- В тот же день, первого января. Да вы их видели, - вдруг с облегчением воскликнул Парфенов. - Тим и Глазов. Эксперты, с которыми мы приезжали в морг. - Олег Вячеславович произнес это таким тоном, как будто то, что Максим знал людей, забравших труп, само собой снимало все вопросы. - Мы вместе осмотрели тело, - продолжал Парфенов, - а затем они сказали, что должны забрать его в облотдел на проведение экспертизы.
- А вещи? - холодея, выдохнул Максим.
- Ну, разумеется, и вещи они забрали тоже. И тело, и вещи.
Максим почувствовал, что ему становится нехорошо. Ощущение было сродни тому, которое испытываешь, ступив на палубу раскачивающегося на волнах корабля. Можно сказать, что его затошнило. Очень уж было похоже.
- Я же был в УВД, - медленно произнес Максим. - Вчера. Они отказались предъявить даже список вещей убитого. Я уж не говорю о том, чтобы забрать их.
- Ну, значит, кто-то дал указание, - уже спокойнее сказал Парфенов. Он понял, что Максим не собирается ничего вменять в вину лично ему, и расслабился.
- Ничего не понимаю.
- А может быть, заключение у дежурного? - предположил эксперт. - А он просто забыл доложить вам?
- Минутку, Олег Вячеславович, - Максим позвонил по внутреннему телефону дежурному, чтобы убедиться в том, что знал и так. - Нет, Олег Вячеславович, у дежурного ничего нет.
- Ну, не знаю, - вновь растерялся Парфенов и предложил: - А может быть, стоит позвонить им, Максим Леонидович? Позвоните и спросите, почему они до сих пор не предоставили заключение. Это ведь не сложно, верно?
- Да нет, не сложно, - проговорил Максим.
- А теперь, с вашего позволения, я попрощаюсь. И… вот еще что, Максим Леонидович. Так сказать, личная просьба… Как только свяжетесь с областным УВД, окажите любезность, попросите, пусть они сообщат нам, что с трупом. В конце концов, тело пока числится за нами.
- Они что, не оставили вам никаких бумаг?
- Да нет, оставили, разумеется. У меня есть временное требование, расписка в получении, ну и, разумеется, данные: когда и кто получил труп, с какой целью. Есть даже подпись дежурного по УВД.
- Хорошо, Олег Вячеславович, - вздохнул Максим. - Я скажу им, чтобы перезвонили.
- Буду очень обязан, - благосклонно хмыкнул Парфенов. - Ну, всего доброго, Максим Леонидович.
В трубке запищали короткие гудки.
- Всего доброго, всего доброго, - бормотнул уже сам себе Максим.
Он понимал, что и тело, и вещи убитого уплывают от него все дальше и дальше. Областное УВД. Интересно, откуда эти ребята узнали о трупе? Да еще так оперативно сработали. Получили требование, выбили машину - та еще проблема - и приехали сюда первого января к полудню.
Он нахмурился. Труп нашли тридцать первого декабря, ближе к вечеру. Наверняка начальство областного УВД в это время уже сидело по теплым квартиркам, готовясь к празднику. Накинем еще пару часов на то, что труп осматривали, фотографировали место происшествия, составляли протокол, снимали показания свидетелей, если, конечно, таковые вообще были. За все про все получается часов шесть-семь вечера. Кто же информировал область?
Максим порылся в справочнике, отыскал телефон областного УВД и набрал ростовский номер.
В первый раз на линии послышались только какие-то хрипы и треск. Максим набрал номер еще раз. Теперь ответили довольно быстро.
- Дежурный по области старший лейтенант Трофимов, слушаю вас.
- Лейтенант, говорит полковник Латко из военной прокуратуры.
- Здравия желаю, товарищ полковник, - поздоровался старший лейтенант. - С Новым годом вас.
- Спасибо, старший лейтенант, вас так же, - честно говоря, Максиму было не до ветвистых приветствий, но что поделать… Захотелось человеку сделать ему приятное, и слава Богу. - Послушайте, у вас в отделе судебно-медицинских экспертиз работают два товарища - Тим и Глазов. Я могу поговорить с кем-нибудь из них?
- Одну минуточку, товарищ полковник, - ответил дежурный.
Послышался деревянный стук, трубку положили на стол.
Максим потер взмокший лоб. В общем-то, поводов для волнения не было. Ну, взяли областники тело. Такое в принципе возможно. У него, Максима, подобных случаев, правда, не было, но ведь он и не в УВД служит. Ну, не успели вовремя подготовить заключение. Или, что тоже случается, отправили его чуть позже. Прибудет оно не в одиннадцать и не в два, а в четыре. Если же принять во внимание хроническое раздолбайство отечественной почты, то, глядишь, вообще к концу рабочего дня доставят. Обидно, конечно, но ничего трагичного. Какого же черта он так разволновался-то? Чай не мальчик зеленый. Максим продолжал тереть лоб, делая это совершенно машинально, когда дежурный взял трубку.
- Вы, наверное, что-то напутали, - озабоченно произнес старший лейтенант. - Эксперта Тим и Глазов у нас не числятся.
- Подождите, подождите, подождите, - холодея, пробормотал Максим. - Они были вчера в Шахтинске. Забрали из второй горбольницы труп.
- Да нет, товарищ полковник, тут какая-то накладка. Да у нас и экспертный отдел вчера не работал.
- Проверьте, у вас ведется регистрация звонков? - продолжал настаивать Максим.
- Так точно, товарищ полковник, - ответил старший лейтенант. Надо отдать ему должное, оказался он мужиком терпеливым. По большому-то счету, не обязан был лейтенант рыться в книге регистрации звонков и искать что-то там для следователя военной прокуратуры. Если бы вопрос касался подразделения МВД, тогда конечно. А военные милиции не указ. У них свое начальство.
- Послушайте, товарищ старший лейтенант, - начал Максим, пытаясь четко сформулировать в голове просьбу; - Посмотрите тридцать первого декабря вечером, скажем, часов с четырех и дальше, должен был поступить звонок из Шахтинского УВД о том, что на окраине Новошахтинска обнаружен труп солдата с огнестрельным ранением головы.
- Одну минуточку. А кто звонил, не знаете? - поинтересовался дежурный.
- Дежурный по райотделу, должно быть, - ответил Максим.
- Сейчас посмотрю, - теперь старший лейтенант отсутствовал дольше, минут семь. - Никак нет, товарищ полковник, - наконец объявился он. - Я же вам говорю, что это ошибка. Никаких звонков тридцать первого декабря вечером из райотдела УВД города Шахтинска по поводу мертвого солдата нет.
- А из Новошахтинска? Не посмотрели?
- Посмотрел на всякий случай. Пусто.
- Может быть, звонок просто забыли зарегистрировать? - спросил Максим, заранее зная ответ.
- Да нет, товарищ полковник, - голос дежурного подернулся ледяной корочкой. Ему явно не понравилось, что военный обвиняет милицию в халатности. По большому счету, у двух этих ведомств были причины друг друга недолюбливать. - Если бы такой звонок был, дежурный зарегистрировал бы его, занес бы в журнал. Все как положено. Труп ведь, не хухры-мухры.
- Понятно, спасибо, - поблагодарил Максим.
- Да не за что, товарищ полковник.
- Всего доброго. - Максим первым повесил трубку.
Затем так же механически, как только что тер лоб, достал сигареты и закурил. Не потому, что очень хотелось, а чтобы занять руки, выполнить физическое действие, которое, в свою очередь, подстегнет мысли.
- Так-так-так, - пробормотал он. - Ни Тима, ни Глазова.
В мозгу его вдруг появилась крохотная свинцовая дробинка - уверенность в том, что история с трупом, как селевой поток, поворачивает совсем не туда, куда, по всем расчетам, должна бы повернуть. А вот определить, в какую именно сторону она повернет, Максим не мог. И ведь в какой-то момент промелькнуло что-то, что могло указать ему верное направление. Совсем недавно. Что же он забыл?
Максим потер лоб. Что-то такое… Маленькое туманное пятнышко плавало в воспоминаниях, но как только Максим пытался притянуть его к себе, разглядеть, что же там внутри, оно тотчас ускользало в мертвую зону, в узкий клин темноты, где сразу же терялось.
- Так, - вдруг резко выдохнул Максим и поднялся, с силой раздавив окурок в пепельнице. - Давай четко определим, что происходит, - сказал он сам себе.
Кто-то появился здесь первого января в двенадцать дня и увез из морга труп. Люди представились сотрудниками областного УВД и наверняка показали какие-то документы. Иначе Парфенов тела бы им не отдал. И, уж конечно, дежурный по УВД не отдал бы вещи. Ну ладно, с документами вопрос более-менее ясен. Сейчас такие фальшивки шлепают - будь здоров. По приемлемой цене можно на любом базаре купить. Но ведь "Глазов" и "Тим" четко знали, куда идут и зачем. Что это за люди и какую цель они преследовали? Почему похитили именно этот труп, а не какой-то другой? Труп солдата, найденный на улице. Убийцы?
Максим прикрыл глаза и восстановил в памяти образ джинсово-курточного парня и интеллигента в демисезонном пальто и очках. "Что-то не тянут они на убийц солдат, - подумал он и тут же оборвал себя. - Да ладно, внешность обманчива. Не мальчик ведь, знаешь".
Иногда приедешь разбираться в какую-нибудь часть. Забили ногами сослуживца… И смотрит на тебя стручок-заморыш, от горшка два вершка, или такой вот юноша-интеллигент, маменькин сынок, глазки голубенькие. Ну, одуванчик, ни дать ни взять. Ангелок Божий. Кроткий, как ягненок. А на деле выясняется, что именно он-то убитого по голове сапогами и пинал. Так что по поводу внешности помолчим пока.
Труп нашли в четыре, а на следующее утро эти люди были здесь. Значит, они успели за вечер каким-то образом узнать о том, что труп обнаружили, раздобыть поддельные документы и связаться с райотделом УВД. Наверняка именно они проявили инициативу. Подъехали к Парфенову и вместе с ним заявились в морг. В общем-то, расчет точный. Парфенова здесь многие знают, поэтому ни у кого вопросов не возникло.
Ну, положим, на подготовку документов, на со-звон, на то, чтобы раздобыть машину, у них ушло утро. В новогоднюю ночь вряд ли они смогли бы провернуть такую работу. Хотя для этих людей наверняка и праздник не праздник, раз уж в такую заваруху ввязались. Выходит, информацию они получили "горяченькую", тридцать первого декабря вечером. Интересные ребята и работают шустро. Таким образом, единственное логичное объяснение случившемуся состоит в том, что либо утечка информации произошла из УВД, либо от них, из прокуратуры. Впрочем, у "братвы" завязки есть везде, и это всем известно. Шахтинск не исключение.
Максим быстрым шагом прошелся по комнате от стола до стены и обратно.
Но если это мафия, то почему забрали солдата? Солдата, а не какого-нибудь там "зажмурившегося на разборке братана". Почему? Продавал "братве" оружие и чего-то заартачился? Но тогда почему нога раздавлена? Почему бросили на улице, а не в леске? Предупреждение второму "поставщику"? Мол, не рыпайся, а то и тебя так же? Сперва запытали, а уж потом добили? Не вяжется. Не нужен им найденный труп. То, что солдат пропал, для подельщика и так послужило бы отличным предупреждением- Нет, не мафия…
Максим ощущал, что разгадка плавает совсем рядом, под рукой, однако никак не мог ее поймать. Она, словно змея в воде, выскальзывала из рук, а ему было необходимо ухватить ее за хвост и вытянуть на свет Божий, и тогда все встанет на свои места.
В сущности, где-то на уровне подсознания Максим чувствовал, что вся эта история расшифровывается гораздо проще, чем кажется. Нужно только крепко ухватиться за кончик ниточки, который мелькает перед самым носом.
Неожиданно Максим бросился обратно к столу и набрал номер. Десяток протяжных гудков, а затем знакомый голос, запыхавшись, но по-домашнему представился:
- Парфенов слушает.
- Олег Вячеславович, - гаркнул в трубку Максим. - Это Латко.
- Максим Леонидович, - обрадовался Парфенов. - Как дела?
- Потом объясню, Олег Вячеславович. Скажите, как вы вышли на этих людей?
- На каких? - не понял Парфенов.
- Ну, на этих… Тима и Глазова. Вы им позвонили?
- Да нет, - растерялся от такого напора Парфенов. - Они мне сами позвонили. Домой.
- Когда? - выдохнул Максим.
- Вечером тридцать первого. Часов в семь. Короткий день ведь. Точнее, мне позвонил Тим, представился и сказал, что они хотели бы осмотреть труп вместе со мной.
- Они уже знали, о каком трупе идет речь. Верно, Олег Вячеславович? - быстро спросил Максим.
- Ну да. Они сказали: "труп солдата, которого нашли сегодня рабочие у шоссе. Тот, что с раздавленной ногой".
- Так, - сказал Максим. - Вы документы у них внимательно проверили?
- Конечно, - все больше теряясь, ответил Парфенов. - А в чем дело, Максим Леонидович? Что стряслось-то?
- Подождите, Олег Вячеславович, - остановил его Максим. - Что они вам сказали, когда позвонили вечером тридцать первого?
- Сказали, что им надо осмотреть труп. Я спросил, откуда им известно о трупе, а они ответили, что у них сведения от военной прокуратуры. И еще сказали, мол, что-то там такое у этого парня не в порядке было. Честно говоря, я не совсем понимаю ваши военные тонкости, но им нужно было осмотреть тело и мне нужно было сделать то же самое. Так почему, скажите на милость, я не должен был соглашаться? Мы договорились, что они заедут за мной к одиннадцати. Они оказались людьми пунктуальными, и мы втроем отправились в морг. А что? Что-то не так?
- Олег Вячеславович, - произнес Максим, - эксперты Тим и Глазов в областном управлении УВД не работают и никогда не работали.
Парфенов тихо охнул. Максим услышал, как на другом конце провода что-то упало на пол и покатилось.
- Простате, Максим Леонидович, - пробормотал собеседник. - Я тут уронил… запнулся… сейчас подниму. Одну минуточку.
- Пожалуйста, Олег Вячеславович, я подожду, - ответил Максим.
Впрочем, он уже узнал все, что хотел узнать. Парфенов не стал вникать в военные тонкости. Значит, уже в семь часов вечера тридцать первого - то есть спустя три часа после обнаружения трупа - ОНИ знали об этом. Знали даже, какой эксперт работает с телом. Более того, "Тиму" была известна фамилия, которую впишут в фальшивые документы.
- Алло, - вновь возник в телефоне голос Парфенова.
Да-да, я слушаю вас, Олег Вячеславович.
- Они еще упомянули что-то о других дезертирах. Якобы их было трое или четверо. И что в сводке по области значится несколько похожих преступлений. В смысле, убийств, но только гражданских лиц. Вроде бы как у следователей областного УВД имелись основания предполагать, что все убийства совершены одним из дезертиров. Возможно, я не совсем точен в деталях, но в целом этот человек рассказал мне примерно такую историю. Хотя сейчас, похоже, это уже не имеет никакого значения. И все же, Максим Леонидович, я не могу понять, как это произошло, - встревоженно проговорил Парфенов. - У них были настоящие документы. Понимаете, настоящие. Я очень хорошо смотрел.
"Ладно, в конце концов, он ведь медицинский эксперт, а не технический, - подумал Максим. - И потом подделки встречаются такие, что даже очень опытный специалист без высокоточной аппаратуры не в состоянии отличить их от подлинников. Но стоят такие "произведения искусства" огромных денег. По-настоящему бешеных. По всему выходит, люди заплатили колоссальную сумму только ради того, чтобы похитить изуродованный труп солдата. Ну и его одежду, разумеется. А может быть, дело как раз в этом? В одежде?"
- Ладно, Олег Вячеславович, - оборвал излияния Парфенова Максим, - я еще подскочу днем. Хочу посмотреть протокол осмотра места происшествия, фотографии, опись имущества, предварительное заключение, ну и прочие бумаги. Надеюсь, их эти двое не забрали? - последняя фраза вырвалась у него помимо желания, сама собой. Максим тут же пожалел о сказанном, но было уже поздно. Слово не воробей.
- Вы во сколько будете, Максим Леонидович? - сухо осведомился Парфенов.
- Часам к пяти, может быть, в начале шестого, - ответил Максим, подумал и добавил: - Извините, Олег Вячеславович, я не хотел вас обидеть.
- Бог простит. Ладно, я вас дождусь. Может быть, вопросы какие-то возникнут. Ну, всего доброго, - по привычке пожелал Парфенов и тут же, вздохнув, добавил: - Хотя чего уж теперь. Поздно боржомчик потреблять… М-да… Представляю себе, какой разразится скандал, когда эта нелицеприятная, прямо скажем, история дойдет до начальства. - Он поцокал языком. - Так, значит, в начале шестого? Ну, буду ждать.
- Договорились. - Максим повесил трубку.
Глава одиннадцатая
Алексей открыл глаза. Странное это было ощущение - выбраться из кромешной темноты, открыть глаза и увидеть свет. Обычный дневной свет. Белый, словно тщательно выдержанный в хлорке, шар солнца висел над заснеженной равниной, над горбатыми холмами, то и дело ныряя в туманную дымку облаков, проплывающих по небу.
"Начало третьего", - автоматически определил Алексей. Для того, чтобы узнать время, ему достаточно было посмотреть на часы, но он не мог пока даже шевельнуться. Странное оцепенение сковало его. Алексей попробовал повертеть головой и тут же почувствовал сверху что-то жесткое, холодное, скользкое. Ощущение собственного тела возвращалось постепенно. Сперва резкой болью прострелило шею, затем - плечи, ноющие, истерзанные. Левое пульсировало недобрым горячечным огнем. Похоже, он подхватил какую-то заразу, пока бултыхался. Затем неудержимо заныла спина. Вокруг груди словно сжали железный обруч. Хуже всего обстояло дело с ногами. Ног он почти не чувствовал. Алексей попробовал пошевелить ступнями… и ничего. Ноги словно обрубили по самые колени. Может быть, находясь без сознания, он ударился обо что-нибудь поясницей и повредил позвоночник? Впрочем, нет. Бедра он все-таки чувствовал. А вот от коленей и ниже - нет.
Алексей, поморщившись, опустил руку - отчего-то сильно ныл локоть - и с удивлением коснулся нагромождения осклизлых веток, травы и еще какой-то дряни. Пальцы наконец-то отыскали более-менее надежную опору. Алексей попробовал подтянуться и сесть, одновременно озираясь по сторонам. Он не помнил, когда и каким образом выбрался на берег. Наверное, это произошло в момент краткого прояснения сознания… Благо, течение здесь умерило свой бег. Речка совсем сузилась, превратившись в протоку, а кроме того, в этом месте она еще и поворачивала. Прошлогодние, сорванные ветром ветви, толстые сучья и даже ствол целого дерева торчали из воды, образуя что-то вроде запруды, сквозь щели в которой с журчанием струилась вода. Вероятно, сперва сломанный ветром ствол застрял между узкими берегами, а вода несла все новые груды веток, и через месяц превратилась в застоявшееся болото. За импровизированной запрудой вода почти не двигалась. Она была подернута какой-то зеленоватой пеной, и воняло от нее нестерпимо.
Алексей несколько раз сильно сжал кулаки, восстанавливая кровообращение в кистях. Пальцы ему сейчас очень понадобятся. Он сосредоточился на том, чтобы подняться на ноги. Ему уже посчастливилось выжить, побултыхавшись в ледяной воде, глупо испытывать судьбу дальше. По науке, - он должен был давным-давно умереть от переохлаждения. Наверное, спасла куртка. Она хоть как-то удерживала тепло. Об этом Алексей подумал безо всякого удивления. Строго говоря, способность удивляться словно атрофировалась в нем, замерзла, как замерзли ноги, съежилась до состояния снежка, слепленного неумелой детской рукой, и улеглась где-то на самом дне души.