- Да-а, на язычок вам лучше не попадаться. Время у меня действительно есть, есть всегда, когда речь идет о моей выгоде… - многозначительно улыбнулся Всеволод.
- Но какая выгода в том, чтобы задерживать и меня, и себя? Дела-то не ждут, - удивилась я.
- Такая, что, кроме пользы денег, есть еще много различных польз.
- Например, - я старалась не показать, что раздражена подобным словесным пинг-понгом.
- Удовлетворение своих сексуальных и моральных потребностей, - продолжал изъясняться экивоками Всеволод.
- Значит, вы не из той оперы, где поют: "Мне с вами скучно, мне с вами спать хочется?" Вам, кроме остренького, еще и десерт подавай?
Всеволод утвердительно кивнул. "Бедная Маринка, - подумала я, - знала бы она, как нелегко будет раскрутить Всеволода на "райскую жизнь"!"
- Я польщена вашим вниманием, но давайте вернемся к Летневым.
- Мы только и делаем, что к ним возвращаемся, - усмехнулся Всеволод. - Кристи была обеспокоена этими звонками, Аркаша считал их пустой угрозой. Ведь угрозы абонента не сбывались.
- Вы полагаете, что попытка отравления - это способ показать, что тот, кто звонил Летневым, настроен теперь решительным образом?
- Думаю, да.
- Почему же желание капитально припугнуть Аркадия Васильевича было осуществлено только вчера?
- Вы меня об этом спрашиваете? - Всеволод вскинул брови так, что они взлетели над темными стеклами очков.
- Мне кажется, что Аркадия хотели убить, чтобы совсем запугать Кристину, да и вообще подмять под себя фирму. Ведь с женщиной справиться легче.
- Вы думаете? - иронично усмехнулся мой несерьезный собеседник.
- Фирма ведь перешла бы в полную собственность Кристины? - упорно копала я.
- На что вы намекаете? На то, что смерть Аркадия в первую очередь выгодна его жене? Но у них прекрасные отношения! Я-то знаю их не один год.
- Я пытаюсь разобраться, кто мог угрожать Летневым, - возразила я.
- Да мало ли кто! - потеряв терпение, воскликнул Всеволод.
- Ну вот, вы уже начали нервничать, - разочарованно улыбнулась я, - а я только приступила к расспросам. Вот вам, например, кто-нибудь угрожает?
- У меня были когда-то трения с людьми, жадными, так скажем, до чужих денег, - гораздо спокойнее сказал Хмельницкий, - но я уладил эту проблему.
- Вы хотите сказать, что у вас были разборки с бандитами? - без прочих околичностей спросила я.
- До разборок не дошло, - улыбнулся Всеволод, - просто я предпочел платить представителям государственного рэкета.
- Милиции, вы хотите сказать?
- Вот именно, - кивнул он, - хотя большой разницы между ними не вижу. Государство - это самый сильный и коварный бандит, который не позволит, чтобы на его территории, вернее, на территории, контролируемой его представителями, существовали другие бандиты, заведомо более слабые.
- Интересная теория, - я сидела в кресле нога на ногу, отсоединяла гранатовые зернышки от плода и по одной отправляла их в рот.
- Какая уж теория, - Хмельницкий встал из-за стола, держа рюмку в ладони, и неторопливо принялся ходить из угла в угол, - это самая что ни на есть практика. Только не делайте вид, что вы этого не знаете, а то я перестану вас уважать.
- Хорошо, - понимающе улыбнулась я, - допустим, я с вами согласна, но с учетом того, что вы прибегли к обобщающим понятиям. Я продолжу свои вопросы, если вы не возражаете. После того, как вы стали платить государству, бандиты перестали вас донимать?
- Не сразу, - Хмельницкий остановился посреди комнаты и повернул ко мне лицо. - Какое-то время у них были претензии уже лично ко мне, не помню уж какие… И тогда я нанял телохранителя.
- Они могли бы продолжать действовать вам на психику, например, названивая по телефону и угрожая всяческими бедами.
- Вы очень проницательны, как я уже, помнится, говорил, - Всеволод смотрел на меня, - так оно и было. Но я живу один, мне не за кого бояться, и с нервной системой у меня все в порядке. Однажды они попытались взорвать мою машину, потом пустить газ в дверь дома, но примерно через два месяца оставили свои попытки "достать" меня. А мертвый я, видимо, был им не интересен.
- То есть, - полюбопытствовала я, - убить вас, при желании, они все-таки могли?
- Естественно, - усмехнулся Всеволод, - я же не могу содержать целый штат охраны, как у президента страны. Тогда мне пришлось бы работать только на охрану. А я хочу иметь возможность тратить деньги на свои маленькие радости.
- А Летневы платят бандитам? - напрямик спросила я. - Только не говорите, что вы не знаете, все равно я вам не поверю.
- Платили, - кивнул Хмельницкий, - но потом в их среде, у бандитов, я имею в виду, начался раздел территорий, и Аркадий, воспользовавшись моментом и моим, кстати, советом, тоже перешел под крыло милиции.
- И бандиты смирились с этим?
- До последнего момента казалось, что да…
- Значит, угрозы по телефону напрямую связаны с этим решением Летневых, - констатировала я. - Почему же вы сразу мне об этом не сказали?
- Я не уверен в этом, - Всеволод снова занял свое место за столом и поставил пустую рюмку на его край, - поэтому и не стал говорить. Вы сами сделали этот вывод.
- Хотите сказать, - усмехнулась я, - если я ошибусь, то сама буду в этом виновата?
- Примерно.
- А у Летневых нет телохранителей?
- Нет.
- Почему? У них что, не хватает денег?
- Мы не обсуждали этот вопрос, а потом, Аркадий и сам может за себя постоять. Вы в этом вчера убедились.
- Да, - согласилась я, - никогда бы не подумала, что он на такое способен. Где он научился так… защищаться?
- Когда-то он служил в спецвойсках. Сейчас ходит в спортзал, когда находит время.
- Значит, Летнева не слишком-то волнуют эти звонки?
Хмельницкий молча пожал плечами и плеснул себе еще коньяка.
- А его жену?
- Наверное, об этом вам лучше спросить у Кристины.
- Может, вы и правы, - задумчиво произнесла я. - Вы ведь друзья, не так ли?
Что-то дрогнуло в лице Хмельницкого. Может, это было непроизвольное движение? Если бы я могла видеть его глаза, которые он скрывал за темными стеклами очков, я сказала бы определеннее.
- Мы встречаемся время от времени, - закашлявшись, ответил он.
Мне показалось, что тут что-то нечисто, и я продолжала давить в этом направлении.
- Вы ходите друг к другу в гости?
- Какое это имеет отношение к отравлению? - Всеволод снова поднял брови над очками.
- Иногда сам не знаешь, что к чему имеет отношение, - вдумчиво сказала я, - а потом, складываешь один и один и получаешь в результате три. Тогда начинаешь искать ошибку. Так вы часто встречаетесь с Аркадием?
- Примерно раз в неделю, - Всеволод поднял рюмку и снова принялся смаковать коньяк.
- А с Кристиной?
- Что с Кристиной? - Хмельницкий сделал вид, что не понял меня.
Я молча смотрела на него.
- Только в компании с мужем, - после минутного молчания ответил он, - если вы это имеете в виду.
- Она вам нравится?
- У нее есть деловая хватка, - кивнул Всеволод.
- А как женщина? Она ведь довольно хорошо сохранилась для своего возраста.
- Вы, наверное, считаете меня беспринципным человеком, если задаете такие вопросы, - медленно проговорил Хмельницкий. - Но я вам отвечу совершенно без обиды. Во-первых, мне нравятся более молодые женщины. Но даже у молодой женщины, кроме тела, должна быть еще и голова. Как у вас, например, - он плотоядно улыбнулся. - А во-вторых, у мужчины, если он не просто самец, должны быть внутренние ограничения, своего рода табу, если хотите. Так вот, жена друга и является таким табу.
- А если бы Кристина не была женой вашего друга?
- Гипотетические вопросы вроде вашего имеют право на существование только в авантюрных или детективных романах, - как-то скованно произнес Хмельницкий, - а в жизни есть только то, что существует в реальности. А реальность такова, что Кристина - жена моего друга, и я ее даже не рассматриваю, как потенциальную любовницу.
- Но согласитесь, - не унималась я, - как женщина она очень хороша. Женщина-вамп и не дура, как я поняла из ваших слов.
- А вы опасная женщина, - воскликнул Хмельницкий, откинувшись на спинку кресла и рассмеявшись, - в вас есть что-то инфернальное. Так рассказать о женщине, что я даже заинтересовался ею. Но еще больше меня заинтриговали вы сами, - произнес он уже более спокойно. - Мы могли бы встретиться как-нибудь и неплохо пообщаться. Что вы на это скажете?
- Скажу, что у меня тоже есть свои табу, - я встала и направилась к выходу. - Не могли бы вы мне сказать, - вспомнила я, - где живут и работают Летневы?
- Конечно, - Хмельницкий, который собирался встать, чтобы проводить меня, опустился за стол и, вынув из стопки бумаги цветной листочек для записей, стал торопливо писать. - Вот, пожалуйста, - он протянул мне листок. - Давайте хотя бы пообедаем.
- Давайте, - кивнула я, - только порознь.
- Вы мне нравитесь все больше и больше, - скривил губы в сладострастной ухмылке Хмельницкий. - Не люблю женщин, которые сдаются сразу.
- Как, например, Маринка? - поддела я его и шагнула к двери.
- Марина замечательная девушка, - серьезно сказал Всеволод, - только с ней не о чем разговаривать.
- Почему же, - возразила я, - она очень неплохо разбирается в моде. А вы снимаете когда-нибудь очки?
- Когда ложусь спать.
- Тогда я, наверное, никогда не увижу ваших глаз.
- Еще когда протираю стекла, - поспешил добавить он, потому что я уже взялась за ручку двери.
- Спасибо, Всеволод Александрович.
- Ну что вы, - осклабился он, - беседа с вами оказалась одной из моих радостей. Сожалею, что вчера мы не смогли толком пообщаться. И называйте меня Всеволодом или просто Севой, я не обижусь.
- Хорошо, Сева, - усмехнулась я, - пока.
Глава 4
Фраза насчет обеда, оброненная Севой, напомнила мне о версии Кряжимского. А что, если яд действительно попал в рюмку Аркадия Васильевича случайно? То есть он с таким же успехом мог оказаться и в моем бокале. Нужно было выяснить это. Я села в машину и отправилась в "Триумфальную арку".
Оставив пальто в гардеробе, я вошла в зал. Там было не так много народу, как вечером - половина столиков была свободна. Я заняла тот же столик, что и вчера, и ко мне сразу же подошел официант. Не Серж.
- А Серж сегодня не работает? - поинтересовалась я.
- К сожалению, нет, мадемуазель, - с томной улыбкой произнес синеглазый брюнет в длинном фартуке, - но я обслужу вас не хуже.
- Не сомневаюсь, - улыбнулась я, - только мне нужно было у него кое-что спросить.
- Мое рабочее имя Жорж. Серж, если он вам нужен, будет завтра с одиннадцати часов дня, - вежливо ответил официант.
У него вырвался вздох разочарования и сожаления.
- Не переживайте, Жорж, - успокоила его я, - обед не отменяется.
Я сделала заказ и поинтересовалась, на месте ли Ефим Григорьевич.
- Да, Ефим Григорьевич у себя, - удивленно посмотрел на меня Жорж.
- Передайте ему, пожалуйста, что я хочу с ним поговорить.
- Как прикажете сказать?
- Ольга Бойкова, еженедельник "Свидетель".
- Будет сделано, Ольга…
- …Юрьевна, Жорж.
"Да, - размышляла я, после того как он удалился, - обслуга у них здесь вымуштрована. Как-то не верится, что они могли сами подсыпать яд. Жалко, что посуду с нашего стола вчера так быстро убрали. Интересно, не было ли яда уже в графинчике?"
- Ольга Юрьевна?.. - сверкая лысиной, у стола неслышно появился Ефим Григорьевич.
Черный смокинг сидел на нем мешковато, но сорочка была белоснежной.
- Хочу еще раз извиниться за вчерашний инцидент, - взволнованно произнес он. - С вашим мужем все в порядке?
- Аркадий Васильевич мой знакомый, - я решила расставить точки над "i", - его сегодня выписали из больницы, и он, наверное, сейчас дома пьет чай вместе со своей женой.
- Понимаю, понимаю, - смешно закивал Ефим Григорьевич, - где же еще встречаться знакомым, как не во французском ресторане? Еще раз приношу наши извинения за причиненные неудобства. Жорж, - сказал он негромко, но так, чтобы я слышала, подошедшему официанту, - обед Ольге Юрьевне за счет заведения.
- Благодарю, - кивнула я Ефиму Григорьевичу. - Не могли бы мы с вами немного поговорить? Здесь будет удобно?
- Конечно, конечно, - озабоченно произнес директор, присаживаясь к столу, - я и сам хотел вас кое о чем попросить.
- Попросить? - удивилась я. - Но о чем?
- Вы ведь работаете в газете… - с заискивающей улыбкой начал Ефим Григорьевич. - Вы кушайте, кушайте, я не отниму у вас много времени.
- В "Свидетеле", - еще раз подтвердила я, не понимая, куда он клонит.
- Да, замечательная газета, - Ефим Григорьевич расплылся в улыбке, - и тираж большой, очень большой.
- Мы публикуем то, что интересует читателя, и не даем непроверенных материалов, - согласилась я.
- У вас замечательная газета, - неуверенно произнес директор, - только…
- Вам что-нибудь не нравится?
- Ну что вы, что вы, - Ефим Григорьевич всплеснул руками, - как вы могли подумать такое. Понимаете, - тяжело вздохнул он, - если вы расскажете своим читателям о том, что случилось здесь у нас вчера… При вашем-то тираже… Мы потеряем половину своей клиентуры.
- А-а, понимаю, - теперь уже воскликнула я, - вы не хотите, чтобы я писала о вчерашнем инциденте?
- Да, да, - закивал Ефим Григорьевич, - вы правильно поняли ход моих мыслей. А мы были бы вам очень благодарны, - он прищурил свои круглые глаза, так что они совсем почти пропали в толстых щеках. - Вы понимаете меня?
- Хорошо, - легко согласилась я, тем более что не собиралась давать никаких заметок насчет вчерашнего инцидента, - только вы тоже должны оказать мне услугу…
- Все, что в моих возможностях, и даже немножко больше, - обрадованно встрепенулся Ефим Григорьевич.
- Я хочу, чтобы вы ответили мне на несколько вопросов. Это не для газеты, - сразу же успокоила я его. - Это ваш ресторан?
- Ну что вы, - Ефим Григорьевич растопырил пальцы-сардельки, - я только управляющий.
- Вы давно здесь работаете?
- С самого открытия… - директор беззвучно зашевелил толстыми губами, - одиннадцать месяцев. Что же вы не едите, - напомнил он мне об обеде, который стоял на столе, - кушайте, пожалуйста, не стесняйтесь. Я всю жизнь смотрю, как едят другие, мне это только приятно.
- Ну хорошо, - с улыбкой согласилась я и принялась за еду. - Все-таки вы мне скажете, кто владелец этого заведения?
- Войцеховский, Борис Исаевич, - таинственным шепотом произнес директор.
- Войцеховский? - я подняла глаза к потолку. - Знакомая фамилия. Кажется, была такая чемпионка по прыжкам в воду. Они, случайно, не родственники?
- Не знаю, - покачал головой Ефим Григорьевич. - Борис Исаевич в застойные времена был директором треста ресторанов и кафе, была такая организация, а я был директором кафе "Бригантина", может быть, слышали?
- Я тогда жила в Карасеве, - улыбнулась я, не забывая орудовать вилкой.
- А пришла перестройка, - продолжил Ефим Григорьевич, - и теперь у Бориса Исаевича свои рестораны…
- Это не единственный его ресторан?
- Есть еще один, "Дон Хуан" называется, там мексиканская кухня.
- У Войцеховского есть враги?
- Враги? - директор задумался. - Вообще-то, мне кажется, Борис Исаевич старается со всеми ладить. Платит кому положено и все такое…
- Понятно, - кивнула я, - это так называемая "крыша". Но, может, у него есть конкуренты? Ведь "Триумфальная арка" в престижном районе, неужели вы ни у кого не перебиваете клиентов?
- Здесь есть еще пара ресторанов и одно кафе поблизости, - задумчиво выпятив губы, произнес директор, - только ни они нам, ни мы им не конкуренты. В "Колизее" итальянская кухня, в "Тройке" - русская, а в "Шапито" - вообще непонятно какая. Не советую вам туда ходить.
- Ладно, не пойду, - усмехнулась я. - Значит, такой инцидент, как вчера, у вас произошел впервые?
- В первый и, надеюсь, в последний раз, - торжественно изрек Ефим Григорьевич.
- Вы не проверяли посуду, которую вчера убрали с нашего стола?
- О-о, я Сержа уволю, - трагически воскликнул директор, - я уж и так ему сделал нагоняй. Он, стервец, и сам перепугался и от греха подальше, как он говорит, решил быстренько все убрать со стола. Я, конечно, тоже виноват, должен был проследить. Только вы меня поймите, никогда у меня такого не было - растерялся.
- Ну, не корите себя, - посочувствовала я ему, - вы же в этом не виноваты.
Подошел Жорж, чтобы поинтересоваться, не нужно ли чего еще. Я поблагодарила его и попросила персикового сока. Он уже собрался уходить, но Ефим Григорьевич остановил его и, поднявшись, что-то прошептал ему на ухо. Жорж понимающе кивнул и отправился на кухню.
- Приходите к нам еще, Ольга Юрьевна, - радушно заулыбался директор, опустив на стул свои мощные ягодицы, - уверяю вас, подобное больше не повторится.
- Я бы с удовольствием, Ефим Григорьевич, только вот вчера у вас здесь ужинали трое…
- Да-а, - с сожалением качнул головой директор, - времена такие - никуда не денешься от этих бритоголовых. Вроде бы и музыка не для них, и спокойно у нас, и обслуживание на уровне, но вот… - Он опять растопырил пальцы-сардельки и тяжело вздохнул. - Как магнитом их сюда тянет. Но у нас охрана… - как-то неуверенно произнес он, покосившись на длинного бугая у входа. - Стараемся держаться.
- Не расстраивайтесь, Ефим Григорьевич, - ободряюще улыбнулась я, - все проходит, и их время пройдет. Будем и мы когда-нибудь жить в цивилизованной стране. Лет через семьдесят, - добавила я.
- Ха-ха-ха, - негромко рассмеялся директор, - через семьдесят.
На подносе Жоржа, кроме заказанного сока, стояла бутылка "Шато де Берн".
- Это вам, - улыбнулся Ефим Григорьевич, принимая бутылку у Жоржа, - вы вчера такое же заказывали… От заведения.
- Нет, - попробовала я было отказаться, но толстяк так меня упрашивал…
Глава 5
Из машины я позвонила в офис компании "Венера". Трубку взяла секретарша. По голосу я немедленно определила: сухая зануда. К тому же явно немолодая. Ну да, а ты хотела, чтобы Кристина Леонидовна позволила находиться рядом с мужем какой-нибудь длинноногой красотке?
- Офис компании "Венера"… - раздался в трубке ее спокойный голос.
- Добрый вечер. Мне нужен Аркадий Васильевич, - как можно более любезным тоном произнесла я.
- Его нет, а кто спрашивает? - въедливо поинтересовалась секретарша.
- Главный редактор еженедельника "Свидетель" Бойкова Ольга, если вам это что-нибудь говорит, - не удержалась я от язвительного замечания.
Секретарша, наверное, немного опешила от моего тона. Конечно, такой контраст между той мягкой интонацией, с которой я начала разговор, и таким вот атакующе-небрежным пассажем! Не удивительно, что он сбил ее с толку.
- Аркадия…
- Я поняла, что Аркадия нет, - продолжала я "бесчинствовать", - тогда, может быть, Кристина Леонидовна на месте? - с холодной деловитостью поинтересовалась я.
- На месте, - недовольно прогнусавила секретарша, - одну минуту, я узнаю…