Протерев мокрым полотенцем лицо и руки человека, сказала смеясь:
- Я думала, у тебя на плечах колеса растут. Но нет, голова имеется и даже морда. Если ее отпарить и побрить, нормальный мужик получится. Даже белым днем можно будет бабам показывать. А там и на ночь к какой-нибудь подкинуть.
- Еще чего? Лучше век под машиной канать, только не с бабьем! - задергался человек.
- Чего зашелся? Сам не нашел, тебя отыщут бабы. Вон моя лярва нынче приползала. Помириться предлагала, к себе звала. Поди думала, что околел без нее, да обмишурилась. Не вышло по ее. Не спился, и с голоду не сдох. Выходит, на что-то еще гожусь. Решила вернуть, пока другие не увели. Теперь мужики в дефиците. Любой возраст в большом спросе. Вот и моя дура спохватилась, - смеялся Захар.
- И что же ты решил? - округлились глаза Толяна.
- А ничего! Зачем вертаться? Мне и тут неплохо. Сам себе хозяин. Кругом тишь и благодать, ни одна муха не зудит в ухо, никто ничего не вымогает, не брешется с утра до ночи. Зачем вертаться в стаю? Тут я человеком живу, самого себя заново уважать научился. Я к людям с добром, они ко мне с теплом. Отвык от своего зверинца. Без окриков и обид дышу, как в раю, сам себе завидую, давно надо было насмелиться и уйти сюда…
- Оно всегда так. Думаешь, в беду попал, а она избавлением от горя оказывается. У меня такое уже случалось, подал голос Анатолий и продолжил:
- Я не ждал, что меня сократят с работы. Но, так уж случилось, погавкался я с начальством за то, что арендную плату подняли до того, что в мастерской невыгодно стало работать. А тут и самой работы поубавилось. Люди на всем начали экономить. Оно и понятно, кризис каждого достал. Вот так и заработки наши вниз покатились. Когда я за аренду пасть отворил, слесари меня не поддержали. А на другой день читаю приказ: сократить! И не только меня, а половину наших мужиков, отмолчавшихся. Даже тех, у кого по двое-трое детей малолеток. Им-то каково без заработков остаться? Короче, я спорить с начальством не стал. Забрал трудовую и ушел. Думал, работу запросто найду. Да осечка вышла. Только потом, уже в бомжах, прослышал о гаражах, где наши слесари скучковались и устроили конкуренцию своей же мастерской. Всех клиентов перехватили, так вот и задышали. Я уже туда решил пойти, но Илья подобрал. Честно говоря, силенок у меня совсем не стало, - признался Анатолий глухо и продолжил:
- Ну вот сколько тут прошло, сыскали меня мужики из гаражей. Стали звать к себе. Но я уже здесь приклеился. Худо ли, бедно ли, на хлеб имею. Своя клиентура появилась. Я же и моторист, и кузовщик, в электрике волоку, в своем деле ни от кого не завишу. Зачем мне под чужой хвост лезть? Самостоятельно "пашу". И никто не обижается, и я ни с кем не делюсь. Что заработал, то мое. Вот тебе и фортель. Думал, в проруху влетел, а судьба удачу подарила. Конечно, хорошо бы напарника заиметь. Но в нашем деле не каждому доверишь.
- А какая у вас морока? - удивился Захар.
- Ну, люди разные! Случается, один прекрасно разбирается в машинах, а в работе ленив и небрежен. Такому сложный ремонт не доверишь. Бывают, кто с клиентами не умеет говорить. Обгавкает, обзовет и выгонит. Иди потом, исправляй ситуацию, а как, если уже на кулаках поговорили. Глядишь, или клиент или слесарь в смотровой яме кверху "воронкой" валяются. Под глазами "галогены", сами в шишках. Конечно, тут на хорошую благодарность рассчитывать не приходится. Хорошо, если заплатит вообще. Но ведь всякое случалось. А дома скандал:
- Почему мало принес? С работы только к полуночи возвращался, а зарплата, словно по полсмены "пахал". Что скажешь бабе? Она и слушать ничего не хочет. В общем, петля на горле затянулась накрепко, и терпенье лопнуло, до того, что искры из глаз посыпались. Чтоб до беды не дошло, свалил в бомжи. Иначе таких бы "дров нарубил", что теперь тянул бы ходку на зоне.
- Не канючь! Времени прошло нимало. Забыть пора! Что нас держит в семьях? Только дети! А бабы чего стоют? Разве для них стараемся? - презрительно сморщился Захарий.
- А чего ты жил в семье, когда дочь выросла? - спросила Анна улыбаясь.
- Она в семнадцать замуж вышла уже беременной. Внучку стал ждать, чтоб помочь вырастить. И дождался, - сморщился, словно от зубной боли.
- Все мы чего-то ждем. Но получаем вовсе не то, чего хотели, - подытожила Анка.
- То верно! Я мечтал со своими до конца дней дожить. А получилось совсем другое. Долблюсь с заказами. Когда не смогу работать, хоть ложись и подыхай как собака.
- А пенсия? У тебя она нималая!
- Аня, на похороны еще не наскреб. Теперь один гроб сколько стоит. Я как посчитал все расходы на мое погребение, аж лихо сделалось. Моих нынешних сбережений только наполовину хватает. На ограду и поминки собирать еще нужно.
- Захарий, зачем о похоронах завелся? Мы тебя еще женить собираемся. Вон артистка наша, Варенька, все глаза на твои окна проглядела. По молодости дурою маялась, принца ждала, теперь ума набралась, тебя приметила. А где раньше была? Мотыльком порхала, да лето быстро пролетело? Нынче, гляжу, валенки на заборе сушит. Раньше их в руки не брала, брезговала. В огороде целыми днями ковыряется. Так-то оно, и ее нужда раком поставила. Кем бы ни была в прошлом, старость у всех одинакова! И нет в ней известных, знаменитых, одни забытые и одинокие, короче, живые покойники, - вздохнула Анна и, что-то вспомнив, рассмеялась:
- Ты чего? - оглянулся Толик.
- Да вчера детвора отчебучила. Приходят со двора и спрашивают:
- Мам, а ты когда помрешь?
- Я аж похолодела и ответила, что того никто загодя не знает. Такое только Богу ведомо. А потом, я еще не старая, мне о смерти думать рано. Ну и спросила, с чего они меня торопят? Чем я им успела надоесть? Так знаешь, что ответили? Мол, слышали, как бабка Егориха на могиле своего старика плакала и жаловалась деду, что похороны шибко вздорожали и ей скоро ни на что не хватит. Мол, закопают как собаку без гроба и отпевания. Ну, а я дома часто на нужду жалуюсь. Вот и испугались, а что как заживусь надолго, как меня хоронить станут, хватит ли на все? - загрустила, умолкла женщина.
- Глупые они покуда!
- Да я понимаю. Не от большого ума спросили. Но на душе все равно тяжко стало. Они еще мертвых не видели, не понимают, что это такое. Хотели заботу проявить заранее и… невольно обидели.
- О чем вы завелись? Вот у меня сегодня хохма получилась. Лежу я под машиной, днище обрабатываю и вдруг слышу, кто-то меня по имени окликает. А во дворе ни души. Подумал, что показалось. Минуты через две слышу, снова кто-то зовет. Глянул, никого вокруг. Эдак несколько раз. Я потерял терпение и вылез из-под машины. Она у меня на домкратах стояла. И только наруже весь оказался, глядь, машина с домкратов соскользнула. Будь я в это время под ней, пополам перерубила бы, - услышал, как ойкнула от испуга Анна, сжалась в ком. Затравленно смотрела на Толика.
- Ты чего? - удивился мужик.
- Жалко тебя, - призналась, икнув громко.
- Так все обошлось.
- А вдруг повторится в другой раз!
- Уже не поленюсь, загоню на эстакаду.
- Смотри, не рискуй больше, - попросила баба дрожащим голосом. Мужчины понятливо переглянулись. Захарий неприметно для Анны подморгнул Анатолию. Тот покраснел, хотел встать, но женщина навалилась на человека грудью:
- Лежи, коль не велено вставать.
Толик обнял бабу, прижал к себе:
- А что если мне это понравится, я вот так и до утра могу пролежать, - зажглись озорные огоньки в глазах. Человек погладил женщину по плечам, зарылся лицом в волосы. Анка замерла на минуту. Как давно это было! Она успела отвыкнуть и забыть даже мимолетную мужскую ласку, она, оказывается, была очень нужна ей, уставшей и огрубевшей от забот. В ней на миг вспыхнула женщина, робкая и нежная, как в юности.
- Ой, что это я тут завалялась? Пригрелась окаянная! А ведь мне пора вас кормить ужином! Давайте к столу!
- Да посиди ты, угомонись, успеем поесть, - осек ее Захар, не поднимая головы. Толик, пользуясь случаем, удержал бабу за плечи. Их взгляды встретились. Они поняли друг друга без слов.
Толик нехотя отпустил Анну, ненароком коснувшись губами ее щеки. Потом встал с постели, помог бабе накрыть на стол. Захарий, глянув на обоих, вышел во двор покурить, дав возможность этим двоим побыть наедине.
- Я приду к тебе сегодня, - обнял Анну.
- Только дай детвору уложу. Пусть заснут.
- А как узнаю?
- Вон в том окне свет погашу и открою дверь. Входи, не стучась, чтоб не разбудить моих ребятишек. Я буду ждать.
Толик сразу забыл про ужин. Он сел перед окном заранее и не сводил глаз с освещенного окна в доме Анны. Там его ждали.
Захарий, глядя на мужика, с трудом прятал улыбку в уголках губ. Сапожник плотно поел, сам убрал со стола, сел за работу. Она пошла легко, красиво, он даже не заметил, как исчез Анатолий. Он выскочил мигом и тут же вошел в дом к Анне:
- Милый мой мазурик! Солнышко чумазое! Лапушка необогретая! Родной мой мальчишка. А я уж и не верила, что приметишь, - дрожала под руками мужика. Тот целовал нетерпеливо, гладил женщину, что-то говорил ей, та тихо смеялась, обняла за шею.
- Анюта, ты чудо мое! Лучше тебя на свете нет! Погоди, не спеши, не убегай, побудь еще немного, - не выпускал из объятий.
- Дети скоро проснутся. Пора вставать.
- Надо же! Уже утро! Ночь секундой пролетела. И не заметил, - нехотя разомкнул руки.
Когда Толик вернулся к Захару, там еще все спали. Слесарь тихо лег на раскладушку и проспал до обеда. Его разбудила Анна. Погладив по щеке, позвала к столу.
- Как хорошо я отдохнул сегодня! - встал Толик и, увидев, что никого кроме бабы в доме нет, обнял, зацеловал женщину:
- Сегодня встретимся? - прижал к себе Анну.
- Мне скоро на работу.
- Когда вернешься?
- Вечером. Уже поздно будет.
- Я стану ждать. Но только скажи, а с кем детей оставишь?
- Свекровь присмотрит. Она скоро придет. Не приходи без меня. Наша старуха с крутым характером. Чужих не признает и не любит. Сразу скандалит. Потому, меня дождись. Как вернусь со смены, враз к вам загляну, а это значит, что свекровь уже пошла домой.
- Голубка моя! Как долго до вечера! Я вконец изведусь!
- Потерпи! Подожди! - поцеловала человека, и в это время вошел Захарий. Он сконфужено опустил голову, но тут же сделал вид, что ничего не заметил и сказал:
- Анюта! Что там за пугало в твоем огороде пасется? Я как увидел, чуть в портки не налудил. Клянусь, против нее сама баба Яга Мерлин Монро! Козья смерть, а не старуха! Вырвала с грядки сорняк и в мой двор зафитилила. Я ей замечание сделал, пристыдил по-соседски. Так она еще базар подняла, ржавая таранка! Назвала кастрированным тараканом. Ну, я предложил ей в натуре убедиться в ее ошибке и перескочил через забор. Эта кикимора посчитала, что я вздумал ее обесчестить, да как заблажит на всю улицу паровозом:
- Люди! Спасайте! Козел прискакал! Силовать меня собрался! Помогите! Защитите от зверя!
- Я чуть с горя не помер! Неужели эта геморройная шишка и впрямь поверила, что у какого-то отморозка может на нее желание появиться? Поверь, я лучше руки на себя наложил бы! А эта старая затычка, аж заходится. Девку из себя корчит, сушеная гнида! - кипел человек.
- Это моя свекровь, - покраснела Анна.
- Ну и бабка! - изумлялся сапожник громко.
Женщина поспешила поскорее уйти. А мужчины
занялись своими делами и вскоре забыли о недавнем разговоре. Толик, отпустив отремонтированную, взял в ремонт другую машину, загнал ее на эстакаду, осматривал, проверял и не смотрел по сторонам. Ему было некогда.
Захарий, вырезав заготовки, принялся шить ботинки заказчику. Они и не заметили, как возле дома остановилась старая "семерка" из нее вышел водитель и тут же направился в дом сапожника.
- Ты, что ли, хозяин здесь? - спросил Захария.
- Чего надо? - зло оглядел гостя, какой даже не поздоровался.
- Тебя Захаром зовут?
- И что с того?
- Твой зять мою машину раздолбал. Среди дороги на встречную выехал. Теща до сих пор в больнице лежит чуть живая. А ее лечение и ремонт машины твой зять Женька и теперь не оплатил. Сколько я буду ждать? Приходил к нему в больницу, он обещал рассчитаться, как только выпишут домой. Его уже отпустили. Так теперь у него денег нет. А я причем? Пусть найдет. Иначе, всю его семью в лапшу покрошу. Понял?
- Ты чего тут выступаешь? Я твою машину трогал?
- Но ты же прямой родственник?
- Бывший. Теперь никто. Чужие мы! И отвали! Женька сломал твою машину, с ним и разбирайся. Меня ваши дела не касаются. Не мешай здесь. Что хочешь с ними делай, - отмахнулся Захарий.
- Ты ж ихний отец!
- Был им, теперь никто. Уж сколько времени как чужими стали. А Женька только зятем был. У него свои родители имеются. Вот с ними и разбирайся.
- Дед! У тебя внучка есть. Женькина дочь! За нее не боишься? Ведь я ни на что не посмотрю, если меня достанут.
- Мое тебе соболезнование. Если на нее нарвешься, целым уже не выскочишь. Заранее "скорую" вызови, чтоб успели тебя откачать! - рассмеялся громко.
- Бабу твою распущу на лапшу!
- Да ты мне не грози, я уже всего отбоялся! Чего перья здесь распустил? Сгинь отсюда и не мешай! Коль зять виноват, пусть с него суд взыщет, а ты чего возник? Я никакого отношения к вам не имею!
- За порчу машины с него взыщу. Я причем, что он забыл вовремя застраховать свою машину?
- Я уже все тебе сказал. Не мозоль глаза, не мешай! - начал заводиться Захар.
- Да ты что, старый козел, выделываешься тут? Хочешь вякнуть, что я зря сюда приехал? Те отказываются платить, ты на рога встал, а я среди вас в дураках?
- Так оно и есть. Не по адресу обратился! - отлетел сапожник под стол от внезапного, сильнейшего удара. Он ударился головой об стену, из глаз искры посыпались.
Нет, Захар не потерял сознание. Он мигом вскочил на ноги. Незваный гость не успел опомниться, как оказался во дворе. Открыв спиною двери, слетел со ступеней, сапожник поддел его на кулак и отбросил к калитке.
- Ну, старый мухомор, живьем тебя спалю! - пригрозил, садясь в машину. Захар подскочил, опередил мужика и, рванув дверцу "семерки", вырвал водителя наружу:
- Что ты тут лопотал? - ухватил за душу так, что мужику стало нечем дышать.
- Я угроблю тебя и твое корыто! - вдавил мужика в землю, наступил ногой на грудь.
- Отпусти, псих! Чокнутый придурок! Пропади вы пропадом, проклятая семейка! Звери, не люди! - орал мужик, извиваясь под ногами Захария.
- Слышь, мразь ползучая! Еще раз нарисуешься здесь, уедешь без головы! - пообещал сапожник, не заметивший, как оказался возле него Толян. Тот глянул на приехавшего и спросил глухо:
- Ты, как тут оказался?
Мужик, увидев Толяна, тут же перестал орать.
Встав с земли, рассказал слесарю об аварии.
- Ну и чего пасть дерешь? Отремонтирую я твою "керосинку", приведу в порядок. Стоило из-за этого шухер поднимать?
- А лечение тещи кто оплатит?
- Скажи спасибо, что я за деда не спустил с тебя шкуру до пяток. Ты мою руку знаешь, ни один врач тебе не помог бы! В общем, завтра к вечеру прикатывай свое корыто. И не маячь перед глазами, не надоедай. Когда сделаю, сам тебя сыщу. А семью деда больше не дергай, забудь про них. Усек? - спросил хмуро.
- Хорошо, Толик, сделаю, как сказал! - поторопился уехать гость.
Захарий долго не мог успокоиться. Все еще выглядывал в окно, а потом спросил слесаря:
- Откуда ты этого мужика знаешь?
- Вместе работали в мастерской. Только я слесарил, а он в экспедиторах, снабженцем там канал. Мы с ним давно знакомы. Подлый мужичонка, потому его машину мужики не взялись делать. Теперь всем тяжело. Этого тоже сократили. И устроиться на работу не сможет. Теперь трудяги нужны. А он работать не умеет и не любит. Но семью кормить надо. Вот и взялся таксовать. Нынче таких водил полно. Всяк старается на кусок хлеба заработать. Одно плохо, пассажиров на всех не хватает. Люди обходятся общественным транспортом. А кто свои колеса имеет, не упускает случая на извозе зашибить копейку. Конкуренция серьезная. А жрать охота каждому. Везет не всем. Конечно, не взялся бы ему помочь, но тяжело приходится отморозку. В семье он один кормилец, а едоков четверо. На него одна надежда, если он сорвется, всем другим хоть помирай. Помощи ждать неоткуда, - подошел к машине и снова взялся за работу.
Толик не пришел поесть. Он торопился и к сумеркам справился, согнал машину с эстакады, проверил ее на всех режимах, отдал клиенту и, сняв спецовку, долго мылся под умывальником во дворе.
Он сразу угадал Анну по шагам, хотя еще не успел увидеть женщину. А вот ребятишки побежали к ней навстречу. Облепили мать, что-то рассказывают, соскучились, торопят домой.
Анна разговаривает с ними, со свекрухой, отправляет ее, сама торопится в дом. Толик едва сдерживает себя. Ему так хочется пойти к ней, быть вместе, но понимает, спешить нельзя, а потому, возвращается к Захарию.
Вместе они поужинали, и сапожник, будто невзначай спросил:
- Ты сегодня снова к ней отчалишь?
- Само собою! Договорились.
- Толик, я не лезу в ваши дела, об одном прошу, не обидь эту бабу. Я ее давно знаю, с девчонок. Ничего хорошего она не видела в этой жизни. И кроме детей никого не любила. А уж сколько бед пережила и не счесть. Другие десятой доли того не вынесли. Ты хоть не добавь. Жалко бабу мне. Если не держишь на уме серьезное, не морочь ей голову. Не дай привыкнуть к себе и не доведи до аборта. Ты мужик, знаешь, как избежать это лихо. Пощади ее и детей. Пусть о тебе не останется злой памяти.
- Хорошо, Захарий! Я постараюсь, - пообещал человек.
- Я понимаю, что оставив жену с ребенком, никто не согласится растить двоих чужих. Всяк своего помнит. И какая ни профура жена, дитенок всегда помнится, потому что он свой, кровный. Дочь иль сын, неважно. Жену сменить можно. А ребенок всегда твой. И его жаль. Помни, стать отчимом не каждый насмелится. Потому как мать в оба глаза будет смотреть, как относишься к ее детям?
- Видел сам, моя бывшая замуж вышла. Другого в дом привела. И сын отцом его зовет. Ну, а я что сделаю? Мальчонку жалко. А к жене уже не тянет. Раза два виделись в городе, когда в бомжах канал. Она посмотрела, сморщилась, отвернулась и прошла мимо меня. Сына повернула, чтоб не увидел. Но он узнал и как закричит:
- Папа! Папочка!
Жена схватила его на руки, помчалась бегом, а он все кричал:
- Пусти! Я к папе хочу! Он вовсе не умер, он совсем живой! К папе пойду!
- У меня сердце зашлось от боли. Так хотелось подойти, отнять сына. Но куда бы его дел, если не имел своего угла. Его голос долго в ушах стоял, даже во сне. Когда вырастет, мы обязательно встретимся, и я расскажу всю правду.
- Это сколько годков пройдет?
- Не знаю…
- А нужна будет ему тогда твоя правда? Как мне сдается, ты от ней сам откажешься через время. Забудешь или простишь. Поверь мне, это чище. Не всякую правду заголять стоит. Про другую, краше навовсе позабыть и не рвать свою память.
- Время покажет, - ответил Анатолий.