Марийка была на четыре года старше и, проходя практику в пединституте, целых три месяца вела в классе Игоря уроки литературы. Собственно, так Мария Степановна и познакомилась с Игорем, Жэкой и Стасом - разбитными, но весьма "продвинутыми" и литературой увлекающимися старшеклассниками. К концу практики все троё уже были по уши влюблены в обаятельную, разговорчивую и всё понимающую училку. Значительно позже, уже будучи студентом филфака, Игорь встретил Марийку снова. В полубогемной компании непризнанных гениев. У Марийки тогда был тяжелый период - она только что рассталась с одним скандальным поэтом, прославившимся больше своими агрессивными нападками на печатаемых авторов, чем, собственно, стихами. Около двух лет Марийка пыталась отвоевать поэта у болезненного комплекса нереализованности и страсти к саморазрушению. Убедившись в тщетности своих попыток, Марийка, несмотря на угрызения совести, решилась-таки на разрыв. Самое смешное, что поэта это вылечило. Оставшись без жилетки для плаканья, он, осознав бесповоротность Марийкиного решения, перестал распускать слюни. Нянька ушла, и, как ни крути, пришлось учиться выживать самому. Марийку вся эта история повергла в глубочайшую депрессию. Выходило, что её, Машино, наличие только портило поэту жизнь. "Если бы в моей судьбе вдруг не появился светловолосый мальчик, утверждающий, что мир прекрасен, я бы, наверное, потеряла всякий интерес к жизни," - комментировала Марийка позже свою вторую встречу с Игорем. Долгое время Игоря с Марийкой связывали лишь приятельские отношения, с примесью лёгкого флирта. Оба не спешили, смаковали непринужденность общения. Но когда Стас принялся открыто ухаживать за Марийкой, Игорь взъерепенился. Это он привел Марийку! При чем здесь какой-то Стас?! Осознав, что у Игоря с Марийкой клеится что-то серьезное, Стас расстроился и пустился во все тяжкие. Тень вины за не складывающуюся личную жизнь товарища слегка волновала Игоря, а Стас успешно этим пользовался.
- Как твои дела? - Марийка по-собачьи предано склонила голову на бок и заглянула Игорю в лицо.
- Ничего, - неопределенно пожал плечами Игорь, - А твои?
- Дети! - Марийка свела зрачки к переносице, что означало, крайнюю стадию сумасшествия у её воспитанников. Марийка учительствовала в частном лицее и очень уставала на работе.
- Слушай, - неожиданно для самого себя вдруг произнес Игорь, - Давай бросим всё и уедем…
- Куда? - Марийка сочувственно покачала головой.
- Не знаю… Куда-то, где нас никто не знает. Туда, где новые люди, новые дела, новые впечатления… Надоело здесь. То редактор, то "нельзя насиловать творчество"… Все лезут…
- Игорёш, - в тоне Марийки вдруг проскочили учительские нотки, - Люди везде одинаковые. А любые впечатления, пусть даже самые новые, рано или поздно состарятся… Что ж тогда, опять переезжать? Всю жизнь бегать будем?
- Ты права, - Игорь немного обиделся на отповедь, - От себя не убежишь… Значит, будем воевать с редакторами и доказывать, что творчество насиловать можно… В конце концов, может ему нравится насилие, этому творчеству. Не нравилось бы, не отдавалось бы.
- Это ты о чем?
- Да так, - Игорь отмахнулся. Потом вдруг неожиданно для себя сообщил, - А у нас в "Пробеле" дизайнер новая завелась…
- Опять влюбился? - подозрительно сощурилась Марийка.
Игорь хотел было возмутиться ироничному "опять", но потом вспомнил свои предыдущие приключения и отчаянно закрутил головой в знак опровержения. Влюблялся Игорь действительно довольно регулярно. Ничего серьезного. Дальше задушевных разговоров и одного-двух провожаний до дому дело не заходило. Так уж устроен был этот Игорь, что каждая вторая знакомая рано или поздно вызывала у него повышенный интерес. Он впадал в странное романтическое оживление и не успокаивался до тех пор, пока не выливал на голову нового увлечения все свои текущие философские теории. "Какая интересная барышня," - всякий раз твердил Игорь Марийке о какой-нибудь новой жертве, - "Нет, ты не подумай, ничего личного. Я влюблен в неё чисто по-человечески." Марийка смеялась, прекрасно зная, чем всё закончится: в один прекрасный день барышне надоест восторженно слушать и она заговорит. Тогда Игорь разочаруется, наскоро скомкает так толком и не начавшиеся отношения, а Марийка долго еще будет выслушивать чьё-то обиженное сопение на другом конце телефонного провода.
- Ну, - Марийка даже проснулась от любопытства, - По тебе же видно. Рассказывай, что за фрукт?
- Не выдумывай, - Игорь снова начал злиться, - Ничего подобного я в виду не имел. Эта дизайнерша, между прочим, замужем. Что я, чокнутый, что ли, на пути у Сана ошиваться…
- Это тот, что в Старом Театре бандитам вечеринку устраивал? - Марийка на миг помрачнела, - Дай Бог, чтобы ты действительно не оказался чокнутым.
Игорь вдруг вспомнил один забавный диалог. Тогда в городе великим криминальным авторитетом считался некий Лёпа. И вот, встречает это как-то Игорь одного своего давнего приятеля, а тот вместо "здрасьте" гордо так говорит:
- А я с дочкой Лёпы встречаюсь!
- Ну, молодец… - растерянно реагирует Игорь.
- Нет, - многозначительно заглядывает в глаза приятель, - Ты не понял. Ты знаешь, кто такой Лёпа?
- Ну, знаю…
- Так вот, я с дочкой Лёпы встречаюсь… Скажи, страшно?
Марийка расценила улыбку Игоря по-своему, и решила вмешаться.
- Не, в общем-то я, конечно, понимаю, замужняя баба - это что-то новенькое… Но всё равно, Игорёш, не надоело тебе еще? Каждый раз одно и то же.
- Да не собираюсь я к ней ничего иметь!!! - возмутился Игорь, - Что ты себе напридумывала? Уже и рассказать о событиях на работе ничего нельзя…
- Пошли спать, Казанова! - Марийка насмешливо запустила пальцы в растрепанную шевелюру Игоря и, шутя, потрепала его за кудри, - Идём уже, горюшко…
Горюшко послушно отправилось за Марийкой. "Интересно, почему нельзя было Стаса в эту комнату отправить?!" - мысленно поразился Марийкиной непрактичности Игорь, чувствуя рёбрами пружины узкого дивана.
- Ну, ты же сказал, что не придешь ночевать, - предвидя недовольство, парировала Марийка, - А ребятам на широком спать всё же удобнее…
- Удивительно, что они сюда еще насовсем жить не переехали, - заворчал Игорь, цепляясь руками за Марийку, дабы не упасть во сне с кровати.
Женщина расценила его движение по-своему. Марийка слегка приподнялась, быстро сняла футболку, аккуратно повесив её на спинку дивана и, многозначительно сверкнув глазами, порывисто прижалась к Игорю. От её мягкого, тёплого тела пахло домашним уютом. Игорь привычно пробежался пальцами по знакомым формам. Скомканное одеяло еще путалось в ногах, но уже не раздражало. Реальность постепенно уступала место инстинктам. Перед закрытыми глазами Игоря отчетливо вырисовывалось лицо Веры.
* * *
Контур глаз у неё был очерчен отчетливо выделяющейся на смуглой коже светлой полоской. От этого глаза казались еще больше, а ресницы длиннее. "Косметика?" - на миг задумался Игорь. Сегодня Вера выглядела много оживленнее. "Похоже, освоилась," - Игорь стоял немного позади рабочего места девушки и незаметно разглядывал её отражение в мониторе. Удивительно, насколько точно ночное видение воссоздало портрет девушки.
Игорь пытался разобраться в происходящем. Раньше он сам накручивал себя до состояния повышенного интереса к кому-либо. Потому что без такого интереса была скучно. Потому что новые полувлюбленности давали повод совершенствоваться. Потому что в жизни мужчины всегда должно присутствовать романтическое увлечение. Ну и еще много всяких "потому что". Искусственно взращенный интерес легко умирал при первых же признаках недовольства Марийки или каких-то других сложностей. Ведь, если серьёзно, вопрос личной жизни Игорь считал для себя решенным навсегда. Сейчас же творилось нечто непривычное. Мысли о Вере преследовали Игоря абсолютно без его на то воли. Более того, это действительно были просто мысли, - не помыслы. Без оттенка потребности обладания, без жажды сразить. Просто её образ всё время стоял перед глазами. И думалось при этом что-нибудь нейтральное, типа: "Вере подобная картинка наверняка понравилась бы", - это про наблюдаемый сегодня из окна рассвет. Игорь никак не мог определиться, пугаться ему творящейся мистики или радоваться появлению в жизни чего-то необычного.
Палюрич закрыл зал на технологический перерыв и теперь мог играть роль Карабаса-Барабаса, не боясь удивления клиентов. Он расхаживал кругами перед Верой, широко размахивал руками и торжественно декламировал, стараясь выглядеть представительным и официальным:
- Значится так, с начальством я переговорил, они тебя, Вера, готовы принять на работу. Но только знай, правила у нас жёсткие: перегаром на клиентов не дышать, матом не выражаться, опаздывать только в экстренных случаях.
- Боже, г-н Палюрич, - наигранно возмущенно спросила Вера, - Чем заслужила я вашу немилость? Что заставляет предполагать наличие во мне таких страшных пороков?
- Скажи мне, кто твой друг, как говорится, - Палюрич кивнул на потупившегося Игоря.
- Игорь, изыди, - цыкнула на него Вера, - Ты меня компрометируешь…
- И это только начало, - скромно пообещал Игорь.
- Ты о чём? - резко спросила Вера, - Почему ты всё время… - она запнулась.
- Всё время что? - завелся Игорь, пытаясь отыскать в её словах тайный смысл.
Вера не ответила. Игорь вдруг почувствовал, что девушка боится его еще больше, чем он её. "Бред какой-то!" - отчего-то вслух прокомментировал Игорь и отошел на, как ему показалось, безопасное расстояние. Вась-Вась уже распинался перед кем-то возле стойки. Усатый статный мужичок лет пятидесяти браво выстукивал блестящим носком ботинка ритм играющей по радио мелодии. Палюрича усатый слушал в пол-уха.
- Познакомьтесь, - Вась-Вась взглядом попросил Игоря не уходить, - Это господин Милёнок Александр Викторович, а это наш Игорь Критовский. Я вам рассказывал про него.
Юркие глаза Милёнка недоверчиво заметались по лицу Игоря. "Неужто у меня настолько широкое лицо, что одним взглядом не охватишь?" - неприязненно подумал Игорь, которому вечно мерещилась неискренность в мечущихся глазках. Надо было подыгрывать Вась-Васю. Игорь широко улыбнулся, и недоверие Милёнка исчезло.
- А это Вера, наш дизайнер, - Палюрич и сам удивился появлению новой сотрудницы возле стойки.
Вера очаровательно склонила головку, обнажила в полуулыбке крупные ровные зубы и как-то вся преобразилась. Игорь готов был поклясться, что Вера намеренно строит глазки начальству.
- Очень приятно.
Милёнок еще больше оживился. Губы его скривила пошленькая такая улыбочка. Игорю сделалось противно.
- Дизайнер? А работы ваши можно посмотреть? - перестав замечать кого-либо, кроме не сводящей с него глаз Веры, поинтересовался Милёнок.
- Конечно, конечно, пойдемте, я покажу, - тоном обворожительной светской дамы прощебетала Вера, - А вы, простите, кто будете?
- Я?! Ах, ну да, вы же новенькая…
Голоса стихли, удалившись в другую часть зала. Вась-Вась ошарашено глянул на Игоря.
- Первый раз наблюдаю у Милёнка пробуждение каких-то собственных интересов. Обычно он живет лишь тем, что навязали ему Орлики.
- Возможно, Орлики заинтересовались женой Вадима Сан, - задумчиво прищурился Игорь.
- Да нет, - отмахнулся Палюрич, - Они и не знают, чья она жена. Я не говорил.
- Вась-Вась, скажите, - Игорь решился на откровенные расспросы, - А как Вера попала сюда работать?
- Много будешь знать… - многозначительно затянул Вась-Вась.
- Мне важно, - серьезно перебил его Игорь и победил.
- Да очень просто, - Вась-Вась тоже на всякий случай стал серьезным, тем более, что ничего особо секретного в необходимой Игорю информации не наблюдалось, - Меня попросил за неё Громовой. Оказалось, он знает Сана. Сказал, что Сан Вадим с семьёй окончательно переехал в наш город, и попросил взять Веру к себе. Отказать я не мог. И к лучшему, как теперь вижу. Вера мне по душе…
- Зачем ей вообще работать, - фыркнул Игорь.
- Нам-то что за дело? - строго спросил Вась-Вась, - Видать, нужно ей, раз попросили. Мне дизайнер, как ты знаешь, давно требовался. Я, правда, не ожидал, что Вера окажется такая молодая…
- Муж старше её где-то на четверть века… Явный брак по расчету, - Игорь и сам почувствовал в своем голосе неприличные нотки радости.
- Старый конь, как известно, лучше новых двух, - безжалостно заявил Вась-Вась, - Уж в ком не ожидал обнаружить сплетника, так это в тебе, Игорь. Нехорошо.
- Сам знаю, что нехорошо. А что делать? Эх, меня бы в женскую шкурку, я бы и не такого миллионера охмурил…
Игорь попытался свести предыдущий разговор в шутку. Вась-Вась сделал вид, что смеётся.
Милёнок вернулся один, явно довольный результатом беседы. Вась-Вась быстро набрал номер близлежащего дружественного ресторана. Звонил он туда крайне редко и только из-за очень уважаемых клиентов.
- Алло, Любаня?
Палюрич включил громкую связь, и теперь всем стоящим у стойки был слышен разговор.
- О! Палюрич! Рада слышать, - пробасила помощница повара, давняя знакомая Палюрича.
- Мне - как всегда, пожалуйста, - намекая, мол, он в этом ресторане завсегдатай, сообщил телефону Вась-Вась.
- Сколько порций?
Вась-Вась вопросительно взглянул на Милёнка.
- Ой, - срочно забеспокоился тот, - Я обедать-то буду, конечно… Только мне мясо нельзя, пост ведь…
- Вах! - на грузинский манер проговорил Палюрич, - Мой друг говорит, что мясо не любит… Видать, только женское мясо любит…
Милёнок засопел, посмеиваясь.
- Есть телятина, - после несколькосекундной паузы сообщила Любаня.
- Это от какого слова? - Игорь не выдержал и громко засмеялся.
А что, разумно… Говорят ведь про барышень - "тёлочки". Вот и получается, что "Женское мясо" интерпретировалось находчивой Любаней, как "Телятина".
Палюрич с Милёнком вскоре ушли, и Игорь, в который раз за сегодняшний день, заглянул в торговый отдел.
- Ну что, не приходил? - глупо спросил Игорь Антона, заменявшего куда-то запропастившегося Жэку. Глупо, потому что прекрасно знал, что, появись Жэка на рабочем месте, об этом моментально узнали бы все. Антон, который вообще сегодня был выходной, закатил бы гаду-дезертиру грандиознейший скандал.
- Пришел бы - ты б услышал, - ответил Антон.
- Я уже волнуюсь, может, с ним случилось чего… - неопределенно пробормотал Игорь, отчасти, дабы загладить вину приятеля, отчасти действительно из-за беспокойства.
- Случилось, случилось, - передразнил Антон, - Перепил он просто, вот и не приходит…
- В первый раз, что ли, перепил? Раньше приходил ведь всегда… Ладно, еще немного подождём.
Игорь на всякий случай еще раз набрал на телефоне домашний номер Жэки. Последний раз Жэка подавал признаки жизни вчера днём, когда звонил от какой-то Леры и звал Игоря в гости… "Во что он на этот раз вляпался? Я тут перед всеми оправдывайся, а этот…" Игорь обругал ни в чем не повинные длинные гудки и озадаченно глянул на часы.
Технологический перерыв заканчивался. В окне полуподвального "Пробела" уже маячили чьи-то ноги. Пыльные кроссовки нетерпеливо пританцовывали, утюгообразные платформы почтительно поддерживали капризные женские ступни, самодовольно блестели офицерские сапоги. Клиенты жаждали открытия клуба.
"И даже Вась-Вась сбежал", - уныло подумал Игорь и поплёлся открывать. Следующие несколько часов у Игоря не было времени ни на осуждение прогульщика-Жэки, ни на страх перед мистической Верой. Несчастный, он чувствовал себя волком из детской электронной игры, который и рад бы остановиться, да обязан, по воле шутника-разработчика, ловить совершенно ему, волку, не нужные яйца. Анюта охрипла, перестала кричать своё иерихонское "Иго-орь", и, уподобившись уличному регулировщику, грозно жестикулировала, разгоняя клиентов по рабочим местам. Игорь начисто забыл о своих утренних суевериях:
- Вера, там индиец за пятой машиной чего-то хочет, посмотри! - нещадно эксплуатировал он Верино обаяние, сам отправляясь на помощь сканеру, гибнущему в руках миниатюрной брюнетки.
Ближе к полудню поток клиентов резко прекратился и на опустевший зал спустилась благодать в виде Палюрича с тремя баклажками минеральной воды и хот-догами.
- Это вам за самоотверженность, - прокомментировал директор свою щедрость.
- Боже, как я устала от собственного голоса, - сразила признанием Анюта, - Вам хорошо, вы тут наслушаетесь, и домой идете. А я с ним живу…
Коллеги понимающе закивали. Игорь не без любопытства наблюдал, как аппетитно Вера поглощала хот-дог. Г-жа Сан явно получала удовольствие от возможности попробовать "уличную" пищу.
- Кстати, господа, - Вась-Вась торжественно приподнял одноразовый стаканчик с минералкой, - Есть веский повод выпить. Отныне мы работаем круглосуточно. Будем нанимать новых людей, формировать группы и работать посменно.
По залу пронеслось дружное "ура". Подобное решение начальства означало окончательное признание Вась-Васевского плана развития "Пробела".
- Господин Милёнок вдруг резко изменил своё мнение о моих умственных способностях, - Вась-Вась многозначительно ухмыльнулся, - Растекался в комплиментах и даже коньяком угостил в честь принятия Орликами моего плана.
Милёнок раньше терпеть не мог и Палюрича и "Пробел", считая наличие интернет-клуба лишней головной болью и ненужной статьёй расходов для своих обожаемых Орликов.
- Странно, - удивился Игорь, - Он же вроде постится. Разве можно коньяк?
- Ну что ты, Игорь, - Вась-Вась очень забавно сложил пухлые ладошки на груди и смиренно закатил глаза к потолку, - В Писании, конечно, говорится, что хмель и пост вещи несовместимые… Но ведь это о вине… Слово "коньяк" там не употребляется, значит, видимо, можно…
Вызвав овации подчинённых, Палюрич мгновенно "Очеширился" улыбкой и поклонился.
Анюта захлопала еще громче. Антоха ехидно вскричал: "Бис!". Вера ловко смастерила из салфетки некое подобие цветочка и протянула его Вась-Васю. При этом смотрела она почему-то на Игоря. Тепло и слегка неуверенно, как бы спрашивая, правильно ли вливается в коллектив. Игорь кивнул в знак одобрения и тут же стушевался, смутившись собственной наглости. Конечно, Вера смотрела не на него. Конечно, ему всё показалось. Еще и инцидент с намеренным обольщением Верой Милёнка никак не давал покоя. Если бы не исчезновение треклятого Жэки, Игорь принялся бы лечить себя от странных чар г-жи Сан аутотренингом. Но сейчас было о чём беспокоиться и без этого.
Жэкина мама появилась ближе к вечеру. Анюта, которая уже несколько раз разговаривала с ней по телефону, отрицательно помотала головой в ответ на жаждущий утешения взгляд.
- Не приходил. И не звонил даже. Да вы не переживайте, он же взрослый уже… Разберется. Поверьте, я их тут всех очень хорошо знаю. А вашего Жэку, так и подавно, как облупленного. Ничего с ним случиться не могло. Просто забыл, что ему на работу, - добрая Анюта еще долго утешала бы взволнованную женщину, но несколько неприкаянных клиентов требовали срочной опеки, - Антон! Подмени Игоря, тут на набор…
- Обалдеть, - простонал из торгового зала Антон, - Вот сейчас всё брошу и пойду подменять Игоря. Этот гад Жэка там где-то опохмеляется, а я тут надрывайся…
Тут Антоха споткнулся о полный горечи взгляд пожилой интеллигентки. Каким-то непонятным завихрением подсознания Антон догадался, что перед ним Жэкина мать.