- У меня есть бывшая жена и сын. Я не видел его с тех пор, как ему исполнился год. Или типа того. Его зовут Тоби. Мы назвали его в честь Тоби Тайлера из фильма "Десять недель с цирком". Сейчас ему уже, наверное, двенадцать, но я не знаю, жив он или нет. А может, он инвалид и лежит в какой-нибудь больнице. Я не знаю, нравятся ли ему черепашки ниндзя. Вы меня понимаете?
Я кивнул.
- А что, ваша бывшая жена ни разу не обращалась к вам за денежной помощью на содержание ребенка?
- Не обращалась.
- А как насчет алиментов?
Он беспомощно развел руками.
- Я вообще ничего про нее не знаю. Она с таким же успехом может находиться на Луне.
- Питер, а вам не приходило в голову, что она просто не хочет, чтобы ее нашли? - спросил я.
Он уставился на меня, явно не понимая вопроса.
- Прошло десять лет, вы жили не слишком замкнуто. Если бы она хотела вас разыскать, то легко могла бы это сделать. Мне приходилось выполнять подобную работу, и в конце концов оказывалось, что все хотят только одного: чтобы их оставили в покое. Дети напуганы и ничего не понимают, а родители вспоминают старые обиды и начинают новую войну.
Питер сделал глубокий вдох, покачал головой и с интересом оглядел свой офис. Без Ти-Джея, Никстера и Донни Брустера он казался пустым, а Питер ужасно одиноким.
- Я стою… сколько… Может, двести миллионов, что-то вроде того, - произнес он. - Если у меня есть ребенок, половина принадлежит ему. Разве не так? - Он словно пытался убедить меня в своей правоте. - А что, если ему нужна машина? Если его мать не может платить за колледж?
- Иными словами, вы хотите стать отцом, - констатировал я.
Он убрал снимок очень молодого Питера Алана Нельсена и его крошечного сына. Тоби. Тоби Тайлер и цирк.
- Если он не умер, я его отец, и мои желания в данном случае здесь ни при чем. Так ведь?
- Да, должно быть, так, - согласился я.
- Пусть Карен на меня злится. Пусть я вел себя тогда не лучшим образом и все испортил. Неужели это означает, что я до конца жизни должен расплачиваться за свои ошибки?
- Не означает.
Он снова тряхнул головой, обошел свой мраморный стол и уселся за него, точно вдруг постарев, и снова достал фотографию.
- Знаете, что странно? - спросил он. - В этом мире есть частичка меня, мой сын, а я о нем ничего не знаю и даже не видел его. Мне кажется, я его чувствую, словно это я сам, понимаете?
- Понимаю, - кивнул я и добавил: - Но мальчик может так не чувствовать. И уж ваша бывшая жена наверняка.
Он встал и подошел к автомату для игры в пинбол, потом к видеоигре и к "Вурлитцеру". Он останавливался, потом снова начинал ходить и снова останавливался, как будто не знал, что с собой делать, где он должен находиться или как выразить все, что у него на душе.
- Просто скажите, - посоветовал я ему.
Он повернулся ко мне, и на его лице появилось какое-то потерянное, отстраненное выражение, словно ему было больно произносить эти слова.
- Я просто хочу поздороваться со своим сыном.
- Понимаю и обязательно помогу вам его найти, - сказал я.
Режиссер, входящий в тройку самых известных в мире, тяжело вздохнул.
- Хорошо. Очень хорошо. - Он пересек комнату и пожал мне руку. - Хорошо.
Глава 3
Чернокожий секретарь просунул в дверь голову и сообщил Питеру, что некто по имени Лонгстон требует его немедленно в павильон.
Мы вышли из офиса и вернулись в реальный мир инопланетян, нефтяных баронов и людей, которые подозрительно походили на работников студии. Патриция Кайл, Питер Алан Нельсен и я шли рядом, Дани замыкала шествие. Где-то между офисом Питера и павильоном звукозаписи снова появились Ти-Джей и Ник. При этом Ник всякий раз, когда я смотрел в его сторону, изображал из себя крутого парня. Он меня напугал просто до полусмерти. Стоит на такого взглянуть, как сразу хочется отдать ему свою лицензию. Вместо этого я повернулся к Питеру Алану Нельсену и спросил:
- Как зовут вашу бывшую жену?
- Карен Нельсен.
- Нет, я имею в виду девичью фамилию.
- Карен Шипли. Тот коп, с которым мы разговаривали, Ито, сказал, что вы мастер по боевым искусствам. Что даже вырубили какого-то убийцу из Японии.
- А сына как зовут? - спросил я.
- Тоби Сэмюэль Нельсен. Сэм в честь Сэма Фуллера. Великий режиссер. А в вас когда-нибудь стреляли?
- Один раз в меня попала осколочная граната.
- И что вы почувствовали?
- Питер, давайте лучше поговорим про вашу бывшую жену.
- Ладно, конечно. Что вы хотите знать?
Мы шли по длинным задним улицам студийного городка, а люди бросали свои дела и смотрели на него. Они видели знаменитостей каждый день и не стали бы пялиться на Мела Гибсона, Харрисона Форда или Джейн Фонду, а от Питера Алана Нельсена не могли оторвать глаз. Он выпрямлялся во весь рост, а когда говорил, делал широкие жесты, словно все происходящее записывалось в анналы истории, а он выступал на сцене перед восхищенными зрителями. Может быть, они тоже так думали. Может быть, поскольку Питер был Королем Приключений, они надеялись, что перед ними неожиданно появится биплан Стирмена или из-за угла выскочит "ламборджини контак", за рулем которого сидит Дэрил Ханна, преследуемая психопатами в навороченных "фордах" со сверхмощными двигателями, и Питеру придется вступиться за нее. И это будет что-то. Если бы Дэрил Ханна управляла "контаком", Питеру пришлось бы двигаться очень быстро. Потому что я планировал добраться до него первым.
- Хорошо. У вас есть какие-нибудь мысли насчет того, где может жить Карен? - спросил я.
- Нет.
- Вы думаете, она все еще здесь, в Лос-Анджелесе?
- Не знаю.
- Она когда-нибудь говорила о каком-нибудь конкретном месте, ну, например: "Я бы хотела жить в Палмдейле" или "Лос-Анджелес - величайший город в мире. И я никогда отсюда не уеду". Что-то вроде того?
- Я никогда не думал о том, чтобы жить в каком-нибудь другом месте.
- Не вы. Она.
- Не знаю.
- У нее были друзья?
Он поджал губы и тряхнул головой.
- Полагаю, были. - Потом задумался и добавил: - Не знаю. Я занимался своими делами.
Ему явно стало неловко, что он не смог ответить на мой вопрос.
Я посмотрел на Пэт Кайл.
- Где она родилась, Питер? - спросила Пэт.
- В Аризоне или Нью-Мексико. Может, в Фениксе. - Он нахмурился. - Мы никогда не обсуждали эти вещи.
- Ладно.
- Почему бы вам не спросить то, что я знаю?
- Хорошо. А что вы знаете?
Он снова задумался.
- Про Карен?
- Угу.
- Не знаю.
- Как вы познакомились? - спросил я. - Она была членом какого-нибудь клуба или организации? У нее есть братья или сестры, тети или дяди, кузены, бабушки или дедушки?
Я подумал, что если задам побольше вопросов, то мне повезет и я получу хотя бы какой-нибудь ответ.
- У меня есть старшая сестра, - ответил Питер. - Она замужем за толстым парнем, который живет в Кливленде.
"Ох уж это его "я"!"
- Отлично. Но это про вас. А как насчет Карен?
- О! - Неплохая реакция. Потом он все-таки добавил: - Мне кажется, она была единственным ребенком. Думаю, ее родители умерли.
- Но вы не знаете.
- Они умерли.
Мы прошли еще немного, раздумывая над его словами. Затем он произнес:
- Может быть, она из Колорадо.
Мы вошли в двойные двери высотой примерно в двадцать шесть футов и оказались в сером, под цвет боевого корабля, павильоне звукозаписи, который был перестроен под зиккурат майя. Двери были открыты, чтобы впустить свет и воздух. Над нами и вокруг нас дюжины мужчин и женщин в шортах и футболках цеплялись, точно пауки, за леса, прикрепляя заполненные вакуумом пластиковые панели к деревянным рамам. Панели изображали каменные блоки. Со всех сторон доносился стук молотков, визжание пил и рев шуруповертов, пахло краской и синтетическим клеем, где-то смеялась женщина. Было жарко, и многие мужчины сняли рубашки.
Крепко сбитый парень с бородкой а-ля Ван Дейк и рулонами строительных планов в руках заметил Питера и направился к нам. Питер нахмурился и попросил:
- Ник, Ти-Джей, прикройте меня!
Ник махнул рукой в сторону Бороды, а Ти-Джей поспешил его перехватить. Они прикрыли Питера своими телами.
Мы свернули налево, прошли мимо парней, которые строили нечто похожее на жертвенный алтарь, и, протиснувшись между двумя декорациями и мотком электрических кабелей, оказались на небольшой площадке, превращенной в некое подобие офиса: с рабочим столом, телефоном и кофейным автоматом. Рядом со столом стоял еще один автомат по продаже конфет. Питер пнул его локтем, и из него вывалилась шоколадка.
- Такие автоматы имеются во всех павильонах, - сообщила Дани деловым тоном, словно общалась с прессой. - Это записано в контракте.
- Пойди отыщи Лонгстона, - велел ей Питер. - Скажи, что мы прячемся здесь и готовы к работе.
Дани протиснулась между декорациями и исчезла в темноте. Ник стоял за ними и по-прежнему старался на меня не смотреть.
- Вечно им что-то от меня нужно, - заявил Питер. - Вот почему мне приходится прятаться.
Он снял обертку с шоколадки, засунул ее почти целиком в рот, а обертку бросил на пол. Мне стало интересно, как часто здесь подметают.
- Расскажите, как вы познакомились, - попросил я.
- Я учился в Университете Южной Калифорнии, когда познакомился с Карен. Я объявил о наборе актеров на свой фильм, и Карен позвонила, чтобы принять участие в пробах. Фильм был про байкеров шестидесятых. Восемнадцать минут, синхронизированный звук, черно-белый. Хотите посмотреть?
- Карен в нем играет?
- Нет. Я не дал ей роль.
- В таком случае мне незачем его смотреть.
- Я сделал запись ее проб, но не смог ее найти. Зато у меня сохранилось несколько кусков. Это было очень давно, и пленка в бета-формате, я ее принес. Если хотите взглянуть, возможно, нам удастся найти машинку. Я с ней очень неплохо поработал.
Снова я. Я познакомился. Я женился. Я жил. Может быть, Карен Шипли вообще была ненастоящей. Может, она, как Пиноккио, - деревянная кукла, которую он оживил.
- А что такое запись проб?
- Так актер представляет себя агентам, - ответила Пэт. - Он рассказывает о себе, иногда что-нибудь читает. Питер снял гораздо больше, чем требовалось Карен, затем сократил запись до трех или четырех минут. А то, что они вырезали, не вошло в конечный продукт, но сохранилось.
Питер кивнул и что-то пробормотал, но у него снова во рту была шоколадка, и я ничего не понял.
- Хотелось бы на нее взглянуть, - сказал я. - А фотография у вас есть?
Питер проглотил шоколад и покачал головой.
Пэт открыла портфель и достала черно-белый снимок восемь на десять, на котором была изображена симпатичная девушка с темными волосами и глазами, которые, видимо, в жизни были зелеными или карими.
- Я позвонила своему приятелю из Гильдии киноактеров, и он прислал мне эту фотографию.
Девушка на снимке была одета как официантка, в кружевной передник и наколку, на лице застыла радостная улыбка, которая сообщала всем, что пирог с лимоном сегодня просто великолепный. Я ей не поверил. Внизу, под фотографией, на широкой белой полоске крупными печатными буквами было написано "КАРЕН ШИПЛИ".
- Хорошенькая, - сказал я. - Слушай, а твой приятель из гильдии не говорил, у Карен был агент?
Пэт снова открыла портфель и достала конверт, достаточно большой, чтобы туда могли поместиться снимки восемь на десять.
- Оскар Кертисс. У него здесь офис, неподалеку от Лас-Палмас. Адрес в конверте.
Питер подошел ко мне и посмотрел на фотографию.
- Господи, я помню этот снимок. - Он показал на лицо Карен. - Ничего особенного. Видите, нос, слишком обыкновенный. А рот? Может быть, ему бы следовало быть покрупнее. Она сделала эти фотки до того, как мы познакомились. Когда я их увидел, я спросил: "Боже, с какой стати ты вырядилась как тупая официантка?" А она ответила, что подумала, это будет классно. Я ей сказал: "Что за хрень!" - Он некоторое время разглядывал фотографию, потом посмотрел на Пэт Кайл. - Можешь сделать мне такую?
- Конечно, - ответила Пэт.
Питер снова посмотрел на фотографию, и мне показалось, что его лицо смягчилось, точно с него слетело все наносное.
- Она сразу забеременела, потом родился ребенок, ну а я в семейную жизнь не вписывался. Я метался от одной работы к другой, пытался хоть как-нибудь удержаться в кино, а она рассказывала мне про памперсы. Меня выгнали из киношколы. Это было ужасно. Вот я и сказал, что это не мое, я больше не хочу быть женатым, а она не стала спорить. Не думаю, что я видел ее или мальчика с тех пор, как мы подписали бумаги. Через некоторое время после этого вышла "Бензопила", и дальше все завертелось. - Он развел руками, пытаясь лучше выразить свои чувства. - Я стал больше.
- Карен работала или только хотела стать актрисой? - спросил я.
- Немного снималась, и еще несколько раз ее приглашали в массовку. Это когда им нужно, чтобы на заднем плане появлялось хорошенькое личико.
- А куда отправляют гонорары?
- Ей начислено четыреста шестьдесят восемь долларов и семьдесят два цента за съемки в "Адаме двенадцать". Но никто не знает, куда их отправить.
Лицо Питера вдруг просветлело. Он снова подошел к автомату, треснул по нему локтем, получил "Алмонд джой" и бросил очередную обертку на пол.
- О, я это помню. Я поехал с Карен, чтобы попытаться уговорить продюсера разрешить мне снять один эпизод. Но тот даже слушать меня не стал. Дерьмо телевизионное. Вонючий продюсер дурацких сериалов заявил мне, что я не подхожу для "Адама двенадцать". Сказал, что они делают "стильные" вещи. Боже мой, я не вспоминал о нем много лет.
У меня сложилось впечатление, что, вспоминая какие-то эпизоды из своей жизни, Питер мог привязать их к Карен. Только так, а не иначе.
Вернулась Дани с толстым типом в вязанном из разноцветной шерсти свитере.
- Это Лонгстон. Мой оператор. Мне нужно обсудить с ним проход камеры по декорациям, изображающим пирамиды. Вы хотите еще что-нибудь про меня знать?
- Карен. Мы говорили про Карен.
У Питера сделался недовольный вид.
- Я именно это и имел в виду. Если вам что-нибудь понадобится, не стесняйтесь. Вам достаточно лишь назвать мое имя. В этом городе это все равно что сказать: "Сезам, откройся".
- Али-Баба.
- Точно, - улыбнулся он. - Совсем как Али-Баба.
Питер подошел к Лонгстону.
- Ну? - спросила Пэт.
Я покачал головой:
- Он про себя знает, а вот про нее нет. Как долго они были женаты?
- Четырнадцать месяцев.
Я снова покачал головой. В моем деле это приходится делать очень часто.
Мы с Пэт прошли мимо электрических кабелей, потом между декорациями и направились к большой двери. Мы уже почти к ней подошли, когда Питер Алан Нельсен завопил:
- Эй, Коул!
Я обернулся. Питер забрался на один из подвесных мостиков и радостно мне улыбался. Рядом с ним стояли Дани, толстяк Лонгстон и еще несколько человек, скорее всего строителей.
- Я рад, что ты на меня работаешь, - сказал он. - Мне нравится твой стиль. - Он швырнул вниз батончик "Марс" - наверное, под потолком имелся еще один автомат. - Я и ты, - добавил он, - мне кажется, мы из одного теста. Люблю таких.
Я хотел было сорвать бумажку с "Марса" и бросить на пол, но решил, что это будет мелко, а потому откусил большой кусок прямо с оберткой.
Питер еще шире заулыбался и крикнул:
- Да ты дикарь, приятель.
Пэт Кайл только покачала головой.
Мы прошли в большую дверь и оказались на улице, где светило солнце. У обертки оказался отвратительный вкус. Если Дэрил Ханна меня видела, то, надеюсь, осталась под большим впечатлением.
Глава 4
Мы с Пэт Кайл вернулись в офисы "Кэпстоун", где кто-то уже успел установить видеомагнитофон "Сони бетамакс" и положить на стол несколько желтых полицейских блокнотов и карандаши, чтобы делать записи. В конверте, закрепленном скотчем на видеомагнитофоне, я нашел чек на четыре тысячи долларов. На боковом столике стояли кофейник со свежим кофе и поднос с булочками, сливочным сыром, копченой лососиной, нарезанными помидорами и красным луком.
- Компания нужна? - спросила Пэт.
- Конечно.
Пэт включила видеомагнитофон, вставила кассету, и перед нами предстала девятнадцатилетняя Карен Шипли, которая вошла в пустую комнату и остановилась около табуретки. На сей раз она не стала изображать из себя официантку. На эти пробы она надела выцветшие джинсы, прозрачную белую кофточку и красные сапоги. У нее был великолепный загар, и она производила впечатление человека, который много времени проводит на свежем воздухе. Каштановые волосы были коротко подстрижены и пушистым облаком обрамляли лицо. Глаза у нее оказались карими. И никакой косметики.
Карен посмотрела на кого-то за камерой и сказала:
- Что я должна сделать?
У телевизора был какой-то металлический, неживой звук, и все равно мне понравился ее голос - легкий и какой-то девчоночий. Она захихикала.
С той стороны, куда она смотрела, послышался голос Питера Алана Нельсена.
- Покажи нам спину, потом правый бок и левый. И постарайся не хихикать.
Карен повернулась левым боком, потом спиной, затем правым боком. Проделывая все это, она без умолку болтала, раскачивалась, подпрыгивала на месте и извивалась. Так обычно ведут себя пятнадцатилетние девчонки, когда изображают взрослых людей.
- Вот мой левый бок, а это моя спина. А теперь правый бок. - И она захихикала: - Хи-хи-хи.
- Господи! - пробормотала Пэт Кайл.
- Похоже, ее талант тебя не впечатляет.
Пэт сочувственно улыбнулась:
- Я каждую неделю получаю такие пленки. Молодые женщины и мужчины приходят ко мне в офис, чтобы что-нибудь сыграть или прочитать. И им так отчаянно хочется понравиться, что это написано на их лицах, но они не лучше той девушки, которую ты только что увидел, и никогда не будут лучше.
- Иными словами, ты подозреваешь, что она не стала актрисой и работает где-то в другой области?
Пэт пожала плечами, словно хотела сказать: надеюсь, что нет.
Картинка неожиданно изменилась, и мы увидели лицо Карен крупным планом. Вблизи сразу становилось понятно, что у нее совсем нет ни характера, ни силы воли. Она рассказывала о себе и пыталась быть серьезной.
- …мне кажется, моя сильная сторона - это комедия, но я могу играть и в драме. Думаю, из меня получится действительно хорошая инженю.
Голос Питера резко прервал ее рассказ.
- Ты говоришь совсем как придурок из пивной - "действительно хорошая инженю". Если ты инженю, так и говори. Скажи: "Я великолепная инженю".
У Карен сделалось несчастное лицо, и она умоляюще спросила:
- О, Питер, я, что ли, взаправду должна?
Обращаясь к Питеру, она отворачивалась от камеры, а когда играла, смотрела прямо в нее.
- Какого хрена я тут трачу свое драгоценное время? - взорвался Питер.
Карен сделалась еще несчастнее, затем улыбнулась, посмотрела в камеру, напустила на себя серьезный вид, произнесла требуемые слова - и захихикала.