46. Марк
Таксист затормозил около длинного трехэтажного здания.
- Это "Орион".
Две женщины на ресепшне мирно разговаривали.
- Мне нужно видеть месье Марка.
Дама в строгом коричневом костюме улыбнулась:
- Месье Марк сегодня не приедет.
- Но его можно застать в конторе его адвоката, - расплылась в улыбке вторая.
- Вы можете мне дать адрес адвоката?
- О да, - ответили обе дамы разом.
* * *
Марк оказался веснушчатым субъектом с лоснящимся тупым подбородком, в тщательно отутюженном, мышиного цвета костюме и в широкополой старомодной шляпе. Он только что вышел из здания, где располагались офисы адвокатов, и направлялся к своей машине. Передвигался он мягко, голову держал набок, в руках у него был большой черный зонт с костяной ручкой. Весь его вид излучал умиленную добропорядочность.
"Рыхлый мужик, - решил я. - Такого лучше брать на испуг и не давать опомниться".
И пошел наперерез:
- Марк?
Тот остановился.
- Почему ты считаешь, что можно безнаказанно трахать малолеток, Марк?
Он замер:
- Вы кто?
- Я, по-моему, задал вопрос. Приличные люди отвечают, когда их спрашивают. Не так ли?
- Кто вы такой?
Он пугливо озирался по сторонам, но, увы, кроме невежливого незнакомца во дворе не было ни души.
- Только не вертись. Тебе же лучше, если мы одни. А то неровен час…
Я понимал, что сейчас Марк усиленно соображает, кто я такой, и повторил:
- Почему ты считаешь, что можно безнаказанно трахать малолеток, Марк? Ты ведь так считаешь?
- Вовсе нет, - с трудом выдавил из себя бедолага.
"Лишь бы никто не вышел из здания, - вертелось у меня в голове. - Хотя бы еще минуты две".
- Несчастная Люсетта… Ты ведь не хочешь в тюрьму, Марк?
Он молчал, потом полез в карман.
Я молниеносно врезал ему по руке:
- В карманы не лазить!
- У меня там таблетки. Мне нужно одну…
- Зачем?
- Я могу умереть.
- Это не страшно.
- Но я не хочу умирать!
- Тогда пошли.
Марк не двигался, его глаза испуганно бегали по сторонам.
- Пошли.
- Куда?
- К тебе в машину.
Марк медлил.
- Где твоя машина?
- Вы хотите ее украсть? - он даже обрадовался, но продолжал стоять.
- Прекрати дурить.
Я взял из рук окаменевшего собеседника зонт, раскрыл, прикрыл им себя и Марка, слегка притянув того к себе, засунул руку в правый карман. Повторил:
- Где твоя машина, Марк?
Тот кивнул головой в сторону синего "Ауди" у входа.
- Идем.
Марк поплелся к машине.
- Открывай.
Трясущимися руками он открыл дверцу.
- Садись.
Марк сел на место водителя, но я протолкнул его внутрь, и сам уселся за руль.
- Ключи.
Тот отдал ключи.
Я завел мотор, отъехал немного назад, развернулся и подрулил к внутренней каменной стене вплотную, так, что передний бампер стукнулся о стену.
- Ну, будешь говорить?
- Что вам надо?
- Зачем ты ездил в Амстердам?
- Туристская поездка.
- А я думал, ты поехал за толстыми малолетками. Своих мало.
- Но я…
- Ты мне надоел.
- Но я…
- Тебя когда-нибудь пытали?
Марк ошалело вращал глазами.
- Никогда не поздно.
- Я ездил в Амстердам по просьбе одного человека.
- Я знаю этого человека. Топалов. Так ведь?
- Так.
- Граф Топалов.
- Никакой он не граф.
- Знаю. И за что ты его убил?
- Я его не убивал.
- А кто? Он сам себя задушил?
- Он разве умер?
- Зачем ты с ним ездил в Амстердам?
- Хорошо, я расскажу все. Но потом вы меня отпустите?
- Торговаться не надо.
- Он просил меня продать камни.
- Какие?
- Разные.
- Ты мне говоришь неправду. Я знаю, что это были необработанные алмазы. Если ты мне еще раз солжешь, то пожалеешь, что тебя не посадили за провоз презервативов. Сидел бы себе спокойненько за решеткой…
- Да, у Топалова хранились необработанные алмазы. Я знал человека, который мог дать за них хорошую цену.
- Почему ты сопровождал Топалова, а просто не назвал ему этого человека?
- В таких делах лучше личный контакт.
- Понял. Когда это было?
- Месяц назад. Может, больше.
- Точнее.
- Мы уехали в середине апреля.
Больше чем за месяц до моего приезда в Онфлер.
- Где находились алмазы?
- В кейсе.
- Опиши его.
- Он не совсем обыкновенный. Думаю, бронированный. И шесть номеров с каждой стороны. Вы понимаете?
- Топалов открывал при тебе этот кейс?
- Да. Несколько раз.
- Он набирал номера по памяти или сверялся с записями?
- По памяти.
- Это тебе показалось нормальным?
- Нет. Я очень удивился, но промолчал.
- Где ты встретился с Топаловым?
- Он приехал в мое заведение.
- И ты познакомил его с толстенькой клиенткой? Или с ее дочкой?
- Нет. Он этим не интересовался.
- Что было потом?
- Мы сели в мою машину и поехали в Амстердам. Нашли моего человека. Он согласился купить алмазы, но у него не было наличных. Он просил два дня. Мы вернулись в Париж.
- Где он ночевал?
- У меня.
- Где в это время находился кейс?
- Он с ним не расставался.
- Что было потом?
- Мы вернулись в Амстердам.
- Когда?
- В конце апреля.
- Дата. Мне нужна точная дата.
- Не помню. Клянусь, не помню.
- Сколько он получил денег?
- Я не знаю. Во время финансовых переговоров я вышел.
- Но ты уверен, что он полученные деньги держал в кейсе?
- Уверен.
- Что дальше?
- Он попросил меня отвезти его в брюссельский аэропорт.
- Почему в брюссельский?
- Не знаю. Он так хотел.
- Куда он улетел, ты знаешь?
- В Рим. Он действительно умер?
- Его убили.
- За деньги?
- Скорее всего.
- Его пытали?
- Да. Знаешь, как сейчас пытают?! - И не дав передохнуть спросил: - Когда ты в последний раз видел Плеко? Вспомни. Другого такого случая не представится.
- Его что, тоже убили?
- Нет. Он жив. Убьют тебя, если будешь молчать.
- У меня с ним нет никаких дел. Мы старые товарищи. Были в одной группе. В комсомоле.
- Давно?
- Да.
- Очень давно?
- Очень.
- А сейчас ты помогаешь ему сбывать наркотики? Марк замахал руками.
- Я этим не занимаюсь. Нет-нет! Никогда! Правда, никогда. Боюсь.
- А он занимается?
- Если вы так спрашиваете, значит, знаете.
- Так когда ты видел его в последний раз?
- Недавно. Вот когда точно, не припомню.
- О чем вы говорили?
- Вспоминали наше прошлое. Мы были такими молодыми, чистыми…
- И я тоже хочу поговорить с ним о светлом прошлом. Телефон.
- Но я…
- Телефон!
Он вытащил из кармана записную книжку, нашел номер, продиктовал. Я тоже вынул книжку и записал номер.
И тут я вспомнил, что он недавно купил гостиницу.
- Ты только что купил отель. Достаточно поинтересоваться у нотариуса, и я узнаю, сколько ты заплатил за него.
- Но я продал…
- Ты уже одного заложил. Теперь тебе самый раз заложить другого.
- Плеко - опасный человек.
- А я разве Санта-Клаус? Я опаснее, потому что ближе. Итак. Что за сделка?
- Я расскажу. Вообще-то я с наркотиками никогда… Но тут…
- Подвернулась большая партия, - подсказал я.
- Нет. Подвернулась партия совершенно особого наркотика.
- Особого?
- Да.
- Уж не "фельдмаршала" ли, случаем?
Марк обалдел:
- Вы все знаете.
- Нет, не все. Сейчас ты мне расскажешь все, что тебе известно о "фельдмаршале".
- Он был получен в Германии во время войны. Осталось его немного. И стоит он безумные деньги. Всего за какую-то пару пакетов - миллионы!
- И много этого "фельдмаршала" у Плеко?
- Не знаю.
- Что он от тебя хотел?
- Чтобы я помог найти покупателя.
- И ты нашел?
- Нашел.
- Кто этот покупатель?
- Богатый араб. Шейх.
- Имя.
- Нет. Меня за это…
- Тебя и без этого.
- Но не говорите Плеко!
- Если я поклянусь, ты мне не поверишь. Имя.
- Махамед Бубакар. Он саудовец.
- Как проходила сделка?
- Я просто их познакомил.
- А этот Бубакар? Ты поставлял ему наркотики?
- Никогда. Я не занимаюсь ими.
Он вздохнул:
- Я помогаю, если нужны женщины. И когда Плеко спросил, нет ли у меня очень богатого клиента, который мог бы купить партию особо ценного наркотика, я вспомнил о Бубакаре. Я ему позвонил. Услышав о "фельдмаршале", он сразу прилетел в Париж. Я их свел. Сделка состоялась.
- И ты получил свой процент, на который купил отель.
- Но я еще продал "Амазонку".
- Ясно. Теперь можешь пить таблетку.
- А теперь мне не надо. Я уже успокоился.
Я подал машину назад и повернул к выходу.
- Куда мы едем? - осторожно осведомился Марк.
- Ты знаешь, что с тобой будет, если обманул? Фильмы ужаса смотришь?
- Нет.
- Напрасно.
Я вырулил машину на узкую, усаженную чахлыми деревцами аллею. Проехали молча пару кварталов.
- Как обстоит дело со сжиманием скелетов? - спросил я.
- Каких скелетов? - у Марка отвисла челюсть.
- В твоем заведении, случаем, скелеты не сжимают?
- Нет, - Марк испугался не на шутку. - Мы едем туда, где сжимают скелеты? Мне сейчас будут его сжимать?
- В другой раз, - успокоил я. - Если узнаю, что ты меня обманул. Ты кленовый сок любишь?
- Нет, а что?
- Просто так. А пол младенцев умеешь предсказывать?
- Нет. У вас очень странные вопросы. Но я вам говорил только правду.
Я остановил машину около метро:
- Пеняй на себя, если это не так. Когда сжимают скелет, это больно.
Я выскочил из машины и нырнул в метро.
47. Плеко
Я вышел из метро у "Мадлен" и отправился в брассери на углу. Заказав два сандвича и пиво, спросил у официанта:
- Могу я от вас позвонить?
Получив согласие, направился к стойке, набрал номер.
Мужской голос:
- Я слушаю.
- Добрый день. Простите, мне бы хотелось поговорить с месье Плеко.
Молчание. Потом:
- Я жду вашего звонка. Говорите.
Конечно, Марк после встречи со мной сразу ему позвонил.
- Как я понял, месье Марк передал вам о моем желании поговорить с вами.
- Кто вы такой?
- Меня зовут Евгений. Я приятель недавно скончавшегося месье Топалова. Я недавно был в Довиле, но, к сожалению, не имел чести с вами познакомиться.
- Ах, это вы… Тогда у меня есть все основания не разговаривать с вами.
- Но, к несчастью, я знаю, откуда у вас "фельдмаршал". Увы, знаю, кому вы его продали. Вы продали вещь, вам не принадлежавшую.
- Но она не принадлежит и вам.
- Вы ошибаетесь. У меня есть все основания утверждать, что эта вещь принадлежит именно мне.
Плеко задумался.
- Есть и другие люди в вашем окружении, которые утверждают, что вещь принадлежит именно им. Разберитесь сначала между собой.
Кто это мог быть? Конечно, Кузякин. Попробую.
- Вы опытный человек, месье Плеко. Ваше имя говорит о том, что вы хорошо знакомы с советской действительностью. Поэтому вы должны знать, что не все наши службы живут в полном согласии.
Плеко помолчал. Потом:
- Да, это мне известно.
- Господин, или точнее товарищ, назовем его условно Марат, представляет одни структуры. Я другие. Причем я представляю структуры, которые знают о существовании Бубакара и которые, в отличие от товарища Марата, могут доставить вам большие неприятности в этой связи.
- Вы мне угрожаете?
- Я просто хочу подчеркнуть разницу между нами. Кроме того, я, может быть, вас удивлю, но мне совершенно не нужна эта вещь.
- Вы меня не удивите. Насколько мне известно, вы уже один раз от нее отказались.
- Это верно.
- Так что вам от меня нужно?
- Мне нужно поговорить с вами по совершенно другому вопросу.
- Я понимаю, что в Довиль вы не приедете.
- Я сейчас в Париже.
- Это я знаю. Когда вы хотите меня видеть?
- Завтра. Именно завтра я должен улетать.
- Вам повезло, что вы меня застали. Завтра я тоже уезжаю. Буду проезжать Париж. Но мне бы хотелось встретиться с вами где-нибудь южнее.
- Вы едете на юг?
- Да.
- В Монпелье?
- Это не важно.
Ого! Я не ошибся. У него встреча с Маратом.
- Тогда на полпути. В Лионе.
- Отлично. Завтра в Лионе в четыре часа.
- Я плохо знаю Лион и буду вам признателен, если вы укажете место, где мы могли бы встретиться.
- Охотно. На центральном рынке есть маленький ресторанчик. "Поль Бокюс". Там.
- До встречи.
- До встречи.
Теперь я мог идти в отель.
"Поль Бокюс" - это хорошо. Я не знал, что у самого известного французского кулинара есть маленький ресторан на лионском рынке.
48. В библиотеку
Чтобы открыть кейс, надо знать двенадцать цифр. И их Топалов знал на память. Дюжину цифр!
На тыльной части статуэтки были вырезаны двенадцать цифр, между шестью оставался небольшой промежуток. Колосов предположил, что это номер банковского счета. А что, если первые шесть цифр - это шифр для замков слева, а вторые для замков справа? Человек, получивший статуэтку, узнает код. Вот и связь статуэтки с кейсом.
Но Топалов часто получал кейсы и открывал их без всяких статуэток. И этот кейс он открыл до того, как получил статуэтку.
Знал на память. Как можно запомнить двенадцать цифр? Легче всего запомнить даты.
А вдруг шесть цифр кода - это даты: день, месяц и год? Очень часто для того, чтобы запомнить код сейфа, поступают таким образом. Но здесь две пары по шесть цифр. Это могут быть даты рождения и смерти.
На статуэтке были выцарапаны цифры: 261000 240491. Предположим, первые шесть - дата рождения какого-то человека, а следующие - дата его смерти. Если это известный человек, то достаточно передать Топалову имя этого человека, и тот находит в Ларуссе даты его рождения и смерти.
261000. Стало быть, искомая персона родилась 26 октября нулевого года, согласимся на XIX век, 1800 года и умерла, 240491, 24 апреля 1891 года. Это явно не Гоголь. А кто?
Человеком он должен быть известным, и круглые даты его рождения и смерти должны отмечаться.
Год рождения 1800 год. Юбилеи пришлись на 1900 и 1950 год. Искать газеты за эти годы трудно. Год смерти 1891. 24 апреля исполнилось 100 лет со дня смерти этого человека. Всего 4 месяца назад. Надо посмотреть газеты за этот день и попытаться найти человека, который родился 26 октября 1800 года и умер 24 апреля 1891 года.
И я отправился в Национальную библиотеку.
* * *
Новая, еще до конца не доделанная четырнадцатая линия метро оказалась совершенно не похожей не старые: чистая, просторная, цветы и поезда кажутся комфортнее. Выйдя из метро, я сразу увидел несколько высоких зданий новой Библиотеки, подходивших почти вплотную к Сене.
Зал периодики оказался на втором этаже.
Я быстро нашел "Монд" за 24 апреля. На двадцатой странице прочел "Сто лет со дня смерти… германского генерал-фельдмаршала Хельмута Карла Бернхарда фон Мольтке".
Я тут же кинулся к большому Ларуссу. Мольтке.
То, что я нашел, поразило меня!
И не столько даты рождения и смерти - как я и предполагал, родился генерал-фельдмаршал 26 октября 1800 года, а умер 24 апреля 1891 года - сколько его портрет! Длинный нос, вытянутое лицо. Ну конечно, Мольтке!
Прав Крокодил, о Гоголе они в Намибии понятия не имеют. Это была статуэтка Мольтке. Статуэтка Мольтке, и на тыльной части вырезаны его даты рождения и смерти. Я положил статуэтку в банк к Моске, и тот послал кому-то телеграмму только с одним словом: "Мольтке".
И сразу же еще одна мысль. Наркотик называется "фельдмаршал". И Мольтке был фельдмаршалом.
49. Дама в номере
На ресепшне меня остановили:
- В вашем номере вас ждет дама.
Я поблагодарил.
Дама. Кто? Конечно, Ася. Что ей еще нужно? Впрочем, я понимал, что ей нужно. Я поднялся на третий этаж. Открыл дверь.
За письменным столом восседала Кики.
Ну, Кики - это другая история.
- Утром я увидела, что моя машина удачно припаркована. Просто повезло. И я решила съездить в Трувиль на выставку на поезде. Два часа туда. Три часа - идиотская выставка, единственная достопримечательность которой держащееся на одной пуговке декольте Высокой табуретки. И потом два часа назад. Надеюсь, ты мне оплатишь дорогу. И суточные.
Я сразу ввел ее в курс дела:
- Завтра с утра едем в Лион.
- Отлично.
- Надо успеть к четырем на лионский рынок в ресторан Поля Бокюса.
- Поль Бокюс - это супер. А к тебе приходила дама.
- Какая еще дама?
- Толстая.
Юная художница взяла бланк отеля и карандаш. Через минуту на бумаге появилась… карикатура на Асю.
Конечно, Ася. Очень похожа. Только у нее были карикатурно огромные глаза и почему-то спущена юбка.
Не дав мне времени опомниться, Кики начала:
- Когда в моем положении оказывается американка, она звонит адвокату. Когда немка, она вызывает полицию. Итальянка устраивает скандал.
Она умолкла.
- Ну, а француженка? - спросил я.
- Не знаю, как другие француженки, но я ее спросила, знает ли она, что любовь со мной стоит тысячу франков в час.
- С тобой? Любовь?!
- А почему нет?
Я обалдел:
- И она?
- Она открыла рот и молчала. А я ей сказала: "Не стесняйся. Давай разденемся вместе, или ты хочешь меня раздеть?" И норовила снять с нее юбку. У нее глаза стали увеличиваться и, когда они стали размером с дыню, она обозвала меня нехорошим словом и выскочила.
Я представил себе Асю, с которой Кики снимает юбку, и расхохотался.
- Во всяком случае я добилась своего, она больше сюда не придет, - заключила Кики. - Ты голодный?
- Да.
- И я. Пошли. Тут рядом на улице де л’Аркад один овернец держит маленький ресторанчик. Продукты получает из дому. Готовит его жена.
Мы уютно расположились в маленьком ресторанчике.