Глава 3
В доме было странно тихо после ушедших гостей. Выпущенная на волю Карра терлась у моих ног. Отец с мамой отдыхали после уборки в гостиной.
- Дэнни, иди-ка сюда на минутку, - окликнул меня папа.
- Да, папа?
- Тебе понравился твой Бар Митцва?
- Еще бы! Большое спасибо, папа!
- Благодарить надо не меня, а нашу мать. Это она все так здорово устроила.
Я благодарно улыбнулся маме. Она обняла и посадила меня рядом с собой.
- Мой светлячок, - печально произнесла она. - Ты уже совсем стал большим. Как быстро пролетели эти тринадцать лет!
Отец вынул из кармана сигару и, задумчиво раскурив ее, заметил:
- Дэвид считает, что неплохо бы Дэнни последовать примеру своего брата и поработать летом в магазине.
- Гарри! - Мама даже привстала. - Ведь он же совсем ребенок!
- Только что ты говорила, что ему жениться пора, а работать он, оказывается, маленький. Сам-то ты что думаешь, сынок?
- Конечно, я помогу тебе в магазине, папа, - поспешно согласился я. - Особенно сейчас, когда дела идут не очень успешно…
- Ты прав, сын. Дела действительно неважнецкие. Но не настолько, чтобы я заставлял тебя заниматься чем-то, что тебе не по душе. Мы с матерью возлагаем на тебя большие надежды. Нам бы очень хотелось, чтобы ты поступил в колледж и стал доктором или адвокатом. Если ты застрянешь в магазине, как я, то все пойдет прахом. Мне бы не хотелось, чтобы ты повторил меня в этом.
Я посмотрел на него, потом на маму. Она глядела на меня грустно, на глазах у нее были слезы.
- Отец, не будем создавать проблемы там, где их нет. Лето я буду работать в магазине, а осенью пойду в школу.
Родители с гордостью переглянулись. Папа откашлялся и сказал:
- Хорошо, Дэнни, пусть будет так. А там посмотрим.
В спортзале стоял невообразимый шум. Мы отчаянно рубились в волейбол, а наши одноклассницы визжали от восторга, подбадривая то одну, то другую сторону. Краем глаза я видел, что мистер Готкинс - тренер сборной школы по футболу - присматривается ко мне. Хотелось выглядеть получше, и тут ко мне пришел хороший пас, я высоко прыгнул и точно пробил. Из четырнадцати очков нашей команда - восемь были мои. Тренер зафиксировал мой удачный удар. Мы вели уже со счетом четырнадцать - двенадцать, но потом потеряли два очка в совершенно безобидной ситуации. Я охрип, требуя паса, но Сэм Паркинс отдавал мяч только Полу, тот же постоянно мазал. При счете пятнадцать - четырнадцать в пользу противника я подскочил к Сэму и пообещал пересчитать ему ребра. Тут же вмешался Пол, которого я ненавидел и боялся с того памятного дня, когда он столкнул меня в яму. Спустя мгновение мы покатились по волейбольной площадке, беспорядочно колотя друг друга. Вдруг мощная рука оторвала меня от врага и поставила на ноги.
- Это что еще за побоище? - раздался бас мистера Готкинса. - Марш по углам!
Но едва он отвернулся, как мы вновь сцепились как два петуха.
- Брэк! - властно скомандовал Готкинс. - Завязывайте, я кому сказал. - Мы с Полом замерли друг против друга, тяжело дыша. - Так вы, значит, хотите драться? - продолжил тренер, и в его глазах появился странный блеск. - Хорошо, хотите драться - деритесь, но только - по правилам. Джек, принеси-ка перчатки, - бросил он через плечо помощнику.
Младший учитель физкультуры недоуменно пожал плечами, принес две пары настоящих боксерских перчаток.
- Надевайте! - приказал Готкинс. - А вы, там, закройте дверь, чтобы кто ненароком не зашел.
У меня как-то сразу пропал весь боевой задор, но, видя, как Пол с кривой ухмылкой натягивает перчатки, я последовал его примеру. Одноклассники окружили нас плотным кольцом. Перчатки на моих руках походили на два кочана капусты, раньше мне никогда не приходилось надевать их.
- Готовы, петухи? - услышал я голос Готкинса. - Бокс!
Я уже остыл и не жаждал крови Пола.
- Но это глупо, мистер Готкинс, - начал было я.
Но он не дал мне договорить.
- Что, Фишер, наложил в штаны? - загоготал тренер.
- Нет, но…
- Тогда сходитесь. Если кто окажется на земле, бой прекращается. Лежачего не бить. Понятно?
Мы молча кивнули. Повторная команда "Бокс!" кинула нас друг к другу. Я поднял руки к лицу, закрываясь, как настоящие боксеры в кино. Некоторое время мы осторожно кружили, не подходя ближе чем на вытянутую руку.
- Кто-то хотел драться, или мне показалось? - насмешливо произнес Готкинс. Девчонки противно захихикали.
Вдруг у меня посыпались искры из глаз. Потом я почувствовал резкую боль, когда Пол с размаху саданул меня в ухо. После удара в челюсть я упал, но тут же вскочил на ноги и тряхнул головой, чтобы избавиться от шума в ушах. Ребята бешено орали, большинство из них были за Пола. Он танцевал передо мной, скаля зубы. Меня разобрала злость, когда я увидел, как Готкинс поощрительно хлопнул его по плечу и подтолкнул ко мне. Пол бросился и начал молотить меня, однако большая часть его ударов приходилась на перчатки, которыми я прикрывался. Как ни странно, дыхание мое успокоилось, шум в ушах прошел.
- Брэк! - растащил нас Готкинс. - Бокс!
Пол приближался ко мне с самодовольной улыбкой. Вот он опустил руки и бросился. Я сделал шаг в сторону, и он пронесся мимо. Оказывается, все это не так уж и трудно, улыбнулся я про себя, просто нужно не терять головы. Противник резко развернулся и снова бросился. Но теперь я готов был встретить его. Вот он слишком высоко поднимает перчатки, вот я перемещаю тяжесть тела с правой ноги на левую, делаю, шаг навстречу, вот мой правый кулак метит прямо в его незащищенный живот. Пол недоумевающе взглянул на меня, руки его опустились, и он согнулся пополам. Я сделал шаг назад и вопросительно посмотрел на тренера. Тот грубо подтолкнул меня к задыхающемуся однокласснику. Двумя ударами снизу я заставил его принять вертикальное положение, взгляд у него поплыл. Размахнувшись, я врезал ему в челюсть, и он растянулся на полу.
В зале наступила мертвая тишина. Готкинс перевернул Пола на спину и похлопал по щекам. Потом он многозначительно посмотрел на своего помощника: "Нашатырь, Джек! Быстро!" Тот помчался в тренерскую комнату и через несколько секунд вернулся. Готкинс водил открытым пузырьком под носом Пола и приговаривал: "Ну, малыш, очнись же, очнись…" По лицу его текли крупные капли пота.
- Может, вызвать доктора? - неуверенно предложил помощник, но Готкинс шепотом (слышал только я один) сказал:
- Не вздумай, если тебе дорога эта работа!
- Но парень может умереть!
Тут лицо Пола порозовело, он слабо шевельнул ресницами, вздохнул несколько раз и попытался встать, но Готкинс удержал:
- Полежи еще, малыш. Через минуту все будет в порядке. А вы, ребята, - обратился он к моим одноклассникам, - чтоб держали язык за зубами! Я ясно вам сказал?
Все утвердительно закивали головами.
- Фишер, пойдем со мной, - бросил мне тренер, поднимая Пола на руки.
В раздевалке для учителей Готкинс уложил Пола на кушетку, опрыскал водой из графина и, когда тот осмысленно огляделся вокруг, спросил:
- Как дела, боец?
- Меня как будто мул лягнул… - криво усмехнулся Пол.
Готкинс с облегчением рассмеялся. Потом он поднял глаза на меня, и улыбка мигом слетела с его губ.
- Что ж ты, парень, не сказал мне, что умеешь боксировать? Ты ведь меня чуть под монастырь не подвел!
- Я впервые сегодня перчатки надел, мистер Готкинс!
- Да? - с недоверием произнес он. - Ну ладно, ребята, забудем все это. Зато вы теперь знаете, что такое бокс. Ну, живо в зал!
Когда мы с Полом выходили из раздевалки, я заметил, что Готкинс достал что-то из шкафа и, стоя спиной к двери, поднес ко рту, запрокинув голову. Мимо нас пробежал младший физкультурник:
- Не убирай, дай и мне, - услышал я через тонкую дверь. - Нет, и врагу бы не пожелал пережить подобное…
- Этот Фишер, - хрипло произнес Готкинс, - прирожденный боксер. Ты видел, как он его уложил?
Я повернулся и пошел в зал. Рядом со мной брел Пол.
Глава 4
С победоносным видом стоял я на углу Бэдфорд-стрит и Черч-авеню. Несмотря на строгий запрет тренера, весть о бое разнеслась по школе с быстротой пожара. Сверстники поглядывали на меня с уважением, а девчонки бросали любопытные взгляды и перешептывались за спиной.
Небольшой спортивный "Форд" резко затормозил у обочины.
- Эй, Фишер, пойди-ка сюда! - из открытого окна автомобиля высовывалась массивная голова мистера Готкинса. Я медленно подошел и вопросительно взглянул на тренера. Он гостеприимно распахнул дверцу:
- Заскакивай. Подброшу тебя до дому. Все равно по пути.
Некоторое время мы ехали молча. Вдруг он притормозил и взял вправо. Впереди по тротуару шла молодая красивая женщина.
- Хей, Сил! - окликнул ее Готкинс.
Она оглянулась, и я узнал миссис Шиндлер - нашу учительницу рисования. У нее были длинные темно-каштановые волосы (как я потом убедился - натуральные), темно-карие глаза с золотинкой и гладкая загорелая кожа. Она училась в Париже и, если верить мальчишкам, никогда не носила бюстгальтеров. Когда она склонялась над партами, у всех дух захватывало.
- О, это ты, Сэм, - воскликнула она, подходя к машине.
- Садись, Сил, я отвезу тебя домой, - просительно сказал Готкинс. - Подвинься, малыш, освободи место даме.
Я вплотную притиснулся к нему, и миссис Шиндлер села рядом. Я скосил глаза и убедился, что мальчишки были правы.
- Что-то давно я тебя не видел, Сил. Где ты была? - слишком громко спросил тренер.
- Да здесь, неподалеку, - уклончиво ответила она, заинтересованно поглядывая на меня.
Готкинс перехватил ее взгляд.
- Ты знаком с миссис Шиндлер, Фишер?
Я отрицательно помотал головой.
- Это - Дэнни Фишер.
- Так это ты выиграл сегодня бой в школе? - полуутвердительно спросила она меня.
- А ты откуда знаешь? - удивился тренер.
- Сэм, об этом уже говорит вся школа. Сегодня твой парень - самая известная личность. Только как бы эта известность кое-кому не вышла боком.
- В нашем болоте совершенно ничего нельзя скрыть, - проворчал Готкинс. - Если это дойдет до директора, мне несдобровать.
- Именно об этом я тебе постоянно твержу, - заметила миссис Шиндлер. - У учителей не может быть личной жизни. Мы здесь все как на ладони…
Я попытался понять, о чем идет речь, и миссис Шиндлер это заметила:
- Дэнни, я слышала, что это был настоящий бой?
За меня ответил Готкинс:
- Да, Фишер довольно профессионально нокаутировал своего соперника. Даже мне понравилось.
- Ты все не можешь забыть свою молодость, Сэм? - она вновь забыла обо мне. Впрочем, кажется, она не ждала ответа и от Готкинса. - А вот и мой перекресток. Останови-ка, Сэм. Рада была познакомиться с тобой, Дэнни, - сказала она, выйдя. - Только не дерись больше, хорошо? Пока, Сэм.
Она пошла от нас по тротуару. А мы сидели и смотрели ей вслед.
- Слушай, Дэнни, - тренер впервые назвал меня по имени, - если у тебя есть немного времени, давай заскочим ко мне в берлогу, я хочу тебе кое-что показать.
- О’кей, мистер Готкинс! - согласился я.
Мы остановились у аккуратного двухэтажного коттеджа на две семьи. Готкинс показал рукой на входную дверь.
- Заходи, там открыто. Я сейчас.
Он начал подниматься на второй этаж, а я вошел в комнату, и открыл от удивления рот. Здесь все было оборудовано, как в маленьком спортивном зале. Тут было все: боксерская груша, параллельные брусья, шведская стенка, конь, перекладина и штанга с полным набором блинов. На небольшой кожаной кушетке лежало несколько пар боксерских перчаток. На стенах было много фотографий, с которых смотрел на меня мистер Готкинс. Особенно хороша была фотография, где он снят во время боксерского поединка. Я не знал, что он раньше был боксером.
Вдруг резко зазвонил телефон. Машинально я поднял трубку и услышал голос тренера. Мне раньше никогда не приходилось иметь дело с параллельным телефоном, поэтому я замешкался, боясь, что линия разъединится, если я положу трубку. Потом до меня донесся женский голос, это была миссис Шиндлер.
- Сэм, чего это тебе взбрело в голову посадить меня в машину, когда там был этот парнишка?
- Но, детка, я так обрадовался, когда увидел тебя. Я больше так не могу, ты мне нужна, иначе я сойду с ума!
- Я же тебе сказала: между нами все кончено, - голос миссис Шиндлер был непреклонен. - Сама не знаю, что на меня тогда нашло. Если Джэфф узнает… Мне даже представить страшно, что он тогда устроит.
- Сил, да как он может о чем-нибудь узнать? Ведь он ничего не видит, кроме своих уроков! Я вообще не понимаю, зачем он женился на тебе.
- Зато он вскоре сможет стать директором школы. А ты, Сэм, кончишь тем, что вылетишь с работы…
- Плевать мне на вашу школу после… Вот увидишь, я еще поднимусь! Но разговор сейчас не об этом. Я же вижу, как ты мучаешься с ним.
- Сэм! - со слезами в голосе запротестовала она.
- Сил, вспомни, хорошая моя, как мы были счастливы в последний раз! Сил, милая, я так хочу тебя!
- Но я не могу, я не должна, Сэм! Прошу тебя, забудь меня.
- Дорогая, нам нужно встретиться и все-все обговорить. Я оставлю входную дверь открытой, и ты незаметно пройдешь ко мне.
Наступила томительная пауза. Я прямо-таки слышал, как сомневается миссис Шиндлер.
- Ты меня любишь, Сэм? - спросила она каким-то другим голосом.
- Я никого так не любил…
- Я буду через полчаса, дорогой, - прошептала она.
- Жду тебя, Сил.
Раздался щелчок, и я поспешно положил трубку. Через мгновение дверь открылась, и в комнату вошел Г откинс.
- Я не знал, что вы были боксером, мистер.
- Да, малыш, - он бросил быстрый взгляд на телефон. - А это мой спортзальчик, так сказать. Я хотел бы, чтобы ты потренировался со мной, если, конечно, тебе здесь нравится. У тебя задатки настоящего боксера, может быть, талант.
- У вас тут здорово, мистер Готкинс. Может, начнем сегодня?
Он несколько смешался.
- Я бы с удовольствием, малыш, но… у меня появились неожиданные дела. Завтра в школе я тебе скажу, когда мы начнем.
Он положил мне руку на плечо и подтолкнул к двери.
- Дело - прежде всего. Надеюсь, ты с этим согласен, Дэнни?
- Конечно, мистер Готкинс. Я все понимаю. До завтра.
- До завтра, малыш, до завтра.
Глава 5
Руки страшно устали, пот струился по лбу и заливал глаза. Я вытер лицо тыльной стороной перчатки и взглянул на тренера. Он тоже взмок.
- Выше левую, Дэнни, и - резкий прямой. Резкий, я тебе говорю, резкий! Еще раз! Еще. Вот так, смотри.
Он повернулся и нанес несколько ударов левой по груше.
- А теперь, Дэнни, нападай! Вперед, мальчик. Быстрее! Резче! Акцентируй! Не спи!
Я устало кружил вокруг него, ни на мгновение не спуская с него глаз. За прошедшие две недели Готкинс научил меня бдительности. Стоило чуть ослабить внимание, и резкий удар - несильный, но точный, - посылал меня на пол. Готкинс легко отражал мои удары. Фехтуя правой рукой, я заметил, как он начал следить за ней глазами, тут же я нанес ему удар левой. Его голова мотнулась назад, на щеке появилось красное пятно. Он выпрямился и опустил руки.
- О’кей, малыш! - одобрительно воскликнул тренер. - На сегодня хватит. Из тебя выйдет толк, но надо работать и работать.
- Слушай, Дэнни, - сказал он мне, когда мы немного отдышались на скамейке, - через неделю конец учебного года. Ты собираешься летом в лагерь?
- Нет. Надо помочь отцу в магазине. У него там завал.
- Ты понимаешь, этим летом мне предложили место спортивного директора в Кэтскилсе, - продолжил он. - Я бы мог устроить тебя кондуктором на туристический автобус, и мы бы продолжили тренировки. Как ты на это смотришь?
- Я бы с удовольствием, мистер Готкинс. Вот только не знаю, отпустит ли отец.
Готкинс устало опустил голову.
- Сколько тебе лет, Дэнни?
- Тринадцать.
- Надо же! А я-то думал, что тебе пятнадцать-шестнадцать. Ты выглядишь взрослее, старик.
- Я спрошу отца, мистер Готкинс, - быстро сказал я, боясь, что он возьмет свое предложение назад. - Может быть, он разрешит мне поехать с вами.
Готкинс понимающе улыбнулся.
- Спроси. Он должен согласиться.
Я украдкой сунул Карре косточку под стол и взглянул на отца. Кажется, он был настроен благодушно.
- Папа, - с замиранием сердца окликнул его я.
- Да, сынок?
- Наш учитель физкультуры, мистер Готкинс, предлагает мне место кондуктора в туристическом автобусе. Я бы хотел поработать в лагере.
Отец продолжал перемешивать ложечкой чай. Я с надеждой следил за ним.
- А матери ты уже сказал об этом?
- О чем мне нужно сказать? - спросила, входя, мама.
Я повторил то, о чем только что рассказал отцу.
- Ты никуда не поедешь!
Мне было горько, хотя я и предвидел подобный ответ.
- Мэри! - вступил отец. - По-моему, это не такая уж плохая идея.
- Но мы же решили, что он будет работать у тебя в аптеке. Я вовсе не собираюсь отпускать его неизвестно куда на целое лето. Он еще ребенок!
- Интересно получается, - отхлебнул чай папа. - Для работы в лагере он маленький, целый день толочься в аптеке - достаточно взрослый. Я верю, что с моим сыном не случится ничего плохого! - Он повернулся ко мне. - Это приличный отель, Дэнни?
- Н-не знаю, папа, но я могу узнать.
- Узнай подробнее об этом заведении, а потом мы с мамой решим…
- Хорошо, папа, - радостно выскочил я из-за стола.