По мере развития земледелия более масштабное ведение сельского хозяйства вызвало появление зачаточных форм социального планирования. Группы кочевых племен приобщались к оседлому образу жизни и объединялись для сотрудничества. С ростом населения потребность в пропитании, взаимодействии усиливалась – были разработаны методы ирригации. Археологические находки свидетельствуют о том, что у людей того времени была весьма развитая культура и что они стремительно переходили от охоты и собирательства к организованному земледелию.
Вскоре после возникновения земледелия началось строительство городов как центров сосредоточения населения, дававших ему защиту.
Примерно в 4000 г. до н. э. в этом районе Среднего Востока появились первые крупные города с поддерживающей их социальной инфраструктурой. Жители этих городов, известные как шумеры, во многом преобразили цивилизацию. Например, они дали человечеству колесо и начала математических знаний. Кроме того, шумеры создали первые в мире монархии. Сформированные ими ранние государства нуждались в новых формах власти, необходимых для управления обширными территориями и более разнородным населением. Эти шумерские территории стали самыми первыми государствами или "нациями" в истории человечества. Такими государствами правили своего рода цари-жрецы, в обязанности которых входило управление войсками и торговлей, рассмотрение споров и участие в самых важных религиозных церемониях.
Царь-жрец правил с помощью группы чиновников, многие из которых также были жрецами. Чиновники инспектировали земли, распределяли поля и урожай после жатвы. Этот институт монархии нуждался в изобретении новой системы "узаконения" власти, которая превосходила бы прежнее, наследственное оправдание титула вождя. Таким образом, возникло оправдание власти монархов, основанное на своего рода божественном избрании, что приняло форму человекоподобных богов. Считалось, что эти боги отвечали за силы природы вроде солнца и дождя. Погодные условия были важным фактором в жизни шумеров, поскольку от них зависели посевы и урожай.
Еще одним изобретением шумеров стало господство закона, т. е. писаной и управляемой формы разрешения конфликтов и определения наказаний, которая исключала месть.
Все современные цивилизации берут свое начало от трех разных древних культур: шумерской (как сказано выше, ее можно считать прародительницей западной цивилизации), древнеиндийской и древнекитайской.
Именно из них возникли все современные цивилизованные общества во всем их многообразии.
• Китайская цивилизация включает культуры Китая, Кореи и значительной части Юго-Восточной Азии.
• Японская цивилизация изначально была частью китайской, но теперь обладает достаточным своеобразием для того, чтобы считаться особой цивилизацией.
• Индуистская цивилизация охватывает Индийский субконтинент.
• Исламская цивилизация, будучи особой культурой, существует и как субкультура в рамках других культур.
• Православная цивилизация охватывает большую часть территорий, некогда входивших в Византийскую империю (Восточно-Римскую империю), в том числе Россию и многие части Восточной Европы и Средней Азии.
• Западная цивилизация включает Европу, Северную Америку и Латинскую Америку, хотя некоторые эксперты утверждают, что Латинскую Америку следует рассматривать как отдельную культуру.
• Африканская цивилизация: Северная Африка относится к исламской цивилизации, а Южная Африка – бывшая колония Запада, но культура остальной африканской территории отличается от прочих культур.
Начало возвышения западной цивилизации и достижения ею глобального господства в XX в. прослеживается со времен распространения христианства в Европе.
После того как Римская империя приняла христианство, а в Риме утвердилась католическая церковь, христианство стало распространяться по всей Европе. Действительно, на протяжении многих столетий новой истории христианство было главной причиной – или по меньшей мере предлогом – расширения европейских национальных государств и империй. Начало этой экспансии положил в 1095 г. первый крестовый поход, инициированный призывом папы Урбана II к оружию, который последовал после захвата святого города Иерусалима исповедовавшими ислам турками-сельджуками. Откликнувшаяся на этот призыв огромная армия, собравшаяся со всех концов христианской Европы, начала долгий поход за освобождение захваченных христианских земель на Востоке. Общим мотивом этих примерно 60 тыс. крестоносцев было не стремление к захвату территорий или грабеж, а христианское благочестие, подкрепленное тем, что один из писателей назвал "стремлением к обретению обломков христианских святынь" – костей, фрагментов Распятия и т. д. Это поклонение мощам святых и другим символам католической религии означало, что ко временам Средневековья значительные группы населения по всей Европе совершали паломничества, кто в Сантьяго-де‑Компостела на севере Испании, кто в Рим, а кто и в Святую Землю, что считалось самым достойным паломничеством.
Европа добилась успеха в периодически возобновлявшихся крестовых походах, постепенно возвращая все территории, захваченные турками, в том числе Иерусалим – третий священный город ислама, духовную родину христианства и иудаизма.
Жителям Запада, которые не могут понять религиозную мотивацию современных исламских фундаменталистов, проповедующих джихад (священную войну) с Западом, достаточно оглянуться на собственных предков, чтобы осознать, насколько привлекательным – возможно, даже завораживающим – может быть религиозный фанатизм. В конце концов, чем отличается ежегодное паломничество миллионов мусульман в Мекку от долгих путешествий, которые в прежние века совершали миллионы христиан к своим святыням?
Возвышение Европы – гегемония Европы
Несмотря на успехи военных кампаний против исламских захватчиков и других племен, приходивших с Востока, европейская культура стала доминирующей лишь с XVI в., в период Возрождения. Особенно явно ведущая роль Европы обозначилась после путешествий, совершенных сначала португальцами, а затем Христофором Колумбом, которые привели к Великим географическим открытиям. Эти путешествия заложили основы того, что впоследствии стало мировыми империями, раскинувшимися намного дальше, чем сравнительно ограниченные территории Римской империи. Испанская империя и колонии Португалии вскоре были оттеснены на второй план экспансионистскими успехами великих европейских держав, прежде всего Британии и Франции.
Сменявшие друг друга европейские империалисты смогли добиться господства в сравнительно негостеприимных регионах благодаря своему превосходству в организации, дисциплине и военной мощи. Преимущество военной мощи европейцев было в значительной степени обусловлено более совершенным оружием, более развитыми медициной, материально-техническим и инженерным обеспечением, транспортом. С помощью этих средств европейцы оккупировали большие территории мирового пространства и с XV по XIX в. осуществили важные изменения в мировой торговле.
Ныне, сталкиваясь с фактами международной нестабильности, необходимо осознавать, что жертвам европейской экспансии нелегко забыть историю европейской колонизации и оккупации. Тактика, к которой прибегали державы-оккупанты, все еще отзывается эхом в колонизированном мире. Даже сегодня там, особенно в Африке и Азии, тлеют возмущение и обида, вызванные воспоминаниями об эксплуатации и угнетении, которым подвергались народы этих стран в колониальный период.
Другим обстоятельством, заслуживающим внимания, является западная концепция "страны". Европейские империи кроили мир границами, исходя из собственных интересов, а затем назначали правителей подвластных им территорий, не особенно учитывая при этом региональные или племенные особенности. Например, до вмешательства европейцев вся Аравия была аморфным массивом земель, простиравшихся от Средиземного моря до Ирака. До того как эти территории были захвачены Западом, они находились под властью Османской империи, а затем были разделены так, как делят на участки район жилой застройки. В основном решения о том, где проводить границы, сколько стран создавать на этой территории и кого назначать их правителями, принимали англичане и французы. Подобное вмешательство в естественный ход эволюционного развития Среднего Востока теперь возвращается призраком, пугающим ввязывающихся в дела региона людей с Запада. Хаос и насилие на улицах Багдада – всего лишь один из симптомов возвращения этого прошлого.
Фактически все колонии по всему миру обрели независимость. Естественно, многие из освободившихся от колониальной зависимости стран сохраняют дипломатические и торговые узы со своими бывшими метрополиями. В очень немногих бывших колониях широко распространен язык бывшей метрополии, хотя зачастую он и является вторым. Действительно, такие страны, как США, Канада, Австралия и Новая Зеландия, в основном заселены в результате массовой миграции из Европы. Последствия этой миграции ныне во многом определяют культуру этих стран, в том числе господствующие в них язык (английский) и религию (христианство).
Для населения многих стран Африки, Среднего Востока и Азии, которые стали колониями великих держав XIX в., характерны обида, отчуждение и даже откровенная ненависть к оккупантам.
Уровни миграции повышаются: современный мир мобилен
В прошлом немногочисленные в чужих странах, особенно густонаселенных, мигранты ради выживания были вынуждены интегрироваться в новую среду. Чтобы зарабатывать на жизнь, им приходилось говорить на местном языке, взаимодействовать с местным обществом и соблюдать местные законы и обычаи. В итоге их дети обычно легче ассимилировались в новое общество.
Впрочем, в XIX в. положение изменилось. Миграция достигла некоего порогового уровня, и группы прибывающих, например, в США стали достаточно многочисленными для того, чтобы оказывать влияние на местное население и навязывать ему свои культуру и традиции.
Самая примечательная из таких миграционных волн началась в 1815 г. и продолжалась около 100 лет. Ее особенно ускорил картофельный голод 1845 г. в Ирландии, а также общий рост населения Европы. Так, за период с 1840 по 1880 г. примерно 50 млн европейцев отправились в "новые миры" – в США, Канаду, Южную Америку, Австралию и Новую Зеландию, чтобы начать там жизнь заново.
Кобх
Отправной точкой этого массового исхода был маленький городок Кобх, расположенный неподалеку от города Корк. Именно в этом порту в XIX и XX вв. миллионы гонимых нищетой и отчаянием ирландцев начинали тяжелое и непредсказуемое путешествие в Новый Свет.
Удивительной красоты залив, окруженный выступающими из ирландского тумана горами, был для большинства эмигрантов местом, откуда они в последний раз видели родину. В дешевых гостиницах городка, где родственники расставались навсегда, звучали трогательные и слезные прощания. Из деревень приезжали священники и благословляли отправляющихся в дальний путь.
Кобх – место, вызывающее воспоминания и заставляющее сопереживать участи экономических мигрантов. Имея весьма смутные представления о том, что их ожидает за океаном, и еще меньше надежды на то, что им удастся выжить, оставшись на родине, люди были готовы сказать "прощай" любимым и пуститься в очень трудное путешествие. Это движение имело огромные масштабы: согласно оценкам, в период массовой эмиграции Ирландию вынужденно покинуло около половины населения (большая часть эмигрантов-ирландцев уехала в США и Великобританию). Лишь недавно население Ирландии достигло той численности, какую оно имело в XIX в.
Сегодня наблюдаются исходы, равные по масштабам ирландскому, а возможно, и превосходящие его: мексиканские "мокрые спины", стремящиеся в США; афганцы, которые, пройдя через всю Европу и цепляясь за поезда "Евростар", пытаются попасть в Великобританию, – вот всего лишь два примера странствований по миру отчаявшихся людей в поисках лучшей жизни. Сегодня многим ожидающим въезда в США или Европу, как правило, не предоставляют той радушной встречи, которой удостаивали прибывших на Эллис-Айленд ирландцев и других мигрантов в Америке в XIX в. (куда их, в общем, легко впускали).
Революция путешествий
С появлением во второй половине XX в. доступных воздушных перевозок глобальные миграционные потоки резко выросли. Теперь на Запад в поисках лучшей жизни устремились группы людей со всех уголков мира.
Ныне этнические меньшинства составляют значительную часть населения почти всех стран Запада. Некоторые районы настолько славятся своим гостеприимством к определенным национальным меньшинствам, что новые мигранты зачастую предпочитают селиться в конкретных местах, чтобы облегчить себе интеграцию в новое общество. Например, греки, мигрирующие в Австралию, склонны селиться в Мельбурне, в котором находится самая крупная за пределами Греции греческая община. Эмигрирующие в США поляки стремятся устроиться в Чикаго (штат Иллинойс). В Майами (штат Флорида) сложилась огромная кубинская община, в Брэдфорде (Великобритания) – крупная пакистанская община, а в Германии проживает более 2 млн турок.
С экономической точки зрения страны-реципиенты, несомненно, извлекают выгоды от прилива упорно работающих, а иногда и хорошо образованных иммигрантов, которые стремятся построить новую жизнь. С социологической точки зрения картина представляется менее ясной. Насколько совместима культура иммигрантов с культурой их новой родины, особенно в плане языка и религии? Насколько иммигрант стремится принять свою новую родину и, наоборот, насколько общество готово дружелюбно встретить этого иммигранта? Можно ли избежать расовых конфликтов, если иммигранты предпочитают жить среди соплеменников вместо того, чтобы полностью интегрироваться в новое общество?
В мире насчитываются миллионы жертв политических, религиозных и этнических конфликтов, многие из которых уповают на Запад как на единственную надежду обрести лучшую жизнь. Главные районы притяжения беженцев – США, Европейский союз и Австралия. Легальными и нелегальными путями они стремятся попасть в страны, прельщающие изобилием, зачастую прибегая к помощи контрабандистов, которые за крупные суммы (разумеется, для жителей бедных стран это огромные деньги) помогают движению мигрантов. Учитывая реальную численность людей, которым удается нелегально попасть в страны-прибежища, в поисках ответа на поставленные выше вопросы можно провести параллель с наркоторговлей: обычно мы слышим о неудачных операциях, не подозревая о том, что большинство операций проходят удачно.
В последнее время Запад, по-видимому, открывает дорогу иммигрантам, но вместе с тем он боится их и ограничивает приток.
День 11 сентября 2001 г. стал поворотной точкой в иммиграционной политике многих стран, особенно США – государства, которое почти полностью состоит из иммигрантов или их потомков. США ныне существенно ужесточили порядок въезда для некоторых категорий потенциальных иммигрантов.
Вот подлинная история человека, ставшего жертвой новаций в иммиграционном законодательстве США.
Во время недавней поездки в Египет авторы этой книги познакомились с египтянином (чуть старше 30 лет), незадолго до того возвратившимся в Каир из Нью-Йорка. Этот человек учился в США, а затем нашел работу в Нью-Йорке, где прожил четыре года. Однако когда пришло время возобновлять визу, стандартная процедура обернулась для этого молодого, ни в чем не повинного человека кошмаром. Власти заявили ему, что его виза не будет продлена и что по истечении ее срока ему придется покинуть страну.
Мужчине пришлось уйти с работы, бросить квартиру, подругу, расстаться с друзьями – без всякой причины его устоявшейся жизни внезапно был положен конец. Мы отвергаем экстремистские предположения о том, что причиной этой истории было арабское происхождение человека. Горькая ирония в данном случае заключается в том, что этот египтянин – христианин (около 10 % египтян исповедуют христианство), и тем не менее власти США, по-видимому, пренебрегли сутью этой довольно важной детали и выслали его в Египет. Сеть "Аль-Каида" – радикальная организация, утверждающая, что действует в интересах ислама (хотя практически все мусульмане осуждают чинимые "Аль-Каидой" акты насилия), и в такой организации христиан явно не приветствуют. Наш египетский знакомый стал безвинной жертвой войны с терроризмом.
Сегодня самой спорной и сложной политической проблемой миграции является проблема мусульман в Европе. По всей Европе рассеяно около 12 млн мусульман, и большинство их успешно "растворились" в обществах, где они родились или куда мигрировали. Во Франции мусульмане составляют 7,5 % населения, в Германии – около 5 %, а в Великобритании – около 2 %. Однако события 11 сентября 2001 г. и другие вопросы, связанные с исламом или имеющие какое-то отношение к исламу, также способствовали усилению напряженности между маргинализированными мусульманами Европы и обществами, в которых они живут.
Миграция: история двух семей
Род Меллонов
Меллонов в мире относительно мало – мало по сравнению со Смитами, Сингхами, Ли и т. д. На планете живут, возможно, около 5 тыс. Меллонов, так что в школах, к счастью, вряд ли распространены шутки по поводу этого имени!
Род Меллонов происходит из Шотландии, откуда в XVII в. они переселились в Ольстер, северную часть Ирландии, где стали "плантаторами" (или колониалистами-пресвитерианами), действовавшими в интересах и от имени режима Оливера Кромвеля.
Даже сегодня протестантская традиция в Северной Ирландии остается сильной. Отчасти именно протестантизм был причиной гражданской войны и того, что получило название "Смута". Эти события продолжались долго, насилие прекратилось совсем недавно. Взаимная неприязнь между ирландцами-католиками и так называемыми ирландскими шотландцами стала легендарной. Уже к XIX в. многие ирландские шотландцы уехали в США, новую Землю обетованную. Вслед за ними гораздо позднее последовало еще до 1,5 млн человек, пострадавших от великого голода, поразившего всю Ирландию в 40‑х годах XIX в., когда три года подряд гиб урожай имевшего жизненное значение картофеля. Этот голод заставил мою ветвь рода Меллонов вернуться в Шотландию (увы, они отправились не туда, куда следовало бы), о чем подробнее будет рассказано ниже.
Среди Меллонов, уехавших в 1818 г. из Ирландии в США, был некий Томас Меллон, пересекший океан с родителями в возрасте пяти лет. Он приехал вместе с семьей на границу Пенсильвании, где Меллоны поселились поблизости от городка Питтсбург. История жизни Томаса Меллона представлена в Ольстерском американском народном парке в Кэмпбелл-Хилле (графство Омах, Ирландия), который является самым крупным из подобных парков в мире и частично финансируется семьей Меллонов.