Что происходит, когда в средневековую Англию, только-только становящуюся на путь промышленного развития с их королями, королевами и принцами, приезжает ниндзя? Правильно – кошмар. Особенно, если он юный, никто не знает кто он, и он близок к членам королевского семейства.
Предупреждения:
– рейтинг 16+ (PG-16), то есть можно читать всей семьей вместе с родителями;
– это история про средневековье, потому не следует ждать современных толерантных шуток от добрых средневековых людей, когда любовались висельником, и доброй шуткой было натравить на гостей медведя на цепи (как в "Капитанской дочке");
– эта история стилизована под средневековый роман, то есть неторопливая, дидактическая, долгая и веселая – как ее рассказывал бы средневековый человек с этим воспитанием, что в книге;
– эта история образовательная и философская;
– эта история про шпиона, бойца и солдата – то есть человека без правил, тормозов и ограничений по профессии – и его понимании веселья, – потому не ждите сопливых барышень, обмахивающихся колготками и розовыми трусиками;
– герои путешествовали по миру, жили в разных странах и являются шпионами, то есть людьми, ворующими чужие секреты, потому их знания не ограничены европейским средневековьем этого времени, поскольку на Востоке, в Азии, в Индии, в Китае многое было открыто и известно на тысячелетия раньше – это неизвестно широким массам, но известно историкам;
– героиня владеет многими языками, потому все разговоры, средневековые термины, местные термины, индейские, индусские, китайские, английские, шотландские и т.д. термины, сленги, тайные языки групп военных, ниндзя, шпионов, выпускников Оксфорда, юридические тогдашние тонкости, жаргон мастеров, женские сленги переведены на один современный язык, иначе тогдашние названия и термины не поняли бы даже полиглоты.
Содержание:
Пролог 1
Часть 1 - ЭТО НЕ ЗОЛУШКА 1
Часть 2 - Сватовство в стиле ниндзюцу, или как получить обручальное кольцо, ничего не обещая взамен 53
Часть 3 - А ТЕПЕРЬ БАЛ 81
Часть 4 - Как висельника на гильотине со смертью повенчали 198
Примечания 215
Комментарии 215
Игорь и Люда Тимуриды
КАК ВОСПИТАТЬ НИНДЗЮ
(философско-юмористическая рождественская сказка-боевик об образовании и воспитании)
Сие есть сказка ретивая, бранная, англиканами писанная, и для нашего ума шибко мудрая.
Пролог
Солнце взошло.
Это было обычное утро.
Одна из матерей друидов посмотрела на солнце и вздрогнула.
– Ооо! Родился эльф! – сказала она.
Это было необычное утро.
Родилась девочка-эльф.
Но там был еще мальчик-эльф.
Нет – два мальчика.
Часть 1
ЭТО НЕ ЗОЛУШКА
Глава 1
Я ищу принца
Внизу шел джентльмен. Все они в этом Лондоне джентльмены, хоть тут улицы узенькие и вонючие. Джентльмен был в гостях в нашем доме.
Джентльмен был джентльмен.
Джентльмен был вонюч.
Я прицелилась и плюнула.
Я плюнула точно. Он такой юный, ходит, задрав нос!
Говорили, что должен был приехать принц, но меня слишком загрузили работой и даже не подпускали к тому залу, оттеснив меня в сторону от такого события! И заставив трудиться и драить все как чокнутую, отправив в самый дальний угол поместья.
Мне давно хотелось плюнуть, но внизу все никого не было.
Но сейчас мне было хорошо.
Я была довольна.
Я попала точно.
Точно в ту точку, от которой расходятся волосы на макушке, где они расходятся, потому плевок он почувствовал. Но он был истинный джентльмен – он сделал вид, что этого не заметил.
Джентльмен абсолютно спокоен и не замечает скандала.
Джентльмен был молодой, юный, богатый и мой ровесник.
Мне пятнадцать лет, но он тоже на меня посмотрел.
Я ела чернику и поняла, что он просит показать меня язык, иначе, почему у него на голове так темно.
Он был в нашем доме еще вчера, я его заметила, когда занималась кухней для этого важного приема, потому что выросшая в других странах и часто переезжавшая с отцом, привыкла командовать мальчишками. Этот же прошел мимо меня вчера, как мимо пустого места. Двадцать семь раз.
В Англии джентльмены не играют со слугами.
Глаза его были большие, миндалевидные и голубые, кончиками направленные вверх. Лицо его было похоже на мое. Круглое, вздернутый нос, похожие на блюдца озерные глаза, патлатый.
Вот и сейчас настоящий английский джентльмен сделал вид, что его не касается поведение детей.
Я порадовалась благородству людей. Джентльмен спокоен во всех обстоятельствах.
Я приложила нос к стеклу и посмотрела на себя. Вихрастая. Патлатая. С косой до полу. Нос вздернутый. А если приложить к стеклу, то приплюснутый. Хотя небольшой. Крылья носа аккуратные и сам он довольно тонкий и длинный. Рот очень большой. Когда смеюсь – меня сразу узнают. Потому улыбка лошадиная – она у меня постоянно на лице и постоянно улыбается. И корчит рожи. Она улыбается и вспыхивает всем мальчишкам, всем девчонкам. Всем людям. И вообще неисправимая кокетка – она просто сияет отбеленными содой зубами. Иногда я показываю только верхние зубы в улыбке. Несмотря на то, что она лошадиная, она их притягивает. Это не я – она сама кокетка.
Губы у меня некрасивые. Они детские, большие и припухлые. Почти все мальчишки считают своим долгом провести по ним пальцем. У них рефлекторное неконтролируемое движение, за что их неконтролировано рефлекторно бьют. Потому что исправляют они тут же поцелуем своих слюнявых гадких губ, резко приникая ко мне и делая вид, что ничего не понимают. И не помнят.
Зато разбитые губы свои очень хорошо помнят. Со сломанными руками. Ну хоть бы Мари целовали – она же красивее!!!
Дуги глаз мои очень большие – просто аркой, брови громадной аркой, просто бросаются в глаза. И глаза в них большие, реально очень большие. Все так несоизмеримо, негармонично. Кончики глаз приподняты, а сами они слегка миндалевидные. И очень большие ресницы. Я посмотрела в глаза – говорят, что в них таится чистота, но я никакой чистоты не видела – в них просто отражалось бездонное голубое небо. Лицо у меня еще детское, но узнаваемое – слегка стреуголенное книзу. Приходится очень маскировать.
Лоб высокий, но все довольно негармонично. Уши довольно большие и лопоухие, как у того, кто ходит внизу. Голова очень большая, но из-за гармоничного тела этого не видно. Грудь маленькая, средняя или большая – это смотря с кем сравнивать. Я обычно ее прячу под полотенцем – простой люд прост. Молодежь хочет все измерить руками, мастеровитые, а объяснять, что ты отрубишь им руки, если они хотя бы попробуют к тебе прикоснуться – дело накладное. Рост у меня небольшой, я коренастая и красивая, ноги коренастые. Попытки проверить их тоже были.
Я – красивая! В глазах непонятно кого – век бы им жаба красивой казалась!!! Если глянуть голой в зеркало – у меня длинная тонкая шея. Но это иллюзия. Просто я гармонично сложена, а так там сплошные мышцы. Но под небольшим слоем жира их не видно, потому линии очень плавные. Талия у меня тонкая, осиная, а бедра наоборот, очень широкие – рассчитаны на ударную технику. Но из-за их ширины почти не видно кривизны из-за мужской посадки на лошади. Потому я – почти классическая амфора – очень широкие бедра и узкая талия. И я очень люблю танцевать – я знаю все танцы, что раз видела.
Я показалась себе слишком грубой с этими неаристократическими мыслями – совсем не графиня. Христианская белая одежда все это закрывает, потому я выгляжу коренастой и невысокой, точнее, коренастым и невысоким мальчишкой-кузнецом или студентом в Итоне – круто для девочки, да? Но меня путают с пони. Вообще, я похожа на того, кто ходит внизу.
Я плюю далеко, ведь я сейчас мою стекло. Я плюю далеко и точно – я выиграла на этом немало пари с мальчишками, покоряя их сердца и отбирая у них нужные мне сокровища. Пока они строили из себя оскорбленных и недоверчивых гордых павлинов.
Я съела еще черники еще из вазочки. И плюнула еще раз на молодого франта, перед которым трепетали все наши слуги.
Я опять попала точно.
Оказалось, что он не джентльмен.
Я мыла и терла проклятое стекло с такой силой, будто хотела его изнасиловать. Юная английская девочка не должна знать таких слов как леди, и я их и не знала. Это, во-первых, а во-вторых я не леди.
После того, как проклятый мальчишка разбил камнем громадное стекло в гостиной хозяйки прямо на глазах важной дамы и нашей экономки, меня, шипя, пообещали уволить. Я еще оказалась и виновата, от того что господская хрустальная ваза с черникой, стоявшая себе мирно на карнизе рядом со мной, случайно упала с третьего этажа точно на голову стоявшему внизу мальчишке, одевшись ему наподобие шапки на прилизанную головку черникой вниз. Точно компресс. Джентльмен всегда спокоен. Черный сок черники лечит, – подумала я, облизывая черные пальцы.
Ну и что, что упала, ваза-то не разбилась! Я не понимала, почему их охватила истерика, главное – ведь дорогая ваза уцелела! Она ведь наделась черникой вниз, от удара черника лопнула и взорвалась соком, так что случилась мягкая посадка. Он даже остался целеньким. Черный сок омолаживает.
Что отличает джентльмена? Даже если ему на ногу упадет молоток, он остается джентльменом.
И чего они кричат так громко? Все случилось так хорошо, я же не виновата, что мне было так смешно, когда эта корзиночка оделась ему на голову.
Экономка пообещала меня уволить. И за что? Мне осталось еще два окна, причем оба маленькие. В отличие от того громадного витража, которое пришлось бы мыть минимум до вечера. И как мог этот мерзавец разбить это громадное и такое дорогое окно?
Большое ему спасибо!
Человек был не джентльмен. И я еще была и виновата. И кого они только приглашают?
Экономка пообещала вырвать мне косы. И это было плохо. Среди слуг уже давно ходили странные слухи, что должна прибыть какая-то страшная и безжалостная женщина по странному прозвищу "Королева" (Queen), человек страшной воли и власти, перед которым трепещет граф. Ибо она распорядитель и эконом просто чудовищного состояния графа; которая, обычно, первые дни после покупки поместья, по слухам, присматривается к слугам изнутри, хоть и леди, а потом резко наводит свои безжалостные порядки.
И никто не знает, кто она такая. Говорили, что она маскируется под кого угодно. И все ходят нервные. Говорили, что это просто чудовище. И все с надеждой ждали, что она уволит экономку. А экономка пыталась отделаться такой гнусной особой, как я. И скормить меня ей, как чудовище, из-за которого все плохо здесь, и если меня убрать, то станет лучше.
Я представила ряд джентльменов, сидящих невозмутимо в палате лордов с вазочками на головах. И посреди коза. Если пнуть козу, им станет легче.
Экономка взбесилась. И она нашла крайнего. Крайней была моя коса до полу. И экономка решила разделаться со мной и косу выдрать. Полностью. Из живой. Что было особенно мерзко с ее стороны. С моей точки зрения.
Вазочки с черникой падают сами, где захотят и как захотят, каждый падает, где захочет и как захочет. Я была ни в чем не виновата, а меня так гнусно обвинили. А ведь моей вины тут не было. Черника естественно лопается, когда падает с такой высоты.
И обливает человека.
А то, что негритенка никто не узнавал, то это произошло случайно. Я клялась, что чисто нечаянно. Я просто глянула вниз и в шоке дернулась.
Ну и сказала двум громадным слугам-конюхам немцам, проходившим в комнате как раз мимо меня, что в сад забрался наглый черномазый и украл одежду у одного из гостей.
Ведь я сама так испугалась!
Я клянусь!
Ну, ничего мне не оставалось делать, как попросить громадных грумов выставить вороватого негра пинками за ворота, так ведь я так радела за господское имущество.
Экономку трясло от ярости. Ну и что, что он кричал, так замолчал ведь после третьего пинка, когда пролетел три метра. И никто больше не слышал. Успокойтесь. Чего экономка дергается? Больше я ничего ему не сделала, бегает он слишком быстро. А мне еще столько окон мыть.
Вот бы заглянуть одним глазком в палату лордов. Где все джентльмены. И все сидят такие невозмутимые. Тридцать негров, представляете? Как там моют окна без меня?
Тоска застилала мне глаза. А экономка ярилась внизу и грозила меня убить. И за что!?! Я чуть не взвыла. Заботишься, заботишься о господах, а тут черная неблагодарность.
Я посмотрела на ее лицо. Глаза маленькие, злые. Морщины по всему лицу, на лбу вертикальные. Точно фрукт пожух. Губы очень тонкие, злые. Нос тонкий, но на торце широкий. Лицо очень вытянутое, прямо монстр.
И, самое главное, я ничего не сказала, я же не виновата, что немцы конюхи не понимают английского языка и выкинули и даму тоже. И придали ей ускорение древним как мир способом. Они не любят нищих, у которых черная грязь въелась в лицо так, что ее нельзя отмыть, как не трешь... И нечего размазывать ее перед ними, раньше надо было!
О, немцы-конюхи сразу поняли, что она надела самое лучшее свое старое платье для маскировки, чтоб негр вынес ей драгоценности, но их не обманула эта примитивная маскировка!
Ведь их зоркий глаз мгновенно уловил черные пятна на одежде, которые эта старая замарашка не сумела даже отстирать...
Они мгновенно "позаботились" о воровке, предварительно отобрав то господское имущество и драгоценности, которые она уже, по их мнению, украла. Ишь, бормотала что-то на своем варварском непонятном негритянском языке...
Конюхи у нас громадные, немцы, прямо гренадеры из армии Фридриха. Лица грубые, резкие, каменные.
Хорошо, что я была высоко – отсюда экономке было меня не достать. Аж слушать страшно. Гнусная женщина эта экономка. Она обещала вырвать мой змеиный язык и очень шипела при этом. А ведь я пострадавшая! По всем меркам!
Я предложила зашедшему в сад мальчишке соседа-молочника, с которым я уже познакомилась, помочь мне вымыть окно. С тоской пожаловавшись, что у меня еще столько работы, а у одного из гостей убежала обезьянка в одежде... И что я такая несчастная из-за этого. И если он мне поможет быстро домыть окна, то я побегу искать ее вместе с ним, ведь у нее интересная особенность – если в нее попасть тухлым яйцом, но обязательно тухлым, она кричит "Вау!". И что она такая умница!
Хозяин научил даже говорить ее: "Я принц! Я принц!" И пообещал тому, кто приведет ее сюда домой на ошейнике, сто шиллингов... А наш хозяин еще добавит... Стооолько добавит!
Мальчишечка был красив и смазлив – что-то итальянское, особенно брови и курчавые волосы. И косившие по сторонам глаза как оливки, не смотревшие мне в глаза, только бегавшие снизу по моим голым ногам, лицу и грязным пяткам.
Я думала, что он разделит мое горе и поможет мне мыть окно, а потом мы вместе ее найдем и вместе поиграем. Но он грустно пожаловался, так тяжело вздохнув, что отец загрузил его работой по горло, и он должен бежать... И тут же исчез за стенкой.
Грусть накатила мне на глаза. Человек все сделает, найдет обезьянку, и все будут благодарить только его, его одного, а обо мне, конечно, даже никто не заподозрит.
Все лавры достанутся ему одному, ему одному. Он будет иметь дело с графом лично, один, а меня загонят в такую глушь и где меня и не найти... Я сама уйду и буду плакать одна. Я буду лишь наблюдать его триумф издалека...
Что-то случилось. Суета поднялась страшная.
Внизу все подозрительно бегали во все стороны – слуги, женщины, знатные господа. И на меня никто не обращал внимания.
Была настоящая истерия, кого-то искали. На меня даже не поворачивали головы. Я никогда не видела, чтоб знатные люди так волновались. А еще говорят, что англичане славятся сдержанностью и спокойствием!
Крик, истерика, ничего не понять, ничего не слышно. Все бегают в разные стороны.
Никто ничего не видел. Не могли найти даже экономку. Ведь она побежала в открытые двери за обезьянкой. Я сама видела, ведь она слышала мой разговор. Сто шиллингов на дороге не валяются!
Пробегавший мимо дворецкий, увидев меня на карнизе, поправив свернувшийся на сторону парик и страстно почесав свой крючковатый длинный нос, в истерике мимоходом спросил, не видела ли я принца?
Я с сожалением гордо ответила, что не видела, но обязательно посмотрю. Он выругался и побежал дальше.
Я с тоской подумала, что мне запретят глядеть на принца, а ведь я так мечтала взглянуть на него хоть мельком. Я надену красивое платье, перестану драться с соседскими мальчишками и плевать на спор, и есть чернику, и стану золушкой. Он отберет у меня левый мокасин, который я у него забуду, когда в двенадцать часов придется дернуть домой, пока мама не вернулась и не отлупила за то, что еще не сплю, а гуляю с мальчишками...
Я, закрыв глаза, уже сладко представляла, как он будет мерить всем этот мокасин и как он окажется большим для наглой Мари... Потому что у меня нога, как у крокодила...
А потом он подходит ко мне, смотрит на мои ножки, и, видя только один оставшийся на мне мокасин, вынимает пару и говорит, внимательно осматривая мои ноги:
– О! Где-то я уже их видел!
А я, вытягивая вторую ножку и показывая на индейский рисунок второго мокасина, скажу ему:
– Вы что, не помните, где вы его нашли утром? Смотрите, рисунок тот же, и шнуровка точно такая же, попробуй снять! Хватит мне ходить до сих пор в одном мокасине все время, женись тут же, мне уже надоело ходить без пары!
Сказочные розовые мечтания были грубо прерваны чудовищной вспыхнувшей суетой у ворот.
Я грустно подумала, что вся жизнь проходит мимо, даже помечтать эти аристократы не дают.
Шум у ворот был страшный. Звали доктора, еще кого-то.
Но все перекрыл грубый мужской голос, нагло требовавший свои сто шиллингов и уверявший, что его не обманут.
– Гоните награду, как обещали! – вопил он. – Иначе я вам не отдам обезьянку! Я и так еле снял ее с дерева! Где она пряталась от толпы! Я столько с ней настрадался, пока сюда дотащил на аркане... – он давил на жалость, пытаясь добраться до совести хозяина. – Она царапалась, кусалась, цеплялась за камни и деревья, и к тому же она ужасно воняет! – наконец заявил он. – И я сам испачкал одежду, а пахнет плохо! Много, много, много хуже, чем на конюшне!
С этими животными вечно проблемы, – соглашаясь, подумала я как девочка образованная. Я помнила, как пахнет на конюшне.
Ему выдали награду, – завистливо подумала я. Потому что я расслышала удары. Я так и знала, что мальчишка молочника меня обманул.
– Я этого так не оставлю!!! – донесся даже сюда его визгливый голос сквозь шум.