- Действительно, - смущенно согласился Прищепкин. - Ладно, смени меня, а я спущусь вниз: узнаю, как у Лешки дела. (И ограничился–таки кафе, не побежал на пляж! Вот, что значит настоящий сыскарь!)
Бискит допивал пятую бутылку "Астора":
- Классное пиво!.. Знаешь, как нужно делать, чтобы товары, которые у нас по лицензиям шлепают, по качеству не уступали оригиналам?
- Директоров каждые полгода менять: кого под суд, кого просто вон.
- Нет, я тебя серьезно спрашиваю. - Прищепкин пожал плечами. - Смотри, что написано на этикетке: "Произведено в Болгарии, по лицензии и с контролем качества компании "Астор". Понял, сам "Астор" контролирует! Вот в чем секрет! Директорам доверять нельзя: такой народ, что, например, и пуховики "Адидас" через месяц после запуска линии начнут ватой набивать.
- Ладно, иди и ты на пляж. Там, это… с сиськами все, - выдавил Прищепкин и разозлился на себя: "Да что так разволновался: голых баб не видел?!"
- А-а, топлес. Это они в таком виде сейчас везде с природой общаются. Тяжелое зрелище, - не проявил особого интереса кулинарный спортсмен, изъездивший вдоль и поперек весь, побывавший с разными гастрономическими мероприятиями в таких местах, какие и редкий студент геофака на карте покажет…
- Тогда возвращайся в номер и ложись поспи. Ночью караулить придется.
- Что будете заказывать? - с милой европейской улыбкой к столу подошла официантка: натуральная жгучая брюнетка с "волгоградскими", однако, чертами лица.
- А что рекомендуете?
- Только приехали? В Болгарии первый раз? - Прищепкин только кивал. - Ну, в таком случае обязательно попробуйте "шопский салат", - это нечто вроде нашей гастрономической визитной карточки: порезанные дольками помидоры, зелень и творожный овечий сыр. Затем, кисломолочный суп и зажаренные на углях колбаски по–габровски.
- Несите, - согласился Прищепкин и сглотнул слюну.
Официантка скрылась под навесом. Расставленные по углам кафе динамики завыли попсовый шлягер: "Полковнику никто не пишет, полковника никто не ждет". Слова Г. Маркеса, музыка народная.
"До чего мотив "кишечный"! - подумал Георгий. - Подумаешь, не пишут, ус…ся теперь из–за этого?.. Раз уж полкан так без писем тоскует, то пусть бы ему Раечка написала".
Болгар среди отдыхающих видно почти не было: зачервивевшие - от маразма своей последней революции по превращению Рязани в Даллас, а Назрани в Давос - боровички русские, седобородые, словно азиатские аксакалы, немцы со своими нескладными немочками, блеклые веснушчатые скандинавы со страшными, похожими на динозавров соотношением маленьких голов и тяжелых задов, и все–таки чем–то милыми скандинавками, тонконогие жизнерадостные поляки с вертлявыми польками, к вящему ужасу ксензов, рядящимися и в пятьдесят под лолит, бесполые флегматичные пивные цистерны на лаптях сорок шестого размера - бельгийцы.
Уплетая сочные колбаски, Прищепкин подумал, что неплохо было бы самому съездить к Лене. Ведь вся информация о похищении получена им из чужих уст, в первую очередь от Болтутя. Что при непосредственном контакте он бы мог выудить что–то еще. Но как тут отлучишься? Вдруг нагрянет "Рашков энд Гроздан компани"!
Прищепкин просто кожей чувствовал, что назревают какие–то события, что болгарские компаньоны Федотко и Захаревича могли каким–то образом узнать об их провале и о затеянной детективом игре. Зачем им понадобилось присутствие Болтутя?.. А Федотко? Ведь своего они как бы добились - деньги в "Плодэкспорт" отнесены и скоро будут в Болгарии. Баксы, правда, опять поддельные, но уже на таком уровне, что это не всякая лаборатория установит. Может, принудить Федотко, чтобы первым позвонил Гроздану? Приехали, мол, устроились… Но ведь тот говорил, что сам свяжется, лишний звонок может насторожить.
Однако нельзя исключать, подумал Георгий Иванович, что все его треволнения - следствие неврастении. Рашков и Гроздан хотят элементарно дождаться получения денег от "Плодэкспорта" и для подстраховки приманили сюда еще и Болтутя… Все может быть.
Черт, опять подкатил жар: неужели прямо все до одной без лифчиков? Где этот чертов пляж? Хоть на двадцать минут туда сбегать! На десять! Кстати, сиськи сиськами, но ведь он и на море лет пятнадцать уже не был! Даже забыл, какое оно: при попытке, закрыв глаза, мысленно представить - видел только рекламный ролик дезодоранта "Олд спайс". В котором бригантина, волны, подмышки, девица… Ага, и здесь без них не обходится! Как ни крути, а прибабиться на "постоянку" когда–нибудь все же придется. Ведь когда денег на любовниц нету, что кроме брака остается? Только надо бы хоть с годик после Раечки отдохнуть.
Но как тут отлучишься? Он ведь "начальство", образец для подражания… Нет, обойдется без халявного зрелища! И без моря обойдется! На фиг его! Именно так, вот будет в двухстах метрах от моря и… на фиг! К тому же у него плавок нету. Специально не брал!
Прищепкин заказал кофе и раскурил трубку. Дневной жар спадал, превращаясь в зефир южного предвечерья. На глазах также преображались и ведущие от отелей к пляжу торгово–кафешные улочки. Магазинчики закрывались, зато у каждого кафе появились зазывалы: начиналась борьба за клиента вечернего, который может остаться до ночи и оставить денег больше, чем пять за день. Освобождались места для музыкантов и площадки для танцев, включалась иллюминация. Словно перед грозой, воздух уже насыщался электричеством предстоящих интернациональных половых сражений. Команды западноевропейских кобельков и восточноевропечских сучек готовились скрестить шпаги.
"Хватит так мучиться, пусть меня Швед сменит. Он женат, есть любовница - ему легче противостоять соблазнам", - подумал Прищепкин.
Но ближе к ночи, когда отдельные столкновения и локальные стычки переросли в настоящую битву, наэлектризовался уже весь курорт; по цепочке курортов, все побережье Болгарии. Волна эротического тока наверняка докатилась и до Турции. Бедные турки закрывали горящие уши бурнусами и заваривали кофе погуще, то есть из расчета кило арабика на стакан воды. Можно ли было укрыться от бьющих по нервам разрядов эротока в гостинице? Смешно.
Сменивший в кафе Прищепкина Швед, от смятения чувств сразу же врезал пару стаканов вина. Если у него есть жена и любовница, так он что, перестал быть мужчиной? К тому же вино стоило здесь дешевле пепси–колы.
Однако для дела было б лучше, если сухач оказался дороже пары туфель в Норвегии, и умеющий считать деньги Швед в последнюю очередь от него отказался. Ибо случилось то, чего Прищепкин боялся больше всего.
Георгий Иванович, в позе эмбриона со шваброй под носом, как раз сидел в своем тайнике. И, конечно, мучился неудобством позы, корчился под разрядами эротока. Заслышав шаги двух пар ног, он легонько толкнул плиту изнутри, чтобы в образовавшуюся щелочку посмотреть на нарушивших его муки граждан. Эту операцию он уже проделал за вечер не единожды, однако на сей раз удержать плиту согнутыми проволочками не сумел и она с грохотом упала.
Так как проскрипевшие шаги принадлежали не кому–нибудь, а именно Гроздану и Рашкову, то реакцию бандитов на обнаружение в стене отеля некоего глупо улыбающегося господина, к тому же пребывающего в нелепой, беззащитной, гинекологической позе, вполне можно предугадать. Несмотря на сопротивление Прищепкина, плиту тут же водворили на место, да еще и приперли коридорным диванчиком.
Одним движение отмычки они сломали замок в 214 номере и забрали оттуда Федотко и Болтутя.
Швед заметил их слишком поздно. Опрокинув столик, он рванулся к "Вольво" бандитов. И в отчаянном прыжке через куст ласточкой таки успел схватить Федотко за ногу. Вцепился, словно бульдог, и не отпускал, несмотря на сыпавшиеся удары.
Шведа спасло появление Бисквита. Перепрыгивающий через четыре ступеньки, несущийся на всех парах зубр, впечатлил болгарских разбойников. "Вольво" рванул с места в карьер. Только оказавшись вне курортной зоны, они переведут дух и обнаружат, что оставили Федотко… Бывает.
Если не считать разбитого носа и нескольких шишек, Швед был цел, констатировал Бисквит. Но куда запропастил шеф?
Обнаружив, что "наблюдательный пункт" подперт диваном, мужики закрылись в номере и ржали в подушки минут двадцать. Прищепкин, дабы не упасть в глазах подчиненных, признаков жизни не подавал и молил только о том, чтобы они ничего не поняли. Сам как–нибудь выберется. Когда все стихнет.
И хотя нельзя было терять ни минуты, ребята ему такую возможность предоставили. Зато им не пришлось давиться "Аз воздамом".
- Я не выдержал, на пляж сбежал, - соврал шеф. - Если б вы знали, как здорово, курсом на Большую Медведицу, плыть по лунной дорожке!.. Ну, так что тут произошло?
Как ни в чем не бывало, Швед сухо и по–деловому, стараясь дышать куда–то в сторону, доложил об умыкании Болтутя и предотвращении побега Федотко.
Прищепкин, конечно, и сам обо всем сразу догадался, но сделал вид, что до крайней степени обескуражен докладом.
- Вот, блин, всего на двадцать–то минут и отлучился! Душно ведь там, в нише, невероятно: стена на солнце за день накалилась, доступа воздуха нету! А вдобавок пылища!.. Ладно, по поводу случившегося, какие у кого будут соображения?
- О затеянной нами игре Гроздан и Рашков знали, поэтому и переиграли нас, - важно сказал Швед то, о чем все догадались и так.
Бисквит молча отвесил Федотко такую затрещину, что тот еле удержался на ногах.
- Будешь крутить хвостом, я из тебя "кешкемеш" сделаю, понял?! - в бешенстве прошипел он. - Ты произнес другую условную фразу, которая означала: операция провалилась, находишься под контролем ментов, так?
- Да, - признался Федотко, вытирая кровь с разбитой губы, - говорить про телеграмму я не должен был.
Швед водворил Федотко назад в номер и замкнул его.
- Ну, так что теперь делать будем? - обратился к друзьям Прищепкин.
- Лично у меня ощущение полного провала, - признался Бисквит. - Деньги они, наверное, получили. Что поддельные - как–нибудь разберутся и все равно используют. Если покажется мало - вытрясут еще, ведь теперь в их руках и Артем, и Болтуть. Искать в Болгарии болгарских бандитов задача для нас непосильная. Все равно, что черную кошку в темной комнате. Остается одно - обратиться в болгарскую полицию.
- Милицию, - поправил вредный Швед.
- Ну, хорошо, милицию… Интересно, почему это не было сделано сразу? Странная ситуация: в Болгарии крадут нашего мальчишку, а болгарская милиция даже не в курсе.
- Да ведь Болтуть Лене обращаться запретил, - напомнил Прищепкин. - Он вообще боится ментов. Почему наших - понятно, зацепить могут. А болгарских?
- Потому что он не просто боится ментов, а боится до дрожи в коленках. Ведь болгарская милиция в ходе расследования обязательно бы обратилась к нашей, - для координации действий, - затараторил Швед, спеша высказать догадку. - Из этого следует вывод, что Болтуть не просто примитивно воровал на своей "Оптике", а проворачивал аферы такого масштаба, что мы и представить не можем. Кроме того, действовал на свой страх и риск, не имея никакой крыши. Наверно, случайно набрел на некую золотую жилу и не захотел ни с кем делиться. Патологический жмот.
- Ай да Швед! - подивился Прищепкин его проницательности. - Надо позвонить Холодинцу, пусть на "Оптике" попасется. Может, что–нибудь вынюхает? А теперь берем Федотко под микитки и - в милицию.
- А не урежет ли нам потом Болтуть за это гонорары? - вслух подумал Швед.
- А не зарежут ли Болтутя, если мы этого не сделаем?
До ментовки Холодинец несколько лет проработал на производстве, и поэтому как добыть требуемую Прищепкиным информацию смекнул довольно быстро: с помощью рабочего класса, гегемон ведь в любом деле был молотком.
И Холодинец засел в "Мутном глазе", то есть пивнаре, облюбованном рабочими "Оптики", куда они толпами вваливались после смены, дабы приводить себя в нужное вдохновленное состояние.
Ушки на макушке. Ну, кто из вас Родине поможет?
Разговорчики все те же. № 1 - кто, где, с кем и сколько выпил. Самое любопытное, что это было интересно не только рассказчикам, но и остальным членам компании! Тема номер два: выведение на чистую воду всевозможных "любимчиков", которые ничуть не лучше других, но благодаря личным связям с мастерами получают выгодные наряды или работают в лучших условиях. Спрашивается: и это демократия?!
Ну что ж, компания за соседним столиком вроде подходящая. Подвалил.
- Мужики, выпейте со мной, а? А то одному как–то не в жилу.
- Не вопрос, наливай! - с энтузиазмом ответили работяги.
Распив с ними бутылку, с обезоруживающей прямотой Холодинец спросил:
- Ребята, а что у вас на заводе спереть можно?
- А что нужно?
- Да я вообще–то ремонт в отцовском доме затеял, поэтому пригодится все: железо, трубы, краска… Не в магазине же покупать. Электромотор бы где–нибудь скрутил - циркулярку хочу смастерить.
- Без циркулярки ремонт начинать нельзя, это точно, - со знанием дела подтвердили работяги. - Только на нашем заводе для ремонта много не надыбаешь - производство не то. На "Промметаллолом" лучше сходи.
- В любой шараге хоть что–нибудь да найдется, - возразил Холодинец. - Вы меня проведите на "Оптику" - то, по цехам поводите. Наверняка же в заборе есть лаз для "гонцов"?
- А как же! Нам без подогрева работать нельзя - врачи запретили. Еще пузырь поставишь?
- За мной не заржавеет.
- Ну, тогда пошли!
Через полтора часа все образцы производимой на "Оптике" продукции были в Сергуниной спортивной сумке. Для отвода глаз пришлось также взять моток проволоки и набрать в пластиковую бутыль уайтспирита… Ладно, ведь сам говорил, что в хозяйстве и пулемет пригодится.
"Кстати, насчет пулемета, - подумал Сергуня, исследовав образцы дома, - а не отнести ли мне в оружейную лабораторию эти "трубы школьных микроскопов с оптическими линзами"? Они возбудили у него кое–какие подозрения.
Подозрения подтвердились.
- Гениально! - воскликнул опытнейший оружейник–эксперт Теплицын, после тщательного осмотра обеих труб. - На первый взгляд друг от друга они почти не отличаются, однако первая, наверно, действительно идет на микроскоп, а другая–то - готовый оптический прицел!
- Ни фига себе!
- К тому же прицел очень приличный, принципиально новой конструкции. Ничего подобного я еще не встречал.
- Ай да Болтуть! В это даже трудно было поверить! На многих производствах часть продукции не фиксировалось и уходила за черный нал - это давно стало нормой. Да что там говорить, левачили целые отрасли, например, мясомолочная и рыбоперерабатывающая. Но чтобы кто–то втихаря гнал военную продукцию?!
А что если эти прицелы чеченским боевикам шли???!!! На этот вопрос могли ответить лишь "особы, приближенные к императору". Однако в "Мутный глаз" те не заглядывали.
Между тем вся "выездная коллегия" Прищепкина, вместе с "воспитанным" Бисквитом Федотко, находилась в ОВД города Поморие и трудилась над составлением фотороботов Гроздана и Рашкова. Майор Марко Ковачев также направил в отель двух сотрудников для поиска свидетелей и проверки отпечатков пальцев в номере Федотко и Болтутя.
Болгарские служители закона проявили максимум терпения и профессионализма, поэтому через час портреты стали вырисовываться.
Впрочем, сходство с оригиналами мог объективно оценить лишь Федотко, так как и Швед, и Бисквит видели бандитов только мельком. (Прищепкин–то сей факт вынужден был замалчивать).
Больше свидетелей найти не удалось, других отпечатков, кроме пальцев Федотко, Болтутя и горничной, в номере обнаружено не было.
Зато после сканирования полученных фотороботов, компьютер отобрал в архиве эмвэдэшной сети несколько десятков фотографий преступников, чья внешность была схожа с составленными портретами. В отличие от телевиденья, компьютер все же гениальное изобретение человечества! Результат оказался просто потрясающим: сначала Федотко, а затем и Бисквит с Болтутем идентифицировали Рашкова и Гроздана!
Рашков оказался Светозаром Подгоровым, 1963 года рождения, уроженцем города Червен - Бряг, дважды судимым: в 1985 - за угон машины; в 1991 - за рэкет. В настоящее время он официально проживал в городе Карнобате, состоял на учете как безработный. Но дома бывал только наездами, так как второй год числился среди постояльцев отеля "Балатон" на Солнечном Берегу. Являлся членом "бригады" Ракипа, которая собирала дань с местных торговцев и владельцев ресторанов на участке между отелями "Балта" и "Арда". Состоял в браке, имел двоих детей.
- Ага, все как где–нибудь на южном берегу Крыма: "бригады", "участки". Милиция всех рэкетиров в лицо знает, но не трогает - начальство не дает, - воскликнул Швед.
- А начальство такое "гуманное", потому что на российские автомобили у него аллергия, ездить может только на "мерсах", - добавил Прищепкин.
- У нашего генерала Тошнева тоже на "Волги" аллергия, - понимающе улыбнулся Марко, - пересел на японский джип. Только насчет Подгорова можете быть спокойными - приказ о его аресте будет подписан без промедления.
- Неужели? - недоверчиво хмыкнул Швед.
- Точно! А если тот ударился в бега - Тошнев поднимет на ноги не только всю болгарскую милицию, но и пограничников, госбезопасность. Подгоров со своим дружком нарушили табу: посягнули на покой и даже жизнь иностранного туриста. Это все равно, если бы они убили нашего сотрудника. Ведь большую часть валютных поступлений в страну дает туризм.
- А вино? - спросил Швед, которого умилили здешние цены на спиртное.
- Свое вино мы теперь вынуждены выпивать сами, - рассмеялся Ковачев. - Послушали совета, - а попробовали бы отмахнуться! - вашего великого трезвенника Михаила Сергеевича и вырубили большую часть виноградников. Потом, конечно, кинулись восстанавливать. Но ведь виноградная лоза не крапива, понадобились годы. А за это время нашу винную нишу на мировом рынке заняли итальянцы, испанцы, хорваты. Даже непьющие турки в этом направлении расшевелились… Но мы отвлеклись, давайте–ка посмотрим, что за гаврик этот Гроздан… Ага, зовут его, оказывается, Йордан, по фамилии он Савов, 1959 года рождения, уроженец Пловдива, в 1990 году был осужден за организацию "дома свиданий". В настоящее время проживает в Нессебаре. Член "бригады" Ракипа… Все сходится, Подгорнов его "товарищ по работе", сосед, - комментировал Марко, - от "Балатона" до Нессебара минут пятнадцать езды на трамвайчике. Видели наш курортный трамвайчик?.. На досуге обязательно прокатитесь, получите удовольствие. А сейчас - отдыхайте. Дежурная машина отвезет вас в "Янтру". Да, чуть не забыл, Федотко можете здесь оставить. Ну что его за собой таскать? У меня как раз хорошая камера освободилась.
"Выездная коллегия" Прищепкина продрыхла в своих номерах до самого вечера, пока разряды эротока не разбудили. Прищепкин хотел ехать в больницу, к Лене Болтуть, но шефа чуть ли не силком повели на пляж купаться. Благо тот был пуст, и девы, которые съехались сюда для демонстрации вторичных половых признаков, семейных трусов Георгия Ивановича зрить не могли.
Остаток вечера провели в кафе "Ред Пепер" за плотным ужином с вином и пивом.