– Коллега. Приезжий. Из России-матушки. Есть серьезный базар.
– На тему? – невидимый собеседник пока не определился, как себя повести.
– Симанович – твой барыга? – повторил вопрос Тайсон.
– Допустим. Ну?
– Гну, блин! Согну – подарю... Тебя что, разговаривать не учили?
– Ты того, полегче давай... В чем дело-то?
– Так вот, барыга накосорезил порядочно. И теперь на вас валит.
– Здесь, в Чикаго?
Нет, дома. В Питере. – Тайсон пересел на край джакузи. – Со страховочкой одной мутной "непонятка" вышла. Некто Соколов... Покойничек-то под нами работал. А теперь – нет его. И денежек наших – нет!
– При чем тут...
– В общем, надо бы разобраться. Перетереть.
Некоторое время трубка мобильного телефона молчала. Потом ожила:
– Понятно. Добро! Завтра, в десять...
– Сегодня.
– Нет, но это не... – попытался вставить слово собеседник Тайсона.
– Я сказал – сегодня. Ровно через три часа.
– Хорошо. Где встречаемся?
– Место сам назначай. Я не местный.
– Так. Ресторан "Байкал", на Диване. Если ехать из центра...
– Барыга твой знает, где это? – перебил объяснения Тайсон.
– Симанович с вами там? Да, конечно, знает...
– Значит, он меня и привезет. Все! До встречи.
Тайсон отключил "мобильник" и почти ласково посмотрел на человека, лежащего в ванной:
– Слышал все?
Бизнесмен, заметно воспрянувший духом, утвердительно кивнул.
Ну, вот, а ты боялся... В ресторанчик поедем. Покушаем. Поговорим. Если выясним, что ты не при делах – живи себе дальше. Михаил Симанович с благодарность посмотрел на Тайсона, и начал выбираться из джакузи...
На улице уже совсем стемнело, когда в доме неподалеку от железнодорожной станции Скоки-Свитч погас электрический свет. Ворота гаража открылись, и на улицу медленно выехал черный хозяйский "мерседес". Рядом с водителем никого не было видно – Тайсон предусмотрительно расположился внизу, перед задним сидением, упираясь на всякий случай в бедро Симановичу стволом его же собственного пистолета. Дежурившие в машине наружного наблюдения агенты связались со своим руководством и аккуратно пристроилась в хвост шикарному автомобилю "нового русского американца". .
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Ресторанчик "Байкал" находился в районе, труднопроизносимое французское название которого эмигранты из бывшего Советского Союза переделали в простое и созвучное – Диван. Район, облюбованный этой специфической публикой, конечно же, отличался размером и стилем от пресловутого Брайтон-Бич, однако и он представлял определенный интерес для американских любителей русской экзотики.
Тайсон и Симанович с трудом нашли свободные места. Народу в ресторане было много, но и это оказалось как нельзя кстати – последний, не занятый столик, находился в глубине зала, у выхода на кухню. С точки зрения постоянных посетителей это место считалось самым неудобным: мимо то и дело пробегала официантка с подносами, громко хлопая дверью, из-за которой тянуло горячим воздухом и запахами еды. Кроме того, сидящие за столиком почти не видели эстраду, на которой по вечерам выступали местные знаменитости и даже, изредка, гости с далекой Родины – обзор перекрывала стойка бара.
Поймите, курение – очень вредная привычка... – Господин Симанович осуждающе покачал головой и почти по-приятельски положил руку на локоть Тайсона:
– Очень вредная для здоровья! В Америке уже почти никто не курит.
Да вы что, сговорились все? – Тайсон припомнил недавнюю встречу с Иваном Ивановичем в Бремене, и все-таки поднес к сигарете пляшущий огонек зажигалки. – Сам знаю, разберусь, не маленький. Но собеседник не унимался:
– Скажите, вот вы женаты?
– Слушай, помолчи! Дай подумать...
По правде говоря, за несколько часов знакомства разговорчивый бизнесмен его уже достаточно утомил. Убедившись, что непосредственная опасность мордобоя и смерти ему больше не угрожает, и что заниматься возникшей внезапно проблемой теперь станут совсем другие, специально обученные люди, господин Симанович полез из кожи вон, чтобы всеми возможными способами продемонстрировать опасному незнакомцу: он тоже свой в доску, правильный, конкретный пацан, и нисколько не обижается на досадное недоразумение. Бизнесмен суетился, изображая готовность помочь, постоянно заискивающе смотрел в глаза гостю – и говорил, говорил, говорил...
Тайсон даже чуть-чуть пожалел, что не перекрыл нарастающий поток его словесного поноса ещё в самом зародыше: тогда, наверное, для этого хватило бы всего-навсего парочки профилактических затрещин. А теперь уже ничего не поделаешь – поздно!
"Мобильник" бизнесмена Тайсон отключил сразу же после разговора с "крышей". Пока мужчины находились у Симановича, несколько раз звонил его стационарный телефон – очевидно, заинтересованные лица на всякий случай проверяли, дома ли хозяин. Однако, после вежливых предложений автоответчика оставить сообщение, на другом конце линии постоянно вешали трубку, так ничего и не сказав.
– Сколько времени?
Без десяти... сейчас должны подойти, – заверил новый русский американец, посмотрев на циферблат золоченых швейцарских часов. – Я же говорил, они очень серьезные люди...
Что на горячее будем? Выбрали уже? – Как-то очень уж по-советски спросила возникшая из-за стойки официантка. Она поставила на несвежую скатерть две кружки пива и рыбный набор, заказанные Симановичем, после чего замерла в ожидании.
– Мы попозже определимся.
Еще кого-нибудь ждете? – в голосе официантки, вместо профессиональной любезности, сквозило явное, плохо скрываемое неудовольствие.
– Да, – кивнул господин Симанович, и зачем-то снова взглянул на часы.
Вокруг звякали вилки и рюмки, а разговоры за столиками постепенно слились в общий гул, время от времени перекрываемый вспышками смеха. На маленькой сцене, у микрофона уже минут пять крутилась худая, крашеная под Мадонну певица, настраивая свою нехитрую аппаратуру.
Вошедшего в ресторан человека Тайсон и его сосед заметили одновременно.
– Вот, я же говорил... – обрадовался Симанович.
Мужчина прошел на середину зала и остановился, оглядывая посетителей. Длинный плащ, не застегнутый ни на одну из пуговиц, черный свитер, пиджак, характерная стрижка... Тайсон сразу узнал в нем того самого Игоря, о котором перед поездкой в Чикаго рассказывал Иван Иванович, и чья фотография лежала у американцев одной из первых, в папке с оперативными материалами по банде Чистяка. Симанович привстал и сделал приглашающий жест рукой:
– Гарик, мы здесь!
Игорь кивнул бизнесмену, перевел взгляд на Тайсона, однако, вместо того, чтобы подойти, развернулся – и зашагал прямо к выходу из ресторана.
Может, нам надо за ним теперь? – неуверенно пролепетал Симанович. В отличие от соседа, он опять пребывал в полнейшем замешательстве.
– Проверяет, наверное... все ли в чисто вокруг?
Но и на этот вопрос ответа не прозвучало. Зато, краем глаза испуганный бизнесмен вдруг заметил, что Тайсон перекладывает из-за пояса на колени блестящую "Астру". Одновременно, он скорее почувствовал, чем услышал, щелчок предохранителя.
Господи, вы только не волнуйтесь! Можно, я сбегаю к выходу, посмотрю? Я сейчас, я быстренько...
– Сиди, урод! Сказано – сиди!
Сейчас господин Симанович готов был, наверное, отдать четверть жизни и половину своих накоплений за то, чтобы оказаться где-нибудь в другом месте и в другой компании.
Но додумать эту мысль он не успел. В переполненном зале ресторана появились трое – очень похожие друг на друга одеждой и поведением, крепко сбитые парни в плащах. Тот, что постарше, задержался у выхода, остальные пошли вперед. При этом, первый двигался быстро и очень уверенно, без церемоний расталкивая оказавшихся на пути посетителей. Второй тоже старался не отставать, так что пространство, отделявшее их от стойки бара, парочка преодолела почти одновременно. Так же одновременно, они достали из-под плащей короткоствольные автоматы, и с расстояния в несколько метров открыли огонь по заранее определенным каждому мишеням: один стрелял по несчастному бизнесмену, другой – по его соседу.
Впрочем, для Тайсона это не оказалось внезапным сюрпризом. Еще в самом начале он сообразил, что в словах перепуганного Симановича есть определенная логика – бригадир "чистяковских" действительно заходил в ресторан на разведку. Только интересовала его не собственная безопасность, и не возможное полицейское наблюдение. Осторожному Игорю, просто-напросто, требовалось лично, с гарантией, и без особого шума установить, за каким именно столиком сидят интересующие его люди. Чтобы затем дать конкретные и точные указания боевикам-исполнителям, у которых не будет ни времени, ни возможностей для бессмысленных поисков и беготни по всему залу.
Поэтому, пока бизнесмен ловил своим толстым телом пулю за пулей, дергаясь и подскакивая при каждом попадании, Тайсон успел отработать на опережение. Двумя выстрелами он превратил голову "своего" автоматчика в окровавленный шар, перевел ствол на стоящего рядом парня, прицелился, но...
На третьем выстреле пистолет дал осечку. Испанская никелированная игрушка, мечта пижона, не разу не использовавшаяся даже в тире, оказалась такой же не приспособленной к суровым реалиям жизни, как и её, теперь уже бывший, покойный хозяин.
Тело убитого киллера отлетело назад. Его напарник, явно не предупрежденный никем о возможности ответного огня, замешкался – и потерял сразу несколько драгоценных мгновений. Прежде чем он сумел отреагировать на изменение обстановки и переключиться с несчастного Симановича на другую мишень, великолепно тренированный Тайсон успел нырнуть вниз, под стол, и перекатиться немного в сторону, за деревянную стойку бара.
Автоматная очередь, следуя вслед за ним, опрокинула электрический самовар, впилась в стену, попортив декоративные пластиковые панели, и внезапно оборвалась. Очевидно, стрелок не подозревал, что все хорошее в этой жизни кончается быстрее, чем мы ожидаем – в том числе, и патроны.
А вот человек по прозвищу Тайсон знал это лучше многих.
Поэтому, не оставляя противнику времени на то, чтобы поменять магазин, он схватил с пола закатившуюся под ноги бутылку, и одним прыжком перелетел через деревянный барьер.
Однако вступить в ближний бой на этот раз Тайсону не пришлось – его несостоявшийся противник уже убегал из ресторанчика, бестолково размахивая автоматом и перепрыгивая через препятствия в виде разбитой посуды и стульев, среди которых валялся труп второго, ещё менее удачливого, стрелка.
Случайные посетители ресторана к этому моменту уже дисциплинированно лежали на полу. Исключение составляли только певица, застывшая у микрофона в позе девушки с веслом, и лысый бармен, макушка которого торчала из-за кассового аппарата. Еще две или три женщины визжали в разных концах зала, но основная масса побитых жизнью "новых русских американцев" предпочитала до поры, до времени не напоминать никому о своем существовании.
Тем более, что третий участник вооруженного нападения, оставленный именно для того, чтобы обеспечивать пути отхода, усугубил стремительно нараставшую панику, длинной очередью разрядив автомат куда-то в направлении бара:
– Лежать, суки! Перестреляю всех!
Зазвенел, осыпаясь, огромный светильник под потолком, громко хлопнула лампа дневного света... а потом вниз, на стойку, обрушилась, с грохотом увлекая вслед за собой многочисленные осколки стеклянных бокалов, батарея помытой и вычищенной до зеркального блеска посуды.
Под такое вот оглушительное звуковое сопровождение оба вооруженных бандита почти одновременно покинули ресторанчик.
– Полиция!
– Помогите, убивают, – неуверенно стали требовать из темноты.
В ответ кто-то с облегчением выругался матом, кто-то нервно расхохотался.
– Вован, ты живой там?
– Да, пацаны, вот это шухер...
– Машка, дура! Лежи пока, мать твою...
Расслабляться, действительно, оказалось рано. Снаружи, с улицы, с той стороны, куда только что скрылись нападавшие, вдруг послышалось несколько выстрелов – одиночных, и россыпью. Затем, в разгромленное помещение проникли пронзительные завывания полицейской сирены.
Впрочем, в планы человека по прозвищу Тайсона разбирательство со слугами закона не входило. Воспользовавшись суматохой и полумраком, он, не привлекая внимания посетителей и персонала, покинул ресторанчик "Байкал" через кухню.
* * *
Иван Иванович отошел от окна. Там, на улице, двенадцатью этажами ниже, текли навстречу друг другу нескончаемые автомобильные потоки. Зрелище это успокаивало и умиротворяло, как вечерний огонь в костре, или как прибой на морском побережье, но любоваться потоком автомобилей сейчас не было ни времени, ни возможности:
– Да, но чем вы, собственно, не довольны?
По-английски Иван Иванович говорил очень медленно и очень правильно, с подчеркнутым уважением относясь к чужому языку – казалось, он больше всего опасается стать объектом насмешек из-за какой-нибудь досадной фонетической или грамматической ошибки.
Господин Бургхоф развел руками:
– А, по-вашему, все в порядке?
Во всяком случае... – пожал плечами Иван Иванович. – Во всяком случае, пока операция идет по плану. В основном. Что же касается частностей... да, действительно, на каком-то её этапе, возник ряд проблем. Однако, насколько я понимаю, ситуация опять под контролем?
Черт побери! Может быть, у вас, в России, это и называется "частностями" или "проблемами". Но для Соединенных Штатов... – Господин Бургхоф поднял бледный старческий кулачок и принялся, на американский манер, отгибать пальцы, один за другим:
Ваш мистер Тайсон прямо в общественном месте, чуть ли не среди бела дня провоцирует перестрелку. При этом два человека сразу же погибают, а ещё трое, включая офицера полиции, получают ранения. Причинен ущерб частной собственности, хозяин русского ресторана "Байкал" уже потребовал возмещения убытков, а половина его несчастных посетителей теперь ещё долго будет бегать по психотерапевтам, лечить больные нервы...
Но Ивана Ивановича трудно было вывести из равновесия подобными аргументами. Раскрыв ладонь, он стал вслед за собеседником загибать по-русски пальцы:
Во-первых, все произошло не среди бела дня, а довольно поздно вечером... Во-вторых, нам обоим известно, что убитые джентльмены были активными членами так называемой "русской мафии"... Так что, благодаря господину Тайсону, американские налогоплательщики только сэкономили на судебных издержках и на тюремной охране. Все остальное, по-моему, даже не стоит всерьез обсуждать. Раненого полицейского, конечно, жаль, но – работа есть работа. Тем более что, в результате всей этой истории, именно за вооруженное сопротивление представителям власти был арестован очень нужный нам человек. Человек, который, между прочим, уже согласился сотрудничать... Ему ведь была предложена сделка?
– Да, – неохотно кивнул господин Бургхоф.
Взаимовыгодная сделка? Сделка, по условиям которой он отдает нам свои секретные контакты в службе безопасности фирмы "Интерхеалс Иншуранс"?
– Да, – опять подтвердил собеседник.
– И за это против него не выдвигаются никакие обвинения?
– Да, конечно.
Иван Иванович с торжествующим видом подвел итог:
Значит, сделка... отлично! Ну, а что бы мы могли предложить преступнику взамен сотрудничества, не случись этой чертовой перестрелки с его участием? И не получи полицейский случайную пулю в бронежилет?
Возразить было сложно. Господин Бургхоф переглянулся с подошедшим Питером Черненко и, все-таки, попробовал оставить за собой последнее слово:
Значит ли это, господин полковник, что вооруженный инцидент в ресторане был с самого начала, вполне сознательно, спровоцирован вашим человеком?
– Не знаю, – честно ответил Иван Иванович.
Но американцы ему, кажется, не слишком поверили:
– Однако это в любом случае нарушает предварительные договоренности...
– Какая разница? В конце концов, мы ведь получили то, чего добивались?
На помощь начальнику пришел Питер Черненко:
– Господа, до назначенной встречи осталось десять минут.
Хорошо. Пойдемте! – Господин Бургхоф зачем-то поправил тугой узел галстука и решительным шагом, не оборачиваясь, направился в аппаратную. Вслед за ним пошел Иван Иванович, а замыкал процессию Питер Черненко, подчеркнуто соблюдая и дистанцию и субординацию, как это любят делать сугубо штатские государственные служащие...
Из девяти установленных на стене телевизионных экранов ничего не показывали только два. Остальные находились в рабочем режиме, постоянно передавая изображение с видеокамер. При этом, судя по всему, только одна из них принадлежала городской полиции Чикаго, и в обычных условиях предназначалась для контроля за дорожным движением на каком-то очень оживленном перекрестке. Другие же были установлены специально для предстоящего оперативного мероприятия и размещены таким образом, чтобы место предполагаемой встречи и прилегающая территория просматривались со всех сторон.
Несколько секунд подошедшие изучали обстановку на мониторах: площадь между высотными зданиями, крохотный скверик, скульптура посередине газона, какие-то итальянские магазины и недорогая закусочная через дорогу...
Сидящий за пультом оператор, рыхлый бледный мужчина в наушниках, оторвался от наблюдения и доложил:
– Сэр, сейчас мы его увидим.
– Отлично, Джонни.
И действительно, через пару секунд в зоне действия видеокамер появился мужчина, одетый в черное, свободного покроя пальто. Разрешающая способность оптики позволяла разглядеть не только его короткую полувоенную стрижку и светлый шарф, но даже безупречные стрелки на брюках и вычищенные до зеркального блеска носы полуботинок.
– Узнаете? – зачем-то уточнил господин Черненко.
– Да, конечно, – подтвердил Иван Иванович.
Физиономия Игоря, бывшего лидера одной из мелких питерских преступных группировок, а впоследствии – видного деятеля так называемой "русской мафии" в Чикаго, была тщательно выбрита. Даже удивительно: никаких мешков или синяков под глазами, вообще никаких следов задержания и многочасового перекрестного допроса. Хотя, как слышал Иван Иванович, арест этого вооруженного бандита, причастного к нападению на офицера полиции, специальные агенты проводили достаточно жестко.
Да и ночью с ним особо не церемонились.
...Тем временем, человек на площади вынул руки из карманов, достал сигарету и закурил. Потом, не торопясь, прошелся разок-другой вокруг памятника, потрогал ладонью мокрую скамейку.
– Прибавьте звук, Джонни!
– Есть, сэр... – оператор дотянулся до каких-то переключателей на пульте и стало слышно, как поскрипывает гравий под подошвами Игоря, как он кашляет после неудачной затяжки, как проносятся через площадь, по улице, автомобили...
– Вы не слишком основательно "зарядили" его аппаратурой?
Американец почувствовал в голосе Ивана Ивановича вполне понятное опасение, и поспешил успокоить русского коллегу: