- Наверное, - согласился Игорь Илларионович. - От волнения.
- А может, у меня сердечный приступ? Или инсульт? - Толстяк отчаянно моргал. Родищев знал, что у пленника сейчас мир плывет и качается перед глазами. Туманная дымка заволакивает комнату, делает неясными очертания предметов и его, Родищева, очертания. Голова тяжелеет и сама собой опускается на грудь. - Мне… Мне плохо. Вызови "Скорую".
- Конечно, Палыч…
Родищев встал из-за стола, на всякий случай подхватил пистолет, подошел к стулу, опустился на корточки и заглянул в затуманенные глаза пленника.
- Ты… - выдохнул через силу тот. "Ы" у него получилось протяжным, затухающим. - Обещаааал… Обещаааал… - Голос становился все тише, все невнятнее. - Тыыыыыыыыы…
Родищев усмехнулся. Это только в дурных бульварных книжонках герои принимают транквилизаторы, чтобы снять усталость, отогнать сон и почувствовать себя на удивление бодрым. В реальности же транквилизатор - расслабляет. Успокаивает. Усыпляет. Даже таких бычков, если правильно подобрать дозу.
Голова Посредника упала на грудь, пальцы ослабли. Потерявшее опору тело с грохотом обрушилось на пол. Палыч даже не пошевелился. Через пару секунд офис огласил его богатырский храп.
Родищев обшарил карманы спящего, вытащил конверт с документами и пухлое портмоне, в котором мирно покоились три тысячи долларов и невообразимо толстая пачка пятисотенных рублевых купюр.
- Тебе они все равно не понадобятся, Палыч, - заметил Игорь Илларионович, бросая деньги и документы на стол.
Из кладовки он достал пакет с одеждой. Не думал, что придется воспользоваться, взял так, на всякий пожарный случай, поскольку не любил накладок. Умный человек - это человек предусмотрительный. Игорь Илларионович быстро переоделся. Скомкав испорченные вещи, запихал их в пакет. Выйдя во двор, он открыл дверцу "Вольво" и закинул пакет на заднее сиденье. Ухватив мертвого телохранителя за ногу, он вытащил тело из салона. Оно забавно стукнулось головой сперва о порожек, затем о ступени крыльца. Выглядело это смешно, и Игорь Илларионович засмеялся.
Втащив еще теплое тело в офис, Родищев уложил спящего и мертвого рядом, принес из кладовой острый секатор, который обычно использовал для разделки туш, и принялся срезать с неподвижных людей одежду. Тряпки он складывал рядом, аккуратной горкой.
Почувствовав запах свежей крови, заволновались псы в вольерах.
- Спокойно, милые, спокойно, - сидя на корточках и увлеченно занимаясь работой, пробормотал Игорь Илларионович. - У вас сегодня будет хороший ужин. Хороший ужин будет…
Сегодня он, конечно, нарушает все правила. Собак придется кормить в вольере для выгула. Но… ничего не поделаешь. Ситуация диктует. Ему нельзя разводить здесь кровь, если он не хочет, чтобы за ним в погоню кинулась вся московская милиция, заодно с "братвой", которой приплачивал Посредник, и не меньшей кучей разнообразного народа, вроде фээсбэшника и иже с ним. А вольер… Да мало ли что там могло случиться? Погрызли на прогулке собаки друг дружку. Их была целая свора, сцепились, а он не смог разнять. Кто его за это осудит? Смоет из шланга, засыплет площадку слоем свежего песка. Поди, догадайся. Следы крови на крыльце и на дорожке? И снова вода из шланга. Земля мокрая? Так ведь дождь целый день шел. Чему тут удивляться?
Кости? Они пойдут в выгребную яму. В ту самую, куда он на протяжении двух лет сваливал отходы собачьей жизнедеятельности. Станут искать? Пусть ищут. Глубина ямы метров пять, не меньше. Да и кто станет искать, коли тел нет?
А машина… Хорошая машина, но придется ей сгореть сегодня. Где-нибудь в ближайшем Подмосковье, на тихой, темной стояночке. Вспыхнет, а если повезет, то еще и рванет. Вот и все. И нет улик. Думай, что делал бизнесмен за городом ночью, узнавай, выясняй, если не лень. Все одно он, Родищев, к этому не будет иметь ни малейшего отношения.
Работа не отняла у него много времени. Через четверть часа два обнаженных тела распростерлись на полу у его ног. Достав из стола моток скотча, Игорь Илларинович плотно стянул толстяку ноги на щиколотках, затем, не без изрядного усилия, перевернул могучую, заплывшую жиром, дряблую тушу на живот и точно так же обмотал липкой лентой запястья. Спина у Посредника оказалась рыхлой, поросшей густым волосом. Странно, на груди волос не было, а на спине - джунгли. Родищеву вдруг показалось, что его сейчас стошнит. Чтобы избавиться от мерзкого привкуса кислятины во рту, он вновь, с удвоенной энергией принялся за работу.
Кое-как перевернув толстяка на бок, взял из кучи изрезанного тряпья пару носков и лоскут, оставшийся от брюк Посредника, и зажал Палычу нос. Тот зачмокал, попробовал покрутить головой, но не получилось, послушно распахнул рот, втягивая воздух. Родищев быстро затолкал в разверстую пасть носки и брючный лоскут, залепил губы несколькими полосками скотча. Палыч замычал, заерзал во сне, но транквилизаторный сон держал крепко.
- Извини, Палыч, - обратился к нему Родищев. - Мне придется оставить тебя на время. Схожу за тачкой. Ты за последнюю пару лет так раздобрел, что я тебя, пожалуй, и не дотащу. Не обижайся, я быстро.
Игорь Илларионович вышел из "офиса".
Родищев сказал Палычу чистую правду. Он не стал его убивать. Это сделали собаки.
* * *
От порога пса не было видно. Они остановились, оглядываясь.
- Что делаем-то, мужики? - шепотом спросил Паша Лукин, стискивая белыми от напряжения пальцами автомат. - Кучей попрем? Или "брызгами"?
- Парами, - предложил Волков. У него сложилось ощущение, что он участвует в съемках диковатого западного фильма ужасов. "Вперед! Вперед! Вперед"! Как там? Один идет, второй прикрывает? - Паш, вы с Колей идите по этой стороне зала, а мы с Владимиром Александровичем - по той.
- Давай. - Паша поднял автомат повыше, держа палец на спусковом крючке. - Только уговор, мужики: если увидите эту тварь, чур, "стой, стрелять буду" не кричать. Валить сразу.
- Договорились, - ответил Волков.
Они разделились. Борисов и Паша двинулись по внешней стороне ряда стеллажей, а Журавель и Волков направились тем же путем, которым четверть часа назад прошел Осокин. Шли осторожно, то и дело останавливаясь и прислушиваясь. Идущий впереди Волков приостановился, чуть повернул голову, бормотнул через плечо:
- Владимир Александрович, вы иногда поглядывайте за спину. Мало ли…
- Хорошо, - ответил шепотом Журавель. - Только можно называть просто Володя или сержант. Я привык.
Волков кивнул и снова пошел вперед, прижимая откинутый приклад укороченного "АК" к плечу. Он не старался подражать киногероям, просто так действительно оказалось гораздо удобнее. Единственное, что мешало, - слишком маленькая длина ствола. Раструб прицела, да и сам прицел, посаженный слишком близко к цевью, мешали обзору. Оказавшись у поворота, Волков оглянулся на напарника, словно бы спрашивая: "Ну что, пошли?" Тот кивнул.
Волков резко шагнул вперед, одновременно разворачиваясь, ловя в сектор поражения длинный широкий проход. При этом он зацепил локтем витрину с кормами для животных. Банки цосыпались на пол, покатились, весело громыхая жестяными боками, демонстрируя умильные кошко-собачьи мордочки. Волков покосился на Журавеля. Тот только пожал плечом, мол, бывает.
Собаки не было. Не сказать, чтобы Волков так уж сильно боялся пса. Опасался, конечно, не без этого, но полагал, что вдвоем они как-нибудь справятся с взбесившимся животным. Куда больше его беспокоило то, что им не было известно, где притаилась тварь. Ни рычания, ни лая. Ничего. Потому-то и катался в животе омерзительно холодный, стальной шарик тревоги.
Волков короткими шажками пошел вперед. Он заглядывал в проходы между стеллажами, присматриваясь к выстроившимся тележкам, заполненным товаром, - кто знает, не прячется ли пес за ними, - к контейнерам с салфетками, одноразовой посудой, жидкостями для мытья посуды и прочей ерундой. К деревянным контейнерам, на которых выстроились молочные пакеты и батареи бутылок с газированной водой, к сетчатым, заполненным пластиковыми контейнерами с яйцами, к низким холодильникам с полуфабрикатами.
- Его нет в зале, - сказал вдруг Журавель.
- С чего вы взяли? - спросил, не оборачиваясь, Волков.
- Он бы среагировал на звук падающих банок, - пояснил тот. - Хотя бы морду высунул, посмотреть. А еще вероятнее - бросился бы.
- Может быть, он просто прячется?
- Он не прячется. Он - охотится. Вы же видели тела у входа. - Журавель казался довольно спокойным. - Этот пес перекусывает горло и идет дальше. Ему не нужна пища, он просто убивает. Так что здесь его нет. Скорее всего он где-то в подсобках.
- Вашими бы устами да мед пить, - ответил Волков, глядя вперед.
Ему показалось, что он заметил какое-то движение за пирамидой молочных пакетов. Присмотрелся. Так и есть. Тень на полу. Странная, невнятная. Очертаний не разобрать. Лейтенант потянул курок, выбирая холостой ход, прикидывая на глаз расстояние - метров пятнадцать от силы - и пытаясь подсчитать, за сколько секунд пес сможет его преодолеть, - три-четыре, учитывая, что пол скользкий. Вполне успеет распотрошить весь рожок. Только не факт, что попадет. У укороченных "АК" разброс сильный. На дистанции свыше десяти метров - на метр в каждую сторону от точки прицеливания. Да и не прицелиться из него толком, тем более в быстро движущуюся мишень. А сменить рожок он не успеет, так что…
- Внимание! - сказал лейтенант. - За молочными пакетами!
- Я заметил, - ответил Журавель.
Тень шелохнулась и медленно поплыла вперед. Дыхание невольно участилось, сердце забилось в бешеном ритме. Волков даже приоткрыл рот, иначе просто задохнулся бы. Тень выдвинулась в проход и оказалась… Колей Борисовым. Он выглянул из-за контейнера, покрутил головой, заметил напарников и вопросительно двинул бровями.
Волков выдохнул, опустил автомат.
- Черт… - сказал он одними губами. - Я его чуть не пристрелил.
- Не нервничайте так, - подал голос из-за спины Журавель. - Все в порядке.
Волков отрицательно покачал головой, давая понять Борисову, что они не видели пса. Тот нахмурился, указал за стеллажи и поднял два пальца. "Еще два трупа", - понял Волков. Затем Борисов ткнул пальцем в сторону прилавков. Волков кивнул согласно. Они заглянули за прилавки, остановились перед дверью, ведущей в подсобные помещения.
- В зале его нет, - шепотом сообщил Борисов. - Мы с Пашкой все проверили. Там, на стеллажах, двое. Мужик и баба. Оба целые вроде. Я Паше сказал, чтобы он здесь остался, на всякий случай.
- Хорошо, - согласился Волков. - Если псина выскочит, надо будет кому-то ее добить.
- Я о том же подумал, - сказал Борисов, теребя пальцем спусковой крючок. Он здорово нервничал. - Ну что, пошли, подсобки проверим?
- Пошли.
С подсобками должны были возникнуть проблемы. Во-первых, наверняка там все заставлено коробками, упаковками с продуктами, контейнерами. В подобных супермаркетах, со столь огромным ассортиментом, не может не быть солидного запаса товаров. Проклятой псине будет где укрыться от выстрелов. Попробуй прострели из укороченного "АК" коробку, битком набитую памперсами. Если и удастся, то убойная сила на выходе окажется настолько мала - мышь не сдохнет. Что уж говорить о здоровенной псине? Во-вторых, во всех подсобных помещениях есть масса различных закутков, комнаток и зальчиков, о расположении которых они понятия не имеют. Превосходное местечко для охоты. С точки зрения пса, разумеется.
Приходилось продвигаться очень медленно и предельно осторожно. Первый труп они обнаружили как раз в одном из закутков. Человек лежал за высокой стопкой пустых коробок из-под водки. Судя по всему, борьба была недолгой - стопки покосились, но не рассыпались. Брызги крови виднелись на стене. По полу растеклась темная, почти черная лужа с алыми прожилками.
- Твою мать, - пробормотал Борисов.
- Собака, - ответил Журавель, мрачно глядя на труп. - Обычная собака. Думаю, натаскивали на охрану, потом она что-то сделала не так. Может, хозяина куснула или еще чего… Ее выкинули на улицу. И здесь она стала заниматься тем, чему ее научили, - убивать.
- Охранников учат хватать за руки или за ноги, - возразил Борисов, выходя из закутка и настороженно поглядывая вдоль коридора.
- Смотря кто и смотря каких охранников, - заметил Журавель. - Люди разные бывают.
- Не думаю, - подал голос Волков. - Никто не учит собак сразу рвать глотку. В крайнем случае определенная последовательность действий. А эта, видите, хватает только за шею.
Они двинулись дальше по коридору. Впереди показались громадные ворота. Створки были распахнуты, словно гигантская пасть. За воротами раскинулся грузовой ангар, размером со школьный стадион, не меньше.
- Ни хрена себе, - сказал Борисов. - Да в такую дверку полк солдат пройдет, даже если выстроить рядком.
- Магазин огромный. И машины наверняка не по одной подъезжают, - ответил Волков.
Со своей стороны коридора он первым заметил то, что пока еще не видели другие, - наружные ворота супермаркета тоже были распахнуты настежь. Сквозь проем виднелся залитый ярким люминесцентным светом кусок стоянки для служебных машин, кузов огромного грузовика-рефрижератора и черный клок неба с плывущими на его фоне рваными клубами пара. И еще дождь… Нескончаемый и нудный, как мир.
- Он ушел. Через грузовые ворота, - произнес Волков, почувствовав облегчение.
Ему было неловко за это, но он ничего не мог с собой поделать. Пес действительно представлял собой смертельнуюопасность, и теперь, когда она миновала, лейтенанту стало гораздо легче. И чувство невыполненного долга не могло заглушить этой радости.
- Нужно проверить, - упрямо заявил Журавель.
- Конечно, нужно, - согласился Волков. - Я разве говорил, что не нужно?
- Тихо вы! Чего разорались-то? - Борисов снова нервно оглянулся. - Мне вот что интересно. Куда подевались все люди? Даже если покупателей не было, обслуга-то должна быть. Грузчики там, продавцы, администрация, еще кто-нибудь. Человек тридцать, не меньше, на такую громадину. Ну, трое в зале и двое на улице - пятеро. Да этот, за ящиками. Итого шесть. А где остальные-то?
- Убежали, наверное. Через ворота, - предположил Журавель, останавливаясь. - Ворота же кто-то открыл? Не постоянно же они распахнутыми стоят. Холодно на улице.
- Может, и постоянно, если у них "тепловой занавес", - сказал Борисов. - Пошли проверим.
"Тепловой занавес" если и был, то оказался отключен. Из грузового ангара тянуло холодом. Здесь тоже было полно коробок и пустых деревянных лотков. Вдоль стены, на бетонном приступке, выстроились пустые хлебные контейнеры на колесах.
Приступок был высокий - под срез кузова грузовика. Подойдя к краю, Борисов присвистнул. Волков же согнулся пополам и рванул в сторону. Его вывернуло. Журавель только вздохнул, опуская автомат.
Внизу повсюду, от приступка и до ворот, лежали растерзанные трупы. С первого взгляда было понятно, что здесь случилась настоящая бойня, которую учинить одному-единственному псу было бы просто не под силу. Очевидно, люди, надеясь спастись через грузовые ворота, подняли створки и впустили поджидающих снаружи собак, оказавшись меж двух огней. Тех, кто пытался вернуться обратно в магазин, встречал питбуль, остальных рвали псы, поджидавшие на улице. Пол сплошь был залит кровью. Стены покрыты бурыми брызгами на метр от пола. Кое-где на краске виднелись кровавые отпечатки ладоней - люди метались по ангару, но везде их настигали собачьи клыки.
- Черт, - изумленно произнес Борисов, - это же самая настоящая засада! Они взяли их в "клещи"… - Он не уточнил, кто "они" и кого "их", все поняли и так. - Собаки такого не умеют!
- А бойню эту кто устроил? Хомячки? - мрачно спросил Журавель.
- Может быть, они из какой-нибудь засекреченной военной части сбежали? - Все еще согнувшись, упершись одной рукой в колени, Волков вытер тыльной стороной ладони губы. Выпрямился, оглянулся, заметил возвышающуюся в двух шагах пирамиду упаковок с газированной водой. Надорвав пластик, он взял бутылку, свинтил крышку и прополоскал рот. Сплюнул. - Глазам своим не верю. Ущипните меня кто-нибудь.
- Точно. Кошмарный сон, - согласился Борисов, роясь в кармане и доставая пачку "ЛД".
Автомат он взял под мышку. Чиркнул зажигалкой, затянулся жадно и не без удивления посмотрел на пляшущую в руке сигарету. Руки у него ходили ходуном.
Волков, отдуваясь, вытер проступивший на лбу холодный пот.
- Надо, наверное, вызывать группу?.. Или что? Что положено делать в таких случаях? - Он посмотрел на Борисова, на Журавеля.
Журавель молчал, а Борисов ошалело помотал головой.
- А я, думаешь, знаю? Первый раз такое вижу. Экспертов, наверное, надо… Кинолога с собакой.
- Очень смешно, - пробормотал Журавель и вышел из ангара.
- Чего это он? - изумился Борисов, глядя на Волкова.
Тот хмыкнул.
- Да так, знаешь… Шуточки у тебя.
- А чего я такого сказал?
- Ладно, замнем. Пойдем "Скорую" встречать.
Волков вышел из ангара. Ему очень хотелось поскорее покинуть это жутковатое место. Борисов оглянулся на распахнутую створку, отбросил окурок в сторону и торопливо зашагал следом.