- Похоже на самооборону, - заметил Рэй, - но это не так, если вы совершаете преступление. Тогда это убийство. Однозначно.
- Вообще-то верится с рудом. В вас стреляют, а вы хватаетесь за нож?
- Карен всегда носила нож, - сказал Карл. - У нее уже были неприятности из-за этого.
- Я знаю, - кивнул я, - но во время краж она ни разу никого не пырнула. Нож служил ей для самозащиты. Поэтому она не стала бы подкрадываться к номеру Ландау с ножом в руке, верно? Он лежал бы в сумочке, которую она, скорее всего, сняла, как только оказалась в комнате, если вообще взяла ее с собой. Я лично в этом сомневаюсь. Но даже если сумка была при ней, когда Ландау начала стрелять, неужели Карен в этот момент принялась рыться в сумке в поисках ножа?
- Какая разница? - поинтересовалась Айзис. - Так или иначе, эта Кассенмайер заколола Антею, правильно?
- Нет, - ответил я, покачав головой. - Ни в коем случае.
- Но…
- Она ударила ее по голове, - продолжал я. - Подхватила нечто тяжелое, что подвернулось под руку, и швырнула в старуху. Той много не надо было.
- А потом заколола ее, - добавил Карл.
- Зачем?
- Для верности, полагаю.
- Чтобы наверняка схлопотать обвинение в убийстве? Единственное, чего ей хотелось, - убраться оттуда поскорее и заняться раненым плечом. Ландау была без сознания и никакой опасности для Кассенмайер уже не представляла. Ей оставалось лишь захватить папку с письмами Фэйрберна и убраться восвояси.
- А у кого еще были причины убить Ландау?
- Предположим, она вновь открыла глаза после того, как Кассенмайер уже ушла. Может, она дотянулась до телефона и позвонила администратору. А может, она очнулась после того, как вы, Карл, явились на место преступления. Навести порядок или забрать письма Фэйрберна, если Карен не успела их взять. Или поглядеть, чем там еще можно поживиться.
- Ерунда!
- Если вы порылись в сумке Кассенмайер и взяли с собой нож - это преднамеренное действие. Если Кассенмайер оставила сумочку в номере и вы вернулись за ней, а в этот момент Ландау очнулась и вы импульсивно воткнули в нее нож - что ж, в таком случае все не так плохо.
На моей памяти лучше паузу держал только Джек Бенни, когда вооруженный громила сказал ему: "Кошелек или жизнь?" Карл, стоявший с отвисшей челюстью, казался почти столь же красноречивым.
- Что ж, - продолжал я. - Это говорит о многом. Спешить нам некуда. У вас полно времени, чтобы продумать собственную версию.
- Подождите! - К нему наконец вернулся дар речи. - Мне не следует ничего говорить, но мне не следовало ничего говорить с самого начала, не так ли? Я ведь снимался в сериале "Закон и порядок". Знаю, как вы работаете.
- В таком случае вы - готовый сотрудник правоохранительных органов, - заметил Рэй. - Вот почему мы и даем вам шанс сделать официальное признание.
- Избавьте! - вытаращил глаза Карл. - Я понимаю, это уловка, но мне все равно. Я скажу правду - хотя бы для того, чтобы у меня самого в мозгах прояснилось. Впрочем, не важно. Так или иначе, мне никто не поверит.
- Мне кажется, тут вы правы, - сказал я, - но давайте послушаем.
- Все было так, как вы сказали, - начал Карл. - До того момента, когда Карен позвонила мне из номера мисс Ландау. Она была в истерике, и единственное, что мне удалось разобрать, - что она ранена. Я оставил пост без присмотра и помчался наверх. Там я обнаружил ее раненной в плечо, а мисс Ландау - на полу без сознания. Но она была жива. Только на лице большая ссадина. Я подумал, что Карен швырнула в нее клейкой лентой.
- Она ударила ее клейкой лентой?
- У мисс Ландау был рулон клейкой ленты в тяжелом медном держателе, и этим держателем Карен в нее и запустила. Видимо, схватила первое, что подвернулось под руку, и изо всех сил бросила в мисс Ландау. Та упала, потеряв сознание. Эта штуковина тяжеленная.
- Я знаю, о чем он говорит, - подал голос Рэй. - Мы нашли прибор на столе в гостиной.
- Это я туда его поставил, - пояснил Карл. - Когда наводил порядок. Может, Карен там его и нашла. Это имеет значение?
- Для меня нет, - покачал головой Рэй. - И для этой Казимир тоже. Продолжайте.
- Я перенес мисс Ландау. Я знаю, это не полагается, но я просто не мог оставить ее на полу. Она была сухонькой старушкой, легкой как перышко. Я поднял ее и переложил на кровать.
- Где она и лежала, когда я туда попал, - подтвердил я. - Но с одним отличием. Она была мертва.
- Знаю, - сказал Карл. - Она была мертва, когда я вернулся. Сначала я пошел к себе в комнату вместе с Карен, которая едва держалась на ногах. У меня, как вы догадались, есть все, что нужно для оказания первой помощи, и я промыл ей рану и наложил повязку. Несколько лет назад я три недели снимался в сериале "Больница", поэтому кое-какой опыт у меня был. Не знаю, видел ли кто из вас этот сериал, но я там играл пациента с волчанкой, никто уже не надеялся, что он выживет. Но я всех удивил.
- И не в последний раз, - заметил я. - Полагаю, Карен вы тоже уложили в постель.
- Разумеется. А потом поспешил назад в вестибюль, проверить, не прибыл ли в отель новый посетитель. Все было спокойно, поэтому я вновь поднялся на шестой этаж в номер мисс Ландау. Я даже не подошел к ней сразу, потому что знал, что нужно вызвать "скорую", которая ее осмотрит, но перед этим следовало навести порядок. Я поднял держатель для ленты, поставил его на стол, задернул шторы, которые Карен раздвинула, нашел пистолет там, где он упал, и сумку Карен - там, где она ее поставила. Кстати, она действительно взяла ее с собой, когда собиралась в этот номер, чтобы спрятать в нее письма. Это довольно большая сумка, толстый конверт девять на двенадцать в ней свободно помещается.
- Похожа на ту, что была при ней, когда ее убили, - сказал Рэй. - Никаких толстых конвертов там не было, зато был небольшой пистолет - вполне вероятно, тот самый, из которого в нее и стреляли.
- Я сделал все, что мог, - продолжал Карл, - после чего взглянул на мисс Ландау. Она лежала на кровати - так, как я ее и оставил. Но была мертвой. Ее закололи ножом Карен.
- Откуда вам известно, что это нож Кассенмайер?
- Потому что она всегда носила его с собой - складной стилет с перламутровой рукояткой и четырехдюймовым лезвием. Он торчал прямо в груди мисс Ландау.
- Я не видел ножа, - сказал я. - Конечно, он мог быть накрыт простыней.
- Когда мы появились, там не было никакого ножа, - подтвердил Рэй.
- Я вынул нож, - ответил Карл. - Понимаю, этого не следовало делать, но…
- О господи, - не выдержал коп в форме. - Вам не следовало делать ничего из того, о чем вы рассказываете!
- Знаю.
- Извлечь нож - это самое малое из всего…
- Я знаю.
- Ладно, продолжайте, - кивнул коп. - Не хотел вас прерывать. Дальше. Вы извлекли нож…
- И смыл кровь, - продолжал Карл. - Хотя я знаю, что следы все равно останутся, их может выявить судебно-медицинская экспертиза. Это я знаю.
- Ну разумеется, - кивнул Рэй. - Вы же снимались в сериале "Закон и порядок".
- И тем не менее предосторожность не лишняя.
- После того как вы извлекли нож…
- Я положил его обратно в сумочку.
- Вместе с пистолетом, - уточнил я.
- Да.
- Что там еще было?
- В сумочке?
- Ну да. Там, случайно, не было толстого конверта девять на двенадцать? - Я пожал плечами. - Впрочем, это очевидно, не так ли? Иначе как бы вы узнали, что он там помещается?
- Я искал конверт, - ответил он, - потому что она сказала мне, что успела найти письма раньше, чем мисс Ландау на нее напала. Но не нашел и решил, что убийца похитил письма. Однако сумочка показалась мне тяжелее, чем следовало. Я посмотрел еще раз и обнаружил потайной карман на молнии. Именно там и лежал конверт с письмами.
- То есть вам не пришлось рыться в ящиках.
- Нет. Я постарался все сделать как можно быстрее.
- А что вы сделали с письмами?
- Я отнес сумку к себе в комнату, - пояснил Карл, - где отдыхала Карен. Я не знал, что сказать, потому что не понял, что произошло. Кто заколол мисс Ландау? Я был уверен, что в первый раз, когда я появился у нее в комнате, она была жива, а когда вернулся - мертва, но, клянусь богом, я ее не убивал. - Он оборвал монолог и нахмурился. - Это не я.
- Ну и не я, - заметил Рэй. - Так что продолжайте.
- Вы отнесли сумку в комнату, - напомнил я.
- Да.
- Нож находился в ней.
- Да.
- И, конечно, пистолет. Пистолет Ландау.
- Да.
- А письма?
- Что - письма?
- Что вы с ними сделали? Вы ведь не могли отдать их Кассенмайер, потому что она смылась бы с ними в ту же секунду - миссия выполнена. Где вы их спрятали, Карл?
- В другом номере, - вздохнув, признался он.
- В каком? В триста третьем?
- Да. Карен находилась у меня в комнате, и я подумал… Впрочем, не помню, что я подумал. Думать было особенно некогда.
- И вы их спрятали там перед тем, как вернуться в свою комнату?
- Ну да, по пути. То есть не совсем по пути, не в буквальном смысле, но…
- Я вас понял. Ну надо же! Вы успели отнести их туда, пока мы с Айзис собирались перейти на "ты" в коридоре шестого этажа. Вы вынесли письма из номера Ландау буквально за пару минут до того, как я там оказался, а потом спрятали их тремя этажами ниже как раз перед тем, как я спустился туда по пожарной лестнице. Почему вы не спрятали письма в ящике с нижним бельем? Вы бы избавили меня от кучи хлопот!
- Я…
- И все-таки куда вы их положили?
- На полку в гардеробной.
- А потом вернулись и рассказали Карен, где вы их спрятали.
- Ну…
- Вы этого не сделали?
- Не совсем…
- А что вы ей сказали?
- Что мисс Ландау мертва. Впрочем, я не стал упоминать про нож, и она скорее всего решила, что старушка скончалась от удара держателем для клейкой ленты.
- Ничего себе! - воскликнула Кэролайн.
- То есть она решила, что убила ее.
- Очевидно, да, но, когда эту новость сообщили по телевидению, она узнала, что мисс Ландау закололи ножом.
- И тут она подумала, что это сделали вы.
- Я сказал ей, что тот, кто украл письма, должно быть, обнаружил нож и воткнул его в мисс Ландау. Не знаю, поверила она мне или нет.
- Значит, вы не сказали ей, где спрятаны письма.
- Нет. Я подумал, что она обнаружит их, когда вернется к себе в номер. Но вместо этого она обнаружила, что ее рубины пропали.
- Мои рубины, - уточнила Айзис.
- Ну да, но в тот момент Карен считала их своими, и они исчезли. Я даже не знал, что подумать, когда она сообщила мне об этом. Думал, может, она врет, чтобы не делиться со мной? А если нет, то куда они делись?
- В это время, - заметил я, - меня уже арестовали. И вы знали, что я вор.
- Но что вы забыли в триста третьем? Я решил, что там побывал тот же человек, который заколол мисс Ландау.
- Ну, человек, заколовший старушку, вряд ли был еще и специалистом по краже драгоценностей, - сказал я. - Но забудем на минутку о рубинах и сосредоточимся на этом человеке. Как вы думаете, кто это?
- Понятия не имею.
- Знаете, мне почему-то очень трудно в это поверить. По-моему, вы все прекрасно знаете.
- Я думал об этом, - признался он, опустив глаза.
- Кроме шуток?
- И честно скажу - не знаю.
- Но предположения у вас есть.
- Нет…
- Из-за этого человека вы не отнесли письма к себе в комнату, - сказал я. - Именно из-за него вы не сказали своей давней приятельнице Карен, что письма лежат на полке в ее собственной гардеробной. У вас были свои планы на этот счет, не так ли?
- Я не собирался обманывать Карен. Я бы отдал ей письма.
- Когда?
- Ну, через день-другой. Когда у меня…
- Появится возможность их скопировать, - завершил я его фразу.
- Да.
- Потому что этому человеку были нужны копии. И он сделал вам предложение, от которого очень трудно отказаться.
- Я никогда не встречался с этим джентльменом, - провозгласил Лестер Эддингтон. - Да, мне нужны копии всех писем Гулливера Фэйрберна, но у меня нет возможности предложить большие деньги, и я, разумеется, не стал бы принимать участие в преступлениях.
- Успокойтесь, - сказал я. - Речь не о вас.
- Но кому еще нужны копии? Моффет - коллекционер. Ему нужны оригиналы, и вообще именно он первым связался с Карен Кассенмайер. У "Сотбис" уже есть право выставить письма на торги.
- А я просто хотел вернуть их тому бедолаге, который их написал, - пояснил я. - Но есть еще один человек, который тоже собирается написать книгу. Вот почему она наняла меня, но ей не хотелось рисковать, и после того, как я не смог их найти, она удвоила свои усилия. Правильно, Карл? Вы думаете, она и убила Антею Ландау?
Карл промолчал.
- Теперь все язык проглотили, - заметил я, повернулся и смерил взглядом Элис Котрелл. - Ну? Это ты ее убила?
Глава 22
- Берни, - произнесла она таким тоном, словно сама получила удар ножом в сердце, причем от такого же близкого человека, каким Брут был Цезарю. - Берни, как ты мог подумать, что я способна на убийство?
- Ты оказалась способна на многое, - откликнулся я. - Во-первых, втянула меня во все это, сочинив историю о том, как тебе хочется по доброте душевной вернуть письма Гулливеру Фэйрберну. Таким образом ты могла заполучить письма, не потратив ни цента.
- Но это правда! - возразила она. - Для этого они мне и понадобились.
- Потому что Фэйрберн написал тебе в Шарлоттесвилль?
- Кое-что я присочинила.
- Присочинила?
- Ну, скажем, я не живу в Шарлоттесвилле, Гулли мне не писал. Но я знала, как он расстроится, если письма придадут огласке, и как он обрадуется, если письма исчезнут. Я несколько раз проходила мимо твоего книжного магазина, узнала, что у его владельца есть вторая профессия - вор…
- На самом деле он и есть вор, - решил уточнить Рэй. - А книготорговля - его вторая профессия.
- … и подумала, что смогу уговорить тебя сделать доброе дело для великого писателя.
- И для заурядного тоже.
- Прости, не поняла?
- Я выписываю "Паблишерз уикли", - пояснил я. - Обычно у меня нет времени его читать, да для букиниста он и не представляет особого интереса, но я все-таки перелистал несколько номеров, и угадай, кому предложили издать свою книгу? Я забыл, кто твой агент, но точно не Антея Ландау. Ты же собираешься писать мемуары? О своих любовных похождениях с Гулливером Фэйрберном.
- Не только об этом, - возразила Элис. - У меня была интересная жизнь, и людям будет интересно прочитать о ней.
- Но на всякий случай - вдруг им станет неинтересно - немножко грязи о Фэйрберне не повредит. Ты продемонстрировала мне образчик того, о чем собираешься писать, рассказав больше, чем я на самом деле хотел знать об одном из моих любимых писателей. Как оказалось, куда больше, чем знала сама.
- Я литератор, - сказала она. - И для меня вполне естественно немного приукрашивать действительность.
- Ты и не собиралась возвращать ему письма.
- Со временем, может, и вернула бы. Или уничтожила. Или продала их, например вам, мистер Моффет, или передала вам, мистер Харкнесс. Даже могла бы сделать копии для вас, мистер Эддингтон. Но какая разница, что я могла бы сделать? Писем у меня нет.
- Но ты очень хотела их получить. Еще до того, как я снял номер в "Паддингтоне", ты связалась с Карлом и сделала ему аналогичное предложение. Но вместо того чтобы воззвать к лучшим чертам его характера и представить все как доброе дело, ты предложила переспать с ним.
- Это не самый приятный вариант.
- Денег у тебя нет, - продолжал я, - но ты привлекательна, а у Карла есть свои слабости. И ты дала понять, что если он достанет для тебя эти письма, то не прогадает. Ты снимешь с них копии и вернешь оригиналы, а он пусть делает с ними, что хочет.
- Карл парень не промах, - заметила Кэролайн. - Спит с Карен и не может устоять перед Элис.
- Мы с Карен никогда не были любовниками, - возмутился Карл.
- Просто хорошими друзьями, - подала голос Айзис. - Она спит в вашей постели, а вам все равно?
- Я всегда считал, что у Карла другие наклонности, - сказал Рэй. - Но почему его вдруг заинтересовала Элис?
- Если человек хорошо воспитан, - заявил Карл, - или если он ведет себя немного необычно, люди тут же делают вывод, что он гомосексуалист. Однако я не такой. Но такие есть среди моих лучших друзей, и Карен - одна из них. То есть она не лучший друг, а лесбиянка.
- То есть в сексуальном плане она вас не привлекала.
- Нет.
- А вот Элис заинтересовала.
- Весьма привлекательная женщина, - ответил Карл, - и соблазнительная. И очень настойчивая. Она предложила мне две тысячи долларов, которые, кстати, я до сих не получил…
- Держи карман шире, - отрезала Элис.
- Она намекнула, что я останусь доволен тем, как мы отметим успех. Наутро после убийства мисс Ландау она позвонила и спросила, что произошло. И я сказал, что письма у меня.
- А я-то ломал голову, почему ты не звонишь, - заговорил я, обращаясь к Элис. - Все остальные звонили или заходили, а от тебя ни слуху ни духу. Я полагал, что ты первая захочешь узнать, добыл я письма или нет. Но ты уже все знала.
- Все верно, - сказала она. - Но я не убивала Ландау. В ту ночь я и близко к ее номеру не подходила.
- Но могла, - парировал я. - Ты вполне могла проскользнуть мимо стойки портье, пока Карл нарушал законы и предавал старых друзей.
- Но зачем мне убивать Антею Ландау?
- Она была литературным агентом, - напомнил я. - Ты же говорила, что она как-то дала тебе от ворот поворот. Может, ты затаила обиду.
- Ты сам в это не веришь.
- Разумеется. Потому что откуда тебе было знать, что в сумочке Карен Кассенмайер лежит нож? Кроме того, тот, кто убил Ландау, почти наверняка убил и Кассенмайер. Убийца, вероятно, воспользовался тем же самым ножом. И это тоже отводит от тебя подозрения, потому что Кассенмайер убили в моей квартире примерно в то самое время, когда ты предавалась любовным утехам с Карлом в триста третьем номере.
- А ты в это время прятался за занавеской, - с насмешкой ответила она. - Как Полоний, только тебя не закололи. И ты узнал мой голос, Берни. Как приятно.
- Вы быстро управились, - продолжил я. - Даже не стали разбирать постель, чтобы потом не пришлось ее застилать. Карл взял письма из гардеробной и отдал тебе, а потом вы ушли. Не стану утверждать, что у тебя не было времени поймать такси, доехать до моего дома, встретить Карен и заколоть ее, но зачем тебе это нужно? Ты получила письма и могла спокойно отправляться домой.
- Совершенно верно.
- Да и вообще какое тебе до нее дело? И откуда тебе знать про нож в сумочке?
- Про нож ей мог сказать Карл, - подала голос Эрика Дерби. - Кто знает, о чем они ворковали в постели?
- Но я не говорил, - возразил Карл. - Я даже имени Карен не упоминал. Мы оказались в номере Карен, когда… занимались любовью, потому что письма были там. Но я не говорил Элис, чья это комната.
- Ты сказал, что у нее есть постоянный жилец, который уехал на побережье сниматься в комедийном сериале, - заявила Элис, - поэтому уверен, что письма в безопасности и нас никто не потревожит.