Эта новелла является первой в серии, составленной по запискам нашего соотечественника, проживающего сейчас в дальнем зарубежье. Его материалы сочетают рассказы о криминальных расследованиях с размышлениями о российской истории, не бесспорными и далекими от мейнстрима современной патриотичности. Однако для читателей, не приверженных идее единомыслия, они могут быть интересны многими фактами и нетривиальными логическими построениями. Любителям чисто детективных сюжетов тексты вряд ли понравятся. В процессе их подготовки к печати были сделаны некоторые дополнения, вполне одобренные автором оригинала - Дмитрием Шадриным.
"Счастлúв, кто посетил сей мир в его минуты роковые", - сказал дипломат Тютчев, который "роковых минут" в жизни совсем не испытывал; наверное, от кабинетной скуки сказал, ведь и правда - надоест мух баварских давить и выдумывать для Петербурга про политические события, которые в насквозь благополучной Баварии, ну, никак не случаются; или от шампанского после банкета вылетело так у него.
А я как раз посетил "сей мир" в те самые указанные минуты, и могу с удовольствием вспоминать о них теперь разве лишь потому, что они, проклятые, сзади. Что называется, ура-проскочил!
Или вот снова Тютчев, и это уж точно после шампанского: "Умом Россию не понять, в Россию можно только верить!"
Ну, во-первых, если можно верить, то можно и не верить.
А во-вторых, неплохо ему ответил современник наш Губерман: "Давно пора, едрёна мать, умом Россию понимать". Он несколько грубее сказал, но я так повторить не могу.
Отчего-то про Россию часто думается не в самой России, а когда мы от нее вдалеке. Писатели наши - классики - на такой факт очень часто внимание обращали, особенно Достоевский напирал.
И батя мой, по другую сторону столика, вот только сказал, что дожди наверняка там уже холодные… показав глазами на бутылку Malvasia di Bosa, и я нам обоим плеснул.
Что за дело до московских дождей здесь на Сардинии, где мы сидим от солнца под тентом, а мой старший брат с молодой третьей женой на теннисном корте совсем запарился - хорошо гоняет она его.
И вообще хорошо.
Около полукилометра сортового виноградника у нас за спиной - нашего виноградника. И винзавод современный с подвалами тоже наш, да много чего еще…
Нет-нет, мы не олигархи какие-нибудь, прости господи, нет, мы честные труженики.
Юридического фронта.
Хлебопашцы адвокатских полей.
И даже бывшие уже.
Отдыхающие, заслуженно, от непосильных трудов.
Строго говоря, настоящие адвокаты - отец и брат, а я к ним в последние годы примазался, на подхвате был в их юридической фирме, а все 90-е и начало нулевых проработал ментом.
Только опять не подумайте чего дурного - вроде мостика криминального между милицией и адвокатурой, нет, просто по жизни само так сложилось.
Сложилось у меня сразу: сколько помню себя, всегда хотел стать сыщиком. Может быть, оттого, что брат - четырьмя годами он старше меня - начал мне в пятилетнем возрасте читать Шерлока Холмса, хотя сам брат утверждает, что начал читать именно по причине тяги моей ко всякому розыску, и любимая игра была, чтобы спрятали что-то в квартире, а я нашел - по некоторым наводящим признакам, разумеется.
Вот эта сызмальства тренировка вытягивать по цепочке из всяких мелочей и намеков важные обстоятельства стала чем-то вроде alter ego - второго я - и сыграло главную роль в моей карьере, в первой половине жизни, во всяком случае.
А жизнь начиналась не очень сладко.
Без матери, которая умерла от большой потери крови при моих родах.
Отце, разрывавшемся между работой, и чтобы за нами следить.
Дома я с утра оставался один, пока не приходил из школы брат и кормил меня и себя оставленным нам обедом.
Это сейчас у отца гладкая загорелая кожа, привлекательный импозантный мужчина, хотя уже семьдесят два. А в детской памяти лицо отца бледное, отечное и всегда с синеватыми некрасивыми мешочками под глазами. Тогда он не только зарабатывал деньги - и не каждый раз хорошо удавалось, - но и "делал имя". Потом я слышал, как наставлял в этом брата: "Имя-имя! Остальное придет само".
К счастью, оно так и вышло.
К счастью… Счастье с несчастьем в 90-е годы были выбиты из колеи, как и всё остальное, шатались, не понимая где-что, и хватали кого попало.
Поэтому нужны были сила и выдержка, чтобы вырваться от одной дамы или уцепиться другой за рукав.
Батя сумел.
Потом подтянул брата.
А я аккурат в 92-м году закончил московскую нашу милицейскую Академию.
Закончил с отличием, и через полгода уже в чине капитана назначен был заместителем начальника Отдела по борьбе с опасными насильственными преступлениями, или сделался, как коротко нас называли коллеги: "убойщиком".
Упреждаю вопрос: как, вдруг, в двадцать три года уже капитан и на должность такую, да на самой Петровке?
Ненаивные, а в нашей стране они редкость, вспомнив то время, сразу же догадались, а для остальных нужно дать ответ развернутый, чтобы было понятно, что в действительности у нас за спиной. Это важно очень для молодежи - горькая правда, она как лекарство, только не надо употреблять сверх меры.
Из "ментовки" видно гораздо больше, чем из городской квартиры, а тем более из русской деревни, откуда кроме местного магазина вообще ничего не видно. "Ментовка" информированное заведение, а кроме того у меня был культурный и сведущий круг друзей, вот с одного из них и начну.
Одноклассник мой закончил экономический факультет МГИМО со специализацией по экономике США, то есть самой рыночно-передовой экономике, и с лета 92-го работал в Институте США и Канады.
Даже для меня кое-что из его рассказов стало открытием.
Оказывается, рыночной экономикой, антагонистичной экономике социализма - лютым врагом, над которым мы постоянно бахвалились одержать победу, серьезно и вдумчиво занимались. В целом ряде элитарных экономических НИИ страны. Причем не с целью охальных выводов для публикаций в газете "Правда", а прежде всего для выяснения сильных сторон рынка, его законов и движущих сил. И это, как раз, не публиковалось в советских газетах, а только в материалах для служебного пользования или под грифом "СС".
Главные выводы были политически неутешительными - капитализм не собирался загибаться. Более того, создавал в единицу времени больше продукции и лучшего качества, чем удавалось нам, а что касается продукции массового потребления, несмотря на наш дешевый труд, а их дорогой, делал ее крайне разнообразной и всем доступной. В бюджете американской или английской семьи питание составляло чуть больше 10 %, а мы, в среднем, проедали две трети. Разрыв по научно-технической составляющей со второй половины 70-х годов возрастал, а в 80-е эта тенденция стала для нас угрожающей. Да, в оборонке советской были сильные результаты, но и там на заводах всё больший удельный весь занимало импортное производящее оборудование.
Коротко говоря, марксизм-ленинизм обгадился. Первый, в том что касалось загнивания самого капитализма, а второй - в нелепой идее о сверхсиле общественной собственности помноженной на энтузиазм масс. В эту глупость давно уже никто не верил, про Ленина рассказывали анекдоты, а самый яркий, пожалуй, такой.
Возник он на 100-летие Ильича, в 1970 г., когда еще сохранились люди, видевшие Вождя живым; их в юбилейный год водили на всевозможные собрания, где председатель, изображая в голосе трепет, объявлял: "Сейчас перед вами выступит человек, который…" и этот который мямлил что-то про митинг, там из какого-то n-го ряда он своими глазами видел… - тоже всё с трепетом… публика дохла от скуки и ждала, когда отпустят и можно будет пойти в магазин за бутылкой. Сам Ленин преспокойненько лежал в мавзолее, куда особенно интенсивно гнали народ, хотя все и так видели еще в школьные годы.
И вот рождается анекдот.
Советские люди делятся на две категории: первые - кто видел Ленина живым, и вторые - которые его в гробу видали.
Теперешний политический вектор ушел далеко в сторону от тех проблем и юмор этот мало роднит с новой жизнью, но в советское время сей анекдот стал шедевром и понятен был каждому до 90-х включительно.
То есть в 70-м году (и год моего рождения тоже) коммунистическая идеология уже сдохла, попала на историческую помойку. А дальше по фундаментальным законам, которые везде одинаковы: помойка ведь не безлюдная, а посещаемая; ну кто туда пойдет жрать?.. Правильно, помоечники; неважно, крысы это, люди, звери из лесу. Важно, что это одна категория, и поведение у них схожее совершенно. Вопрос: кто не погнушается жрать на исторической помойке, выхватывать друг у друга куски, расталкивать подобных себе тварей, чтобы на эту помойку быстрее попасть? Ответ: социальные помоечники, или - подонки, а в них у нас в России недостатка никогда не было. Отчего так, поговорим в другом месте, а пока, что называется, ближе к телу.
Вот эта вся свора, хапавшая сколько можно под знаменем коммунизма, ввалилась в 90-е в "русский капитализм" (а до сих пор неизвестно, что это такое) и вовсе озвизденела от новых возможностей. Конкретно - все те же коммунисты и комсомольцы, точнее - их авангард: райкомы КПСС и ВЛКСМ, обкомы, директора предприятий (всегда "надежные, проверенные товарищи"). Это сверху. А снизу - всех мастей и разрядов уголовщина, кою еще в начале 30-х через Максима Горького партия объявила (без всяких шуток) "социально близкой" рабочему классу… да в сущности, оно недалеко и было от истины.
И вот холера эта сразу с 92-го принялась воровать: через приватизацию, без всякой приватизации, федеральные и местные бюджетные деньги тащили, почти все западные кредиты разворовали - много-многомиллиардные.
А в центре событий стоял некто Гайдар.
Теперь возвращаемся к тем самым исследованиям зарубежного рынка.
Это ведь специфическое научное направление. Любая наука состоит из таких направлений, и ученые, как правило, не очень хорошо разбираются в проблемах своих коллег-соседей. Они туда и не лезут со своим мнением, не претендуют. Но вот ни сам Гайдар, ни кто-то из его правительства опытом рыночной экономики никогда не занимался. Гайдар был заместителем главного редактора журнала "Коммунист", а по основному профилю - политэконом, то есть марксист-схоласт. Чубайсы всякие тоже от рынка были, мягко говоря, далеки. Но вот они и принялись реформировать, устанавливать, значит, рынок. А что касается действительных специалистов по рынку, не позвали ни одного.
Впрочем, не совсем так - включили в ельцинский президентский совет очень компетентного академика Богомолова, который через полтора месяца из него, плюнув, вышел, а главным описанием тамошней ситуации у этого интеллигентного человека звучало слово "бардак".
Да, еще академик Петраков так же точно вошел и вышел.
И чтобы пока закончить с темой, надо добавить: коммунистический авангард попёр весь почти в капитализм, а кто не попал в колонну - устроился в оппозицию и скоро понял, что это место даже очень комфортное.
Гайдаровское правительство sic! иронично называли "правительство младших научных сотрудников"; в этом была не только ирония: мальчики-девочки какие-то на высоких постах, дилетантизм охватил страну и, нельзя не сказать - не отпустил ее до сих пор. Ну, на главном примере: кто такой Путин? Подполковник КГБ. Потом кто? В Ленинграде на подхвате у Собчака. Потом? Зам. руководителя администрации Ельцина. А потом вдруг? Председатель ФСБ (того же КГБ) в чине генерал-полковника. Опа! Это как врача-ординатора даже не заведующим отделением, а главным врачом госпиталя назначить. Чушь ведь! Ну и соответственно: мебельщик − министр обороны, бухгалтер − руководитель здравоохранения и т. д.
А разгончик "людей ниоткуда" был тогда, в начале 90-х.
Теперь можно и о себе.
Догадались?.. Да, с помощью бати, который уже оказал услуги кое-кому в МВД, я в двадцать три года стал капитаном, да еще занял шикарную майорскую должность.
Хотя как посмотреть.
Если с точки зрения "брать на лапу", должность действительно шикарная, и скоро станет ясно почему. А если в смысле работы - как раз наоборот.
И лучше всего теперь к ней перейти.
Обычными бытовыми убийствами или покушениями на жизнь Петровка не занималась, это вменялось местным следственным органам. "Обычными" означает обычных людей, а существовали и необычные, под почти уже ушедшим названием "новые русские". Вот те - "ниоткуда". Обустраивали они свой быт, осваивая, помимо огромных московских квартир, ближнее Подмосковье, и в основном то западное направление, которое известно теперь всем под общим названьем "Рублевка". Вот если там что-то случалось, Петровка брала дела в свои руки. По двум причинам: влиятельности тех людей, и чтобы "бабки срубить".
Первое мое дело имело именно тот самый адрес. А состав преступления - похищение ребенка, маленького совсем - двух с половиной лет.
Понятно, что здесь срочность нужна особенная, и я с помощником и экспертом был отправлен на место сразу по поступлению сигнала.
Похищения с целью вымогательства денег у богатых людей только еще начинались, и следственные их разработки были сравнительной новинкой не только для меня, но и для руководства. Хуже всего - не знали мы тогда типовых моделей поведения похитителей.
Десять километров от окружной, и подъезжаем по адресу к трехэтажному коттеджу с башенками - новенькому, из бежевого кирпича.
И рядом неслабенькие домишки, некоторые еще строятся.
Тоже кирпичный высокий забор, ворота нам сразу почти открывают.
Охранник показывает проезжать внутрь, и замечаю небольшую будку у внутренней части забора - для согрева и отдыха; там сменщик спать не ляжет - охранник, стало быть, предусмотрен один.
Подъехали мы на простых жигулях, без "опознавательных", чтобы не привлекать внимания. И теперь смотрю, откуда именно это внимание к себе можем привлечь.
Вон из особняка напротив, с их третьего этажа видна не только улица, но и этот внутренний двор, а еще со стройки наискосок с крана всё хорошо просматривается. И не исключено - откуда-нибудь еще. В общем, если похитители ведут наблюдение, мы "попали".
Да, не отработана у нас тогда была модель оперативного поведения.
Вылезаем у парадного входа… стеклянные раздвижные двери на фотоэлементах - красиво, но ненадежно.
Входим внутрь по губчатому настилу.
В холле - много зеркал и видна дверка лифта - нас встречает блондинка в цветных брюках в обтяжку и белом свитере.
От нее сбоку-сзади какое-то в сероватом существо… впрочем, мордочка хотя грустная и как вроде заплаканная, но молодая и миловидная.
Блондинка очень ухоженная, по возрасту… лет тридцати, тип - входивший тогда только в моду у новых русских: блондинка с голубыми глазами.
Голубые, за недостатком пигмента заменялись на серые, но французской косметикой подводились под голубые. Фигура обязательно с неплохой талией и выразительной попой. Бюст не менее среднего. По "их" понятиям - эталон красоты.
Сейчас многие пообтерлись, собирают иконы, Дали, Фаберже - какие-то альбомы смотрят, а тогда, в подавляющем большинстве, вообще были "Ваньки с Пресни". Но эталон указанной блондинки сохранился и до сих пор.
Почему?.. Фаберже с Дали, стало быть, не очень помогают.
А вот мой брат говорит: в женщине обязательно должно быть что-нибудь темное - глаза, волосы… ну хоть, темное прошлое.
С последним у него всё хорошо, вот его уже третья жена гоняет, пока по корту.
Мы с батей сделали еще по глотку Мальвазии.
И кстати уж: многие варвары, особенно наши новорусские, считают полезным пить перед обедом сухое красное, и этак - стакан или два. Хорошее сухое красное очень полезно, но в умеренных дозах, и обязательно с едой. Иначе это путь к хроническому дисбактериозу, плохой поджелудочной и язве желудка. Пить до еды надо белое полусладкое, тем более что сахароза-фруктоза усваиваются организмом в первую очередь перед любыми другими продуктами. Вот мы с батей прелестную эту Мальвазию с душистым цветочным букетом понемногу и пьем.
Отвлекся, пардон.
Итак, блондинка - мать малыша, а в сероватом - нянька. Чуть позже выяснилось - барышня с Украины, на заработках здесь у нас.
Справа вдоль стены длинная, как в магазине, встроенная стояками вешалка - кожа, какие-то еще для улицы дорогие пальто и куртки… внизу женская обувь, и замечаю с краю меленькую совсем детскую одежонку, а под ней три пары хорошеньких совсем, лайковых что ли, ботиночек.
Блондинка уже рассказывает:
- После завтрака пошли гулять, - кивает на грустно-серое существо и смотрит на ручные золотые часы, - час сорок назад это было. Дальше ты будешь рассказывать?
- Не-е, лучше вы, - блеет слабенький голосок.
- Ладно… Вышли за ворота. Через пару буквально минут она только успела заметить поравнявшихся двух мужчин, так?
- Так, - опять слабенько раздалось, - я лиц ихних не разглядела, потому что чуть сзади…
- И эфирным платком ей рот-нос зажали. Очнулась она минут через пять, мальчика нет. Ну, естественно, в дом ко мне, а дальше - мы к вам звонок.
Я уже открыл рот начать спрашивать, но блондинка сделала упреждающий знак рукой:
- Это не всё. Давай!
"Серая" вытащила из каких-то глубин сложенный вчетверо лист бумаги и протянула мне.
Так… белая бумага, формат А4, с внешней стороны ничего нет… смотрю - что с другой…
О! схема занимает почти весь лист.
Стрелки, углы… цифры с буковкой "ш"… шаги что ли?
Хозяйка дает пояснение:
- В карман ей сунули, когда в обмороке была.
Теперь вижу поверху схемы текст печатными буквами: "ЗАВТРА В 17 ч. ПРАВАЯ СТОРОНА ВОСТРИКОВСКОГО КЛАДБИЩА. ДВИГАТЬСЯ ПО СХЕМЕ. ИМЕТЬ С СОБОЙ 200 ТЫС. ДОЛЛ."
Это уже что-то, и немного отлегло - по крайней мере, понятен преступный план; неизвестность была бы гораздо страшнее.
На блондинку записка раньше еще произвела успокаивающее действие, тон у нее сейчас несколько резкий, но не нервический, деловой.
- Я уже связалась с отцом мальчика, чтобы помог с деньгами.
- Вы живете не вместе?
- Нет, у нас был какое-то время гражданский брак.
- Фотографии ребенка, пожалуйста, и свидетельство о рождении.
Молодая нянька спешит куда-то внутрь помещений.
Интересно, а чем так нехило заработала блондинка на особняк и две иномарки у здания сбоку.
Она на эту тему как раз и заговорила:
- У меня наличных нет сейчас, и в банке практически ноль. Открыла недавно женский парикмахерский салон на Арбате, всё туда вложено, в фонды и оборот. А коттедж этот подарок.
- От гражданского мужа?
- Да. Он любит мальчика, и сказал - деньги скоро уже привезет.
Двести тысяч долларов за "дорогого" ребенка сейчас покажутся многим нелепой мелочью, но тогда, осенью 92-го, другие совсем были цены. Ну например, трехкомнатная квартира в Москве в хорошем кирпичном доме стоила пятьдесят тысяч, люди, получавшие зарплату в двести долларов, считали, что это вполне себе ничего, а земля на Рублевке, в тех же долларах, была раз в двадцать ниже теперешней.
- Скажите, товарищ капитан или… господин?
- Да просто - капитан.