– Как хочешь! – Теперь Мезенцев говорил с холодными и даже немного презрительными интонациями. – Это твои проблемы... Но адрес нужен не позднее завтрашнего утра.
– А лучше – сегодня вечером... – поддакнул Зуб. Глядя в немигающие черные глаза спикера, полковник не осмелился возразить. Больше того! Он уже не помышлял и о том, чтобы еще раз обратиться к Мезенцеву на "ты". Тот ясно показал, кто здесь хозяин.
– Хорошо... – понурившись, согласился Покатилов.
– Ну, вот вроде и все... – Спикер выглядел полностью удовлетворенным. – Теперь...
Дверь кабинета тихонечко приоткрылась, заставив его примолкнуть на середине фразы.
– Андрей Валерьевич... – За дверью была секретарша Лера. – Там вам звонят...
– Ну и что?.. – Мезенцев не для того платил своим людям, чтобы они беспокоили его по всяким пустякам.
– Просто очень странный звонок... Мужчина говорит, что он знает о каком-то складе...
Лицо спикера за какую-то долю секунды стало бледным, как чистый лист бумаги. Покатилов и Зуб переглянулись...
– И вроде как поговорить с ним – в ваших же интересах. А на прием он приходить не хочет...
– Соедини! – Сейчас голос обаятельного политика напоминал карканье вороны. – Сейчас же соедини!
Лера послушно выпорхнула в приемную, плотно прикрыв за собой дверь. Мезенцев же снял трубку телефона:
– Я слушаю...
– Андрей Валерьевич?.. – Судя по всему, говоривший был довольно молодым мужчиной. И говорил он откуда-то с улицы – фоном служили шумы автомобильных двигателей и голоса прохожих.
– Да, это я... – сказал спикер. И Покатилов, и Зуб пододвинулись ближе к его столу, стараясь уловить суть разговора.
– Вы меня не знаете... – начал невидимый собеседник, но Мезенцев его перебил:
– Давай ближе к делу! Что ты мне хотел сказать?
– Можно и ближе! – легко и даже как-то весело согласился собеседник. – Я знаю, что и как произошло на складе...
– На каком складе?.. – попытался изобразить удивление Андрей Валерьевич. Правда, без особого успеха...
– На складе фирмы "Интеграл"! Там были вы и...
– Все, я понял! – перебил его спикер. Если им "на хвост" "подсели" техники из ФСБ, то ни к чему слушать лишние подробности вместе с ними. – Говори по существу!
– Я хочу денег! – Тон собеседника стал совсем уж развязным. – Двести пятьдесят тысяч! Рублей!
– Это за что же?..
– За молчание...
– А плохо тебе не станет?! – вызверился Мезенцев.
– Нет, не станет! – беспечно ответил молодой человек. – Короче, так... Вы там пока думайте, а я позже перезвоню! В ваших же интересах со мной договориться... Ведь я не так уж и много прошу...
– Ты!.. – Мезенцев даже приподнялся в своем кресле. Пальцы его левой руки, свободные от телефонной трубки, скрючились, как будто уже держали невидимого врага за горло... Но тот, кто столь нагло вторгся в упорядоченный личный мир спикера, просто отключился, не желая слушать оскорбления...
– И что этот говорит?.. – Зуб кивнул головой на телефонную трубку, которую спикер все еще держал в руке.
– Денег требует... Мразь! – Мезенцев швырнул трубку на аппарат. – Якобы за молчание!
– А что он может знать?.. – осторожно поинтересовался Покатилов.
– А хер его знает! – продолжал беситься политический деятель. – Но что-то у него есть...
– Может, копий было не две, а три? – выдвинул предположение Зуб.
– Я уже ничего не знаю! – отмахнулся спикер. – И не понимаю, что же происходит...
– Ты, Валерьевич, лучше бы проверил, что с тем диском... Ну, который утром привезли. Не надо бы его у себя держать...
– Тут ты прав... – Мезенцев включил компьютер, пощелкал мышью...
– Что за черт! – тряхнул он головой и нажал на кнопку, открывающую "сидюк". Послышалось легкое жужжание, и из системного блока выкатилось то, что герой одного из анекдотов про "новых русских" называл "подставкой для кофейной чашки"...
Некоторое время все молча смотрели на нее... Потом спикер тихим свистящим шепотом поинтересовался:
– Я хочу знать, что здесь происходит?.. – Постепенно голос его повышался, приближаясь уже к крику. – Я хочу знать, кто строит мне козни?! Я хочу знать, какая блядь это могла сделать?!
Мезенцев действительно имел право получить ответ на эти вопросы – "подставка для кофе" была пуста. Диск, за который было заплачено человеческими жизнями и который был бездумно оставлен спикером в "сидюке" всего несколько часов назад, бесследно исчез...
7
Телефонный звонок застал того, кого Зуб назвал Спецом, дома. Он валялся с книжкой на диване – любил в свободное время полистать что-нибудь незатейливое, такое, чтобы голову не загружать. Детективчик какой-нибудь... Нравилось человеку, как разные лохи пишут о неуловимых и дерзких киллерах... Хохотал при этом над умными рассуждениями дилетантов.
Такую праздность Спец вполне мог себе позволить.
Зуб, с которым он работал уже второй год, платил ему хорошо, а "работу" подкидывал, как правило, раз в два-три месяца. Берег и уважал, не задействуя по пустякам. Только серьезные дела, с которыми Спец всегда справлялся блестяще, не засветившись и не подставив работодателя.
Но после выполнения очередной "работы" Спец тут же менял съемную квартиру и номер мобильного телефона – единственной ниточки, связывающей его с хозяином. Своим делом он занимался давно и прекрасно знал, что наиболее опасны не чужие шкафообразные "телки" с пистолетами и не менты, которых он считал идиотами. Самые опасные – это те, кого ты считаешь своими, кому ты доверяешь, перед кем ты можешь расслабиться и немного открыться...
Сейчас же от очередного детектива его отвлек, как уже говорилось, телефонный звонок.
– Здорово... – раздался знакомый голос Славы Зуба.
– Привет, – небрежно откликнулся Спец.
– Есть работа... – сообщил "авторитет". – Ты как?..
– Как юный пионер – всегда готов! – бодро заявил Спец.
– Тогда – место и время... И учти – работа срочная...
Спец призадумался... Не секрет, что в его работе наиболее сложный и чреватый неприятными последствиями момент – это непосредственно прием "заказа". И "обставляться" здесь какими-то "верными" и "авторитетными" посредниками – просто глупо. Даже самый верный человек не сможет долго терпеть физическую боль. Это аксиома. Болевой порог может быть выше или ниже, но существует он у каждого. А потом... Язык развязывается, и киллер становится мертвецом... Так что в полной безопасности может быть только одиночка, никого к себе не подпускающий.
– Я подумаю и позвоню, – наконец-то сказал Спец.
– Со звонком не тяни, – попросил Зуб. – Работа срочная...
– Я сказал! – Спец отключил телефон, встал с дивана, небрежно захлопнув книжку, и начал собираться. Ему надо было пробежаться по городу, найти подходящее во всех отношениях место. Место, где он сможет спокойно и без хлопот принять "заказ", не рискуя при этом собственной шкурой.
Глава 8
1
Василий, сидя за рулем своей "копейки", задумчиво разминал сигарету, не замечая того, что в бумажной трубочке уже практически не осталось табака, который ровным слоем усыпал его колени. Он ждал Татьяну, которая минут пятнадцать назад зашла в подъезд и до сих пор не выходила.
...Ему довольно долго пришлось убеждать плачущую Татьяну в своей непричастности ко всему происходящему с семьей Суминых. Но наконец ледок недоверия был сломан. Наверное, немалую роль сыграло и то, что Татьяна просто не знала, что ей делать и как поступать. А Василий, помня просьбу Сумина, готов был оказать ей посильную поддержку.
– Дома тебе оставаться нельзя ни в коем случае. – Скопцов внимательно оглядывал замок, цилиндр которого без особого труда проворачивался любым ключом. – Будут наведываться, проверять... Рано или поздно, но выхватят.
– Но почему?!
– А я откуда знаю? – пожал плечами Василий. – Судя по всему, и ты сама, и твой отец стали носителями какой-то информации. Не зря же здесь что-то искали и раскурочили "комп".
– Но какой именно информации? – Татьяна продолжала задавать ненужные, на взгляд Василия, вопросы.
– А вот это я не знаю. Вспоминай, что произошло недавно? Нежелательными свидетелями чего вы стали?
Татьяна добросовестно наморщила лоб, но Скопцов ее остановил:
– Не сейчас. Сначала ты и твоя дочь должны быть перевезены в безопасное место. Туда, где вас не найдут.
– Нас и так не найдут. Место, где мы укрылись, надежное.
– И что это за место? – спросил Василий.
Татьяна не спешила с ответом – задумчиво косилась на Василия. Решала, отвечать или нет.
– Таня... – мягко сказал Скопцов, понимая ее сомнения. – Если бы я был из тех, кто гоняется за тобой, ты бы уже давно была не здесь и никто бы с тобой не церемонился. Уж ты поверь мне... Дочка твоя по малолетству не может выступать в роли носителя опасной для кого-то информации и никому не нужна... Только как дополнение к тебе... Так что давай не будем валять дурака и играть в молодогвардейцев. Если сюда вернутся те, кто это сделал, все станет намного сложнее.
– Хорошо, – после некоторых раздумий Татьяна признала разумность доводов Василия. – Я пока спряталась на квартире своей знакомой.
– Хорошей знакомой? – На губах Василия появилось подобие улыбки.
– Да, хорошей. Сослуживицы... – Улыбка журналиста стала шире. – А чему это ты лыбишься?!
– Таня, это место не может быть надежным.
– Это еще почему?! – слегка вздернула подбородок Татьяна. Такое недоверчивое отношение этого малознакомого мужика к ее пусть и не лучшей, но все же подруге было оскорбительным.
– Тебя легко вычислить, Таня... – поделился своими сомнениями Скопцов. – Просто грамотно отработать твои контакты по службе и в быту... И все. Ты попалась.
– Ты думаешь... – Татьяна закусила губу.
– Сейчас, пока мы с тобой не знаем точно, что же происходит на самом деле, ни в чем нельзя быть уверенными, – пожал плечами Скопцов. – В моей практике уже имели место прецеденты... Возможно, отец рассказывал... Или сама слышала...
– Так, кое-что... – Татьяна решительно тряхнула косой. – Хорошо! Вези меня в свое безопасное место! Только сначала я кое-какие вещи возьму... Ну и за дочкой заедем.
"Кое-какие вещи" с трудом удалось затолкать в две объемистые сумки, которые разместились в багажнике машины. А что касается дочки... Татьяна задерживалась. И это Василию нравилось все меньше и меньше...
Сигарета, точнее, ее остатки, с легким хрустом лопнула у самого фильтра. На секунду Скопцов отвел глаза от подъезда и, негромко выругавшись, выбросил скомканную бумагу в приоткрытую форточку. А когда опять посмотрел в сторону подъездной двери, то увидел Татьяну... И сразу же у него нехорошо похолодело где-то внутри, в районе солнечного сплетения. Молодая женщина была не одна...
Она шла, с трудом переставляя ноги, отчаянно оглядываясь по сторонам. С двух сторон ее под руки крепко держали молодые люди внушительной комплекции. При этом один из них, справа, нахально наклоняясь к самому уху Татьяны, что-то ей говорил. И улыбочка на его морде была самая гнусная...
Еще один шел немного сзади и вел, даже скорее тащил за руку девочку... Василий несколько раз глубоко вздохнул, встряхнул руками и, на ходу выковыривая из пачки очередную сигарету, покинул салон машины.
– Слышь, пацаны, огонька не найдется, а?.. – Добродушно улыбаясь, Скопцов шагнул навстречу процессии, демонстрируя зажатую в пальцах белую бумажную палочку.
– Не курим, – угрюмо буркнул тот, что шел слева от Татьяны.
Второй, прекратив ей что-то рассказывать, неприязненно взглянул на Скопцова и очень недружелюбно посоветовал:
– Шел бы ты отсюда, мужик...
– Понял, не дурак! – Василий шагнул в сторону, пропуская процессию мимо себя. На лету поймал полный отчаяния взгляд Татьяны и отвернулся... Подождав еще одну короткую секунду, прыгнул сзади к тому, что тащил упирающуюся и хнычущую девочку, и, не раздумывая, нанес ему два коротких и мощных удара. Правым кулаком в почку, а левым – в голову, за ухо.
Бил Василий от всей души, на совесть, не стесняясь и не задумываясь о последствиях. Кулаки сразу же заныли, левый окрасился кровью. Но... Этого качка Скопцов должен был вырубить сразу, без лишних телодвижений – речь шла о безопасности ребенка.
Бандит громко всхлипнул, прогнулся в пояснице и начал заваливаться назад. Скопцов оттолкнул падающее тело в сторону, одновременно другой рукой задвигая девочку за свою спину.
На шум обернулись те двое, что вели Татьяну.
– Ах ты, козел!.. – с удивлением сказал наиболее разговорчивый. Подтолкнул Татьяну к напарнику, приказал: – Держи сучку!
После этого шагнул к Василию, поднимая кулаки на уровень груди. Шаги его были слегка танцующими, по-кошачьи мягкими, скользящими... "Или боксер, или каратист..." – прикинул Скопцов, делая маленький шаг вперед.
– Х-ха!.. – полукрик-полувыдох с одновременным выбрасыванием "набитого" правого кулака вперед и вверх, в голову Василия.
Возможно, он действительно был сильным бойцом. А может быть, даже более или менее известным спортсменом. Но не более того...
Василий никогда не принимал участия в соревнованиях. Его обучали не этому. Боец спецназа должен уметь вывести из строя противника и при этом остаться в живых.
И сейчас, в этом залитом осенним дождем дворе, под удивленными взглядами редких прохожих он в полной мере использовал свое умение.
Раз – Скопцов резко ушел вниз и в сторону, под летящий со свистом кулак. Два – предельно короткий и потому не блокируемый удар боковой стороной стопы под колено, заставивший противника громко вскрикнуть и согнуться от боли. Три – добивающий удар в висок... Кулаком, на выдохе, с доворотом корпуса и бедер...
Боковым зрением заметив какое-то движение в стороне, Скопцов развернулся туда и, стремительно сместившись в сторону, нанес самому первому противнику, тому, что вел девочку, добивающий удар ногой в голову. Тот, уже было начавший возиться на мокром асфальте, дернулся и затих. А Василий развернулся к последнему, третьему противнику...
Маленькая заминка позволила тому опомниться, сообразить, что же здесь происходит, и принять ответные меры – в его руке было оружие... Правда, это был всего лишь нож-"выкидуха", но... Блестящее лезвие было прижато к горлу Татьяны... И все же Василий сделал короткий скользящий шаг в сторону этого противника.
– Не подходи, бля! – истерично заверещал тот. – Не подходи, козел!
– Ну и зачем так грубить?.. – с улыбкой спросил Василий и сделал еще один такой же шаг.
– Не подходи, говорю! – орал третий. – А то я ей башку отфуячу!
– Слушай меня, – глядя противнику прямо в глаза, медленно, с расстановкой начал говорить Скопцов. – Если ты ее сейчас отпустишь, я позволю тебе уйти. Целому и невредимому. Клянусь. Но если ты причинишь хоть какой-нибудь вред этой женщине – ты умрешь. Медленно и мучительно. И в этом я тоже тебе клянусь. Выбирай...
Бандит слушал как завороженный. Под шумок Василий сумел сделать еще один шаг, выходя на ударную дистанцию.
Все испортила девочка. Оставшаяся без контроля, она вырвалась из-за спины Василия и с громким криком:
– Мамочка, миленькая!.. – бросилась к матери. Бандит, в глазах которого Скопцов уже видел готовность отпустить Татьяну, опомнился.
– Назад! – хрипло заорал он. – Назад, бля! Всех попишу, су!.. Ох-хрр!..
"Материнская любовь – это великая сила", – отстраненно думал Василий, бросаясь вперед. Татьяна повторила тот же прием, что какой-то час назад пробовала применить против Скопцова. То есть каблуком по пальцам ноги, а кулаком – в пах. Только на этот раз у нее все получилось как надо. И бандюган, уронив нож, скрючился за спиной женщины, заодно отпустив и ее...
Первым делом, входя в какой-то невероятный кульбит, который явно не был знаком ни акробатам, ни единоборцам, Василий оттолкнул в сторону Татьяну, в плащ которой уже вцепилась плачущая девочка. Оттолкнул сильнее, чем хотелось бы самому, но иначе не получалось – скрюченные пальцы третьего уже искали на асфальте упавший нож. Крепок оказался... Да и противостояла ему всего лишь слабая женщина. А потом, при выходе из этого сумасшедшего прыжка, Скопцов сделал то, чего никогда не делал после Чечни...
Пятка Василия сверху вниз, в штампующем мощном ударе обрушилась на затылок скрюченного бандита. Прямо в основание черепа. Хлесткий хлопок, отвратительный короткий хруст... Человек, уткнувшись лицом в асфальт двора, несколько раз дрыгнул ногами и затих. Хотя... существо, способное поднять руку на женщину или ребенка, не имеет права называться "человеком".
Василий, тяжело дыша, огляделся вокруг. Никого... Немногочисленные зрители благоразумно разбежались в самом начале схватки, а участники... Все трое лежали неподвижно и не подавали признаков жизни. Плохо... Значит, допросить по-быстрому, "на горячую", никого не удастся. Тащить с собой? Какое-то время Скопцов колебался, но потом отверг эту идею. Не получится. Он и так по рукам и ногам связан женщиной и ребенком, которых обязался защитить. "Кстати! – опомнился Василий. – Как они?"
Татьяна, лежа на газоне, обнимала плачущую Настеньку, гладила ее по голове и тихо шептала сквозь слезы:
– Ну успокойся, милая, успокойся! Все уже в порядке!..
"Живы!" – Скопцов облегченно вздохнул. Последствия от того его толчка могли бы быть самыми непредсказуемыми. Но другого выхода у него не было. Да и сила инерции была слишком велика.
– Может, вы встанете и мы поедем отсюда?.. – Василий склонился над лежащей Татьяной и протянул ей руку. Женщина некоторое время переводила глаза с этой руки на лицо Скопцова, а потом вложила свою узкую ладошку в его окровавленную лапу...
2
В дверное стекло джипа раздался легкий неуверенный стук, который тем не менее вывел Зуба из ступорного состояния, в котором он пребывал в тот момент.
Подняв голову, "авторитет" увидел стоящего рядом с машиной пацаненка лет одиннадцати-двенадцати с чумазым, но веселым и умненьким личиком.
– Тебе чего надо?.. – кивнул пацану Зуб, не опуская стекло.
– Да попрошайка какой-нибудь! – лениво бросил сидящий рядом с водителем телохранитель Батон. – Их здесь до хера и больше!
Действительно, район для встречи Спец выбрал не самый фешенебельный. Окраина, до предела насыщенная различными производственными предприятиями и общагами при этих предприятиях. Грязь, мусор, помойки... На Зуба все это производило гнетущее впечатление. Сам дитя городской окраины, он все же сумел оттуда выбраться. Благодаря собственной силе и упорству...
Сначала – спорт. Бесконечные тренировки, до седьмого пота, до потемнения в глазах. Бои, которые Славка Зубцов выигрывал потому, что не жалел ни себя, ни противника... А потом – объявленные Горбачевым демократизация, гуманизация и прочие "ции", о которых, наверное, сам генсек имел весьма смутное представление...
Начинал Зуб "бригадиром" "дикой" команды спортсменов. Обкладывали "данью" первых кооператоров. Непонятливых "учили" все теми же способами, которые стали, наверное, единственным достоянием России времен Горбачева – утюг на пузо или паяльник в анус.