- Мы задумываемся, - пожалуй, ВасьВась был единственным человеком, мнение которого на этот счет интересовало Игоря, поэтому Критовский решил оправдаться, - Мы будем строить. А рушить будем с минимальными затратами. Чтоб как можно безболезненнее для окружающих. Мы действительно задумываемся.
Впервые Игорь сформулировал эти цели так четко. Как можно безболезненнее для предыдущих жизней разрушить старые устои и начать жить по-новому. Честно, открыто, и, главное, вместе с Верой…
- А о чем это вы тут секретничаете? - на крыльцо "Пробела" выскочил Стас. Вообще-то, он частенько заглядывал сюда, перед ночным дежурством в офисе.
В этом году Стас в четвертый раз учился на своем третьем курсе, поэтому работать днем и на какой-нибудь человеческой работе возможности не имел. Нужно отдать Стасу должное, охмурять своих барышень на родительские деньги совесть ему не позволяла. Поэтому Стас был вынужден подрабатывать охранником. От природы ужасно амбициозный и мечтающий о поклонении мира, бывший одноклассник ужасно страдал от незначительности своей должности. Называл себя не иначе как "секьюрити" и вообще всячески приукрашивал собственную важность. "Я не охраняю, я курирую," - многозначительно заявлял он, - "Стремлюсь предотвратить возможные неприятности заранее, поэтому хочу знать обо всем здесь происходящем. Это не навязчивость. Это - профессионализм."
- О важных стратегических секретах, - усмехнулся Игорь.
- Конкретизируйте, - Стас грозно поправил очки, - Меня подобные вещи, так сказать, по долгу службы интересуют!
- Лучше иди виртуальные тайны разгадывай. Там ты нужнее.
Игорь намекал на страсть Стаса к компьютерным игрушкам. Собственно, для "поиграться" бывший одноклассник сюда и ходил. Любил он прилипнуть к монитору, периодически нервно отхлебывая из какой-нибудь очередной авангардной бутылки очередное модное пиво. Наблюдение за играющими обычно вел Тоха, так что ничего удивительного в том, что Стас просочился в "Пробел" незаметно для Игоря, не было.
- Не жизнь, сплошные мучения! - трагически прокоманнтировал Стас, - Все прогоняют. В стратегических секретах участвовать - нельзя, в интситут ходить - нельзя… Ужас!
Решив во что бы то ни стало перейти, все-таки, на следующий курс, Стас исправно прогуливал все пары. И это действительно был единственный способ окончить институт. Дело в том, что все предыдущие разы Стас вылетал из ВУЗа не из-за незнания - вообще-то Стас был довольно умным парнем - а из-за собственной конфликтности и неуживчивости. Он вечно спорил с преподавателями, обвинял их в неточностях и требовал к своим обвинениям повышенного внимания. Потом, смертельно обижался на отсутствие должного к себе почтения и демонстративно бросал учебу. Или, как было еще после первого курса, доводил преподавателей до состояния стойкого к нему, Стасу, антагонизма. Естественно, при таких отношениях с преподами, сессии Стаса были обречены на провал. Не являясь на пары, Стас имел значительно больше шансов сдать сессию. Он и не являлся. Но ужасно переживал по этому поводу и не упускал возможности пожаловаться кому-нибудь на свою нелегкую судьбу: "Вроде и хочу учиться, а не должен. Знаю, что если пойду, опять преподшу до слез доведу, а она меня потом к экзамену не допустит…"
- Уходишь уже? - Игорь с укоризной глянул на освободившуюся из объятий телефона Веру.
- Ага, - Вера, извиняясь, улыбнулась.
- И даже вот с барышнями черти что происходит, - наткнувшись взглядом на Веру, Стас решил продолжить свои сетования, - Вторую неделю пытаюсь напроситься Веру как-нибудь домой проводить, а она категорически против. Чужая жена - потемки…
Критовскому почудилась в голосе Стаса почти не скрываемая насмешка. Ну не мог Стас не знать, что не все так просто между Верой и Игорем. Ведь еще давно, после похода в редакцию, Стас отпускал свои сальные шуточки… Не зря, нет, не зря, говорил он "чужая жена"… Нарочно подчеркивал, что Вера замужем.
- Эй, Гошик, - Стас, кривляясь, похлопал Игоря по плечу, - Да шучу я. Ты что, шуток не понимаешь? Ни о каком "проводить" и речи быть не могло…
Критовский ощутил несвойственное ему раньше желание размахнуться и заехать собеседнику в челюсть. Просто так, без предупреждения… Исключительно грубо, поддаваясь первобытным инстинктам. Тут же вспомнилась собственная теория о том, что человек является переходным существом между животными и каким-то принципиально новым видом надчеловека ("человека духовного"). А раз так, то пробуждение в себе грубых животных инстинктов нужно искоренять. Не считать их естественными отголосками прошлого, а бороться с ними. Мол, послали тебя сюда совершать переход, так совершай. От всего чисто животного отказывайся, а духовное ищи… Теория-то вспомнилась. Но такой жалкой она сейчас показалась. Такой мизерной, в сравнении с мощным желанием дать насмешнику "в дыню".
- Стас не собирался меня провожать, потому как прекрасно знал, что вакансий нет, - Вера подошла к Игорю и очень трогательно оперлась на его локоть, - Сегодня меня провожает Игорь.
- Тю! - Стас развернулся и ворча свое привычное, - Вот же ж! Шуток не понимают! Обиделись! - побрел в игровой зал.
Вера с Игорем молча простились с Палюричем, и ушли в ночь. На этот раз уже ни от кого не скрываясь.
- Кто тебе звонил? - спросил Игорь.
- Домашние… Интересуются, когда зайду.
Игорь помрачнел. Вера не сочла нужным продолжать и разяснять. Значит, было что скрывать? Или просто из неприязни к обсуждению таких скользких тем? Игорь не мог понять…
- Стас, кстати, сегодня со мной про нас пытался поговорить, - Вера умело переключила разговор в более мирное русло.
- Что именно говорил? - Игорю ничего не оставалось, как принять Верины правила ведения разговора.
- Чушь всякую… Ничего конкретного, нес что-то такое, мол, многие нас с тобой не одобряют, но он, Стас, ничего против меня не имеет… А потом принялся жаловаться на судьбу и невозможность окончить институт… По-моему, он просто перепил своего пива. Странно, что его в таком виде на работу пускают. Впрочем, до дежурства еще успеет в себя прийти.
- Бывает, - Игорь все еще злился, - Знаешь, когда язык чешется, проявить собственную компетентность ужасно хочется, а что именно сказать, не знаешь… Тогда всякую чушь несешь о своем одобрении. За Стасом это давно замечено.
- А, по-моему, он пытался рассказать мне о существовании у тебя Марийки. Только не знает как это сделать… Хочет, как бы, чтобы ты меня не обижал, но при этом не может позволить себе в открытую тебе гадости делать…
- Не обращай внимания, - отмахнулся Игорь.
- И на Стаса и на наличие Марийки? - остро спросила Вера, потом смягчилась, - Извини, он меня все-таки накрутил…
- Не поддавайся, любимая, - Игорь крепко сжал Верину ладонь, - Держись. Призываю тебя к храбрости…
- Зачем? - удивилась Вера, - Мы что, будем воевать?
- Будем. Отвоевывать у мира собственное право на существование. Если, конечно, у тебя, замужней барышни, есть желание что-то отвоевывать…
- Есть, - Вера остановилась, кусая губу, потом внимательно заглянула Игорю в лицо и, пересилив себя, произнесла, - А про то, что я замужняя барышня… Про это ты забудь. Не такая уж я и замужняя. Считай, фиктивный брак. У Вадима, между прочим, Яна есть. Но это тайна. Да, и не спрашивай ничего. Слышишь? Я категорически не хочу об этом больше говорить. Понятно?
- Понятно, - вместо облегчения, Игорь отчего-то испытал резкий укол ревности. Что ж это за фиктивный брак, если наличие у мужа Яны вызывает в Вериных речах столько горечи? - Мы не будем больше об этом разговаривать… И вообще ни о чем не будем разговаривать. Отчего-то сегодня хочется общаться молча. А тебе?
До дому Веру провожали в полнейшей тишине. Прикосновения и взгляды иногда могут выразить значительно больше, чем слова. Игорю с Верой слишком многое нужно было сказать друг другу, чтобы можно было доверить это нелепым, выдуманным кем-то чужим последовательностям из букв. Сегодня общались подсознаниями.
* * *
Рука хранила приятный холод недавнего прикосновения Веры. Хотелось застыть, не позволяя ощущению улетучиться. Это было глупо, и Игорь искренне радовался своей свежеприобретенной глупости. Как, оказывается, приятно быть сентиментальным.
С некоторых пор каждый обеденный перерыв Игорь с Верой проводили в полуподвальной Пирожковой. Это стало уже чем-то вроде традиции, и не терпящая раньше у себя никаких привычек Вера поражалась переменам в собственном мировоззрении.
- Вот что с людями делает любовь, - посмеивался Игорь.
Вера не отвечала, но удивляться не переставала.
Пышноволосая барышня за соседним столиком многозначительно подмигнула хихикающей подруге и обратилась к Игорю. Студентки-прогульщицы жаждали избавления от скуки.
- Можно подкурить? - с хорошо отработанной томной хрипотцой поинтересовалась барышня.
Игорь великодушно разрешил, чиркнув зажигалкой. Не спуская с Критовского глаз, девушка втянула в себя показавшееся пламя. Игорю вдруг захотелось рассказать этой барышне о том, как здорово быть влюбленным. Точнее, как здорово быть влюбленным в Веру. Желание, похоже, отразилось у Игоря на лице. Во всяком случае, барышня моментально перестала улыбаться и потеряла к Игорю всякий интерес.
Как обычно, возвращаясь в "Пробел", Игорь держал не слишком большую дистанцию. Несколько минут назад Вера вышла из Пирожковой. Вышла босиком, потому как очень растерла ноги. Категорически отказалась что-то предпринимать, заявив, мол, что прекрасно чувствует себя, расхаживая босиком и навек поразила воображение Игоря видом своих обнаженных ступней, шлепающих по каменным ступенькам Пирожковой. Эта картинка отчего-то плотно поселилась в голове Игоря.
"Поступью легкой, ступнями в ступени,
Голыми, хрупкими, ненастоящими…"
Начал он вынашивать очередного "Недописанка". Так Вера называла недооформленные в стихи строчки, выползающие периодически из мыслей Игоря.
"Очаровательный "Недописанок"!" - говорила она, хмурясь и улыбаясь одновременно. Увы, Недописанки плодились, а что-либо стоящее так и не появлялось.
"Хватит о грустном!" - сам себе приказывал Игорь, - "Когда нужно будет - все напишется… А сейчас - марш на работу. Марш - записывать чужие мысли…"
"Иди за мной на расстоянии выкуренной сигареты", - говорила всегда Вера. И Игорь подчинялся, хотя и давно уже считал нелепыми все эти условности.
"Кошмар!" - совсем недавно смеялась Вера, - "Мы так светимся, что по нам сразу все видно. Окисляй выражение лица!"
"Не буду," - спокойно улыбался Игорь, - "Зачем прятаться, если уж оно видно."
"Ты серьезно?" - Вера беспокойно заглядывала Игорю в лицо, - "Нет, я не спорю… Но… Это все моя боязнь перед окружающим миром. Боюсь показывать счастье. Позавидуют, отнимут, раздавят…"
Игорю тогда показалось, что Вера нарочно не говорит об истинных причинах. Оставлять недоговорки не хотелось.
"Умные за нас порадуются. А у глупых просто не хватит сил раздавить. Но дело ведь не в этом, да? Просто мы не можем себе позволить компрометировать тех, кто…"
Игорь не знал, как сказать, но Вера прекрасно поняла о ком идет речь.
"И это тоже," - мрачнела она, - "Плохо ведь будет, если Марийка узнает обо мне от молвы"
"Да," - решался Игорь, вспоминая, что решается уже далеко не в первый раз, но так ничего и не предпринял до сих пор, - "Я должен сам ей рассказать."
О Вадиме Сан они почему-то не говорили. Сюда закон об отсутствии недоговорок пока не распространялся. В глубине души Игорь боялся этого разговора и не спешил.
Подобные размышления заметно сократили дорогу до "Пробела". Не успев опомниться, Игорь уже стоял на крыльце родного центра.
Выражение лица топтавшегося на пороге Антона оставляло желать лучшего.
- Что? - первые мысли Игоря были о Вере.
"Что-то случилось именно с ней. Точно. Ведь и правда - помешают, раздавят… Слишком хорошо все складывается. Слишком родным человеком она оказалась. Значит отнимут. Мир не любит счастливых. Что случилось?"
- Проверка, - одними губами прошептал Тоха.
Игорь облегченно вздохнул, даже не стыдясь этого своего облегчения. С "Пробелом" проблем возникнуть не могло. Связи Палюрича гарантировали относительную безопасность. То есть, конечно, и программное обеспечение на компьютерах было нелицензионным, и половина сотрудников в сотрудниках не числилась… Но ведь сейчас все так работали! Отчего проверка пришла именно в "Пробел"?
- А Вера где? Она ж сюда пошла…
Многозначительный взгляд Антона заставил осечься. У Тохи всегда лихо получалось говорить мимикой. На этот раз коллега предупреждал: "Не выдавай сам себя! Маскируешься, так следи за словами. Мне чужие тайны не нужны!"
- Я не здесь стоял, не успел её перехватить..
- Плохо… Да ничего, сориентируется… А я вот от "Пирожка" шел… Издалека заметил, как Вера сюда входила, вот и удивился, куда ж она делась, если ты тут нас караулишь…
Нелепые оправдания давались нелегко и еще больше усугубляли положение.
"Нет, с этой глупой конспирацией пора завязывать. Шифроваться дальше - попросту скучно."
Что-то внутри подсказывало, что вести себя открыто будет совсем непросто.
"Чтобы Вера ни говорила, а в этом смысле она все же не свободна. Не человек она - а статус. Жена Вадима Сана. А значит, вольности себе позволять права не имеет."
И не мог Игорь требовать от неё такого. Пока. Сначала нужно было самому с собой разобраться.
"А потом? Я-то разберусь, но она? Сможет ли? Или до конца дней своих мы будем шарахаться от каждого взгляда Палюрича?" - Игорь отогнал дурные мысли и инстинкты самосохранения. Сейчас были задачи поважнее "дел сердечных".
- И что там? - в наборе ежедневных инструментов Игорь давно уже таскал с собой клещи для вытягивания слов из молчаливого Тохи. Кажется, на занятиях единоборствами Антону внушили, что мужественность и неразговорчивость - это синонимы.
- Разбираются, - Антон пожал плечами и, отступившись, все же, от своих новых принципов, рассказал, что знает.
Знал он немного. Двое в штатском. Солидные такие. "Один даже очки нацепил!" - это Антона возмутило особенно. Очки, по мнению Тохи, - признак интеллигентности. Их таким хамам носить не положено. - "Пришли. Посидели за машиной, подошли расплатиться. А потом как начали на Анюту орать…"
- Что орали?
Кричали, мол, их тут обсчитали. Корочками в разные стороны тыкали, словно оружием. Вась-Вась корочки изучил, заулыбался, раскланялся, потребовал объяснить, что случилось. Оказалось, посетителям не понравилась названная Анютой цифра. Один из них перегнулся через стойку, заглянул в компьютер кассирши и увидел там сумму в два раза меньше названной. Палюрич попытался объяснить посетителям, что компьютер высвечивает цену только за пользование интернетом. К этой цифре прибавляется еще и оплата за время, проведенное за компьютером, о чем в прайсах подробно сообщено… Не понравились объяснения Палюрича посетителям.
- И тут началось! А программное обеспечение почему нелицензионное? А числится ли кассир у вас в официальных реализаторах? Между прочим, обсчет при контрольном визите… - передразнивал проверяющих Тоха, - В общем, Палюрич пошел за документами, незаметно меня за собой отозвал. "Ты Антон," - говорит, - "Здесь клиент. В штате не числишься, так уходи потихонечку. Ясно?" Мне-то ясно, а вот этим уродам ничего не ясно… А я вот Веру проглядел. Предупредить хотел, да стратил. Ты же знаешь, она так ходит, будто и нет её вовсе. Незаметно как-то.
"Вере такое определение понравится" - подумал Игорь, вспоминая, что своим умением растворяться в толпе, становясь вдруг неприметной, Вера гордится до невозможности. Впрочем, при чем здесь это? Тут вот такие неприятные сюрпризы…
- Палюрич своим звонил?
- Наверное…
- Ладно. Пойду прикинусь богатым клиентом, - Игорь решил незаметно узнать, не нужно ли чего Вась-Васю.
- Не забудь сумму покрупнее в кассу отдать. Для правдоподобности, - понапутствовал Антон, после чего снова стал серьезным и сдержанным.
- Чтобы отдать "сумму покрупнее", нужно сначала поймать "сумму покрупнее", а у нас на мелководье таковые не водятся, - пробубнил себе под нос Игорь и дернул дверь.
Испуганная Анюта, растерявшая все "жизнезнание", диктовала джентльмену в костюме свои паспортные данные. При этом она то и дело пыталась все-таки оправдаться и объяснить, что "обсчета на контрольном визите" не было.
- Выдан Дзержинским РОВД… Послушайте, но ведь вы так и не поняли про компьютер…
- Все мы поняли. Ты мне тут мозги не крути… И без тебя мозгокрутов навалом. Молчи, я сказал!
Действительно, хам. Самый натуральный.
- Простите, девушка, - обратился Игорь к Анюте тоном постороннего человека, - Подскажите, что происходит? Я из газеты. Интересный материал из всего этого получится…
Игоря попросту выставили из зала. Вера, изображавшая праздную зеваку в зале продаж, вышла следом. Антон присоединился у выхода. Некоторое время они не разговаривали. Зашли, не сговариваясь, в ближайший к "пробелу" подъезд, заняли наблюдательный пост возле пыльного окна. Когда-то здесь всем коллективом скрывались от колючих ветров ранней весны, поджидая забывшего дома ключи от "Центра" Палюрича.
- Ну и страна! - Игорь вошел в образ, - Никакой свободы слова!
- Удивительно, что свобода тела еще есть, - усмехнулась Вера, - Могли бы оставить всех в зале до выяснения… Что будем делать?