Когда Аргун поднес наушник к уху, из него неслась какая-то забойная, бьющая по ушам современная европейская музыка. И ему стало ясно, чего так испугался Муртаз.
- Еще раз услышу, что ты у меня в доме такое слушаешь, накажу! - пригрозил Аргун. - Понял?
Правоверному мусульманину не полагается слушать подобные мелодии. Ортодоксы-ваххабиты даже на свадьбах запрещают музыку - любую, не говоря уже о гяурской. И если рядовому боевику где-нибудь в другом месте такое еще сошло бы с рук, то непосредственно в доме одного из столпов шариатской безопасности такого допустить было нельзя…
Впрочем, Аргун произнес эти слова не особенно грозно - беспощадный в серьезных вопросах, в мелочах он был довольно либерален. В конце концов, какую музыку слушать, это личное дело каждого - перед Аллахом, говаривал он, каждый будет отвечать за свои грехи…
В соседнем помещении послышался звук включившегося видеомагнитофона.
- Аргун, все готово! - позвал Мансур.
- Иду!
Аргун небрежно бросил наушники на стол и вышел. Муртаз обессилено опустился на стул; его руки крупно дрожали.
Только что он был на грани провала. Потому что он, как это нередко бывает, слушал, что происходит в соседней комнате.
…По большому счету, от него это не требовалось. Более того, с точки зрения классической разведки он не должен был рисковать по мелочам, подставляться, подслушивая, что творится в соседнем помещении. Даже если бы он просто передавал записи, это уже само по себе было бы очень много - слишком ценную информацию он переправлял своему руководству. Однако человеческий фактор сбрасывать со счетов никак нельзя - Муртазу и самому было любопытно послушать, ради чего он рискует своей жизнью. К тому же подобное любопытство приносило вполне реальные плоды: он мог лучше ориентироваться в раскладе сил среди боевиков. Скажем, зная, насколько Аргун выделяет и приближает к себе Зульфагара, Муртаз теперь стремился к тому, чтобы и самому заручиться благорасположением последнего. Пока у него это не слишком хорошо получалось. Ну да только вода камень точит…
Впрочем, сейчас было не до Зульфагара и не до налаживания с ним отношений.
Зачем, почему, на кой черт Аргун вдруг так внезапно вошел к нему в комнату, в которую вообще заглядывает исключительно редко? У него ведь не было хоть какой-нибудь необходимости в подобном действии! Неужели он начал что-то подозревать? На чем он, Муртаз, мог попасться, проколоться, подставиться?
Единственное сомнительное по своей целесообразности действие, которое он совершил за последнее время - это испортил мотоцикл, который зачем-то брали с собой на задание "мстители ислама". Он просто насыпал сахара в бензобак "Ямахи", на которой должен был ехать Арсен во время нападения на злосчастную колонну на перевале Халам-Самбулак. Это было, по большому счету, глупо и непрофессионально, однако разведчик попросту устал от предписанной ему роли пассивного бездействия. Муртаз тогда не смог заранее дознаться, куда и с какой целью отправляются "мстители ислама", однако понял, что дело, на которое они собираются, очень серьезное. И тогда решил, что факт, если мотоцикл неожиданно сломается, быть может хоть это как-то предотвратит вылазку спецназа - во всяком случае, в подобном своем действии разведчик в тот момент видел единственный шанс предотвратить диверсию. Однако это не помогло - генеральскую колонну все равно разгромили…
А он, Муртаз, получил жесткий выговор от своего руководства - нет, не за то, что не смог узнать о замысле операции и тем самым не предотвратил ее, в конце концов начальство понимает, что у любого агента возможности не безграничные… Нет, ему всыпали именно за самодеятельность, которая могла разведчика провалить.
В остальном Муртаз четко придерживался правила: никаких активных действий - его функция состоит исключительно в сборе информации. И все! Раз в сутки он относил очередную кассету и, если возникала нужда, донесение в тайник, забирал оттуда следующую, время от времени какое-то задание или инструкцию, деньги или что-нибудь еще - и все… Неужто кто-то обратил внимание на то, что он обязательно ежедневно отлучается из дома? Но с другой стороны, что в этом такого уж, что может насторожить соглядатаев?
Хотя…
Муртаз хорошо усвоил еще в период обучения в Академии ФСБ: агент чаще всего прокалывается именно в процессе передачи информации, каким бы образом это ни осуществлялось - при личной встрече с резидентом или курьером, или же при использовании тайника. Кто только из известных агентов ни попадался на подобном: и Пеньковский, и Марта Петерсон (это с задержания ее написан эпизод на мосту для фильма "ТАСС уполномочен заявить"), и Адольф Толкачев (он продал американцам информацию, использование которой делало уязвимыми для ПВО противника наши самолеты, которые мы поставляли союзникам, из-за его шпионской "деятельности" этого мерзавца погибло немало летчиков)… Да мало ли еще!
И если вдруг перехватили связного, лихорадочно рассуждал Муртаз, разобрались, что кассета, которую тот несет с собой, не простая, а с секретом - в ее корпусе укрыта тончайшая магнитная проволока, на которую записывается все, о чем говорят в комнате Аргуна - вот тогда подозрение вполне могло пасть и на него. Тогда объясняется и внезапный интерес Аргуна к тому, чем именно занимается Муртаз у себя в комнате во время разборок по поводу гибели отряда Хамида.
Сам по себе обыск, самый тщательный, в кабинете Аргуна ничего дать не может - никаких "жучков" или "клопов" Муртаз там не устанавливал. В этом попросту не было нужды. Дело в том, что организовать прослушивание любого помещения, в котором имеется, скажем, телефон, не так уж сложно. Даже если аппарат пребывает в отключенном состоянии, его мембрана все равно воспринимает звуковые волны и преобразует их в электромагнитные импульсы, пусть и очень слабые. А значит, чувствительная аппаратура, установленная на небольшом удалении от помещения, где тот самый телефон находится, вполне способна их, эти импульсы, уловить. Такой сканирующий прибор в комнате Муртаза был вмонтирован в магнитолу. Что же касается кабинета Аргуна, у него хватало и других пассивных приемников-ретрансляторов: рации, сотовые аппараты…
…Муртаз не мог знать, что вся эта операция с передачей Аргуну кассеты была затеяна для того, чтобы отвлечь внимание от него же, Муртаза. Разумеется, это являлось отнюдь не единственной целью нападения на отряд Хамида, задумывая ее, руководство соответствующего подразделения ФСБ стремилось решить несколько задач. И лишь одной из них, хотя и едва ли не основной, было прикрыть деятельность столь ценного источника информации.
Муртаз был кадровым сотрудником одного из подразделений Департамента по борьбе с терроризмом Федеральной службы безопасности России. Те очень немногочисленные сотрудники, которые знали о его существовании и о том, где именно и каким образом он получает информацию, не могли не понимать, что рано или поздно факт утечки сведений из непосредственного окружения одного из столпов чеченского терроризма перестанет быть большим секретом. Значит, время от времени необходимо проводить операции и комбинации, чтобы отвлечь внимание Аргуна и иже с ним от Муртаза на какой-нибудь, как принято говорить на жаргоне спецслужб, "негодный объект".
Вот и теперь, когда потребовалось подбросить Аргуну кассету, решено было Муртаза для этого не использовать. "Полковник шариатской госбезопасности" должен был, по замыслу аналитиков ФСБ, рассуждать следующим образом. Если бы в его окружении и в самом деле действовал соглядатай "федералов", он бы нашел способ потихоньку, не привлекая ничьего внимания, подбросить пленку своему шефу. А этого не произошло. Более того, целую группу спецназа пришлось забрасывать для этого, целый отряд моджахедов "завалить"… Следовательно, разведывательные позиции ФСБ в лагере, где находится "ставка" Аргуна не столь уж сильны. Кроме того, именно такой, со стрельбой, способ доставки кассеты должен был придать ей большую ценность - но это уже было из дополнительных выгод комбинации в целом, в которой операция прикрытия Мальчика являлась лишь частью.
…Всего этого Муртаз не знал. А потому случайное появление Аргуна в его комнате полностью разрушило эти хитроумные планы. Муртаз, которого, естественно, не посвятили в подробности многоходовой комбинации, из данного незначительного эпизода выводы сделал абсолютно неправильные.
Теперь он попросту не знал, что предпринять. Ответ могла дать лишь дополнительная информация о происходящем. Чуть поколебавшись, разведчик вновь включил аппарат и надел наушники. Главное теперь - внимательно вслушиваться в то, что происходит в соседней комнате и если кто-нибудь поднимется с места, успеть повернуть нужный тумблер.
…Лучше бы он не включался. Потому что в дело вмешалось еще одно невероятное совпадение…
…Когда Аргун вернулся в комнату, там и в самом деле все было готово к просмотру таинственной видеокассеты. На него выжидательно смотрели двое - ничего не понимающий в происходящем Мансур и, похоже, сообразивший что к чему, Шанияз. Перед ним, перед Зульфагаром, Аргун вдруг почувствовал неловкость. Ведь если бы его подозрения оправдались и произошел взрыв, Зульфагар также пострадал бы от него. Его тоже надо было как-то предостеречь… И от того, что Хамлаев все понял, Аргун смутился - разве что не покраснел. Одно дело просто некрасиво поступить - куда неприятнее, когда об этом факте становится известно другим людям, особенно тем, чьим мнением искренне дорожишь!
Аргун прошел на свое место, уселся в кресло, демонстративно подкатился на нем поближе к "видику".
- Давай, включай! - велел Мансуру.
- Да-да, конечно, - опять залебезил тот.
После того, как столь непонятно, даже таинственно, исчез Хамид, хаджи оставила его обычная невозмутимость. Он стал подобострастен, предупредителен, угодлив, суетлив. Исподволь наблюдавший за ним Зульфагар, обративший внимание на эту метаморфозу, испытывал двойственные чувства: с одной стороны, ему нравилось видеть этот страх у человека, который, казалось бы, должен быть абсолютным фаталистом, во всем и полностью полагаясь на волю Аллаха; с другой же, он ощущал нечто схожее с гадливостью.
В момент, когда Мансур нажимал на пульте "ленивчика" кнопку пуска, Аргун непроизвольно напрягся - а вдруг все-таки будет взрыв!.. Подобрался и Зульфагар - он (случайно или намеренно?) полусидел на подоконнике, судя по всему, готовый в случае чего сигануть сквозь стекло на улицу. Оба - профессионалы! - прекрасно понимали, что от взрыва в небольшой замкнутой комнате не спасешься, тем не менее невольно прикидывали, как это можно сделать.
Однако ничего не произошло. Засветился экран, появилась картинка и стало ясно, что кассета самая настоящая, что она не заминирована…
Вернее, не так, очень скоро выяснилось, мина в ней есть, и взрывчатка есть, только они совсем иного свойства: они должны взорвать не конкретный видеомагнитофон или конкретного человека - они покушаются на сферу межличностных, межтейповых, межклановых взаимоотношений в среде боевиков, в результате чего должны пострадать гораздо больше людей, чем от взрыва единичной бомбы.
Качество записи оставляло желать лучшего. Очевидно съемка велась из кустов, потому что перед объективом регулярно появлялась тоненькая веточка с трепещущим зеленым листочком, тогда фокус объектива любительской камеры автоматически менялся и происходящее на заднем плане становилось нечетким, размытым… Однако и этого было вполне достаточно.
На экране было хорошо видно, что здоровенный, увешанный оружием бородач в "камуфляже" делает шаг по направлению к креслу-каталке, в которой сидит изуродованный инвалид, судя по всему, пытающийся защитить молодую девушку, прячущуюся за него. Инвалид достает пистолет, однако здоровяк оказывается более проворным… Потом он тащит девушку за волосы, бросает на валяющийся посреди двора матрас и наваливается на нее…
А параллельно кто-то комментирует происходящее:
- Смотри, Аргун, что делают твои собратья по преступному ремеслу!.. Это Ибрагим, главарь банды из Надтеречного района. Таким образом он собирает средства на борьбу против неверных гяуров… - (голос комментатора был исполнен сарказма). - А этот инвалид - герой войны девяносто четвертого - девяносто шестого, сподвижник Басаева… У этой девушки, а она родная племянница инвалида, в девяносто шестом погибли все родственники, причем двое братьев участвовали в операции по разгрому колонны двести сорок пятого полка на шатойской трассе… Смотри, смотри, Аргун, как твой соратник убивает ветерана!.. А теперь смотри, как он поступает с его племянницей!.. Ты можешь наслаждаться этой бесплатной "порнушкой" и дальше, а пока я тебе скажу главное. Этот ветеран и девушка - того же тейпа, что и ты. Они чинхо. Ну а к какому клану принадлежит Ибрагим, тебе узнать труда не составит. Но на всякий случай, чтобы облегчить тебе поиск, сообщу: он гезлой… Ты скажешь, что это пропаганда. Да, это так. Но только это ведь правда. Только ты не хочешь знать эту правду!.. Смотри, смотри, он уже кончил! Она твоя родственница, Аргун, и не просто родственница, она твоя сестра по тейпу! Ее сейчас, на твоих глазах, изнасиловал вонючий презренный гезлой! У тебя нет желания ему отомстить?.. Вот-вот, смотри еще! Он с ней расплачивается долларами! Причем, фальшивыми долларами… Он ей платит за ее девственность, платит, как обычной шлюхе! Твоя сестра, Аргун, шлюха!.. И кем будешь ты, если его не покараешь, а, Аргун?..
Все трое зрителей смотрели на происходящее на экране по-разному. Мансур лихорадочно пытался просчитать варианты того, как увиденное может повлиять на его личную судьбу. Зульфагар, сообразив, что к нему лично все это не имеет ни малейшего отношения, со спокойным любопытством. Аргун же, на кого в первую очередь и было нацелено зрелище, испытывал сложное, если можно так сказать, чувствосочетание.
По большому счету, он уже давно не испытывал особо трепетного отношения к представителям своего тейпа. Он слишком долго прожил среди русских, где у людей родственные отношения не играют той роли, как у народов малочисленных. Умом Аргун признавал значимость кровной родни, но сердцем, душой был к ним довольно равнодушен. Интересы дела для него были куда выше, чем интересы тейпа… Однако одновременно тем же умом он не мог не осознавать, что обязан отреагировать на происходящее согласно принятым среди горцев правилам. Иначе соратники его не поймут.
Словно в подтверждение его размышлениям, с экрана, на котором бородач уронил на землю перед плачущей девушкой несколько зеленых купюр, продолжал звучать все тот же голос:
- Вполне понятно, что тебя ни в малейшей степени не волнует судьба конкретных людей твоего тейпа. Но ты не можешь не понимать, что если об этом твоем наплевательском отношении к традициям предков узнают твои недоброжелатели, которых немало в ваших рядах, против тебя поднимется слишком крутая волна. Так что мы предъявляем тебе ультиматум: либо ты реагируешь на данную информацию соответствующим для горца образом, либо мы запускаем в действие план "Компрометация". В него входит: распространение копий с этой пленки среди влиятельных представителей твоего тейпа и Чечни в целом, показ ее с соответствующими комментариями по центральному телевидению, обнародование через прессу фактов, порочащих тебя как борца за чистоту ислама и так далее. А фактов у нас хватает. Мы припомним тебе и похищение сына Губермана в девяносто четвертом, и убийство Сулейманова под Москвой, и убийство в Швейцарии дипломата Лосницкого… У нас есть много чего тебе напомнить, Аргун. И если мы запустим таковую информацию, с тобой расправятся твои же соратники!.. Думаю, ты в этом не сомневаешься…
Не сомневаешься… Конечно же, Аргун в этом не сомневался. У каждого человека в биографии есть моменты, предание гласности которых ему было бы нежелательно. У каждого! Не потому ли столь яростно обрушиваются на оступившегося окружающие? Каждый знает, что и сам грешен, причем грешен, что называется, по-крупному, а потому, ату его, попавшегося грешника, ату!.. И не идет ведь им впрок заповедь пророка Исы. о человеке, который должен первым бросить в оступившегося камень. Фарисеи! Фарисеи!!!
…Взгляни, человек, самому себе в глаза и скажи сам себе максимально честно: ты сам никого не обманывал? Ты сам кристально честен? У тебя за душой нет ничего такого, что бы ты скрывал не то, чтобы от других - от самого себя? Что тебе самому хотелось бы вычеркнуть из своей памяти? Молчишь?.. Значит, ты признаешь правоту сказанных слов. Или же ты врешь сам себе! Так почему же ты так яростно клеймишь позором других оступившихся? Молчишь? Ну так задумайся в следующий раз, когда придется клеймить ближнего…
Для Аргуна в данной ситуации не было сомнения, что он лично будет вынужден объявить войну тейпу гезлой. В чем будет выражаться эта война - нужно будет подумать дополнительно. Но без нее не обойтись. Тот комментатор, что бубнит с кассеты, все говорит правильно: если он не отреагирует на данный факт, правоверные чеченцы его не поймут.
Да, при определенных обстоятельствах за какое-то другое преступление можно было бы ограничиться наложенным на этого жирного дурака штрафом. За деньги можно простить многое. Почти все. Но только не изнасилование. Тем более, насильственное лишение девственности. Это для горца нечто священное… Дурость, конечно, если разобраться! За убийство можно отделаться наказанием куда более легким, чем за разрыв тоненькой пленочки, именуемой "девственность". Выпустить из человека все пять литров крови обходится значительно дешевле, чем пролить всего лишь несколько капель оной…
И все же, как это ни глупо, теперь придется терять драгоценное время и тратить силы на эти межтейповые разборки. Как будто у него, Аргуна, других забот мало!
…Между тем картинка на экране сменилась. Теперь она шла без комментариев. Словно подсказывая, как следует поступить в дальнейшем, кто-то из русских спецназовцев заснял расстрел отряда Хамида. Продолжая размышлять о том, как ему действовать, Аргун внимательно наблюдал за происходящим. Тут уже съемка была куда качественнее - даже колебание Хамида, когда он запнулся с выполнением требования бросать оружие, было подмечено. Равно как и то, что Хамид, по сути, спас Мансура, сбив его с ног в момент начала боя.
- Это все, Аргун, - сообщил голос из динамика, когда на пленке закончился допрос Хамида и Мансура. - Времени тебе на размышление и начало действовать - трое суток. Если через семьдесят два часа не произойдет ничего, что можно было бы расценить как твою реакцию на оскорбление твоей родственницы, мы начинаем реализацию плана "Компрометация". Аллах акбар! Воистину акбар!
И на эту насмешливую святотатственную фразу все трое отреагировали по-разному. Зульфагар на нее попросту не обратил внимания. Более наблюдательный Аргун на нее чуть усмехнулся. Ну а набожного Мансура от нее передернуло. Невидимый комментатор, обронив эту шуточку, допустил ошибку: по-настоящему верующего мусульманина она не могла не покоробить - более того, она не могла его не оскорбить.