В маленьком замкнутом пространстве маршрутки, без кондиционера, вентилятор только над головой водителя, я тихо "умирала". И все тоже пребывали в забытье, сродни летаргическому сну.
Но на одной из остановок в салон зашла девушка, и все сразу проснулись. Я так просто почувствовала себя словно в Хайфе или Медине. Девушка была вся в черном. Даже руки в черных перчатках. Сквозь сетку паранджи белели белки глаз и все. Наверное, не у одной меня были опасения, пассажиры оживились, многие вытащили мобильные телефоны, но это было бесполезно, связь не работала. А мое обостренное от волнения обоняние уловило слабый аромат духов "Armani Mania Woman". и напряжение спало, я весело улыбнулась обладательнице прекрасного вкуса, и спокойно закрыв глаза, снова задремала.
Где вышла наша "леди в черном" не знаю, я проснулась уже на конечной остановке.
В чайхане в вечерних сумерках, уплетая замечательный плов я позвонила Абдали.
- Прости, Катя, непредвиденные обстоятельства. Я задержусь часов на десять. У тебя деньги есть?
- Да тысяча баков, - и это была правда, Эля в Москве мне положила в карман "мелочь".
- Дай трубку чайханчику.
Я, вскочив со своего места, вышла на улицу, где в ожидании гостей стоял хозяин. Он сам лично приветствовал гостей, так и со мной было час назад. Абдали что-то говорил ему по-узбекски. После этого мне принесли от заведения подарок - прекрасный чапан, ручной работы. И предложили комнату в придорожной, одноэтажной гостинице. Было еще светло, но пропускной пункт таможни уже закрылся, последние не успевшие бедолаги устраивались на ночлег у обочины дороги.
- Женщина, женщина, деньги есть? - за мной бежал мальчишка лет двенадцати.
- У меня только российские рубли.
- Давай, - заявил маленький наглец.
- С какого переляку? - отчего то вспомнились именно эти слова.
- Границу переходить хочешь. Визы нет. Есть деньги, Талгат тебя не обманет.
Мне вдруг так захотелось в уют городской квартиры, под кондиционер. Увидеть Таньку и ее детей.
- Ну, проведешь, а дальше?
- На той сторона, брат, такси до Ташкента. Или куда скажешь.
И я не устояла. Что-то видно случилось от близости Ташкента, города моей студенческой юности. Я стала прежней Катькой, доверчивой и глупой.
Пошли мы с проводником в два часа ночи. Поселок закончился, сады перешли в пустыри и после крутого спуска в овраг мы оказались в тени камышей, выше человеческого роста и слух мой порадовал шум воды.
- Река? - шепотом спросила я проводника.
- Да, сейчас как арык.
Проводник вел меня вдоль камышей, пока не дошел до дерева. Очень ловко он забрался и в густых ветвях послышался свист, и веревка, зацепилась за дерево с противоположной стороны.
- Пошли.
Мальчик деловито водрузил мою сумку себе на голову, шагнул в воду. Река и правда обмела. Была узка, как арык, но течение не ослабло, и я ухватилась изо всех сил за веревку, пыталась сдвинуться хоть на метр. Дно было глинистое, сколькое. Я ползла, как черепаха, моему проводнику уже не раз приходилось приходить мне на помощь. Он уже перебрался на берег, положил там мои вещи и теперь пытался вытащить меня, как того бегемота из детского стишка.
Совершенно не вовремя на меня нахлынули воспоминания.
Мы часто гуляли по ночам в Парке Победы в Ташкенте, теперь вместо него построен огромный аквапарк. А раньше это было уютное место, обилие черешни, терн и каштаны.
Мы гуляли после полуночи, и поэтому нас ловила милиция. Нет, мы ничего такого не делали, мы смеялись, даже трезвые, поедали красный и белый терн. Но нас преследовали, как плохишей. Причем было нас десять девчонок и всего два парня, корейца. Я совсем не спортсменка бежала из последних сил, но на мокрой от росы траве я поскользнулась и вывихнула ногу.
"Все, никуда не пойду! - в отчаянье и страхе шептала я сама себе. - Ну не фашисты же они". Девчонки вернулись. Таня - большая и Люда. И потом мне еще долго припоминали этих "фашистов" особенно во время зачетов и сессий.
В маленьком мальчике - проводнике оказалось столько силы, что он меня вытащил. Мой юный нарушитель границы побежал к брату-таксистку, а я, спрятавшись за дерево, решила выжить одежду, Мокрая одежда даже в такую жару меня раздражала и бесила.
Футболка уже висела на дереве, я отжимала джинсы, когда меня осветили фары, и с мерзким ехидством голос неизвестного произнес - Ханум, какая встреча!
Пограничник привезли меня на КПП, даже не дав одеться. Под пристальным взглядом их начальника я одевалась, пытаясь унять дрожь в руках и ногах. Одевшись, села на стул. Хозяин кабинета, немолодой узбек, с изъеденной оспой лицом, вывороченными губами был не то что некрасив -.отвратителен.
- Ханум, а правду ли говорят, что русские женщины самые сладкие? - он сел рядом со мной.
- Да что вы, господин офицер, они холодны, как снег, что лежит в России полгода.
- Ну а там-то у них наверняка горячо, - и рука этого мерзавца попыталась раздвинуть мне колени.
Воображение его, наверное, уже шагнуло дальше, чем рука, и он задышал мне в ухо, словно стадо загнанных ишаков. Я уже решала, куда ударить ему кулаком: между ног или между глаз, но тут в дверь забарабанили.
- Мырза майор, мырза майор.
Мой кавалер, что-то прорычал по-узбекски. Голос за дверью закричал еще громче: "Мырза майор, мырза полковник…".
Дверь рванули, чьи то сильные руки и на пороге я увидела Абдали - мужа моей подруги Тани-большой.
Я ждала своего спасителя в машине, Адали вернулся довольно быстро, я заметила ободранные в кровь пальцы. Приказав шоферу ехать, он обернулся ко мне.
- Извини Катя, но едем мы не к Тане. У меня дела в Бухаре, и я с сыном там. Ты ведь всегда мечтала увидеть Бухару?
И вот мы мчимся в прекрасном "Форде". С кондиционером. Абдали впереди с шофером. Я свернувшись калачиком я лежу и гладя в седой затылок, уже полковника, и вспоминаю наше с ним знакомство.
Конечно, сначала в моей жизни появилась Таня-большая, как сейчас помню, захожу к девчонкам соседкам из Джамбула, и одна с ходу предлагает мне потянуть ее за руку. Ничего не подозревая, дергаю протянутую мне руку. Девчонка визжит, по комнате расползается неприличный запах.
- Ну, Танька, как тебе не стыдно!
Таня - большая, действительно большая. Занималась метанием ядра потом бросила. Спокойно сажает себе на плечи Таньчу Маркову и приседает сто раз. Еще у нее плохое зрение, прекрасная атласная кожа и серые глаза в обрамлении густых черных ресниц. Ей двадцать. Но когда она снимает очки, то становиться похожей на ребенка.
Таня, влюбилась в Абдали с первого хлопка.
Была такая провинность в Узбекистане - собирать хлопок до первых снежинок. В основном конечно комбайнами, но труд студентов и школьников тоже приветствовался.
Абдали был на первом курсе у Тани-большой бригадиром.
Потом мы все приезжали черные загорелые в свои города, где уже лежали сугробы. И пугали всех своим южным загаром. Это сейчас, когда Турции и южные страны стали доступны всем, загар никого зимой не удивляет.
А тогда, это было экзотикой. Потом после кратких каникул была сессия.
Мы учимся в разных группах. У них физру преподает бывший футболист Николаев. У меня Абдали, тренер по гандболу. Он тоже полюбил Таню-большую с первого раза. Он сирота, все чего он достиг это его упорный труд. Высшее образование, бывший член сборной Узбекистана по гандболу. И жилье, пусть пока в общаге.
Он краснел, немел в присутствии Татьяны, а познакомиться не мог.
А тут совершенно не спортивная я. Сдаю зачет, отжимания, надо мной стоят оба тренера: Николаев и Абдали. Они оба молоды им по двадцать пять, и мне тоже. И от этого все кажется, мне унизительнее в двадцать пять раз. Зачет я не сдала. Вечером, зная как мой физрук вздыхает о моей подруге, подговариваю Таню попросить за меня.
Она прекрасный друг идет сразу с зачеткой.
Потом было их первое свидание. Таня пришла из похода в кино и легла, уткнувшись в подушку. Мы все пять подруг склонились над ней, ожидая от нее рассказа.
- Таня, что, ну не молчи!
Таня повернулась, и мы увидели слезы в ее ярких глазах.
- Он обидел тебя? Что случилось?
- Девочки, все хорошо!
И вы можете мне не верить, но все что происходит между мужчиной и женщиной случалось с ними только после свадьбы. А потом была и квартира от института, и двое малышей Даша и Тимка. И служба Абдали в органах. И Тани в министерстве. Но оба они и Таня и Абдали навсегда остались простыми и добрыми друзьями.
И я, улыбаясь, засыпаю на заднем сидении.
Да, перефразируя известно изречение можно было сказать-увидеть Бухару и умереть.
С сыном Абдали, четырнадцатилетним Тимкой, мы собрались с утра на базар. Абдали дав сыну денег, приказал вести меня на базар и купить мне что-то менее открытое и более приемлемое к жаре. Правда от жары спасал отель международного класса, и прохлада водной глади Лаби Хауза, я бы просто стала кучкой пепла на выжженной солнцем мостовой города.
- Папа, а мне шорты. - умоляюще сказало дитятко восьмидесяти кг весом, КМС по гандболу.
- У тебя же есть, зачем еще?
Здесь надо напомнить, что Абдали вырос в детдоме и все, что больше необходимого минимума считал излишеством. Деньги на шорты Тимка так и не получил, и на базар в старый город повел меня недовольным и обиженным.
Город, через который проходил шелковый великий путь, славился своим базарами, площадь четырех базаров, давшая имя главной улице Чорсу - это наслаждение глазу, за базаром сразу виделась крепость.
Сначала чтобы задобрить Тимку я купила ему замечательные шорты. Американские, привезенные видимо из Афганистана, армейские с множеством кармашков в самых неожиданных местах. Потом попросив мальчика подождать, зашла в палатку к продавцу женской одежды, и здесь меня ждало чудо: прекрасный комплект из длинного платья, узких брючек и платка. Все это из натурального тончайшего шелка, с красными тюльпанами на абрикосовом поле. Душа дрогнула, и я к великому неудовольствию продавца отдала требуемую сумму не торгуясь. Девушка завязала мне платок на манер чалмы, и я превратилась в пери. Шлепки с розовыми бусинками вместо кожи были отданы мне в подарок.
Я вышла из палатки и ужаснулась - Тимки не было. Я постояла минут пять в ожидании. Мальчишка не появлялся. Я оглянулась по сторонам и увидела белую футболку с надписью "Водка. Коннектин' пипл". На владельце красовалась тюбетейка, но она меня не смутила, наверняка у мальчишки были деньги. И я, подхватив подол платья, побежала догонять негодника. Но сколько я не бежала и не кричала, мальчик не останавливался. Да и перекричать гомон восточного базара дело безуспешное. Я бежала, уже по каким то улочкам, вот еще чуть-чуть. За поворотом на узкой улочке шли редкие прохожие, а дорогу мне преградили два молодых человека в черном. В такую жару и черных рубашках, - мелькнула у меня мысль и в ту же секунду меня прижали к стене. Один молодчик держал меня за горло, другой обыскивал сумку. Голова моя кружилась от страха, надо думать я была уже за гранью сознания, когда услышала слова "Азазель".
Все точка: "Акуниздила" совсем. Мне показалось это смешным, и смех вернул мне ясность мысли, и теперь я уже ясно услышала, что прошептал мне в ухо грабитель: "Азраил-ангел смерти".
В сумочке налетчики ничего не нашли и приступили к личному осмотру моего тела. Но тут, о эта бухарская жара, что она делает с воображением! К нам подошел огромного роста негр, и раскидал моих обидчиков. Те ретировались не дожидаясь полиции, мой спаситель, очень тактично взял меня под локоток и проводил к машине. Машина была очень вместительной, внутри меня ждал сюрприз - переводчик господина Мваны.
- Фрау, Катя вот мы и встретились.
- Не могу сказать, что рада.
.-Нет, вы непременно будете рады.
Его остановил повелительный голос человека привыкшего, чтобы его слушались с первого раза.
- Да, да господин посол. Фрау Катя, отдайте нам камень, что висит у вас на шее. Не безвозмездно. Вот платиновая карта "Американ экспресс", код и 100 000 долларов.
Мне было очень уютно в машине, кондиционер, приятная музыка, шампанское и история от переводчика.
"Наша страна, Абу-грейд очень маленькое королевство. Мы исповедуем ислам. И я должен вам немного рассказать о наших традициях. Мусульманские чётки обычно насчитывают 99 (по числу имён Аллаха), 33 или 11 бусин и привеску. Традиционные мусульманские чётки состоят из одиннадцати шариков, затем - перемычка (овальное зерно, плоский кружок и т. п.) и далее опять та же последовательность до установленного количества шариков. Это исходит из того, что мусульманская молитва состоит из одиннадцати частей, привеска один из символов государственной власти Абу-грейд.
Проклятый сын своего отца Мвана украл четки и хотел с вашей помощью украсть престол. Но он не знал главного: все камни кроме одного, очень красивые топазы, а, тот, что у вас, розовый редчайший бриллиант. Это национальное достояние нашего королевства, не имеющего алмазных копей. Это подарок одного из шейхов ислама нашему самому первому королю принявшему ислам. Он не имеет цены. Вы его сохранили от посягательства господина Мваны, и наша благодарность в виде этой платиновой карты мизерна".
Посол просто кивнул мне на прощание, в глазах его затаилась толи усмешка, толи улыбка.
Меня высадили у отеля. Тимка спокойно смотрел телевизор у себя в номере.: "Тетя Катя, да устал вас ждать. Ну, куда бы вы потерялись в двух шагах от отеля?"
Когда пришел Абдали я не знаю, спал, как оглушенная рыба. Проснулась от шепота, неизвестный чертыхался на чисто русском языке. Вещи мои уже валялись на полу разбросанные.
- Если вы за камнем, то вы опоздали, я его уже отдала.
Ночной гость бросил очередную мою блузку и устремился к балкону. Там слышно было, что он перелез через перила на другой балкон в свободный номер. В коридоре раздался быстрый топот ног.
Уже наступал рассвет нового дня, когда меня снова разбудили, на это звонок телефона.
- Катя, извини, что так рано звоню. Это Юра.
- Какой Юра?
- Ну, Юра Вайман. Эля дала твой номер, вот захотел услышать как ты, о себе рассказать. Будешь ли ты в Питере. Если да, то звони, встретимся.
- Ты серьезно?
- Более чем.
- Ой, Юр я так хочу, ну в смысле встретиться, поговорить.
- Ну, жду.
Я позвонила к переводчику: "Господин посол говорил о частном самолете, которым владеет и о своем визите в северную Столицу. Не будет ли он столь любезен, отвезти меня в Санкт-Петербург?"
Наглость моя была так же безгранична, как и великодушие посла Абу-грейда. Вот так пожила на востоке пару дней и уже не могу просто выражать свои мысли.
Абдали отдал мне паспорт уже в аэропорту: "Ты приезжай, Таня очень тебя ждала. И всегда знай, есть на земле дом, где тебе всегда рады".
Я крепилась из последних сил, но все же заревела, так и села в самолет вся в слезах, и соплях.
Господин Посол был тактичен, переводчик тоже, хлюпая носом, я летела к самому дорогому моему человеку. Моей первой несбывшейся любви. И смейтесь, смейтесь, но и спустя столько лет я знала, что люблю его, единственного.
Юру Ваймана я встретила накануне ноябрьских каникул. Мы уже все перезнакомились в новом классе и школе, а тут он вернулся назад в школу. Учился в техникуме, но бросил..
Это было мое воплощение девичьей мечты. Поэт, а он действительно писал стихи, кудри и прелестные усики. Еще в пятом классе я видела это лицо в учебнике истории. Джордано Бруно, Михаил Лермонтов, идеал моей платонической любви.
При этом это был живой и довольно смелый парень. Мы писали сочинении лучше всех в школе. Он в стихах, я в прозе.
А когда тема была "Кто герой в моей жизни", два сочинения вызвали бурю негодования: Эльзино - о Боге и Юркино - о Франце Беккенабауэре.
Вызывали их родителей, грозили двойкой в четверти. Все было безуспешно. Эльзу увезли в больницу с сердечным приступом, а Юрка взял и постригся под ноль в знак протеста.
Учителя уступили.
Он рос в счастливой семье: мама, папа, сестра. И мама и папа с высшим образованием, к нашим немцам - баптистам относился, как к инопланетянам.
А потом он выбрал Аньку Егорову. Это была трагедия моей жизни… Ну кого угодно, но эту глупую девчонку, которую, волновали только танцы и солдатики. Но что такое видно случилось на небесах, и мой единственный, любимый банально увлекся сиськами. - Знаешь, хочу поступать в литературный институт, - сказал он как-то перед выпускными экзаменам.
Я перерыла весь справочник для поступающих ВУЗы и перезвонила ему -,надо чтобы были печатные работы. И стала вместо подготовки к выпускным экзаменам носиться по редакциям газет, и добилась, стихи его напечатали. Но его уже это не волновало. Юрка, блестяще сдавший выпускные экзамены, добровольно ушел в армию. Служил он в Ленинграде, там и жену нашел. И очень долго я его не видела. И теперь мечтала о встрече, словно тогда, в семнадцать лет. О том, не назначенном мне свидании, и не мне, написанных стихах.
Мы долетели до Питера, который встретил нас мелким дождем и разноцветными зонтиками. Господина посла встречал бесподобно огромный роллс-ройс. - Господин посол, я совсем не знаю город, посоветуйте мне хороший отель. - Да, фрау Катя, "Астория", и даже поможем вам получить номер. С такими деньгами лучше жить в безопасном и охраняемом месте. - озвучил решение посла переводчик. - А может я смогу нанять кого-то из ваших охранников, ведь их у вас много, не так ли? - я шла ва-банк.
Машина уже остановилась у дверей отеля.
Посол что-то сказал, и вся охрана и переводчик покинули машину. - Фрау Катя, - на чистейшем русском языке сказал он, - Когда учился в МГИМО, очень гордился великим русским поэтом Пушкиным. Помниться, мне такая сказка "О золотой рыбке", фрау Катя у вас осталось одно желание, и я советую вам не злоупотреблять моей добротой.
Меня поселили на шестом этаже, господин посол поехал выше.
Но со мной остался человек - черная гора, мой телохранитель.
На следующее утро я не спешила звонить Юре. Я пошла по лучшим бутикам и салонам, под одобрительные аплодисменты своего телохранителя я оделась, как леди, выглядела как леди, и чувствовала себя как леди. И только отдохнув целый день, после всех этих походов, я позвонила Юрику. - Привет. Может, посидим где-нибудь, у меня в отеле прекрасный ресторан. - Давай лучше у меня, не подумай дурного, просто приболел немного, простуда.
Сначала при его приглашении сердце у меня рухнуло куда-то вниз, но потом во мне проснулась мама-клуша, и я, охая и ахая, засобиралась к своему визави.
Он открыл мне двери сам. В коридоре стоял полумрак, в комнате, куда он меня проводил тоже. Квартира была огромной, а из мебели только диван и стеклянный столик. - Ты извини, только ремонт закончил, мебель еще не успели привезти. - Юрка, какая огромная квартира. - Да здесь около десяти человек жили в коммуналках. Вот со всеми договорился. Всех расселил и живу, как король.