лихо, пока оно тихо?
- Закажите мне еще один шоколадный мартини на десерт, - улыбнулась Пэгги. - А потом вернемся в дом и посмотрим, что оставить на память, а от чего можно избавиться безболезненно. Годится?
- Отлично, - согласился Холлидей.
Закончив ужин двумя бокалами - один со сладким коктейлем, а второй с "Хейнекеном", увенчанный пенной шапкой, - они вернулись на Харт-стрит, зайдя со стороны Канадского ручья. Миновав парк, Холлидей и Пэгги вошли в тупиковую улицу. Дул мягкий летний бриз, приносящий прохладу после жаркого дня. Лишь изредка среди деревьев виднелись светящиеся окна - в провинции спать ложатся рано.
- Я люблю этот запах. - Пэгги с наслаждением вдохнула ночной воздух. Ее автомобиль остался на платной стоянке, и девушка радовалась возможности пройтись лишние полмили пешком. - Листья жгут…
- В июле? - насторожился Холлидей.
Вот что не давало ему покоя последние несколько минут!
Они добрались до каменной ограды особняка дяди Генри.
- А что это за… - проговорила Пэгги, вглядываясь во мрак.
Ударная волна близкого взрыва смела их и бросила на брусчатку. Мелкие осколки выбитого стекла секли листья, словно град. Холлидей перекатился, прижимая ладони к лицу, и оказался на четвереньках как раз в тот миг, когда огромный огненный шар вспух, вырываясь из окон и охватывая весь фронтон дома дяди Генри. Пэгги, пошатываясь, поднималась на ноги.
- Ложись! - отчаянно заорал Холлидей.
Первая аксиома термохимии взрывчатых веществ: вначале ударная волна, потом грохот взрыва, потом огонь.
Он прыгнул вперед, даже не поднимаясь, сбил Пэгги с ног, прижимая ее к брусчатке. А огненная буря с ревом пронеслась над их головами.
Краем глаза Холлидей уловил мелькнувший черный силуэт, повернул голову и сумел разглядеть сгорбившегося человека, который, сжимая что-то в руках, убегал прочь, петляя среди деревьев. Журналистка, похоже, тоже его заметила.
- Поймайте его!
- Вы в порядке?
- Да! Да! Только поймайте его!
Рейнджер вскочил и побежал, огибая сердитое пламя, длинными языками вырывающееся из окон пылающего дома. От раскаленного воздуха листва на ближайших деревьях скручивалась и дымилась. Розовые кусты на клумбе у правого крыла превратились в черный пепел. На втором этаже с громким треском лопались стекла, и первые языки огня показались сквозь стыки шифера на крыше.
Темная фигура ясно обрисовалась впереди на залитой ярким светом лужайке. Человек обернулся, и Холлидей мельком увидел испуганное лицо, узкое и бледное, скрытое под маской так, что можно было рассмотреть лишь рот и подбородок. В широко распахнутых глазах плясали отблески огня. Заметив погоню, незнакомец что было сил помчался к ручью.
Мысль о том, что поджигателя могла ждать лодка, Холлидей отогнал. В летние месяцы вода опускалась слишком низко, не прошло бы даже плоскодонное каноэ. А кроме того, куда он поплывет? Через весь город, потом через окраину, чтобы выскочить в конечном итоге на пустынную гладь озера Эри? Не самый разумный план побега. Или, может быть, около какого-то из мостов его ждет автомобиль? Да нет… Это уж чересчур сложно и даже заумно.
Беглец споткнулся и упал, глухо вскрикнув, но тут же вскочил. Холлидей рассмотрел, что несет этот человек в руках. Меч! Меч дяди Генри, все еще завернутый в омерзительный шелковый саван нацистских расцветок.
Неужели он устроил поджог, чтобы скрыть кражу? Безумие какое-то!
И кто это мог быть?
Адвокат Бродбент?
Вряд ли… Незнакомец сухощавый и высокий, и бежит как заправский спортсмен. А Бродбент - настоящий телепузик. Фиолетовый Тинки-Винки, или как там зовут это исчадие ада с кошельком на животе?
- Стой! - закричал Холлидей, почувствовав себя полным идиотом, как только слово сорвалось с языка. Ну какой вор и поджигатель остановится просто так, по приказу? Разве что полный дурак…
Подполковник бежал, поглядывая под ноги, чтобы не зацепиться за корень или камень. Он чувствовал, что задыхается - годы уже не те, но заставил себя прибавить скорости. Этот подонок украл меч дяди Генри и сжег его дом. Он уничтожил не просто здание, а место, с которым были связаны лучшие воспоминания детства Джона Холлидея. Самые лучшие и теплые!
Издалека донесся вой сирен. Полиция или пожарные?
Человек снова споткнулся и упал, выронив меч, и пока шарил по земле, подбирая украденную вещь, Холлидей выиграл еще несколько ярдов. Беглец крутанулся вокруг ивы на берегу и спрыгнул в ручей. Подполковник уже приблизился настолько, что различал посвистывание подошв кроссовок "Нью бэланс" на ногах поджигателя.
Вор решительно зашлепал по воде, направляясь к противоположному берегу. На участке дяди Генри глубина ручья вряд ли была больше двух футов - чуть выше колен. Но камни на дне заросли водорослями и тиной, став очень скользкими. Холлидей это знал, а неизвестный - нет.
Похититель меча оступился, с трудом восстановил равновесие, но едва сделал следующий шаг, опять поскользнулся и упал с громким плеском.
Воздух обжигал легкие рейнджера, но он терпел.
Ручей!
Впереди в десяти - ну, самое большее пятнадцати - футах маячила спина вора. Человек тоже устал и тяжело дышал, сипло и прерывисто.
Беглец вылез на дальний берег. Отсюда он мог выбрать два пути к отступлению: налево, где берег более отлогий и выходит к футбольному полю, на котором тренируются "Фредонийские горцы", или направо - там склон подымается круто и зарос лесом. Незнакомец повернул налево. Холлидей, по колено в воде, тоже начал забирать левее, чтобы перерезать ему путь.