- Ну, честно говоря, из этого документа сложно что-либо понять.
Перевернув корочки, сержант продемонстрировал Алексею размытое пятно. Ни имени, ни фамилии, ни отчества - ничего. За время купания в реке тушь просто расплылась. Фотография представляла собой не менее жалкое зрелище, но все-таки она сохранилась, и при большом старании Алексея на ней можно было узнать. Правда, в подобной ситуации это ничего не решало.
- У вас есть какой-нибудь документ, который действительно может удостоверить вашу личность? - снова спросил сержант, засовывая удостоверение в карман плаща.
Алексей развел руками:
- Все, что было, перед вами.
- Понятно. В таком случае вам придется проследовать с нами в отделение для выяснения личности. Надеюсь, вы не станете возражать? - не без некоторого сарказма поинтересовался он.
- Ничуть, - Алексей хмыкнул. - В любом варианте я собирался идти к вам.
- Что же, тем лучше, - сержант посмотрел на мокрую куртку, на нелепо одетого Алексея и повернулся к старику: - Отец, дайте товарищу капитану что-нибудь надеть на ноги.
- Да, - засуетился тот, - сейчас подберу что-нибудь.
Дед засеменил к шкафу и принялся рыться в его темном нутре.
- Отец сказал, вы ранены, - вновь обратился к Алексею старший сержант.
- Да, у меня повреждено плечо. Похоже, заражение.
- Доктор, - сержант повернулся к двери, - посмотрите.
Коренастый крепыш в тулупе посторонился, пропуская женщину в комнату. Теперь Алексей смог разглядеть ее получше. Это была высокая, весьма симпатичная брюнетка из тех, что не выделяются из большой толпы, но непременно замечаются за столом на дружеской вечеринке. Она подошла к Алексею и спокойно, даже чуть отстраненно, попросила:
- Снимите, пожалуйста, пиджак и расстегните рубашку.
Алексей охотно повиновался. Справиться с пуговицами одной рукой было непросто. Ирония судьбы. Только что он старался застегнуться, теперь точно так же мучился для того, чтобы показать этой приятной женщине-врачу свое разорванное плечо. Осмотрев рану, она нахмурилась, затем, открыв чемоданчик, принялась доставать оттуда какие-то ампулы, пузырьки, коробочку с одноразовыми шприцами, патронташную ленту одноразовых иголок, еще какие-то приспособления.
Алексей внимательно наблюдал за ее руками. Ловкими и отчего-то трогательными.
- Собака? - вдруг без всякого выражения спросила женщина.
Алексей подумал, но не счел нужным врать.
- Да, - ответил он. - Овчарка.
- У нее могло быть бешенство. Боюсь, вам придется сделать серию уколов.
- Я не думаю, что у нее бешенство, - ответил Алексей. - Это была служебная собака. Отличная служебная собака, ухоженная.
- Это неважно, - покачала головой женщина. - Сейчас я вам сделаю укол от столбняка и инъекцию антибиотика с новокаином внутримышечно. - Она повернулась к сержанту и жестко сообщила: - Этого человека нужно отвезти в больницу.
- Сначала необходимо установить его личность, - заметил тот. Было видно, как он напрягся.
Алексей не сразу понял, почему, но через пару секунд сообразил: он же упомянул о служебной собаке. Сочетание "служебная собака" в сознании этих людей ассоциируется исключительно с питомниками МВД. С зоной. Они думают, не беглый ли он. Может быть, какой-нибудь зек.
Женщина пожала плечами, а затем сообщила:
- Если у этого человека начнется общее заражение крови, за это будете отвечать вы, сержант.
Тот нахмурился.
- Я думаю, мы достаточно быстро установим, кто он, а после этого перевезем к вам в больницу.
- Только не затягивайте, - женщина начала набирать шприц.
Противостолбнячный укол оказался достаточно болезненным. Ко второму Алексей отнесся более стоически.
- Выпейте это, - женщина достала из чемоданчика пару таблеток. - Дайте воды, - скомандовала она милиционеру.
Тот кивнул напарнику. Крепыш молча вышел в сени и вернулся, держа в руках алюминиевый ковшик, наполненный холодной водой.
Алексей покрутил таблетки в пальцах:
- А что это такое?
- Пейте, - коротко приказала женщина, защелкивая замочки чемоданчика. - Не волнуйтесь, не отравитесь и не умрете.
- Да я, собственно, не волнуюсь, - пробормотал Алексей, проглотил обе таблетки, запил их и поднялся. - Можно одеваться?
- Да, - кивнула врач. - Можно.
В это время старик извлек из недр бездонного шкафа пару стоптанных башмаков, затем подумал и добавил к ним шерстяные носки ручной вязки.
- Берите, товарищ летчик, - великодушно предложил он, глядя, как гость сражается с пуговицами на рубашке. Подумал пару секунд, стащил с вешалки старое поношенное пальто и протянул Алексею. - Да берите, берите, мне-то оно уже не понадобится. А вам может сгодиться до отделения-то дойти.
- Спасибо, - Алексей совладал с пиджаком, натянул носки, сверху напялил башмаки и пальто, которые, как и следовало ожидать, оказались маловаты, и потянулся за комбинезоном. - Это я должен взять с собой, - твердо заявил он.
Старик прошлепал в кухню И принес полиэтиленовый пакет.
- Спасибо, - вновь поблагодарил Алексей. Все-таки хозяин позволил ему согреться и худо-бедно накормил. Да и врача привел.
- Пустое, - махнул старик морщинистой ладошкой. - Бывайте здоровы.
Они вышли на улицу и потопали вдоль длинной вереницы палисадников. Впереди сержант Ясенев, за ним с объемистым пакетом в руках Алексей, потом коренастый обладатель тулупа, несущий аккуратно, едва ли не двумя пальцами, мокрую куртку, не уместившуюся в пакете, и замыкала шествие симпатичная женщина-врач.
Отделение милиции располагалось на центральной площади поселка, напротив промтоварного магазина, слева от больницы. Площадь выглядела довольно пустынно, хотя по ней нет-нет да и проезжали машины. Изредка появлялись прохожие, ныряли в стеклянные двери магазина и выходили оттуда, реже - с какой-нибудь мелочью в руках, чаще - пустые и недовольно брюзжащие.
- Заходи, - кивнул сержант на крепкую деревянную дверь, рядом с которой висела стеклянная табличка: "Второе отделение милиции п. Ст. - Шахтинск, Ростовская обл.".
"То ли Старошахтинск, то ли еще какой", - подумал Алексей.
Сержант придержал дверь, пропуская задержанного. В узком предбаннике было мокро и отчего-то воняло псиной. Алексей потянул вторую дверь и оказался непосредственно в отделении. Он шагнул вперед и остановился перед застекленным аквариумом. Топавший следом сержант стянул с головы фуражку, вытер пот и остановился рядом.
- Что, Ясенев, бомжару изловил? - хмыкнул дежурный, скучающий молодой парень, также с погонами сержанта. В лице Алексея он узрел прекрасный повод скрасить пару томительно-нудных минут из длинной вереницы им подобных. - Чего, брат, перебрал, что ли? - дежурный с улыбочкой посмотрел на задержанного.
Алексей состроил наивную физиономию и, наклонившись к окошку, простодушно поинтересовался:
- Слышь, ефрейтор, где тут у вас туалет?
- Чего? - протянул тот, приподнимаясь со стула. Был он пухленьким, круглым, румяным, как колобок.
"Видать, неплохо нынче кормят в милиции-то", - подумал Алексей, улыбнувшись.
- Ты че лыбишься? - зло рявкнул дежурный. - Давно дубинкой по роже не получал? Могу устроить.
- Ну вот что, Уфимцев, - спокойно сказал дежурному Ясенев, - ты давай заканчивай со своими шуточками. Этот человек, - он кивнул головой в сторону Алексея, - утверждает, что он летчик, капитан. Фамилия Семенов. Семенов? - Ясенев повернулся к Алексею.
Тот кивнул:
- Семенов Алексей Николаевич.
Ясенев хмыкнул:
- Вот, Семенов Алексей Николаевич.
- Да ну? Летчик-налетчик? - криво ухмыльнулся Уфимцев. Он никак не мог понять, издевается приятель над грязным бомжиком или говорит всерьез.
Алексей нахмурился.
- Обращайтесь ко мне, как положено обращаться к старшему по званию, сержант, - тихо, но жестко произнес он.
Уфимцев недоуменно глянул на Ясенева, затем перевел взгляд на Алексея и снова на Ясенева, словно вопрошая: "Что происходит? Может быть, этот бомж сам решил поиздеваться? Тогда дубинкой ему по почкам. По почечкам. По ним, по родимым, чтоб знал, сука, кто здесь власть".
Ясенев едва заметно тряхнул головой, и Уфимцев как-то сразу посерьезнел, приосанился, сел ровно.
- Извините, товарищ капитан, - буркнул он. - Просто у вас внешний вид… В общем, выглядите вы неважно, - Уфимцев посмотрел на Ясенева. - Как оформлять-то?
- Подожди пока. Дай мне пару листочков и ручку.
Уфимцев полез в стол, достал несколько листов желтоватой бумаги, вытащил из стаканчика дешевенькую пластмассовую ручку и протянул Ясеневу. Тот, в свою очередь, отдал их Алексею.
- Пойдемте, - кивнул он на коридор.
- Одну минуту, - Алексей взял из рук молчаливого крепыша в тулупе свою куртку, достал из кармана полетную карту, сложил и сунул в карман пиджака.
- Что это? - с интересом спросил Ясенев.
- Маршрут полета. С печатью командира части и его же собственноручной подписью.
- Она же намокла, - хмыкнул сержант.
- Нет. Карта не может намокнуть. Она в пластике, - ответил Алексей.
- А зачем вам карта?
- Сержант, - доверительно сообщил Алексей, - найдут самолеты или нет - большой вопрос. Значит, карта - единственное на данный момент доказательство того, что полет действительно имел место. Печать и подпись командира полка свидетельствуют о том, кто отдал приказ о вылете. Маршрут полета… Маршрут тоже может кое о чем рассказать. Знающему человеку, конечно. Поэтому карту эту я отдам только человеку, представляющему областное отделение ФСК, или офицеру Генерального штаба. И только лично в руки. Так что, извини, сержант. Без этой карты я - ноль без палочки.
Тот пожал плечами.
- Да ладно. Пожалуйста. Держите ее при себе, если хотите, - Ясенев кивнул. - Ну что, теперь мы можем идти?
- Да, теперь можем.
Отперев какую-то комнатку, Ясенев пропустил Алексея вперед. Это был абсолютно голый кабинет, если не считать пары стульев и стола.
- Присаживайтесь, - Ясенев бухнулся на стул, подождал, пока устроится Алексей, и кивнул: - Так что вы говорили насчет крушения?
- Да не было никакого крушения, сержант, - вздохнул Алексей. - Тут совсем другие дела, покруче.
- Ну, - сержант положил фуражку на стол, - рассказывайте.
Алексей коротко, в двух словах, пересказал, что с ним произошло.
Выслушав, сержант озабоченно взъерошил волосы на затылке и крякнул:
- Да, капитан. История-то, честно говоря, книжная, если не сказать больше.
- Вот поэтому-то я и забрал полетную карту, - закончил Алексей.
- А что, такую карту подделать нельзя? - не без интереса спросил Ясенев.
- Со всеми обозначениями и кодовыми пометками? - Алексей усмехнулся. - Теоретически можно, конечно. Практически… сомневаюсь.
- Ладно, - Ясенев поднялся, взял со стола фуражку. - Бумага есть, ручка тоже. Опишите-ка во всех подробностях то, что вы мне сейчас рассказали.
- Да я подробности плохо помню, - признался Алексей. - Сам понимаешь, сержант, мне подробности запоминать некогда было.
- Ну, что помнишь, то и описывай, - Ясенев направился к двери. - Ты, капитан, не обижайся, но пока я тебя запру. Полчаса тебе хватит на все про все?
- Должно хватить, - кивнул Алексей. - Но во-обще-то я не писатель, так что не обессудь.
- А от тебя высокого слога никто и не требует. Пиши, как умеешь.
Ясенев вышел из кабинета. Через секунду Алексей услышал щелчок замка, а затем удаляющиеся шаги. Он вздохнул и повернулся к забранному толстой решеткой окну, выходящему на площадь.
"Понятное дело, - подумал Алексей. - Боится, как бы я не удрал раньше времени. Ведь, если подумать, окажись я каким-нибудь преступником, получится, что этот Ясенев, благодаря неусыпной бдительности своего драгоценного тестюшки, сумел чуть ли не единолично меня задержать. А если выяснится, что я и в самом деле летчик, то опять-таки все выходит славненько. Помог попавшему в беду капитану. Со всех сторон замечательно".
Ясенев тем временем прошел по коридору к окошку дежурки и сказал Уфимцеву:
- Ты вот что, давай-ка позвони в штаб округа. Пусть проверят, зафиксирована ли у них пропажа двух самолетов в Ключах. Если нет, спроси, не числится ли по их линии некий Семенов Алексей Николаевич, - Уфимцев торопливо записывал. - Ну а если выяснится, что самолеты действительно пропали, то скажи, что летчик одного из этих самых самолетов сидит тут у нас под замком. Пусть пришлют своего человека.
- Понял, - кивнул Уфимцев. - Сейчас позвоню.
- Давай, действуй. А мы пока с Богданом пообедать сходим, - Ясенев кивнул на коренастого и посмотрел на часы. - Минут через двадцать - двадцать пять вернусь.
- Потом меня подменишь? - спросил дежурный.
- Подменю, - Ясенев прислушался. Тихо. Пишет летчик, пишет.
- Документы-то у него хоть есть какие-нибудь? - Уфимцев уже тянулся за телефонной трубкой.
- Да есть удостоверение, только в нем не видно ни черта. Все водой размыло, - Ясенев повернулся. - Ну ладно, я пошел, а ты пока позвони куда надо. Вернусь, решим, что дальше делать.
- Хорошо.
Уже открывая входную дверь, Ясенев услышал, как Уфимцев накручивает диск телефона.
Глава двенадцатая
Алексей исписал лист с двух сторон мелким почерком. Рассказ захватил его с головой. Он словно снова переживал страшную ночь. Ночь, в которой был труп майора Поручика, три фигуры с автоматами и огромный черный пес. Ночь, в которой царил всемогущий, словно злое божество, убийца-капитан. В своем повествовании Алексей дошел до схватки у реки и прекратил писать. Совершенно автоматически, не думая о том, что делает, он принялся грызть кончик ручки, глядя в зарешеченное окно, за которым яркий солнечный день разбавился отчетливыми бледно-серыми тенями. Подступал вечер.
Справа, видимо, с одной из боковых улочек, появился Ясенев. Алексей видел, как он пересек площадь, затем сбавил шаг, словно раздумывая, свернул и зашагал к промтоварному магазину. Толкнув массивную стеклянную дверь, сержант скрылся внутри.
Алексей встал и прошелся по кабинету. Без всякой цели, просто так, чтобы размяться. Остановившись у окна, он снова посмотрел на улицу. В это мгновение до него и донесся отдаленный глухой рокот. Алексей насторожился. Этот звук не предвещал ничего хорошего. Сердце вдруг пустилось в неровный галоп, подкатило под самое горло. С каждой секундой звук нарастал, становясь все более чистым и отчетливым. Вертолет, должно быть, уже шел над поселком. По басовитому, мощному гулу турбин Алексей узнал "Ми-24". Тот самый, что доставил троицу автоматчиков и собаку на аэродром прошлой ночью. Алексей нервно оглянулся. Дверь по-прежне-му была заперта. И Ясенев все не вышел из универмага.
И вдруг он все понял. Сержант специально запер его. Вызвал убийц и удалился, давая людям Сулимо возможность расправиться с ним. Хотя, наверное, сам Ясенев и не желал ему зла. Возможно, тот, кто стоял выше убийцы-капитана на этой длинной таинственной лесенке, сделал так, что милиция обязана была известить штаб округа или какое-то конкретное лицо в том случае, если беглец объявится в одном из таких вот городков. Похитители самолетов, несомненно, понимали, что не смогут контролировать все города и поселки, но они понимали также и то, что рано или поздно Алексею придется выйти к населенному пункту. Раненый, уставший, голодный и замерзший, он будет вынужден искать убежища.
Тот, кто находился на самой вершине черной лестницы, знал, в каком состоянии находится Алексей, и сделал свой ход. Точный и безошибочный.
Вертолет шумел уже над самой крышей. Алексей наклонился к стеклу и посмотрел вверх. Тяжелый, массивный "Ми-24" с красной звездой на борту прошел совсем низко, метрах в семидесяти от земли. На мгновение геликоптер завис над площадью, а затем резко накренился и уплыл влево. Небольшие снежные вихри еще несколько секунд гуляли по площади, а затем улеглись, успокоились.
Рокот винтов постепенно отдалялся. Вышедший из дверей магазина Ясенев тоже посмотрел вслед вертолету, а потом неторопливо зашагал через площадь. Он шел спокойно, как человек, которому не о чем волноваться. Для него весь мир умещался в границах одного крохотного городка. Вселенная в миниатюре. Уютная, тихая, без катаклизмов и бурь. Разве мог сержант представить себе отряд убийц, вооруженных автоматами, если самая большая беда, случавшаяся когда-либо в его умиротворенном мирке, - это двухдневное отсутствие пива жарким летом после праздников.
"Ну, быстрее же, быстрее!!! Торопись, пока не появились ОНИ!!!"
Алексей вдруг разглядел вытянутые в трубочку губы Ясенева. Сержант что-то насвистывал себе под нос. Вот он поднял взгляд, столкнулся с встревоженным взглядом задержанного, и свист мгновенно оборвался. Лицо Ясенева стало серьезным и непроницаемым. С него словно стерли всякое выражение, как стирают со школьной доски написанную кем-то чепуху. Правда, сержант вроде бы чуть-чуть ускорил шаг.
Ясенев вошел в отделение, шумно хлопнув дверью, крякнул с мороза, постучал сапогами о деревянный порожек, стряхивая едва заметный снег, - не хотелось грязь разводить, - и направился к конторке.
- Пообедали? - кривовато ухмыльнулся Уфимцев.
- Борщ отвратительный, лучше возьми рассольник.
- Возьму, Жек, возьму, - Уфимцев продолжал загадочно усмехаться с таким видом, что Ясенев тут же понял: сейчас приятель скажет какую-нибудь гадость. - А Богдан где?
- Домой зашел, сейчас подойдет.
- У тебя-то что? Дозвонился?
- Дозвонился, - Уфимцев кивнул. - Обвел тебя твой летун вокруг пальца. Никакой он не летчик, дерьмо драное. Тоже мне, капитан. У него же на морде написано: он такой же летчик, как я - сивый мерин.
Ясенев внимательно наблюдал за ним:
- Короче, Уфимцев.
- Ну, во-первых, никакой пропажи самолетов не зафиксировано, чтобы ты знал. Был у них несчастный случай, и как раз вчера. Но оба летчика погибли.
- Где? - жестко спросил Ясенев.
- Над Грозным, - усмехнулся Уфимцев. - Но там, говорят, ничего загадочного. Сейчас как раз комиссия работает. Вроде бы уже во всем разобрались.
- С кем ты разговаривал?
- Заместитель начальника штаба округа по личному составу подполковник Сивцов.
- А что он сказал об Алексее Николаевиче Семенове? - нахмурился Ясенев.
- Нет у них летчика Алексея Николаевича Семенова. Они вообще о летчике с такой фамилией ничего не слышали. Но зато у них есть капитан с таким именем, фамилией и отчеством. И вот этот капитан уже две недели, как находится в розыске.
- В связи с чем? - спросил Ясенев.
- Особый отдел ищет его за передачу данных дудаевским боевикам. Короче, этот козел сведения качал на ту сторону. А когда его взяли за ж…у, свалил вместе с каким-то солдатом. Солдата, между прочим, нашли два дня назад в пятнадцати километрах от Новошахтинска с пулевой дырой в голове. Понял, что к чему?
- И дальше? - поинтересовался Ясенев угрюмо. - Нам-то теперь чего делать?
- Ничего, - пожал плечами Уфимцев. - Я им сказал, мол, этот Семенов у нас под замком сидит.
- Ну а они что? Да говори, не тяни. Как повар в ресторане, все крохотными порциями.
Уфимцев весело гыкнул:
- Ничего, мужик. Сказали, пришлют людей, заберут этого урода. А нам с тобой, глядишь, и благодарность обломится.
- Да ну? - хмыкнул Ясенев. - Тебе-то за что?