Турецкий внимательно вгляделся в лоскут.
- "Дем…ев… Да…лов… Пленка с…" - прочел он вслух и поднял глаза на эксперта. - Пленка. Какая, к черту, пленка?
Эксперт пожал плечами.
- А эти буквы? - задумчиво спросил Турецкий. - Это что, чьи-то фамилии?
- Похоже на то, - кивнул эксперт. - Забираете? - Да.
- Завернуть или так возьмете? - с ернической улыбкой поинтересовался эксперт.
- Заверните. Это подарок, - подыграл ему Турецкий.
Они переглянулись и кисло улыбнулись друг другу.
12
На этот раз Елена Петровна Богачева пришла в прокуратуру сама. Турецкий вклеивал в дело Кожухова отчет эксперта о причине смерти подозреваемого Богачева, когда открылась дверь.
Жена самоубийцы держалась скромно и даже робко. Лицо ее стало еще более одутловатым, глаза были воспалены от слез, обесцвеченные волосы растрепались, но Елена Петровна не делала никаких попыток привести прическу в порядок.
- Я хотела поговорить с вами о Сергее, - негромко сказал она.
- Да, конечно, - кивнул Турецкий и отодвинул папку с делом. - Я вас слушаю.
Богачева достала из сумочки платок и промокнула глаза.,
- Если б я только знала, что все так кончится… - с трудом выговорила она.
Турецкий сочувственно вздохнул. Говорить тут было нечего.
- Я знаю, что Сергея обвиняют в убийстве… - продолжила Богачева спустя минуту.
- Обвиняли, - машинально поправил Турецкий.
- Что?
- Ничего, - виновато проговорил Турецкий. - Продолжайте, пожалуйста.
Богачева высморкалась в платок, затем спрятала его в сумку.
- В день убийства Кожухова к Сергею приходил незнакомый мужчина, - заговорила она. - Я смотрела телевизор, а на кухне у нас ремонт, поэтому Сергей и этот мужчина пошли в спальню. Сергей сказал, что им нужно поговорить. Мужчина был в кепке и темных очках. В спальне на стене висит маленький "сигнальник". Это такой плоский микрофончик, чтобы мы знали, когда Виталик проснулся или когда он чего-то хочет. Виталик - это наш сын, - пояснила Богачева.
Турецкий кивнул:
- Я понял.
- Как только Виталика положили в больницу, мы выключили "сигнальник", - продолжила Богачева. - Но кто-то из них, то ли Сергей, то ли незнакомец, случайно включил его снова. Наверное, задел затылком. И я… я слышала часть их разговора…
Турецкий почувствовал, как у него вспотела спина.
- Вы можете сказать, о чем они беседовали? - стараясь говорить спокойно, спросил он.
- Я… не очень хорошо помню. Но кажется, этот незнакомец уговаривал Сергея сделать "что-то. Он сказал: "…За сына и жену можете не беспокоиться. Голодать им не придется. Это я вам обещаю…" И потом еще: "Не будем пессимистами… Вас не поймают".
- Это все?
Богачева вздохнула:
- К сожалению, да. Я пыталась расспросить об этом мужа, но он ничего не ответил. Сказал, что это его профессиональные дела. И еще он сказал: "С Виталиком все будет в порядке, я об этом позабочусь". - Богачева замолчала. Она снова достала из сумочки скомканный, грязный платок и вытерла слезящиеся глаза. Затем посмотрела на Турецкого и спросила: - Александр Борисович, вы правда думаете, что это Сергей убил того человека?
- Похоже на то, - ответил Турецкий.
- Он сделал это ради Виталика. Я догадывалась, что он задумал что-то незаконное. Но я не думала, что он хочет кого-то убить… Поверьте.
- Да, - кивнул Турецкий. - Я верю. Но человек мертв.
- Я понимаю, что в этом есть и моя вина. Ведь я догадывалась… Но… понимаете, Виталику так нужна была эта операция… Господи, если б я только знала!
- Богачева заплакала. Александр Борисович глядел на ее трясущиеся плечи и хмурился. Он не выносил женских слез. Видя перед собой плачущую женщину, даже совершенно незнакомую, он всегда чувствовал себя виноватым. С этим щемящим чувством ничего нельзя было поделать.
- Елена Петровна, попытайтесь успокоиться. Операция сделана. Ваш сын будет здоров. А Сергей Сергеевич… Его уже не вернешь. Для нас с вами важно найти человека, который вынудил его пойти на убийство. Вы это понимаете?
- Да… - сквозь слезы ответила Богачева. - Да, конечно… Но как? Как я могу вам помочь?
- Вы хорошо разглядели того человека?
Она покачала головой:
- Не очень. Он был в кепке и темных очках.
Турецкий взял ручку и придвинул к себе листок бумаги.
- Опишите его, пожалуйста.
Елена Петровна отняла платок от лица и задумалась:
- Высокий… Худощавый… Волосы светлые.
Очень светлые, почти белые… Нос острый и тонкий. Губы… губы обычные. - Она посмотрела на Турецкого, растерянно улыбнулась и пожала пухлыми плечами: - Простите, но, кажется, это все.
- Что ж, это уже неплохо. Конечно, если волосы у вашего блондина некрашеные. Спасибо вам.
- Я… - Женщина всхлипнула: - Теперь я могу идти?
- Да, конечно. Сейчас подпишу вам пропуск. - Турецкий подмахнул пропуск и протянул его Богачевой. - Если вспомните что-нибудь еще - звоните.
Елена Петровна поднялась со стула.
- Простите, что я устроила в вашем кабинете истерику. Но я… ничего не могла с собой поделать. До свидания.
- До свидания.
Женщина повернулась и, продолжая всхлипывать, вышла из кабинета.
Турецкий сидел за столом и задумчиво разглядывал листок бумаги с описанием примет "высокого блондина". Кто же это может быть? Бандиты, которых наняли конкуренты Кожухова по бизнесу? Вряд ли. Бандиты так не действуют. Сами конкуренты? Тем более. Слишком изощренно. Но тогда кто? Если вдуматься, тактика не такая уж и новая - играть на слабостях людей, таскать каштаны из огня чужими руками, а самим оставаться в тени. "За сына и жену можете не беспокоиться". Это что же, выходит, они сразу определили его на нары? А это словечко - "досрочно". Разве бандиты могут обещать человеку, что помогут ему выйти из тюрьмы досрочно? Нет, ребята, человек, который приходил к Богачеву, должен был обладать особыми полномочиями, чтобы обещать такое. Итак, тактика плюс обещание… Вырисовывается вполне определенный портрет.
Турецкий снял трубку телефона и набрал номер Меркулова.
- Константин Дмитриевич? Здравствуй, дорогой… Да, продвигаемся… Ну, не то чтобы докопались, но кое-что интересное прорисовывается. Нужно поговорить… В "Виндаве"? Это еще что такое?.. А, понял. И что, действительно вкусно готовят?.. Хорошо, выезжаю.
13
Кафе, где обедал Меркулов, оказалось небольшим, но довольно уютным. В окна были вделаны витражи, на столиках - клетчатые скатерти, салфетки и голубые вазочки с пластмассовыми цветами.
- Ну как тебе? - спросил Меркулов, аппетитно поедая харчо.
- Ничего, - ответил Турецкий. - Про такие кафешки обычно говорят: "миленькое местечко".
- И главное, недорогое, - заметил Меркулов.
- Что, и кормят вкусно?
Меркулов кивнул:
- Вполне. Закажешь себе что-нибудь?
- Спасибо. Я уже перехватил.
- Как хочешь. Ты сам себе враг.
Меркулов покончил с харчо и взялся за поднесенный официантом шашлык, обильно обсыпанный зеленью и луком.
- Ну, - усиленно перемалывая зубами мясо, спросил Меркулов, - чего молчишь, Александр Борисыч?
- Жду, пока вы прожуете, господин генерал.
Меркулов улыбнулся:
- Я умею слушать и с набитым ртом. Давай рассказывай.
- Ладно. В общем так, в день убийства Кожухова к Богачеву приходит некто в черных очках и кепке, надвинутой на лоб…
- Уже страшно.
- То ли еще будет. Итак, этот кто-то уединяется с Богачевым в спальне. Они долго беседуют. На стене спальни висит "сигнальник"…
- Что?
- Такая штука, навроде домофона. Чтобы мать, находясь на кухне, слышала, что ее чадо проснулось.
- А-а, понятно. Продолжай.
- Кто-то… Богачев или его гость случайно включают эту штуковину. Слишком поздно, чтобы услышать весь разговор, но зато в самый раз, чтобы понять, что речь идет о какой-то сделке. Жизнь ребенка в обмен на определенную услугу.
- Убийство Кожухова?
- Угу. Причем человек этот настолько уверен, что Богачев не заложит его, что даже обещает присмотреть за его женой и ребенком, пока тот будет париться на нарах.
- Надо же, какой заботливый, - усмехнулся Меркулов, вытирая рот салфеткой. - А похлопотать, чтобы Богачева выпустили досрочно, он не обещал?
Турецкий сделал круглые глаза:
- Константин Дмитриевич, ты страшный человек!
- Что, угадал?
- В самую точку! А вот теперь давай подумаем - кто из контингента, с которым нам с тобой приходилось иметь дело, действует подобным образом?
- Ну уж не бандиты - это точно. Хотя… - Меркулов сунул в рот кусок мяса и задумался. - …Возможно, новое поколение бандитов действует именно так. Нам, старикам, не угнаться за веяниями времени.
- Не усложняй, - поморщился Турецкий.
- Ну, если не усложнять, тогда… - Внезапно Меркулов перестал всевать и уставился на Турецкого. - Черт, - сказал он. - Ты думаешь, здесь замешаны спецслужбы?
- Думаю, Константин Дмитриевич. По крайней мере, эта версия не лишена оснований. Я тут недавно беседовал со Звягинцевым, следователем, который был на месте убийства Кожухова. Знаешь, какую версию выдвинул он?
Меркулов проглотил мясо, посмотрел на Турецкого и нахмурился:
- Ну говори, не томи.
- Рядом с креслом, в котором сидел Кожухов, пылились два свободных места. А билеты, заметь, все были проданы.
- И что из этого следует?
Турецкий пожал плечами:
- Звягинцев предполагает, что это могли быть охранники.
- Но тогда почему их не было рядом с Кожуховым в момент убийства?
- Это вопрос всех вопросов. И еще, я наводил справки. По словам заместителей и коллег Кожухова, он никогда не ходил с охраной. Я обратился в охранное агентство, которое сторожит офис газеты "Российские известия". Так вот, никто из сотрудников агентства не сопровождал Кожухова ни в тот вечер, ни в какой-нибудь другой.
- Все интереснее и интереснее, - заметил Меркулов.
Турецкий кивнул:
- Не то слово. Как люди, знающие, почем нынче фунт лиха, мы с тобой вполне можем предположить, что охраняли Кожухова те самые ребята, которые его и заказали. Ну, не обязательно те же самые, но из той же таинственной спецслужбы. Тогда легко объяснить, почему в нужный момент их не оказалось на месте.
Меркулов отложил вилку и с наигранным восторгом взглянул на Турецкого:
- Ну Турецкий! Ну голова!
- Стараемся, - скромно потупил взгляд Александр Борисович.
- Мне не терпится узнать подробности этой истории. Сегодня же попытаюсь все выяснить. Чувствую, предстоит тяжелый разговор.
Турецкий поднял палец, показал им на крышу кафе и вопросительно приподнял брови. Меркулов кивнул.
- Понятно, - сказал Турецкий. - Ну ни пуха ни пера.
- К черту.
- Да, чуть не забыл. - Турецкий сунул руку в карман, достал из него листок бумаги и протянул его Меркулову. - Не к столу будет сказано, товарищ генерал, это нашли у Богачева в пищеводе.
Меркулов с гримасой брезгливости посмотрел на протянутый листок.
- Ну не именно этот листок, - поспешил успокоить его Турецкий. - Я переписал буквы с того огрызка.
- А-а, - с облегчением произнес Меркулов. - Он взял протянутый листок и пробежал по нему взглядом. Поднял глаза не Турецкого: - Пленка?
- Да. Похоже, это именно то, что искали в квартире у Кожухова псевдограбители.
Меркулов вытер салфеткой руки и бросил ее в пепельницу.
- Н-да… - задумчиво проговорил он. - Тайны мадридского двора. А это что за буквы? Дем…ев… Да…лов… Это что же, фамилии?
- Может быть.
Меркулов задумался:
- Допустим, Саня, что эти люди - заказчики. Но обычно имена заказчиков остаются в тайне. Откуда Богачев знал их фамилии? И откуда он знал о пленке? Ведь киллерам обычно не сообщают таких деталей.
- Обычно да, - кивнул Турецкий. - Но не забывай, что Богачев - мент. Он был опытным сыскарем. Мог навести справки по своим каналам.
- Вряд ли у него было на это время.
- Иногда достаточно пары телефонных звонков, - пожал плечами Турецкий. - По роду службы у него были Обширные связи. Наверняка он стремился максимально обезопасить себя. Ведь методы работы спецслужб известны всем. С ними можно играть только на равных, иначе всегда останешься в дураках.
- Гм… - Меркулов задумчиво почесал пальцем тяжелый подбородок. - Может быть, может быть… Что думаешь делать дальше?
- Хочу показать этот листочек Кротову. Как считаешь?
- А что, покажи. Может, чего и подскажет. Его источникам информации можно позавидовать. Иногда, когда гляжу на него, у меня такое ощущение, что мы живем в средневековье, где судьбы людей и страны вершатся в каком-нибудь будуаре или в приватной маленькой беседе.
Турецкий засмеялся:
- А разве не так?
- Да так, так, - вздохнул Меркулов. - Ладно. Я попытаюсь выяснить, что и как. Официальным путем. На особый успех не рассчитывай, ты ведь знаешь, как эти ребята охраняют свои интересы. Если узнаю что-нибудь важное - немедленно сообщу.
Турецкий показал пальцем на тарелку и посоветовал:
- Закажи себе еще один шашлык.
- Зачем? - удивился Меркулов.
- Ну, как тебе сказать… Вдруг после разговора с этими… - Турецкий вновь показал пальцем на крышу, - …у тебя навсегда испортится пищеварение и ты больше не сможешь есть твердую пищу.
Меркулов досадливо поморщился:
- Юмор у тебя, Турецкий, какой-то мрачноватый. Хотя, может быть, ты и прав. - Меркулов повернулся к барной стойке и сделал официанту знак рукой. А когда тот подошел, коротко сказал: - Еще одну порцию шашлыка, пожалуйста.
14
"Итак, что мы имеем? - размышлял Турецкий, сидя в своем кабинете на Большой Дмитровке и задумчиво глядя в экран ноутбука. - Во-первых, Кожухов был на спектакле с охраной. Во-вторых, эту охрану никто не видел после убийства Кожухова. Это первый факт".
"Охрана. Откуда взялась? Куда девалась?" - отстукал Турецкий на клавишах ноутбука.
Идем дальше. Таинственный блондин, который, судя по всему, был заказчиком убийства. Ну, либо представителем заказчика. Блондин этот явно обладает полномочиями, которые и не снились простому смертному. А вот для сотрудника спецслужб сделать то, что обещал Богачеву блондин, - это как два пальца об асфальт.
Пальцы Турецкого привычно забегали по клавишам: "Блондин. Спецслужбы. Проверить".
Секунду подумав, Турецкий подчеркнул слова "блондин", "спецслужбы" и "охрана". Эти три слова были явно из одной оперы.
Далее. Лоскут ткани, найденный в пищеводе у Богачева. Сыскарь явно пытался навести следствие на след заказчиков, правда, сделал это весьма диким и ненадежным способом, но тут уж ничего не поделаешь - психика самоубийц не поддается нормальному анализу. Что значили уцелевшие буквы? "Дем…ев… Да…лов". Вероятней всего, это фамилии. Две фамилии. Два охранника.
Турецкий занес пальцы над клавиатурой и впечатал буквы из записки в строчку "Охрана".
- Вот тебе и таинственные охранники, - проговорил Турецкий, задумчиво глядя на экран.
Осталось последнее звено - пленка. Что это за пленка? Магнитофонная? А может быть, фотопленка? У Турецкого почти не было сомнения, что обыск на квартире Кожухова был связан с этой пленкой. Ну а если это так, то и шлепнуть Кожухова могли из-за этой чертовой пленки.
"Пленка. Обыск. Возможный мотив убийства", - отстучал Турецкий и откинулся на спинку стула.
15
Дверь кабинета Меркулова приоткрылась, и в нее просунулась взлохмаченная голова Турецкого.
- Кость, к тебе можно?
- Привет, Саня! Проходи.
Турецкий прошел в кабинет и уселся в кресло.
- Ну? - нетерпеливо спросил он.
Меркулов задумчиво пожевал нижнюю губу, затем сказал:
- Я навел кое-какие справки. Дело темное, Саня. Похоже, людишки из теневого ведомства и сами не знают, как им поступать в данной ситуации. А когда они не знают, как поступать, они предпочитают молчать.
- Очень разумно с их стороны, - заметил Турецкий.
Меркулов мрачно усмехнулся.
- Это еще не все. Видишь ли, мне намекнули, что с моей стороны очень неразумно совать нос во все эти дела. В ответ на это я предложил им самим найти заказчиков убийства Кожухова. Мое предложение сделало их сговорчивее. Короче, так. Две недели назад к Кожухову приставили охрану. Меня пытались уверить, что дело это связано с бизнесом, которым занимался Кожухов. Ты ведь слышал о проекте объединения "Российских известий" с телеканалом "МТВ-плюс" в один концерн?
- Еще бы. Все газеты пестрили.
- Так вот, меня пытались убедить, что концерн этот - дело государственной важности, поэтому к Кожухову и приставили охрану. Якобы ему кто-то угрожал, а он, пользуясь своими связями в силовых ведомствах, заручился их поддержкой.
- Угу, - нахмурился Турецкий, - чисто по знакомству. Чего уж там - дело житейское.
- Житейское не житейское, но вся эта история произошла накануне президентских выборов. Я, конечно, не утверждаю, что выборы и это убийство каким-то боком связаны, но не рассматривать эту версию мы не можем. Я тебе так скажу: у этого дела ноги растут из такого места, что нам и не снилось.
- Это точно. Как бы нам с тобой самим не оказаться в этом веселом месте, - заметил Турецкий.
Меркулов откинулся на спинку стула и весело посмотрел на друга:
- Очень даже просто, Саня. Ты ведь знаешь, как это нынче делается. Достаточно цифрового фотоаппарата и одного хорошего компьютера, чтобы превратить мать Терезу во врага человечества. В общем, так. Продвигаться вперед нужно, от нас ждут результатов, но продвигаться нужно аккуратно. Каждое свое действие согласовывай со мной, понял?
- Чтобы, если что, твоя голова полетела вместо моей?
- Моя больше, - с улыбкой сказал Меркулов, - по ней в любом случае не промахнешься. Да и катиться, если что, нашим головам вместе. Так что не расстраивайся.
- А поговорить-то с этими охранниками можно?
- Нет. Человек, с которым я говорил, утверждает, что этих людей нет в Москве.
- А где они?
- Не то в Гондурасе, не то еще где-то. Короче, далеко. Человек, с которым я беседовал, утверждает, что Кожухов пришел на спектакль один. Охрану к тому времени уже сняли. Якобы Кожухов успокоился и сам отказался от охраны.
- А как же пустые кресла рядом с Кожуховым?
- Об этом они ничего не знают.
- Ну а фамилии-то этих охранников можно узнать?
Меркулов покачал головой:
- Нет. Оба они заняты в секретной операции, и их фамилии не подлежат разглашению.
- В Гондурасе? - поинтересовался Турецкий.
- В нем, - кивнул Меркулов.
- Черт знает что такое! Легче получить информацию в ФБР, чем в родном ФСБ!
- Спокойней, Саша, - мягко сказал Меркулов. - Нам ведь с тобой к этому не привыкать. Как-нибудь выясним сами. Кстати, в последнее время у тебя усталый вид. Спишь-то нормально?
- Нормально. Только мало. В последнее время все какие-то рожи снятся. Из прошлых дел. Бандиты, воры, продажные чиновники, убийцы… Будто хороводы вокруг меня водят.
Меркулов внимательно посмотрел на Турецкого.