"Присоединись к ним",- мысленно сказал себе Дортмундер. Размахивая рукой без каких-либо татуировок, он вопил: "Черт, нет, мы не можем пойти на это!".
Мужчина с татуировкой змеи и женщины попятился:
- Что, черт побери, ты имеешь в виду, мы не можем пойти? Мы, черт возьми, не пойдем, мужик, мы не получили чертовы деньги!
- Верно,- согласился Дортмундер и снова начал размахивать теперь уже другой рукой, но тоже без татуировок и кричать:- Мы пойдем, но требуем пистолеты получше!
- Оружие,- исправил боец.
- Оружие!
Мужчина с изображение змеи и девушки на руке подошел ближе к Дортмундеру, разглядел его со сдерживаемым любопытством и спросил:
- Послушай, приятель. Где ты…
Раздался страшный грохот.
Все замерли, в том числе и мужчина с татуировкой. Наступила тишина. Дортмундер моргнул и посмотрел в направлении сцены, где здоровяк, уставший от всего стучал как молотком своей штурмовой винтовкой "Вальмет" по столу, который ко всему еще и развалился. И здоровяк теперь стучал уже по полу, создавая такой грохот, в котором утонули все возгласы возмущения. В пугающей тишине послышался голос Пикенса:
- Черт возьми, ребята, я также как и вы терпеть не могу Людей наверху, но они наняли нас для этой работы, и мы возьмем их чертовы шиллинги. Мы заключили сделку, поэтому мы либо проигрываем, либо играем. Этим я зарабатываю себе на жизнь, так что я собираюсь остаться и играть. Вы хотите проиграть?
Бурные и красочные отклики, которые донеслись до него на этот раз, касались в основном вопроса чистой игры без мошенничества.
- Никогда не играю с людьми нечистыми на руку!- прокричал Дортмундер, войдя в курс дела, и сразу же почувствовал на себе взгляд человека с татуировкой.
Что я теперь сказал не так?
К счастью, здоровяк отвлек его внимание вопросом:
- Есть еще вопросы?
Кто-то позади Дортмундера проскрежетал ужасным голосом:
- Когда мы получим на руки эти гребаные финские щекотки для носа?
- Собственно говоря,- начал здоровяк, улыбаясь так, как будто только и ждал этого вопроса,- как насчет прямо сейчас?- затем он прокричал:- Эй, там сзади, откройте дверь и впустите их.
Все оживились и обернулись посмотреть, а особенно заинтересовался Дортмундер, который вдруг увидел выход. "Я нахожусь дальше всех от сцены",- сказал он себе,- "я уже поднялся на ноги, а проход совсем рядом". Очень быстро он повернулся и шагнул в проход, радуясь тому, что крепыш попросил открыть дверь, через которую он переступит и побежит изо всех сил.
И все же нет. Кто-то сидящий шесть рядов за Дортмундером оказался проворнее и уже тянулся к дверной ручке. Черт. Черт. Дерьмо! Дортмундер отступил от прохода, сделал вид, что не замечает, как на него смотрит человек с татуировкой и стал наблюдать, как какой-то сукин сын открывает дверь.
Вошло несколько охранников здания, в аккуратно выглаженных и отутюженных синих униформах с пистолетами в кожаной кобуре на поясах. Они никогда не имели законной власти, но даже их отдаленная причастность к власти вселила надежду в Дортмундера. "Я сдамся тем парням",- так думал он, - "я сдамся на их милость, потому что они должны обладать хоть каплей сострадания, а потом они сдадут меня". Так он и намеревался поступить и даже сделал глубокий вздох, готовясь сделать безумный рывок в плен, но его остановил звук сдавленного смеха, распространяющийся по комнате и исходивший от всех тех ухмыляющихся грубых парней. Леопарды наблюдали за домашними кошками. "Забудь об этом, они не смогут предоставить убежище для Дортмундера".
Сотрудники службы также почувствовали, какая атмосфера царила в зале, и двигались натянуто с каменными лицами, сохраняя чувство собственного достоинства, несмотря на то, что толкали большие багажные тележки через проход к сцене. На тележках были сложены уже открытые деревянные ящики и когда они достигли цели, здоровяк вынул сложенный лист бумаги предназначенной для пишущей машинки, развернул его и сказал:
- Ладно, все садимся.
И все присели. "Они подчиняются команде",- подумал Дортмундер.
- А теперь я буду вызывать вас по имени,- начал крепыш,- тот, кого назову, подходит, расписывается в получении оружия и становится возле стены.
"Вызывать поименно?",- Дортмундер уставился на бумажку в руку Пикенса. На том листе не значилось его имя. И не было имени, каким бы он мог воспользоваться, на какое он мог бы откликнуться.
Медленная смерть. Сейчас назовут имена шестидесяти человек, один за другим. По одному они будут вставать, и идти к сцене, подписываться под тем именем, которое будет названо. Один за другим они будут получать штурмовые винтовки, а затем выстраиваться в ряд вдоль стены, пока не будет произнесено последнее имя и не будет роздана последняя винтовка, и пока не опустеют ряды в зале.
За исключением одного.
Минуточку. Стать вдоль стены? Как же так? Дортмундер почувствовал, как крупицы его возбуждения тонут в океане обреченности и опустошении. Почему все должны выстроиться возле стены. Если бы только они возвращались на свои прежние места со своими Вальметами, то Дортмундер просто сделал бы вид, что уже получил оружие и, возможно, имелся небольшой, но все же шанс, уйти вместе с другими бойцами. Даже если бы мужчина с татуировкой сверлил его своими глазами, но не в этой ситуации, когда все будут стоять там и держать оружие. Оружие.
У кого-то, по-видимому, возник тот же вопрос, если не та же проблема, что и у него:
- Как же мы будем стоять у стены?- донесся крик.
Пикенс покачал головой и заулыбался почти нежно всем этим хулиганам и дебоширам.
- Я не хочу отправлять вас с оружием на прежние места,- пояснил он,- где, возможно, парень, который еще не получил свою винтовку и который будет недостаточно терпелив, захочет посмотреть ваше оружие. Мы все должны сохранять спокойствие.
"Это ты так думаешь",- мелькнуло в голове у Дортмундера.
Был ли выход, хоть какой-нибудь выход? Мог ли он поднять руку и отпроситься в туалет? Маловероятно, хотя на самом деле с учетом его нынешнего положения, визит в туалет не оказался бы лишним. Что же делать? Мог ли он в середине списка подняться, якобы отзываясь на свое имя, и притвориться, что идет к сцене, а на самом деле двинуться к выходу? Нет. Мог ли он подождать, пока назовут почти все имена, а затем незаметно проскользнуть под свое кресло и ползти по полу в направлении выхода и… открыть дверь на виду у всех? Нет.
Раздался голос, но уже другой:
- Мы получим сейчас патроны?
По какой-то неизвестной причине, этот вопрос вызвал смех в зале. Здоровяк улыбнулся и, подождав пока смех уляжется, ответил:
- Нет, ребята, я так не думаю. Вы получите патроны в самолете, а также ваши зеленые повязки.
- Когда мы сможем попрактиковаться с "малым"?- прокричал боец с изображение женщины и змеи.
- Когда приземлитесь в Герреро,- ответил Пикенс.- Будете стрелять в людей, пока не попадете, тогда и убедитесь, что оружие работает.
- А почему бы не пострелять здесь и сейчас в этих маленьких голубых мальчиков?- спросил кто-то и раздался глубокий гортанный гогот.
Охранники заморгали глазами, стараясь выглядеть суровыми и делать вид, что это не они были одеты в униформу голубого цвета.
- Они дружески расположены к нам, ребята,- снисходительно заметил здоровяк, но все в этой комнате осознавали, включая Дортмундера и охранников, что эти "ребята" могут охотно разорвать в клочья эти друзей просто для забавы.
Пикенс закричал:
- Давайте закончим, ребята,- и, сверяясь со списком, назвал имя:- Кроликовский!
Парень без одного уха и со шрамами на лице встал на ноги и пошел вперед, чтобы расписаться и получить свой Вальмет.
- Грубер! Санчес!
"А, может быть, кто-то не явился сегодня",- думал Дортмундер, ссутулившись в своем кресле. - "Почему бы и нет? Так иногда случается. Парень опоздал на автобус или забыл завести будильник. Когда кто-то собирает группу людей, когда вызывают кого-нибудь, то всегда есть имя, на которое никто не откликается. Тогда вызывающий произносит "Эй", все смотрят по сторонам, и он, скривив рот в отвращении, отмечает что-то в планшете. И парню, который отсутствует, грозят неприятности".
Ну, не совсем неприятности. Не настоящие неприятности. Не такие, как эти сейчас. Почему такая ситуация не может произойти и на данный момент? (Возможно потому, что эту группу уже собирали некоторое время назад и все знали, кто присутствовал, а кто нет, но лучше такую возможность просто проигнорировать). Если так случиться, что здоровяк назовет имя, и никто не ответит, и он начнет осматривать толпу, готовясь скривить губы и отметить что-то на бумажке, то Дортмундер вскочит на ноги и промарширует вперед, подпишется и получит винтовку. Окей. План готов".
Дортмундер сидел напряженно в кресле и ждал человечка, который не пришел.
- Мессершмитт! Бунхулер!
Это не займет много времени, не так много, как хотелось бы. Дормтундер вжимался все глубже и глубже в свое кресло, пытаясь придумать альтернативный план на случай, если не сработает первый. "Закричать "пожар!" в переполненном театре. Не в этот раз. Кто-нибудь начнет стрелять… пистолет".
- Барбаранда! Пибоди!
"Пибоди? Мужчину с татуировкой зовут Пибоди?",- подумал Дортмундер и отвел колени в сторону, чтобы тот смог пройти и стать обладателем винтовки. Татуировка на его другой руке изображала женщину и орла.
- Мордред! Голлум!
Все меньше и меньше бойцов оставалось на своих местах, все больше и больше выстраивалось вдоль стен. Они выглядели еще злее, когда стояли. Они выглядели намного злее с автоматами в своих руках.
"А может изобразить амнезию? Нет".
"А мог ли он встать одновременно с каким-нибудь другим парнем, затем настаивать, что именно его зовут Слейд или Траск, а тот другой мужчина самозванец? Нет. Не более одиннадцати секунд".
- Цуркмайстер! Фелл! Омега!
Вот и свершилось. Вот и повод, ради которого все собрались. Шоу под названием "прогульщик" не состоялось. Были только уже опустевшие деревянные ящики, полдюжины нервных охранников, здоровяк со своим списком, стоящий на сцене, тридцать вооруженных варваров, выстроившиеся линией вдоль стены, и Дортмундер. Сидящий. Один. В середине зала.
От хмурого взгляда Пикенса повеяло холодом в сторону Дортмундера.
- Скажи-ка, парень,- позвал он, подняв лист бумаги и постучав по нему,- как так случилось, что твоего имени нет в этом списке?
"Придумай что-нибудь",- приказал Дортмундер сам себе.
- Гм,- выдавил он из себя, так и не придумав ничего.- Да-а,- начал он, зная, что взгляды и оружия всех направлены на него.- Гм.
Здоровяк развернул свой собственный Вальмет в сторону Дортмундера и приказал:
- Это оружие, парень, имеет полную обойму. Имя, звание и серийный номер, мальчик, и не стесняйся.
Дортмундер все же смущался и ничего не мог с этим поделать, но он должен был что-нибудь ответить:
- Ну, гм, меня зовут Смит.
- Хо,- вырвалось у кого-то, но здоровяк и его Вальмет не оценили юмор.
"Почему он назвался Смитом?",- спрашивал Дортмундер сам у себя. Все это сведет его с ума.
- На ваших ногах, мистер Смит,- произнес крепыш,- я продемонстрирую силу отдачи винтовки "Вальмет". Встать!
Дортмундер встал. Он продолжал искать выходы из этой затруднительной ситуации. Притвориться, что него сердечный приступ? Заявить, что он полицейский и заключить всех их под стражу? А как насчет… насчет… а что, если он назовется представителем компании, которая продала им Вальметы, а чек так и не был выписан?
- Выйдите в проход, мистер Смит,- приказал Пикенс и Дортмундер послушался.- Теперь, ребята, вы почувствуете отдачу, которую производит это оружие, преимущественно назад на небольшое расстояние, поэтому можете без остановки провести в данном районе цели неограниченное количество выстрелов. Прощальные слова, мистер Смит?
- Я могу все объяснить,- сказал Дортмундер, а про себя подумал "мои последние слова звучат "я солгал".
И свет погас.
Щелчок. Треск. Темнота, кромешная тьма. Дортмундер просто застыл на какую-то долю секунды, затем повернулся и побежал к двери так, как будто его жареный петух клюнул.
Бац! И дверь оказалась запертой. Дортмундер барабанил по ней своим лбом, носом, коленями, локтями, костяшками пальцев и даже пряжкой ремня. Позади него вдруг проснулись все обитатели зоопарка, доносилось рычание и кудахтанье, ослиный рев и лай. И над всем этим гамом раздался быстрый БАП- БАП- БАП- БАП и эхом прозвучал в закрытом помещении.
Дверь затряслась под ударами пары выпущенных пуль, и Дортмундер отскочил назад, размахивая дико руками, в темноту зала, где небольшая холодная рука сомкнулась вокруг его запястья.
"Не-е-е-е-е-т!" Вампиры, вурдалаки и все другое, что охотиться ночью было гораздо хуже, чем Вальмет!
Вторая рука нащупала его рот, чтобы закрыть его, но вместо этого обнаружила нос и сжала его.
- Нг-г-г-г,- выдавил из себя Дортмундер.
Первая рука потянула его запястье, в то время как вторая отпустила нос, похлопала по щеке и исчезла.
"Друг? В этом дурдоме?".
"Ну, ведь кто-то же выключил свет, верно?".
Дортмундер позволил увести себя подальше от воплей и криков, доверился этой маленькой, но сильной руке, обвившей его запястье. Он почувствовал, что они повернули потому, как звуки на заднем плане стали слабее и вскоре перед ним забрезжил свет коридорных огней.
- Они включили свет,- произнес Дортмундер и в царившем полумраке попытался рассмотреть своего спасителя.
Это была девушка. Около двадцати. Низкого роста, худощавая, в голубых джинсах и в цельной черной блузке с длинными рукавами и высоким воротником. Угрюмое лицо и горящие глаза. Она повернулась в сторону света и толкнула дверь слева, ведущую в холл. Они вошли в обычный пустой офис, освещенный флуоресцентными лампами. Закрыв дверь, девушка оперлась на нее и, восстановив сбившееся дыхание, посмотрела на Дортмундера. Она подняла палец правой руки вверх, затем постучала двумя пальцами той же руки по левому предплечью, снова подняла палец, потянула за мочку уха и послала ему воздушный поцелуй.
- Да, да, я знаю,- ответил ей Дортмундер.- Ты сестра Мэри Грейс.
Она кивнула согласно, улыбнулась и изобразила жест из сомкнутых указательного и большого пальцев, который означал "все ОК!".
- Я, э-э,- начал Дортмундер, но, какого черта, он мог признаться теперь.- Я Джон Дортмундер.
Она снова кивнула головой и махнула рукой. Она и об этом догадалась.
Дортмундер вздохнул, что, видимо, должно было означать "я здесь, чтобы спасти тебя".
Подняв бровь, она улыбнулась слегка, но все же воздержалась от дальнейших комментариев.
Шум из зала теперь перемешался в их сторону.
- А вот и они,- констатировал факт Дортмундер.
Сестра Мэри Грейс на секунду прислушалась к звукам, затем кивнула и направилась к другой двери, жестом приказав следовать за ней. Он пошел следом за ней.
30
- Вы заметили, что Дортмундер выполняет легкую часть работы,- сказал Тини Балчер, поднимая черный пластиковый пакет, нагруженный приблизительно пятьюдесятью фунтами нефрита, золота, слоновой кости и других милых вещичек, который он затем перебросил через левое плечо.
С его правого плеча свисал еще один тяжелый черный пакет, и выглядел он как злобный Санта-Клауса.
- Да ладно тебе, Тини,- возразил Энди, стягивая кольца и колокольчики со своих пальцев и отправляя их в следующий пакет.- Ты ведь не захотел подниматься наверх к монахине, так ты сказал нам.
- Пока мы здесь заняты самой черной работой, пока все разбиваем, крушим и выносим,- не унимался Тини,- он попивает чай с какой-то монашкой.
Уилбер Хауэи в это время был очень занят. Он крепко двумя руками вцепился в репродукцию эротической статуи из Ангкор-Ват, выполненную из слоновой кости, высотой в шесть дюймов:
- Он хочет заполучить ту маленькую монахиню всецело для себя?
- Послушай, Уилбер,- начал Тини,- ты держишь эту картину в руках уже около десяти минут. Запакуй ее и я смогу отнести ее вниз.
- О, конечно,- заверил его Хауэи.
И так как Тини продолжал пристально смотреть на него, то у Хауэя не осталось иного выбора, как наклониться и положить статуэтку в наполовину наполненный полиэтиленовый пакет. Он ласково погладил фигурку перед долгой разлукой, и темнота пакета поглотила ее.
Стэн Марч вышел из "Макаран Слоновая Кость" в зал с пакетом, куда прежде без особых церемоний побросал фигурки нэцкэ, посмотрел вокруг и спросил:
- Мы заканчиваем работу?
- Нет, нет,- ответил Келп.
- Так и есть, Уилбер,- жаловался Тини.- Пока я тащу вниз все добро, Дортмундер наверху заигрывает с монахиней.
- Ты ведь не флиртуешь с монахинями, Тини,- напомнил ему Келп.
Хауэи выглядел сильно удивленным вначале, но потом он нахмурился, как будто подготавливаясь выслушать мнение и второй стороны.
- Работай,- посоветовал Тини, повернулся и тяжелой поступью удалился.
Было ощущение, что с раздутыми черными мешками на спине он направлялся прямиком в кузницу Вулкана.
Стэн поспешил обратно в "Макаран Слоновую Кость", прошел мимо покосившейся двери, которую некоторое время назад Тини вышиб ногой. Хауэи пошел следом за ним, горящими глазами пытаясь отыскать другие репродукции. Келп остановился, чтобы посмотреть, как Тини исчезает за дверью на конце коридора, ведущую на лестницу. Затем проворно побежал вприпрыжку к "Волшебство Дункана", который располагался сразу же по соседству. Он пробыл там три минуты, сильно увлекшись процессом превращения длинной черной трости в букет ярких пластмассовых цветов, пока не вошел Стэн и не произнес:
- Энди, мы с тобой дружили долгое время.
- Хорошо, хорошо, - согласился Келп и положил трость на прилавок.- Я только что пришел сюда.
- Но если ты заглянешь сюда снова…- начал Стэн.
- Нет, нет,- убеждал его Келп.- До тех пор пока не закончим со все остальным.
- … тогда я просто спрошу совета у Тини,- закончил Стэн.
- Ты не должен делать этого, Стэн, честно. Посмотри, я уже выхожу и иду в зал. Ты идешь?
- Конечно же, я иду,- ответил Стэн, но на самом же деле он смотрел на длинную черную трость, лежащую на прилавке. "Интересно, как можно нечто такое превратить в букет цветов?".
"Нет, даже не спрашивайте". Стэн уверенно отвернулся спиной к трости и покинул "Волшебство Дункана".