Нет уж, если Павел Степаныч рискнул отдать свои секретные компакты девушке с компьютером, то именно потому, что крепко ей доверял. Другое дело - причина, по которой он их ей передал.
То есть причина, в общем и целом, Тарану была ясна. Павел Степаныч почуял, что у него дома этим компактам будет плохо лежаться. А вот насколько плохо - неизвестно. То ли он просто опасался, что к нему в квартиру заберутся, когда его дома не будет, и эти диски тихо сопрут, то ли беспокоился, что его сперва убьют, а потом насчет этих дисков интересоваться будут.
От того, как было на самом деле, зависело очень многое. Если, допустим, Павел Степаныч беспокоился лишь насчет кражи, то рассчитывал продержать диски у Ани всего лишь до вчерашнего дня, то есть до приезда Тарана. После чего забрать их, отдать Тарану и жить спокойно. Соответственно, он мог, отдавая компакты Ане, не делать никаких распоряжений насчет того, куда их девать после своей безвременной кончины.
Однако могло быть и так, что вариант с кончиной он все же предвидел. Тогда он должен был сделать некое предварительное завещание. Типа того: позвони такому-то дяде и скажи ему, что то, что ему нужно, лежит у тебя. После этого, дескать, придет мальчик и заберет эти диски от греха подальше.
Юрка, конечно, очень надеялся на такой вариант.
Тогда в принципе можно было бы просто поговорить по-хорошему с Аней, забрать компакты и покинуть столицу с предельной скоростью и чистой совестью.
Таран уже готов был открыть рот, чтоб раскрыть свои карты, но тут его кое-что остудило. У него вдруг появилась третья версия появления компактов в Аниной тумбе. А что, если она эти диски попросту свистнула? Ведь если Павла Степановича застрелили из-за компактов, собираясь их у него забрать, то почему не обшарили и не забрали у него кейс? Гена скорей всего не врал. Ведь кейс, который менты прибрали в полиэтиленовый пакет, Юрка тоже видел. Вряд ли киллер был такой хладнокровный и имел столько времени в запасе, чтоб спокойно отпереть кейс, разобраться в его содержимом прямо на месте убийства и лишь потом убежать. Скорее всего, если б ему приказали изъять компакты, он унес бы "дипломат" с собой и просмотрел содержимое, сидя в машине, на которой смывался с места преступления.
Из этого следовало, что Павла Степановича валили либо те, кому эти компакты были по фигу, либо те, кто четко знал, что их у него из квартиры заберут другие люди. Например, Аня. Если, допустим, у нее имеется ключик от 55-й квартиры.
Правда, насчет ключа Таран никаких подтверждений не имел. Опять сам придумал. И может быть, напраслину возвел, хоть и в мыслях, на вполне честную с точки зрения УК девушку.
Пока Таран думал, Гена разыскивал в тумбе диски с "Комманд энд Конкер", а Лизка балдела перед видаком, хохоча над Томом и Джерри, как четырехлетняя, - счастливо и заливисто. Аня в это время насупленно сидела у компьютера, тоже что-то соображала. Должно быть, - это так Юрке казалось - ей очень хотелось, чтобы гости поскорее покинули помещение. Если она еще не попросила Тарана с Лизкой (а может, и Гену тоже!) убраться восвояси, то лишь по причине природной деликатности. Все-таки довезли бесплатно телевизор и даже на третий этаж дотащили. Пожалуй, пока Лизка не досмотрит кассету, Аня все же не решится сказать: "Дорогие гости, не надоели ли вам хозяева?", но рано или поздно все-таки скажет.
И что тогда делать? Уходить, зная, что компакты - вот они, здесь лежат? Мчаться к Генриху, чтобы сообщить ему сию радостную весть? Глядишь, к ночи доедешь. Но какова будет реакция? Может, Генрих, конечно, просто скажет с укоризной: "Что с тебя взять, малахольного?", после чего отправит Тарана совершенствовать боевое мастерство. Но может и наорать. Например, заявит: "Да ты, бестолочь, должен был зубами у нее эту коробку вырвать, раз она у тебя в руках была! Ты "мамонт" или хрен собачий?!"
В общем, Таран, конечно, не боялся "силового решения". Правда, у него в кармане лежала только выкидуха, отобранная у воинственной Лизки, а это такое оружие, которым легче убивать, чем пугать. Если пистолета, в общем и целом, боятся все, даже спецы по восточным и прочим единоборствам, то ножа - уже существенно меньшее число публики. Почти все достаточно крепкие, ловкие и нетрусливые мужики считают себя вполне готовыми защититься от противника, вооруженного только холодным оружием. Потому что от брошенного ножа можно при хорошей реакции увернуться или закрыться, а удар руки с ножом - перехватить или блокировать. Да и убить ножом с одного удара не так-то просто.
Наверняка и Генка, если Таран сейчас просто-напросто вынет нож и наставит его на Аню, полезет в драку. Хотя, по первой приглядке, ловить ему против Юрки нечего. Если б потребовалось, Таран его и без ножа капитально вырубил. Но он лично Тарану ничего не сделал, вполне нормальный, добрый парень - зачем с ним драться?
И тут Тарана осенило: а что, если с ним столковаться? Объяснить ему в общих чертах суть дела и привлечь в союзники? Только вот под каким предлогом вытянуть его на тет-а-тет?!
Подсказка явилась сама собой. Когда Гена повернулся к Юрке правым боком, Таран увидел у него в кармане джинсов пачку сигарет и зажигалку. Юрка вообще-то бросил курить давно, но ради такого случая был готов выдать себя за курящего.
- Ген, - сказал он извиняющимся тоном, - у тебя сигаретки не найдется? Хотел было заехать, да позабыл как-то…
- Да с нашим удовольствием! - улыбнулся Геннадий, вытаскивая пачку. - Стреляй!
- Курить - только на лестнице! - строгим тоном объявила Аня. - Не переношу этот дым!
- Пошли? - подмигнул Гена Юрке. - Она все боится от рака помереть…
- Идите, идите отсюда, куряки!
Большего Тарану в данный момент и не требовалось.
Они вышли на лестничную площадку, Гена щелкнул белой пьезозажигалкой "Kent", закурили. Таран осмотрелся по сторонам и, понизив голос, сказал:
- Ген, у меня нескромный вопрос, у вас как с ней, с Аней, совсем всерьез или так?
- Ну, у меня точно всерьез, а у нее - не знаю… А почему тебя это интересует?
- Прежде всего потому, что мне кое-что известно про ту коробку с компактами, из-за которой она на тебя накричала…
РАЗГОВОР НА ТЕМУ
Нельзя сказать, чтоб эта фраза произвела на Гену приятное впечатление. Скорее она его сильно насторожила.
- Ты что, эту коробку раньше видел? - спросил он, выпуская дым из ноздрей.
- Нет, я ее не видел, - сказал Таран. - Но я за этой коробкой сюда приехал. Точнее, не за ней, а за компактами, которые в ней лежат.
- Так это, значит, ты та самая "подруга", про которую она говорила? - прищурился Гена.
- Нет, я ехал не к ней, - мотнул головой Таран. - А к вашему Павлу Степановичу. Но опоздал вчера, понимаешь?!
- Понимаю… - с некоторым испугом в голосе произнес Гена и опасливо оглянулся. - Так это из-за этих дисков его убили?
- Не знаю. Может, просто так совпало. Но сейчас мне очень важно знать две вещи. Первое: часто ли Аня бывала у Павла Степановича и не было ли у нее, скажем, ключа от его квартиры? И второе: не могла ли она, пока ты вниз бегал и бабку в чувство приводил, заскочить в 55-ю квартиру?
- Слушай, - спросил Гена, - ты оперативник, что ли? Может, удостоверение предъявишь для порядка?
- Нет, - сказал Таран, - я не оперативник. Я просто боюсь, что у вас с Аней из-за этих дисков может быть много неприятностей.
- А что на них такого записано?
- Этого я не знаю. Мне их приказали привезти, и все. Велели запомнить маркировку на коробке и картинки на "обложках" компактов. Но ты мне еще не ответил…
- Ну ладно, - произнес Гена, - на первый вопрос могу ответить, что к этому Павлу Степановичу мы с ней вместе ходили. В основном по компьютерным делам. Допустим, спрашивали совета, когда программы не запускались, обменивались иногда всякими новыми версиями. А вот ходила ли она к нему без меня - не знаю, честно скажу. И насчет того, что у нее был ключ от 55-й, не в курсе. Хотя…
- Чего "хотя"? - прицепился Таран.
- Понимаешь… - неуверенно произнес Гена. - Он, этот Павел Степанович, жил холостяком. И часто ездил в командировки. У него всегда в квартире был кавардак порядочный. По крайней мере, по сравнению с тем арийским орднунгом, который у Ани дома. Но вот однажды, примерно через день после его возвращения из командировки, мы с Аней пришли как бы в другую квартиру. Все расставлено по местам, пыль протерта, паркет блестит… Сам он, по-моему, никогда бы не сумел так прибраться.
- В общем, Анина рука почудилась? - быстренько догадался Таран.
- Да. Но самое главное я только сейчас вспомнил. Накануне, то есть уже после его приезда, Аня целый день со мной прогуляла, и у нее просто не было времени там порядок наводить. Если она прибиралась, то в его отсутствие…
- То есть он мог оставить ей ключи! - резюмировал Таран. - Для того чтобы прибираться и наводить эстонский порядок. А теперь, раз такое дело, прикинь, было у нее время для того, чтоб вытащить компакты из 55-й или нет? Учти, это дело не шуточное!
- Время, у нее, конечно, было, - произнес Гена. - Минут двадцать, может быть.
- В общем, - нахмурился Юрка, - вполне могло быть так, что она работала параллельно с тем, кто убивал.
- Ты что, с ума сошел? - возмутился Гена.
- Нет. Я пока сказал, что так могло быть, но не сказал, что так было. Это просто один вариант. Есть другие, получше. Например, она могла взять эти диски по просьбе самого Павла Степановича. И не в день убийства, а загодя.
- Конечно, она загодя взяла! - тихо воскликнул Гена. - Тебе же твои хозяева сообщили, как коробка выглядит? Сообщили. Значит, они еще за несколько дней до этого знали, в какой коробке тебе передадут компакты. А коробка эта моя. Я сам на ней фломастером написал "Си энд Си" - "Command & Conquer" - "Командуй и завоевывай!".
- То есть ты думаешь, что Павел Степанович передал ей диски сам, и она при нем уложила их в эту коробку? - произнес Таран. - Вот это уже солидно в ее пользу. Ладно, бросаем курить, идем к ней. Надо договариваться!
Юрка с Геной вернулись в квартиру, где Лизка все еще хихикала над бесконечными приключениями Тома и Джерри, а Аня, сидя за компьютером, монтировала какой-то сложный коллаж из цветных фотографий.
- Анечка, - с некоторой робостью позвал Гена, - ты бы не могла на пару минут прерваться?
- Могла бы. Но не хочу, - капризно ответила она.
- У нас очень важное дело, - серьезным голосом произнес Таран. - Лично у меня к вам привет от Генриха и Вальдемара.
Эту самую фразу Таран, если б все было нормально, должен был произнести после того, как позвонит в 55-ю квартиру и встретится с Павлом Степановичем. По идее, если покойный сам передал Ане диски, то должен был сообщить и эту фразу, и то, как на нее надо отвечать.
Уже первая реакция Ани показала, что Юрка попал в точку. Она здорово удивилась, но встала из-за компьютера и отозвалась как положено:
- Очень рада. Надеюсь, оба в добром здравии?
Теперь Тарану надо было отвечать условной фразой:
- Конечно. На свежем воздухе не заболеешь.
Лизка, увлеченная мультиком, на этот обмен паролями не обратила внимания. Гена, конечно, немного прибалдел, услышав про Генриха и Вальдемара, а потом еще и обиделся, потому что Аня строго сказала:
- Посиди здесь, мне надо поговорить с Юрой. Развлекай Лизочку.
Юрка с Аней ушли на кухню.
- Что все это значит? - раздраженно прошептала Аня. - Почему ты вспомнил про Генриха и Вальдемара только сейчас?
- Потому что, когда сюда шел, понятия не имел, что диски у тебя, - ответил Таран тоже шепотом. - Я сюда попал совершенно случайно. Если б Генка не вытащил коробку, я бы и вовсе ушел, ни о чем не догадавшись.
- Ты что, ничего не знал о Павле Степановиче?
- Нет, знал. Я вчера подъехал сюда, но чуточку позднее, чем нужно. Его уже увозили на труповозке.
- Тебе говорили, что ты должен сделать в этом случае?
- Да. Мне дали адрес, куда я должен был поехать отсюда, и еще один телефон. Но приехать по тому адресу я не сумел, а от тех, которые пришли на встречу после звонка по телефону, - еле вырвался. А тебя Павел Степанович предупреждал, что делать, если случится то, что случилось?
- Ну, насчет того, что его могут убить, он не говорил. Просто сказал, что, если вечером не придет за дисками, я должна буду позвонить по такому-то телефону и спросить Клаву.
- Клавдию Михайловну, может быть? - скромно поинтересовался Таран.
- Нет, просто Клаву. Там должна была подойти женщина и сказать: "У нас не одна Клава, вам какую?" А я должна была ответить: "Гришину". После этого должна была подойти другая дама и заявить: "Гришина слушает. В чем дело?" Соответственно, мне надо было сообщить: "Паша просил забрать мальчика из детсада, он на работе задерживается". И сразу же после этого класть трубку.
- Телефон случайно не этот? - Таран назвал номер, по которому надо было сперва Клавдию Михайловну спрашивать, а потом Клавдию Васильевну.
- Нет, - мотнула головой Аня.
- А что дальше?
- По идее, сегодня вечером ко мне должен был прийти кто-то и передать привет от Генриха и Вальдемара. Я, правда, думала, что придет женщина, поэтому и сказала Гене, что подобрала компакты для подруги.
- У меня один совсем нескромный вопрос, - сказал Таран. - Почему Павел Степанович эти компакты тебе оставил?
- Это действительно нескромный вопрос, - нахмурилась Аня. - И тебе этого знать не надо.
- Ладно, - пожал плечами Юрка. - Раз не надо, значит, не надо. Тогда я забираю их и ухожу.
- Очень меня этим обяжешь, - церемонно поклонилась Аня.
Они вернулись в комнату, где в нервном ожидании сидел у компьютера Гена, а Лизка уже менее сосредоточенно смотрела на то, как Джерри мотает бедного Тома.
- Собирайся! - велел Лизке Таран. - Нам домой пора, загостились.
- Дай досмотреть-то! - проворчал ребенок.
- Дома посмотришь, - хмыкнул Юрка, ощутив, однако, очередной приступ жалости к этой бедняжке. Ведь дома у нее не то что видака, а зеркала целого не было… Да и попадет ли она в этот дом хоть когда-нибудь - неизвестно.
Лизка нехотя пошла в прихожую, где оставила корзинку с Муськой, которая, должно быть, пригрелась и кайфовала там, в пуховом платке, не причиняя беспокойства все это время.
Едва девчонка удалилась, как Аня вынула из ящика стола коробку с пометкой "С&С" и вручила ее Тарану:
- Вот и все, моя миссия окончена.
Тем не менее Юрка все же открыл коробку, посмотрел на картинки под оргстеклом - убедился, что все как надо.
- Спасибо, - сказал он. - Приятно было познакомиться.
На всякий случай, прежде чем выйти из квартиры, Таран из окна кухни поглядел на "свою" припаркованную у тротуара "девятку", а заодно и на окрестности. Нет, "девятка" стояла там, где и положено, а черной "тридцать первой" "Волги" поблизости не просматривалось. Никакая другая машина тоже не казалась подозрительной, и он начал одеваться.
Коробку с компактами Юрка на всякий случай запрятал под куртку, заткнув за брючный ремень.
- Ну, спасибо за телевизор! - еще раз поблагодарила Аня.
- А вам - за чай и приятную компанию! - отвесил поклон Таран, после чего они с Лизкой и Муськой стали спускаться по лестнице.
- Ты с ней раньше был знаком? - спросила Лизка.
- С чего ты взяла? - проворчал Таран, отметив, что этот детеныш, оказывается, не только "Тома и Джерри" смотрел, но и ушами-локаторами вертел.
- Ну, ты ж ей привет передавал от каких-то эстонцев, - ехидно заметил змееныш. - От Генриха и Вальдемара…
- А-а… - Юрка тут же придумал, как выкрутиться: - Нет, это мы с Геной обнаружили общих знакомых. Когда курить ходили.
- По-моему, этот Гена тебя приревновал, - доверительно произнесла Лизка. - Когда вы на кухне секретничали…
- Если он и приревновал, то не ко мне, - без энтузиазма ответил Юрка. - Просто он понял, что эта Аня с тем, которого убили, крепко дружила.
- Понятно… - неопределенным тоном сказала госпожа Матюшина, и Таран понял, что Лизке тоже не понравилась его конфиденциальная беседа с Аней.
До машины они дошли вполне благополучно, но, когда Таран уже собирался садиться на водительское место, с противоположной стороны улицы послышался крик:
- Юра! - И Таран увидел, как через улицу, благо она была узкая и машин ехало немного, прямо к "девятке" бегом бежит Полина.
Наверно, ничего ужасного не было бы в том, если б Таран просто-напросто "не заметил" эту очкастую. Тем более что на сей раз за ней никто не гнался. Юрке она была совсем не нужна, ему надо было срочно мотать в сторону МКАД, выезжать на шоссе, ведущее в родной город, и гнать дальше до упора. Может, с одной-двумя дозаправками.
Но он малость провозился и запустил двигатель только тогда, когда Полина уже оказалась перед капотом "девятки". Давить ее Юрка, конечно, не собирался, а потому вынужден был дождаться, пока она обогнет машину, а затем усядется рядом с ним - Лизка с кошкой и Таранова сумка заняли заднее сиденье.
- Привет! - сказал Юрка с ироническим радушием. - Давненько не виделись, кажется? Соскучилась, никак?
Однако шутейное настроение у него быстро прошло, когда он увидел, что у Полины мокрые глаза.
- Что случилось?! - Таран все же решил тронуться с места и поехать в сторону метро "Сокольники".
- Костя… - простонала Полина, и слезы хлынули у нее из глаз с новой силой. - Костю мертвым нашли…
На Тарана это особого впечатления не произвело. Но подробности смерти Полининого брата его все-таки интересовали: от того, при каких обстоятельствах он отдал концы, зависело достаточно многое. Если его, например, пристукнули после того, как обнаружили трупы на даче, это одно, а если он погиб до этого - совсем другое.
Но пока Полина рыдала, справки наводить было неудобно. К тому же Таран должен был рулить по довольно оживленным улицам, где от управления машиной лучше не отвлекаться, тем более что водительский стаж у Юрки был еще невелик.
Поэтому он выбрался в конце концов на Ярославское шоссе, вырулил на МКАД и покатил по часовой стрелке. Полина в это время постепенно приходила в себя, вытирала слезы платочком, шмыгала носом. Наконец Юрка решил спросить:
- Что с ним случилось?
- Из милиции позвонили. Сказали, что нашли в сугробе на какой-то стройке. Сегодня утром. Папе сказали, что следов насильственной смерти не обнаружено. Он на опознание ездил куда-то. Говорят, будто Костя просто пьяный замерз или суррогата какого-то выпил… Вранье наверняка! Я знаю! Его убили! Напоили отравой!
- Как меня хотели… - пробормотала Лизка, сильно напугавшись. Наверно, представила себе, что и сама могла до утра не дожить.
- А за что, как ты думаешь? - спросил Таран. - Не за то, что мы на даче натворили?
- Нет. Менты утверждают, что он умер еще ночью. Я думаю, это другие. Те, от которых вы меня ночью увезли…
И тут Полина почти слово в слово пересказала Юрке и притихшей Лизке то, о чем поведала на даче ныне покойным Паваротти и Форафону.