Не беспокойтесь, это техника последнего поколения. Даже если его разденут до трусов и обыщут, мы будем слышать все, что происходит.
– Любопытно.
Активные микрофоны из полимерных материалов вшиваются в ткани одежды: за лацканы пиджака, под воротник рубашки, между швов... и даже, на всякий случай, в нижнее белье. Причем, без специальной аппаратуры их не отличить от обычных ниток.
– Ну, что же...
Человек под объективами посмотрел на часы, потом – в сторону пешеходного перехода. Поравнялся с ближайшей урной и выбросил окурок.
– Он довольно уверенно держится, – по-русски прошептал Питер Черненко.
Посмотрим, что дальше будет, – ответил Иван Иванович, тоже зачем-то понизив голос. Разумеется, мужчина, находившийся в данный момент на площади, в другом конце города, ни при каких обстоятельствах не смог бы их услышать. Но иногда лучше показаться смешным, чем беспечным:
– Пять минут до встречи.
– А где же второй?
– Уже едет... скоро появится.
Иван Иванович оторвал взгляд от мониторов:
– Правда, что он раньше служил в департаменте полиции?
Да, почти двадцать лет, – было заметно, что собеседнику неприятно отвечать на заданный вопрос. – Вы же читали досье... Уволен за взяточничество и коррупцию.
– Странно. Знаете, милиционеры в России постоянно жалуются на нищенскую зарплату. Особенно те, кого увольняют или кого в тюрьму посадили: ах, вот, если бы нам платили, как в Соединенных Штатах... вот мы бы тогда... да мы бы – никогда! Ни за что!
– Увы! Эта проблема существует и в нашей полиции.
– Но мы с ней боремся, – поддержал шефа Питер Черненко.
Иван Иванович сразу вспомнил публичные обещания милицейских руководителей разных уровней "искоренить и разогнать", их истерические крики о "немедленном очищении рядов", спускаемые сверху вниз "разнарядки" на увольнение оперативного состава – и даже пресловутую перекраску стен в бежевый цвет.
– Статистика ведется? Анализ какой-нибудь?
– Да, конечно. Во-первых, у нас преступления чаще всего совершают молодые люди, только что поступившие на службу. Господин Бургхоф подтвердил слова своего подчиненного:
– То есть те, кто в силу особенностей воспитания или характера оказались не способны устоять перед соблазнами власти. Это принято считать естественным браком профессионального отбора. Подобные юноши и девушки довольно быстро на чем-нибудь "прокалываются" и вскоре с позором покидают ряды американской полиции. Ни на одном из экранов пока ещё ничего не происходило, и он решил продолжить:
– Другую группу коррупционеров составляют полицейские со стажем, с опытом, с заслугами... и с безупречной репутацией. Как правило, на путь предательства они становятся внезапно, неожиданно не только для своих коллег, но и для себя.
– Неужели?
– Да. И толчком к этому может послужить все, что угодно: непомерные запросы юной любовницы, проблема с поступлением сына в престижный и дорогой университет, глупый карточный проигрыш... Разумеется, таких "оборотней" разоблачить очень сложно. Например, в девяносто четвертом году более шести месяцев продолжалась комплексная агентурная, оперативная разработка группы полицейских из Нью-Орлеана, дававших, как говорят в России, "ментовскую крышу" кокаиновой мафии. В конце концов, действовавшими под прикрытием агентами ФБР был документально подтвержден факт передачи взяток полицейским в сумме сто тысяч долларов. Кажется, у вас есть такая присказка: что охраняем, то и имеем...
– Да, есть, – усмехнулся Иван Иванович.
– Так вот, наибольшим соблазнам подвержены как раз те, кто по долгу службы призван бороться с нелегальным оборотом наркотиков. Впрочем, расследование в Нью-Орлеане пришлось прекратить.
– Почему?
– Кто-то убил основного свидетеля.
При желании, собеседник мог бы рассказать коллеге из России и про другие скандальные эпизоды из истории американской полиции. Например, о том, как в Майами, штат Флорида, не так уж давно было арестовано и осуждено семнадцать офицеров, а ещё более ста привлечено к различным видам дисциплинарных наказаний. За что? Да за сущую мелочь... Ребята в форме всего-навсего украли у криминальных торговцев наркотики на сумму в несколько миллионов долларов и перепродали их, что в конечном итоге привело к убийству трех человек. Была ещё одна очень громкая "полицейская" история девяносто пятого года в Филадельфии – в ней фигурировали суммы поменьше, но тоже значительные, взятки и кражи исчислялись сотнями тысяч долларов. А в знаменитом Лос-Анжелесе героин и кокаин, перехваченные в ходе рейдов и операций, также утаивали и сбывали по приемлемой цене. Только уже не простые патрульные и детективы, а сотрудники... специального отряда по борьбе с наркомафией. По сравнению со всем этим проделки девяти полицейских из Детройта, изобличенных в сопровождении и вооруженной охране "транспортов" с кокаином и деньгами наркомафии, можно было бы вообще считать мелкой шалостью.
Что же касается Чикаго... Не случайно и не только из-за бесчисленного множества голливудских фильмов, у подавляющего большинства россиян название этого мегаполиса ассоциируется с гангстерами в широкополых шляпах, с автоматной стрельбой на улицах, с мафией времен "сухого закона", и – с продажными полицейскими. Ни Питер Черненко, ни его нынешний шеф ещё не работали здесь в тысяча девятьсот шестидесятом году, когда восемь сотрудников чикагской полиции сели на скамью подсудимых за соучастие в квартирных кражах и использование при этом служебных автомобилей. Но капитан полиции Марк Таназаурас и тринадцать его подчиненных плотно сели уже при господине Бургхофе, в середине семидесятых... Банда Таназаураса была обвинена в вымогательстве двухсот семидесяти пяти тысяч долларов у владельцев таверн в "греческом" районе Чикаго. Самого капитана тогда признали виновным, он провел три с половиной года в тюрьме – а вскоре после освобождения был расстрелян неизвестными прямо на улице.
Тогда же, кстати, был осужден ещё один высокопоставленный сотрудник полиции и шестеро служащих его департамента, вступившие в сговор с радиотелефонной кампанией, чтобы вытянуть из городской казны более шестисот тысяч полновесных американских долларов... Вообще-то, процессы вроде этого шумят в Чикаго чуть ли не каждый год – на скамье подсудимых то и дело оказываются организованные преступные группы по восемь-десять полицейских. В основном – за взятки деньгами, услугами сексуального характера и вещами от содержателей притонов, игорных заведений, от торговцев наркотиками.
В декабре тысяча девятьсот девяносто шестого года специальные агенты ФБР успешно завершили секретную операцию, длившуюся более двух лет. Отрабатывали группу сотрудников 15-го участка чикагской полиции. В результате, за решеткой оказались семь человек, занимавшихся поборами, взяточничеством, грабежами и рэкетом. А потом, почти сразу же, оперативной группе из Вашингтона удалось реализоваться по 6-му полицейскому участку и отправить в тюрьму ещё несколько его офицеров. При этом, и сам Иван Иванович, и его собеседники прекрасно понимали, что все это отнюдь не свидетельствует о поголовной коррумпированности американской полиции. Перечисленные факты можно было считать скорее исключениями, подтверждающими заслуженно высокую репутацию правоохранительных органов США, однако господин Бургхоф вовсе не был убежден в необходимости обсуждать подобную проблему с иностранцем. Поэтому, он просто добавил:
– Серьезный анализ оперативной обстановки, а также общественного мнения указывают на то, что каждое успешное разоблачение продажных полицейских в целом положительно влияет на степень доверия налогоплательщиков. Кстати, по американским меркам полицейские получают вовсе не так уж много. И льгот у них столько же, сколько у всех остальных государственных служащих.
– Понятно, – вздохнул российский офицер.
– Контрольное время, сэр! – Доложил оператор.
– Какого черта, где его носит?
– Может быть, запросить наружное наблюдение?
Человек на площади тоже начал проявлять беспокойство. Он переместился поближе к улице и ещё раз посмотрел на часы.
– Вот он, сэр!
Сначала серебристый джип-"лексус" одной из последних моделей, стремительно приближавшийся к площади, зафиксировала видеокамера дорожной полиции. Затем, когда автомобиль уже выехал к скверу, его стало видно и на других мониторах.
Поведение Игоря также не оставляло сомнений в том, что появился именно тот, кого он поджидает. Едва "лексус" притормозил у тротуара, Игорь в два шага преодолел расстояние, отделяющее его от машины, потянул на себя никелированную ручку, подобрал полы пальто – и нырнул в салон. Динамики в аппаратной добросовестно воспроизвели последовательность звуков: мягкий хлопок двери, скрип кожаного сидения под новым пассажиром и тихую мелодию из автомагнитолы, послужившую фоном всему дальнейшему разговору.
Увидеть, что происходит в салоне шикарного "лексуса" оказалось невозможно – камеры воспроизводили только блики на стеклах и какие-то силуэты за ними. Однако, если судить по голосам, дежурными приветствиями обменялись двое мужчин: Игорь и тот, что сидел за рулем. Больше в машине не было никого, это подтверждали также результаты её теплового сканирования, выведенные на один из мониторов.
Автомобиль плавно тронулся с места и покинул площадь. Выждав пару минут, оператор отключил установленные на месте встречи видеокамеры. Вместо них ожил резервный экран, который, судя по всему, передавал теперь изображение с вертолета: набережная озера, оживленная транспортная развязка, серебристый джип, уходящий на юго-восток... Микрофоны, которыми оснастили Игоря американцы, зафиксировали пока только обмен короткими, ни к чему не обязывающими фразами.
– Хотите кофе? – поинтересовался господин Бургхоф.
– Нет, спасибо, – поблагодарил Иван Иванович. – И что теперь?
Можете остаться. Подождать. Или можно потом получить распечатку... если хотите, мистер Черненко сделает перевод.
– Я имею в виду не только это.
Господин Бургхоф кивнул:
– Мы пока не стали объявлять розыск вашего человека...
– Значит, совместная операция продолжается?
– Да, вы поняли меня абсолютно правильно.
* * *
Полицейская патрульная машина, плоская и широкая, как медуза, выкатилась на Мичиган-авеню и дисциплинированно замерла перед светофором. Пожилой офицер скользнул взглядом по дому номер четыреста тридцать пять, в котором разместилась одна из городских достопримечательностей, газета "Чикаго трибюн". Потом посмотрел на заполненный пешеходами тротуар, на холодные лужи, оставшиеся после дождя, на витрину, которую кто-то украсил похожим на раввина Санта-Клаусом...
Рядом с автобусной остановкой пританцовывал на одном месте очередной ходячий рекламный щит – человек, переодетый в костюм добродушного, некрасивого великана из мультипликационного фильма. Предприимчивые наниматели так увешали бедолагу табличками с текстом, что, взглянув на него спереди, сзади, и даже с боков, можно было, наверное, узнать очень много полезного и интересного про новогодние скидки.
Впрочем, мало кому из горожан и гостей Чикаго пришло бы в голову задержаться и внимательно изучить рекламный текст – уж больно жалкий, совсем не привлекательный вид был у этого великана. Поролоновые тапочки семидесятого размера хлюпали при каждом шаге, зеленое ухо обвисло трубочкой, и только идиотская улыбка, нарисованная на огромной маске из папье-маше, сияла, как положено, по-американски.
Полицейский подумал о том, что, как правило, на такую работу соглашаются либо недавние иммигранты, либо оставшиеся без работы неудачники. Социального пособия никогда никому не хватает, а два, пять или даже шесть долларов в час, да ещё наличными... Кажется, раньше так ещё подрабатывали студенты Университета.
Поделиться своими мыслями с напарником офицер не успел – загорелся зеленый свет, и патрульная машина покатила вперед, по маршруту, в бесконечном потоке десятков и сотен других автомобилей...
В городе уже включили вечернее освещение, когда напротив небоскреба "Чикаго трибюн" остановился ярко размалеванный фургончик. Борта и капот его снизу до верху украшали цветные изображения сказочных персонажей: Микки Мауса, длинноногой Алисы в Стране Чудес, Супермена, красавицы Белоснежки, и зеленого мультипликационного великана по имени Шрек, как две капли воды похожего на рекламного бедолагу с Мэдисон-авеню.
Парковаться на этом участке было запрещено, поэтому водитель фургона вплотную прижал его к тротуару за остановкой автобуса, и сразу же включил аварийную сигнализацию. Задние двери чуть-чуть приоткрылись, и кто-то невидимый поманил зеленое поролоновое чучело внутрь.
Однако, безнадежно продрогший и проголодавшийся великан, прежде чем принять приглашение, зачем-то внимательно присмотрелся к сказочным персонажам, украшающим фургон. И только удостоверившись, что среди них, в обусловленном месте, красуется и его собственное изображение, подошел поближе.
Да залезай ты быстрее сюда! – Позвали из темноты. – Сейчас ещё "тикет" выпишут...
Оказалось, что русскую речь великан из американского мультипликационного фильма легко понимает без перевода. Голос невидимого пассажира также был ему явно знаком, поэтому, отбросив сомнения, носитель уличной рекламы сначала просунул внутрь огромную зеленую голову, а потом залез туда полностью.
Дверцы захлопнулись, и фургончик вырулил от остановки.
– Добрый вечер, Иван Иванович!
Человек по прозвищу Тайсон снял с себя дурацкую маску из поролона, избавился от зеленых перчаток и только после этого ответил на рукопожатие:
– Долго же вы ехали...
– Извини. Так получилось.
Впрочем, особого раскаяния в голосе Ивана Ивановича собеседник не услышал. Тем более, что идея подобного маскарада и выбор места встречи на одной из самых оживленных улиц Чикаго принадлежали ему самому – после недавней засады у немецкого тайника Тайсон стал вести себя ещё осторожнее, чем обычно. Как говорится, темнее всего – под горящей свечой, и ценные вещи следует прятать на самом виду...
– Замерз?
– Да нет, не очень. Ноги только промокли.
Мужчины сидели рядом, вплотную друг к другу, и разговаривали негромко, почти шепотом – скорее, по привычке, чем по необходимости. Никаких окон в грузовом отсеке автомобиля предусмотрено не было, так что переносная лампа с электрошнуром, ритмично раскачивавшаяся под потолком, являлась единственным источником скудного освещения. Судя по её колебаниям, по шуршанию шин и размеренному гулу мотора, фургончик все время куда-то передвигался – невидимый шофер за железной перегородкой умело петлял по лабиринтам улиц Чикаго для того, чтобы Тайсон с Иваном Ивановичем могли спокойно провести конспиративную встречу.
– Переодевайся. И можешь прямо тут все это бросить.
Слава Богу! – Тайсон сразу же начал с искренним облегчением выползать из своего карнавального костюма, как поднятый на борт водолаз-глубоководник. – Думаете, больше не понадобится?
– Официально, в розыск тебя американцы не объявили. Пока.
– Точно?
Во всяком случае, в тех полицейских участках, где я побывал, сегодня утром не было ни твоих примет, ни фотографий. По линии Департамента полиции, за перестрелку в русском ресторане разыскивается "не идентифицированное лицо".
– Ну, допустим.
Оба собеседника прекрасно понимали, что господину Бургхофу и его людям в случае необходимости понадобится всего несколько минут, чтобы разослать по городу, по штату Иллинойс и по соседним штатам дополнительную ориентировку, но уже на вполне определенного, конкретного подозреваемого по имени Тайсон.
Послушай... вообще, ты свою работу уже сделал, и спокойно можешь выходить из игры. Думаю, американцы против этого возражать не будут.
– Вы уверены, что у них нет ко мне никаких претензий?
Иван Иванович покачал головой:
Не думаю. Скорее, наоборот. Но до полного завершения операции им просто не выгодно поднимать шум и устраивать выяснение отношений.
Значит, с нами попробуют разобраться по-тихому... – Человек по прозвищу Тайсон давно уже никому не доверял и ни во что не верил. Впрочем, именно поэтому он и был до сих пор не только жив, но даже относительно здоров:
– Так что, я пока подожду высовываться.
– Как знаешь, – не стал спорить Иван Иванович, – тебе виднее.
Это было действительно так, и Тайсон посчитал тему собственной безопасности исчерпанной:
– Удалось выйти на человека в страховой компании?
Да, все получилось просто великолепно. Даже лучше, чем я ожидал. Конечно, американцы сначала вслух возмущались твоими методами – наверное, для порядка. Зато потом, когда наш земляк, арестованный, согласился сотрудничать... Знаешь, какую должность занимает, оказывается, его контакт в фирме? – Иван Иванович сделал эффектную паузу:
Заместитель начальника Службы безопасности "Интерхеалс иншуранс"! Непосредственно руководит охраной центрального офиса в Чикаго.
– Ого! – Понимающе присвистнул Тайсон.
Не то слово... Он, оказывается, отставной полицейский. Несколько лет назад ушел на пенсию, а до этого очень долго служил в местном "русском" отделе, занимался выходцами из стран бывшего СССР. И ещё тогда крутил с ними какие-то аферы, взятки брал и вообще... Во всяком случае, когда после увольнения из полиции он поступил в "Интерхеалс", отношения с нашими бывшими земляками не прервались. На строгой конспиративной основе.
Ну, это само собой! Новым-то хозяевам его контакты "русской мафией" вряд ли понравятся, как и прежнему, полицейскому начальству.
Страховой бизнес – штука рискованная... – Иван Иванович придержал рукой раскачавшуюся на повороте лампу, и продолжил:
Там очень многое зависит от сбора и предварительной оценки информации по каждому страховому случаю. Так вот, придуманная нашими "братками" схема действовала так, что при помощи старого друга, работающего в Службе безопасности, им несколько раз удалось проворачивать, а потом прикрывать кое-какие сомнительные сделки – в основном, по страхованию жизни бывшими советскими гражданами, постоянно проживающими в США. Разумеется, не бесплатно. Например, из той четверти миллиона, которые кампания "Интерхеалс" выплатила бандитам за покойного господина Соколова, нашему американцу досталось больше пятидесяти тысяч долларов.
– Прирабатывал, значит, по мелочи, – хмыкнул Тайсон. – На сигареты...
Фургончик тем временем заметно прибавил скорость – очевидно, теперь они ехали где-то за городом. Иван Иванович посмотрел на часы:
Опять не успеваем толком переговорить... ну, да ладно. Придется коротко. Встреча "русской подставы" с этим бывшим полицейским проводилась "под техникой", все фиксировали, от начала и до конца. Диалог у них шел конкретный, по поводу очередной аферы со страховыми полисами и по поводу старых выплат – ему не отвертеться, если что.
– Если что? – уточнил Тайсон. – Как они собираются его дальше использовать?
Почему это – они? – Поднял брови Иван Иванович. – Вообще-то, пока мы с американцами работаем вместе.
– Интересно знать, до какого предела?