10
ДЖИММИ ХАРРИНГТОН лежал на черной кушетке в кабинете доктора Шраубенциера. Разглядывая шторы тыквенного цвета, наполовину прикрывающие окна с климат контролем, он произнес:
- Знаете, в течение нескольких недель каждый раз, когда я приезжаю в город, у меня такое чувство, что кто-то наблюдает за мной.
- Мм хм?
- Необычно наблюдает, - продолжил Джимми. - Такое чувство, что я чья-то цель. Как цель снайпера. Как мужчина в башне в Остине в Техасе.
- Мм хм?
- Это, конечно, со стороны выглядит как паранойя. И все-таки это не настоящая паранойя. Мне кажется, я способен распознать параноидальные проявления, однако здесь я имею дело с чем-то иным. Что вы думаете по этому поводу, доктор?
- Ну, - произнес д-р Шраубенциер, - почему бы нам не заняться импликацией. Ты чувствуешь, что за тобой следят, что ты являешься чьей-то целью. Верно?
- Это верно. Специфическое ощущение, что некто смотрит на тебя и преследует определенную цель. Это часто случается, когда летишь на самолете и интуитивно чувствуешь, кто-то наблюдает за тобой. И начинаешь оглядываться по сторонам и замечаешь, что некоторые пассажиры действительно смотрят на тебя.
- И в нынешней ситуации? Кто-нибудь действительно следит за тобой?
Джимми хмуро взглянул на шторы. Они плавно колыхались в воздухе, исходящим от бесшумно работающего кондиционера в стене рядом.
- Не знаю, - ответил мальчишка. - До сих пор мне не удалось поймать кого-либо.
- Поймать? Наводящая на определенные размышления фраза.
- Но именно так я себя чувствую, - и Джимми сосредоточился, пытаясь разобраться в своих ощущениях. Он посвятил психоанализу последние четыре года и добился значительных успехов. - Это элемент… игры. Мне казалось, что это игра. И я выиграю, если поймаю того, кто смотрит на меня. Знаю, что звучит по-детски, но таково мое чувство.
- Я снова вынужден напомнить тебе, Джимми, - мягко сказал доктор Шраубенциер, - ты ребенок. И детские ответы, даже от тебя, не несут в себе негативного смысла.
- Знаю, - сказал мальчик.
Одно из неразрешенных и до сих пор, не сформулированных расхождений во мнениях затрагивающее детское поведение. Джимми почувствовал такое сильное недовольство своими детскими манерами, что чуть было, не решился на разговор. Однако сдержался, он не был готов к обсуждению данного вопроса с доктором Шраубенциером. Мальчик решил сменить тему:
- Почему вы утверждаете, что "поймать кого-либо" наводит на размышления?
- Ты хорошо знаешь почему, - ответил врач.
Мужчина был в курсе, почему Джимми старался уйти от темы детскости, но он всё же решил довести дело до конца. В курсе психоанализа со временем возникают споры. Необходимо дождаться, когда мальчишка почувствует себя достаточно сильным и сам затронет проблему.
На данный момент, Джимми пытался "сбежать":
- Не понимаю, почему фраза "поймать кого-нибудь" не уместна в данном случае. Это всего лишь стандартное выражение в данных обстоятельствах, нормальное американское словоупотребление: "Я поймал его, когда он смотрел на меня". Я предполагаю, что это инстинктивная замена словам "я видел, как он смотрел". С другой стороны, я, быть может, просто стараюсь избежать проблемы, анализируя ее таким способом.
- Одна из самых сложных ситуаций в психоанализе, - произнес доктор, - это то, что пациент изворотлив в своем стремлении избежать самоанализа. Тебя озадачило мое безобидное предложение побеседовать на тему идиоматического использования выражения, и ты воспользовался механизмом уклонения. Теперь мы говорим о механизмах увиливания и поэтому ты благополучно избежишь обсуждения твоей антипатии к детским манерам или твоего страха перед конкуренцией.
- Страх конкуренции?
И снова Джимми избежал разговора о детском поведении. На этот раз он осознал слишком поздно, что прячась от одной проблемы, он "угодил" в ту тему, которая действительно интересовала доктора. И прежде чем "учуять" ловушку, он допустил грубый промах и спросил:
- Причем здесь это? Мы не обсуждали мой страх конкуренции.
- О, ну как же, - ответил доктор и Джимми распознал самоуверенную победу в голосе доктора. - Ты говорил о том, что являешься чьей-то целью. Что это напоминает тебе спорт или игру. Ты также сказал, что еще не поймал никого, но когда сделаешь это, почувствуешь себя победителем.
- Мне кажется, вы занимаетесь семантикой.
- Ты хотел бы сыграть со мной в семантику. Однако я не хочу этого. Отмечу лишь, ты занимаешь два верхних процентиля IQ и естественно знаешь, что выделяешься среди своих сверстников, даже среди ребят из школы Брэдли. Кроме этого ты богат. Как и следовало ожидать, ты неизбежно станешь объектом для многих глаз. Тебя научили тому, что многое зависит именно от тебя. Ты знаешь, какого поведения от тебя ждут. Ты конкурируешь со своим собственным совершенством, находишься на публике и боишься не соответствовать собственным стандартам. Таким образом, ты испытываешь желание сделать кинофильм, быть директором и нести безопасную ответственность: устанавливаешь границы сюжета, затем надолго фиксируешь его на пленку, чтобы ничего не могло выйти из-под твоего контроля.
- Мне казалось, мы договорились, - произнес холодно Джимми, - не говорить о моих амбициях.
- Верно, - согласился доктор. - Приношу свои извинения.
Дело в том, что единственный раз, когда Джимми продемонстрировал настоящий гнев и ярость по отношению к доктору Шраубенциеру касались темы фильмов. Он знал, что хочет снимать кино, ведь он артист. Врач же убеждал его побыть ребенком и вести себя по-детски. Он попросил кинооборудование и на позапрошлое рождество получил Super 8 малошумную камеру и проектор. Super 8! Разве Моцарту подарили детское пианино? И разве Моцарт не был ребенком?
Он привел данные аргументы, но они не принесли желаемого эффекта. За исключение того, что на прошлое рождество он все же получил 16мм оборудование с мощным звуковым диапазоном. Тем не менее, его не интересовало домашнее видео, любительская съемка, ему необходимо киноискусство.
Но было решено после его вспышки гнева, что они более не говорят на эту тему. Доктор совершил ошибку, напомнив об этом, но тотчас извинился, по крайней мере, хоть что-то. Джимми смягчился, расслабился и сказал:
- Мне жаль. На чем мы остановились? Самоконкуренция, верно?
- Именно. Соревнование с твоим собственным высоким стандартом. И этот страх быть ребенком, несмотря на возраст, не уживается с твоим потенциалом. Блестящий ум для твоего возраста. Творческий и изобретательный.
- Но разве здесь не кроется противоречивость, - спросил Джимми, - в идее конкуренции с собственными возможностями? Провал невозможен, потому что явная неудача будет указывать на ложное первоначальное мнение о способностях. Мнение должно соответствовать фактическим талантам, таким образом, исключается возможная неудача. И если провал невозможен, то невозможен и сам факт победы. Без шансов для победы или неудачи, какая может быть конкуренция?
Доктор Шраубенциер, глядя на затылок ребенка, улыбнулся. Очень хорошо, он решил оставить ребенка в покое; Джимми повел себя спокойно при упоминании кино. Все оставшееся время сеанса они играли в словесные игры.
В конце, покидая кабинет врача, Джимми остановился в дверном проеме, посмотрел на доктора встревожено и спросил:
- Как вы думаете, возможно ли, что за мной действительно кто-то следит?
Врач снисходительно улыбнулся. Мальчишка, воображая себя кинорежиссером, писал очередной сценарий, но, конечно же, вслух не произнес этого.
- Естественно, нет, - ответил доктор. - И мы оба знаем это, не так ли?
- Думаю да. Увидимся в пятницу.
11
КЕЛП расположился на заднем сиденья авто, рядом лежали маски Микки-Мауса.
- Вот он, - произнес он.
- Вижу, - ответил Дортмундер, который был за рулем, а рядом с ним находилась Мэй.
Келп, как и предполагал, заполучил автомобиль, синий шевроле Каприс с номерными знаками врача и собирался сесть за руль, но Дортмундер не позволил:
- Я поеду.
И никакого объяснения, просто жесткое решение, оспорить которое Келпу не хватило духа. Поэтому сейчас он сидел на заднем сиденье, наклонившись вперед между Дортмундером и Мэй, и наблюдал через ветровое стекло за мальчиком. Для своего возраста тот казался слишком высоким и очень худым. До серого кадиллака мальчика провел привратник. Дортмундер завел двигатель Каприса.
- Не подъезжай близко. Пропусти пару машин, - посоветовал Келп.
- Заткнись, Энди, - рявкнул Дортмундер.
Мэй повернулась к Келпу, заглянула в глаза и слегка кивнула, давая понять, что на данный момент тот должен оставить настроение Джона в покое.
- Как скажешь, - согласился Келп и откинулся на спинку сиденья.
Дортмундер двинулся следом за кадиллаком. Автомобиль через Западный Центральный Парк направился на 69-ую, пересек Девятую авеню и продолжил путь через Линкольн Тоннель. Начало пятого, среда, но уже образовывалась пробка. Через тоннель пришлось продвигаться методом стоп-энд-гоу. Однако на стороне Джерси пробка рассасывалась и дальше, на запад по маршруту 3 они ехали, стараясь не превышать положенную скорость.
Келп нервничал и волновался целый день, но сейчас, когда они находились в движении, его беспокойство пошло на спад. По сути, обычное ничегонеделанье на заднем кресле авто, движущегося в западном направлении через Нью-Джерси, вне зависимости от цели, оказалось занятием неинтересным и однообразным. И Энди вскоре стало скучно. Разговор мог помочь делу, но он подозревал, Дортмундер не был в настроении слушать его болтовню. Кроме этого поддерживать разговор между передним и задним сиденьем всегда трудно. Так что, недолго думая, он вытащил из кармана один из экземпляров Похищения ребенка и начал снова читать ту часть, где герои крадут малыша. Восьмая глава.
12
ГЛАВА ВОСЕМЬ:
Когда Паркер въехал на перекресток, он сделал разворот и остановился. Он и Энджи ждали в Додже пока Хэнли доставал из багажника знак "ДОРОГА ЗАКРЫТА - ОБЪЕЗД" со стрелкой, указывающей в сторону меньшей по размеру асфальтированной дороги, ведущей в лес с правой стороны. Совершенно пустой перекресток, пересечение второстепенных местных дорог и почти заброшенное старое дорожное кольцо. И ни одного здания вокруг. По бокам рос густой лес, впереди - неухоженный заросший сорняками луг, позади - поле теперь сухое и коричневое после собранного урожая.
Хенли вернулся в машину и Паркер проехал четверть мили по направлению к городу, затем спустился к тупиковой грунтовой дороге, которую отыскал неделю назад. Ничего не оставалось, как ждать. Краусс и Руфь разместят еще один знак объезда и все готово.
Шесть миль от них черный Линкольн вынырнул из Северного Парквэя, проехался по местной дороге и свернул на север. Алберт Джадсон шофер уверенно въехал на 55-ую, пустую дорогу в малонаселенном районе. Вторник, разгар дня. Удобно вытянувшись на заднем сиденье Бобби Майерс разглядывал свои комиксы.
Семь минут спустя Хенли произнес:
- Вот и они.
- Вижу их, - ответил Паркер и, как только мимо них мелькнул Линкольн, завел двигатель авто.
Додж выехал с грунтовой дороги и, добавив газу, двинулся к цели. Джадсон за рулем Линкольна нажал на педаль тормоза, когда заметил знак блокирующий дорогу. Бобби сзади оторвал взгляд от книги и спросил:
- Что случилось?
- Объезд. Необходимо свернуть на Эджехилл-Роуд.
- Здесь раньше не было объезда.
Шофер, поворачивая на второстепенную дорогу, произнес:
- Думаю, они только начали. Возможно, заделают те выбоины внизу у моста.
- Молодцы, будем надеяться, - добавил Бобби. - Меня на них иногда даже подташнивало.
- А вот этого делать не надо, - пошутил Джадсон, улыбаясь мальчику в зеркало заднего вида.
Водитель повернул на дорогу и вскоре увидел впереди остановившиеся машины. На соседней полосе школьный автобус с мигающими красными огнями, которые означали, что происходит высадка пассажиров, и движение в обоих направлениях запрещено. Впереди Линкольна послушно ожидал грузовик, большой тягач с прицепом. Таким образом два авто полностью перекрыли движение на дороге. Джадсон затормозил, и машина плавно остановилась перед грузовиком.
- Почему этот автобус остановился там? - спросил Бобби.
- Наверное, кто-то выходит.
- Но ведь никого не видно.
Джадсон, которого иногда раздражали вопросы мальчишки, ответил:
- Значит, он ждет, пока человек зайдет.
На перекрестке Паркер приостановился и подождал, пока Хенли выйдет и сдвинет знак объезда так, чтобы он перекрывал дорогу, по которой направился Линкольн. И они продолжили свой путь.
Джадсона начинал беспокоиться, почему автобус стоит так долго без движения. Мужчина посмотрел в зеркало заднего вида и увидел приближающийся к ним синий Додж. Тот подъехал настолько близко, что почти коснулся заднего бампера Линкольна и остановился.
- Достаточно оживленная дорога, - произнес шофер.
А тем временем в Додже Паркер, Энджи и Хенли надевали большие резиновые маски диснеевского героя.
- Чувствую себя как клоун, - жаловался Хенли.
Его голос из-под резины звучал приглушенно и необычно.
- Так будет проще для малыша, - напомнил Паркер. - Нам ведь не нужен ребенок, бьющийся в истерике. Энджи, ты говоришь с ним.
- Согласна.
- Это игра, забава и мы просто развлекаемся.
- Знаю, - ответила Энджи.
- Погнали, - позвал Паркер.
Банда вышла из Доджа. В руках Паркера и Хенли виднелись револьверы. Они быстро достигли Линкольна. Паркер зашел слева, а Хенли с Энджи справа.
Джадсон хмуро разглядывал школьный автобус и удивлялся, когда же тот закончит свои дела и двинется дальше, и тут заметил какое-то движение в боковой зеркале. Он посмотрел и увидел человека, направляющего к нему с чем-то блестящим и необычным на голове.
- Что за…?
Водитель попробовал повернуться влево и посмотреть, что же происходит сзади, но мужчина приблизился, распахнул дверь и произнес быстрым и тихим голосом:
- Не двигайся. Ни шевелись.
Рука незнакомца сжимала оружие, которое целилось в плечо Джадсона.
- Э-э, - вырвалось у водителя.
Двигатель Линкольна продолжал работать, рычаг переключения передач стоял в положении P. Кроме этого машину зажали впереди грузовик, а сзади Додж, но, тем не менее, рука шофера почти инстинктивно потянулась к рычагу. И в тот же момент открылась дверь со стороны пассажира, и показался еще один незнакомец. Еще одно оружие и маска на голове. Джадсон посмотрел на него и его захлестнул ужас. Рядом с ним сидел некто в маске Микки-Мауса, и почему-то это напугало его еще сильнее.
Тем временем Энджи пробралась на заднее сиденье:
- Привет, Бобби. А ты знаешь, маску какого героя я надела?
Бобби не увидел ружья двух мужчин, что разговаривали с шофером, но почувствовал жесткость в голосе говорящего и необычность происходящего. Мальчик испугался и не знал как себя вести в этой ситуации:
- Кто… кто ты?
- А на кого я похожа, Бобби?
- Ты не Микки-Маус!
Она знала это отлично и была в состоянии сказать это, громко и четко, дабы успокоить малыша.
- Я изображаю Микки, - ответила Энджи. - Сейчас мы все поиграем, как бы понарошку.
Впереди Хенли ткнул своим револьвером в Альберта Джадсона. Из-под маски донесся мягкий и приглушенный голос:
- Давай-ка не будем пугать малыша. Никто не должен пострадать.
- Что вам…? - во рту у него пересохло, он кашлянул и начал снова. - Что вам нужно?
- Подумай, - ответил Хенли.
Паркер удостоверившись, что водитель под контролем, снова закрыл дверь Линкольна и направился к грузовику. Он постучал по двери, которую тут же открыл Краусс. С серьезным видом он посмотрел по сторонам, затем на Линкольн и сказал:
- Надо отъехать.
- Знаю.
Паркер вернулся к машинам. Внутри Линкольна Хенли держал на мушке шофера, а Энджи занималась ребенком. Она говорила с ним, что-то рассказывала, успокаивала своим словесным потоком.
Паркер сел в Додж и отъехал около пятнадцати футов в зад. Вышел из авто и направился к Линкольну. Открыв дверь, он приказал шоферу:
- Двинься.
Хенли освободил место для шофера и тот проскользнул на среднее сиденье.
- Ты собираешься похитить ребенка! - предупредил водитель.
- Потише. Я ведь говорил тебе, мы не должны напугать ребенка, - напомнил Хенли.
Пока Паркер на заднем ходу отгонял Линкольн, пока тот не уперся в Додж, Краусс вытащил металлическую рампу из грузовика и опустил ее на землю. Паркер медленно и осторожно въехал на Линкольне по рампе в грузовик.
Бобби с широко раскрытыми глазами спросил:
- А что мы делаем?
- Ты когда-нибудь был внутри грузовика? - спросила Энджи, стараясь придать своему голосу нотки радости или веселья. - Одновременно в машине и в грузовике?
- Я думаю, мне это не понравиться, - ответил мальчик.
- Не бойся, Бобби, - успокоила Энджи. - Никто не обидит тебя, обещаю.
Паркер выключил двигатель, вынул ключи и вышел. Расстояние между авто и стенкой грузовика оказалось узковатым, поэтому он двигаясь боком пробрался к задней части махины, лег на пол и помог Крауссу поднять рампу.
В Линкольне Джадсон придвинулся к рулю. Не то чтобы он собирался уехать, но так, по крайней мере, он подальше от пушки. Хенли, наблюдая за его перемещением, произнес:
- Выключи фары.
Джадсон без возражений подчинился.
Паркер и Краусс закрыли двери грузовика. И воцарилась кромешная тьма. Лишь слабое освещение внутри машины. Бобби, у которого испуг постепенно сменялся любопытством, посмотрел по сторонам и спросил:
- Это как ночь, да?
- Да, - ответила женщина. - Мы сделаем вид, что собираемся на ночную прогулку.
Снаружи Краусс и Паркер сняли маски. Рут за рулем школьного автобуса выключила красные огни, втопила передачу и съехала с дороги. Краусс поднялся в кабину грузовика, повернул ключ зажигания и двинулся с места, постепенно ускоряясь. Было слышно, как работают шестерни двигателя.
Рут вышла из автобуса и, перейдя дорогу, направилась к Доджу. Она сняла резиновые перчатки с рук и выбросила их в траву рядом с обочиной. Затем села на пассажирское сиденье, Паркер расположился за рулем.
- Как повел себя ребенок?
- Отлично. Энджи разговаривает с ним.
Паркер развернул Доджа, и они снова поехали к перекрестку, где забрали и бросили в багажник знак объезда. Вскоре их машина пронеслась мимо брошенного школьного автобуса и на следующем перекрестке настигла тягач с прицепом. Там Краусс снимал второй знак объезда, перенаправляющий трафик с Эджехилл-Роуд, который они установили специально для Линкольна.