- Поль Бокюс… - мечтательно произнесла Кики. - Когда американку приглашают в очень дорогой ресторан, мать ей говорит: "После того как он расплатится, скажи, что гораздо практичнее эти деньги вложить в какое-нибудь дело". Мать немки наставляет: "Предупреди его, что ты оплатишь только половину счета". Итальянская мама объявляет: "Если он сделает тебе предложение, звони мне, я захвачу падре Антонио, и мы мигом прибежим в ресторан". А французская мать резюмирует: "Тут уж, миленькая, не отвертишься, придется отдаваться".
Сразу после ресторана Кики потащила меня в маленький театрик на улице Матюрен. Пьеса "Боинг-Боинг" шла уже второй год, поэтому билеты мы купили сразу.
Вдоволь посмеявшись, мы вышли из театра, дошли до Мадлен, съели по сандвичу в брассери и вернулись в отель.
50. Подарок Поля Бокюса
Утром проснулись в восемь. Позавтракали в брассери - и в путь. До Лиона пять с половиной часов, если не останавливаться.
В Париже за рулем была Кики. Она вовремя читала указатели и поворачивала то направо, то налево. Проехали Шилли-Мазарен.
- Теперь прямо по шестой дороге. После станции отдыха поменяемся.
К Лиону подъехали около трех. Снова за руль села Кики. Она вырулила на бульвар Толстой. Остановилась около вокзала Пар-Дье.
- Без пятнадцати четыре. В самый раз.
Повернув у Галери Лафайет, она хотела проехать вперед, но я заметил отъезжающую от тротуара машину.
- Припаркуемся здесь.
От Галери до рынка несколько кварталов. Дойдем пешком.
У входа в здание рынка я увидел полицейскую машину, и мне это не понравилось. Мы остановились около гостиницы "Ибис". Я сказал:
- Постой здесь, я пойду посмотрю.
- Тебе не нравится эта машина?
- Да.
- Мне тоже. Пошли вместе.
Когда мы вошли в здание рынка, я все понял. Люди размахивали руками. Обрывки фраз.
- Что они говорят? - спросил я Кики. - Я не понимаю.
- Я тоже. Что-то случилось.
Мы прошли вдоль аллеи и остановились около магазина, где продавали хлеб.
- Что стряслось? - спросила Кики.
- Только что кого-то убили.
- Где?
Ответ я знал.
- В ресторане Бокюс.
- Подожди, - сказала Кики. - Я пойду посмотрю.
Вернулась она через пару минут.
- Это Плеко! Я узнала. Это он. Ты должен был встретиться с ним?
Она стояла как вкопанная. Я взял ее за руку:
- Идем.
До машины шли молча.
* * *
Теперь надо побыстрее убраться из Франции. Где находится кейс, я уже не узнаю. Первое задание я не выполнил.
Остается второе: закрыть Габонский рудник, перевезти деньги из Браззавиля в Тунис. Это проще.
Мы снова выехали на бульвар Толстой. Всю дорогу Кики молчала.
- Аэропорт Сант-Экзюпери, - распорядился я.
- Ты улетаешь из Франции?
- Да.
- Интересно, кто следующий? Убили Вальтера, потом Топалова. Теперь Плеко. Кто дальше?
Она так говорила, будто считала меня виновным.
- Но ты же понимаешь, что это не я их убил.
- Ничего не понимаю и понимать не хочу.
Подъехали к аэропорту. Мне повезло. Самолеты из Лиона в Браззу вылетают по пятницам. Сегодня пятница. Рейс Лион - Яунде - Либревиль - Браззавиль. Отлет через час. Есть места только в эконом-классе. Ну и ладно.
Я обнял Кики. Поцеловал.
- Не грусти. Все пройдет. Ты жива и здорова. И по-прежнему очень привлекательна. Ну, что скажут американка, немка, итальянка и француженка в твоем положении?
- Они все скажут одну и ту же фразу. По-итальянски "Basta cosi". (Ну, хватит).
Она повторила:
- Basta cosi.
Потом взяла мой билет, на обратной стороне карандашом набросала смешную девчонку и потом сверху наложила решетку.
- Все будет в порядке, - пытался я ее успокоить.
- Ладно, ладно. Только во Франции в ближайшее время не объявляйся.
Она меня поцеловала и быстро ушла. Не оглянувшись.
Глава одиннадцатая. Снова в Африке
51. В Браззавиле без перемен
В Браззавиле меня, естественно, никто не встречал. Я взял такси.
В холле посольства кроме дежурного коменданта никого не было. Я хотел подняться на второй этаж, но увидел спускающегося по лестнице Валеру Болтовского.
- Мы тебя ждем. Но телеграммы не получили.
- Так вышло. У вас есть указание об изменении маршрута?
- Что ты имеешь в виду?
- То, что вместо Женевы я должен лететь в Тунис?
- Есть. Когда хочешь лететь?
- Сегодня. Но только не через Францию.
- Ладно. В гостинице остановишься?
- В зависимости от того, когда надо будет лететь.
Я удивился, почему в холле никого нет.
- У нас новый посол. И каждое утро проводит летучку на полтора-два часа.
- А ты не ходишь?
- Мне, Женя, работать надо. Пойдем ко мне в кабинет.
* * *
Усадив меня на диван, Валера исчез.
Появился он минут через десять:
- Бейрут тебя устраивает?
- Вполне.
- Самолет во Франкфурт с посадкой в Бейруте вылетает в полвторого. В Бейруте придется ждать три часа. А оттуда чешской компанией до Туниса.
- Подойдет. Как с билетами?
- Проблем не будет. Не хочешь отдохнуть с дороги?
- Нет.
- Тогда посиди, я дам команду упаковать груз.
* * *
Через полчаса шифровальщик принес груз.
- Когда надо выезжать?
- Через двадцать минут. Посошок?
- С удовольствием.
Валера разлил виски.
- Что в посольстве нового?
- Новый посол. Кузнецов. Знаешь, Женя, многих послов я видел и каждый раз говорил себе, что хуже не бывает. И все время ошибаюсь.
- Новый секретарь парткома прилетел?
- Прилетел. Только теперь он называется не секретарь парткома, а советник по работе с колонией.
- Не сбежит?
- Этот не сбежит.
- Почему?
- Уж больно глуп.
Валера налил еще по одной.
- Про Москву не спрашиваю, сам два дня назад оттуда. Скажи, Жень, что будет?
- Не знаю.
- Мои друзья из Второго Главного уверены, что Горбачев работает на иностранную разведку.
Я пожал плечами.
- Не удивлюсь.
Выпили еще по одной.
- Пора.
52. Арафат
Мой старый приятель, резидент КГБ в Тунисе Костя Соколов, встретил меня в аэропорту сразу за будкой полицейского контроля.
Когда-то стройный парень, за последние пять-шесть лет он располнел, и теперь, чтобы похудеть, три раза в неделю по утрам до десятого пота гонял в теннис. Но годы брали свое, а тут еще к большим залысинам прибавилась вполне заметная плешинка. Он смеялся: лысина спереди - от ума, на затылке - от чужих подушек, а спереди и на затылке - если пользовался чужими подушками с умом. Звезд с неба он не хватал да и не очень старался, подчиненные его любили, а начальство не боялось - словом, он был почти идеалом.
- Мы тебя ждем. Почему не сообщил, когда прилетишь?
- Так получилось.
- Мы знаем про задание. Сегодня к вечеру скажу, когда ты с ним встретишься. А пока… Когда улетаешь?
- Не знаю. Думаю, пару дней у вас побыть.
- Какие планы?
- Честно?
- Честно.
- Отдохнуть.
- Тогда сегодня на море. А потом в зависимости от того, когда Арафат тебя примет. Плавки взял?
- Взял.
- Вижу, что подготовился солидно. Сдай свой груз. Потом я тебя отвезу в гостиницу. И оттуда сразу в Карфаген.
* * *
Карфаген - это совсем рядом, это пригород Туниса. В Тунисе все пропитано древностью. Там нельзя копать метро, потому что уже на глубине в метр можно найти предметы, относящиеся к Карфагену. Мальчишки, продающие туристам кусочки мозаики, торгуют действительно мозаикой древнеримских времен. И на пляж посольство ездит в Карфаген.
Два часа пролетели незаметно.
- Тут есть маленький ресторанчик, - предложил Костя.
И в это время появился его помощник Игорь Ребров. В темном костюме среди купальников и ярких зонтов он выглядел, как с другой планеты. Вид у него был озабоченный. Он подошел ко мне:
- Евгений Николаевич, Арафат вас примет через час.
- Вот и прекрасно.
Через сорок минут мы были в посольстве. Я забрал свой груз.
- Игорь, поедешь со мной, - распорядился я. - Поможешь с переводом.
У Игоря прекрасный арабский. Я знал, что Арафат хорошо говорит по-английски, но всегда предпочитает вести переговоры по-арабски. Да и английский у меня не для переговоров.
Мы поехали на "Пежо" резидента. За рулем был его шофер. Мы с Игорем сели сзади.
С Арафатом я встречался несколько раз в Москве. Он должен меня помнить.
- Ты давно его видел? - спросил я Игоря.
Тот улыбнулся:
- Вчера. У него было прескверное настроение. Он собирался в Москву. Но ему сказали, что Горбачев после встречи с Бушем уехал в Крым и его не примет. А беседовать с Дзасоховым… из-за этого приезжать не стоит. Какое у него настроение сегодня, узнаем сразу. Если выйдет без очков, значит, считает вас другом, ему незачем прятать истинные чувства. Он так делает везде - и в Алжире, и в Багдаде. Отработанный номер.
Мы выехали из города и поехали по направлению к Хамамету.
- Далеко еще? - спросил я.
- Уже почти приехали.
И он указал на двухэтажный дом впереди.
- Я ожидал, что резиденция Арафата расположена в каком-нибудь неприступном замке.
- Будете удивлены. Внешне не видно, но охрана здесь… Восток.
Нас встречал невысокого роста человек, которого Игорь хорошо знал. Они похлопали друг другу по плечам. Обменялись парой фраз по-арабски. Он вежливо поклонился мне, мы вошли в дом и сразу оказались в большом зале.
Здесь пахло Востоком. Мальчишкой я любил ездить на Арбат в магазин "Восточные сладости" и запомнил этот сладковато-дурманящий аромат, который, если закроешь глаза, вызывал образы джиннов, минаретов и имел даже свой цвет: кофейно-серый. Тогда мне почему-то казалось, что такой запах должны иметь наркотики с экзотическими названиями.
Арафат появился сразу. Он был в светло-оливковом френче, без очков.
- Я вас помню, товарищ Евгений, - начал он по-английски. - Помню, что вы предпочитаете говорить по-арабски.
Видя мое смущение он засмеялся:
- Помню, помню. Но Игорь нам поможет.
Вместе с ним в зал вошли два человека: один плотный, широкоплечий, в мышино-серой куртке с отложным белым воротником, другой невысокий, в черном костюме. Они принялись готовить кофе, и комнату сразу наполнил аромат кофе, смешанный с каким-то другим, незнакомым мне запахом.
Арафат предложил нам сесть.
Мы сели, и Игорь сказал что-то Арафату по-арабски и тут же мне перевел.
- Я сказал, вы много пьете кофе, Абу Амар.
Да, конечно. Игорь вспомнил, что забыл мне напомнить: друзья зовут Арафата Абу Амар, и мне следует его звать именно так.
- Я добавляю в кофе кардамон, - улыбнулся Арафат.
- Успокаивает сердце.
"Значит, это запах кардамона", - отметил я про себя.
- Сегодня у меня к вам другое дело, Абу Амар. Не такое как обычно.
- Знаю-знаю. И очень для меня приятное, - Арафат широко улыбался.
Законы многих стран, где можно было приобрести оборудование, в котором нуждалась советская промышленность, запрещали продавать его в СССР. Поэтому эти законы надо было обойти, и здесь важно не только найти способы убедить партнеров заключить сделку и вывести закупленное оборудование, но и суметь заплатить за него так, чтобы не обнаружился адрес покупателя. Что касается контактов с партнерами, подписания контрактов, вывоза закупленного оборудования, то эти вопросы решали мои коллеги. На меня возлагалась обязанность перевести деньги этим организациям так, чтобы не обнаружился русский след. И здесь мне помогали люди Арафата. Мы переводили деньги в банки, контролируемые его людьми, а те - интересующим нас фирмам.
Я передал пакет Арафату.
- Вы знаете, Абу Амар, друзья зовут меня валютным извозчиком.
- Я бы вас назвал самым честным человеком в мире. - У Арафата явно было отличное настроение.
Он передал пакет одному из арабов.
- Здесь десять миллионов французских франков, - сказал я.
- Я не люблю считать деньги, - снова улыбнулся Арафат. - Вот если бы это были танки, тогда бы я посчитал. Ведь советские танки самые лучшие в мире.
Я подтвердил.
- Вы хотите, чтобы мы положили деньги именно во французских франках?
- Было бы лучше.
- Это не проблема. Через два дня деньги будут на номерном счету в "Люмме и Корпкс".
Я обалдел. Это тот банк, куда я отвез статуэтку.
Мое изумление не прошло бесследным для Арафата. Он сказал:
- Я получил такую просьбу от ваших товарищей только два дня назад.
- Да-да. Конечно.
- Вот если бы это были танки, я бы точно проследил, куда они идут. Я очень уважаю вашу организацию, товарищ Евгений. Но у вас в стране есть и другие организации. Иногда с ними очень трудно иметь дело. Я вас понимаю.
Появился тощий араб с двумя свертками. Арафат взял оба свертка, протянул мне.
- В одном - изюм. Он из тех мест, где я родился. В другом - кофе.
Он прищурил глаза и улыбнулся:
- С кардамоном. И не будем считать количество зерен.
"Подарки, - понял я. - Значит, пора уходить".
Мы сели в машину.
- Что-нибудь не так? - спросил Игорь.
- Сказки Шахерезады! - это все, что я мог сказать.
- Здесь рядом есть отличный ресторанчик. Кухня смешанная арабско-европейская.
- То, что надо, - одобрил я.
Через десять минут мы сидели на веранде с видом на всегда великолепное Средиземное море.
- Здесь прекрасное местное вино, - порекомендовал Игорь.
- Красное или белое?
- И то и другое.
- Начнем с белого.
В гостиницу я добрался только к семи.
- Скажи Косте, чтобы не будил, - попросил я Игоря.
Однако Константин позвонил.
- Извини, что разбудил. Тебе пришли депеши. Приедешь?
- Завтра.
- А завтра с утра ты поедешь на рыбалку.
53. Утро на природе
Организовывать для именитых гостей рыбацкое чудо в посольстве умели, и первым специалистом по этой части слыл военный атташе Ершов. Именно он отыскал этот пруд и знал здесь самые лучшие места. В посольстве пруд так и звали: "ершовский".
Ершов заехал за мною в гостиницу и отвез в посольство. Там уже ждали бывший секретарь парткома, а ныне советник по работе с колонией Ананьев, и помощник военного атташе Климов с женой, оба взятые для выполнения "интендантских задач". Соколов спустился из референтуры и сказал, что дел по горло и рыбалку он не любит.
- Далеко отсюда? - спросил я Ершова.
- Полтора часа езды.
И действительно через полтора часа он зарулил на берег довольно-таки внушительного водоема. Длинный, узкий, вода теплая и мутная, дно илистое, лезть в него не хотелось.
- Здесь рядом деревушка, ну и по какой-то международной программе лет десять назад сюда запустили мальков, - объяснял Ершов. - А местные к пресноводным рыбам не привыкли. Вот и не ловят.
- Ну, как работа в новой должности? - спросил я бывшего секретаря парткома.
- Лучше. Взносы собирать не надо. На собрания загонять не нужно. Благодать.
Начальство начало удить и, скажем прямо, не без успеха. Через час Климов уже занимался ухой, а его жена Люда готовила закуску и кокетничала с мужчинами.
Выпивали после каждой пойманной рыбины. Пили шведский "Абсолют".
- Хотите, анекдот расскажу? - предложил Ершов.
- Военный.
Люда пыталась запротестовать, но Ершов ее остановил:
- Не бойтесь, Людочка, ничего плохого. Снимают командира части. Назначают нового. Новый спрашивает совета у предшественника, как поступать в трудных ситуациях. Тот ему дает три конверта и говорит: "Когда будет трудно, открой первый, получишь совет, как действовать. Станет совсем невмоготу, открой второй, там тоже совет. А попадешь в безвыходное положение, тогда - третий". Ну, сами понимаете, как бывает в анекдотах. Проходит два-три месяца, у молодого начальника - ЧеПе: солдаты отказались на учениях прыгать с бронетранспортеров. Скандал. Едет комиссия. Начальник подумал и открыл первый конверт. А там написано: "Совет первый. Вали все на предшественника, запустил, мол, политико-воспитательную работу". Так и сделал. Сошло. Проходит еще полгода. Снова ЧеПе. Офицеры перепились и разнесли на железнодорожной станции буфет. Опять комиссия. Открыл следующий пакет. А там: "Совет второй. Сошлись на недостаток опыта". Так и сделал. Опять сошло. Ну, а еще через полгода вообще катастрофа. Один взвод стал на учениях стрелять по другому. Естественно, опять комиссия. Думал он, думал и открыл третий конверт. А там написано: "Совет последний. Готовь три конверта".
- Это ты к чему? - поинтересовался Ананьев.
- К тому, что всем нам скоро придется вскрывать третий конверт.
Выпили. Людочка открыла большой термос, вытащила горячие пирожки. Ершов снова взял слово: