* * *
От этого несносного кабака ближе было добраться до меня, вот туда мы и отправились.
Тем более что время уже было поздним. На улице наконец-то начался мороз, и мое настроение постепенно улучшилось. Еще бы - в самом центре нашей Торговой площади водрузили елку! Такую огромную, в огоньках и игрушках, да еще и вертящуюся!
- Ох, какое чудо! - выдохнула я, разом забывая о всех своих несчастьях, ухватывая Ларчика за рукав. - Давай немного постоим. Посмотрим на нее, а?
- Господи, Сашка, какая же ты еще маленькая! - вздохнул Ларчик. - Иногда ты становишься совсем ребенком!
Я не обиделась. Ну и пускай! Пускай я ребенок, но елка для меня всегда была и будет самым великим чудом из чудес, потому что от нее пахнет хвоей и немножко мандаринами, а эти волшебные огоньки делают ее и вовсе пришелицей из детских фантазий.
- В конце концов, мир взрослых куда глупее, - сказала я. - Ребенок знает больше, потому что…
"Ребенок знает больше".
Черт побери, что я только что сказала?
Ребенок. Знает. Больше.
"Неслышные шаги за спиной…"
Я почти наяву услышала голос. Резко обернулась. Никого не было - площадь опустела, только редкие прохожие, прячась от мороза и ветра, торопливо шли, не обращая на нас внимания.
- Сашка? Что с тобой?
Ничего. Ничего - со мной. Просто ребенок знает куда больше нас с тобой. И все-таки все дело именно в нем. В том ребенке.
- Пойдем, нам надо спешить, - сказала я.
И, не дожидаясь его, быстро пошла с площади, кинув на елку благодарный взгляд.
Очутившись дома, я, не раздеваясь, бросилась к телефону. Там, рядом с аппаратом, лежал огромный талмуд "Все телефоны Тарасова". Быстро найдя раздел "Империя развлечений", нашла дискотеку-бар "Бэтмен".
- Ну вот, - пробормотала я удовлетворенно. - Как я и ожидала…
- Что? - спросил Ларчик.
- А вот, - ткнула я пальцем. - Смотри. Узнаешь номер?
Он долго всматривался в цифры и, наконец поняв, чего я от него добиваюсь, радостно воскликнул:
- Значит, Катя тут действительно ни при чем? Кстати, надо было просто попросить ее позвать, она и сама бы нам все объяснила…
- Ларчик, мне тяжело с тобой, - грустно посмотрела я на него. - Ты влюблен и мыслишь совсем не так здраво, как мне бы хотелось. Ладно, мы, конечно, сегодня наделали такую массу глупостей, что еще одна не помешает! Но то, что телефон "Бэтмена" и этого кретинского "Секса по телефону" совпадают, вовсе не снимает с твоей Кати подозрений, как же ты этого не понимаешь! Сейчас я тебе все расскажу, а ты уж сам думай. Поскольку я начинаю всерьез опасаться, что в связи с посетившим тебя страстным и нежным чувством ты это совсем разучился делать!
Но стоило мне только начать ему рассказывать, зазвонил телефон.
- Сейчас, подожди, - остановила я свой рассказ, беря трубку, почти на сто процентов уверенная, что звонит неверный мой Пенс.
Увы, я ошиблась.
Голос Ванцова я узнала сразу.
- Сашка, я замучился тебя искать, - начал он без предисловий. - Во-первых, я узнал то, о чем ты просила. Твоего Евгения Ильича притягивали к ответственности за жестокое обращение с детьми. Но, ввиду смягчающих обстоятельств, как-то - ослепление от горя, и фактическая невменяемость, это дело закрыли. Тем более что девочки сами об этом просили.
- Так, - кивнула я. - А кто был основным объектом насилия?
- Старшая.
- О-о, - пробормотала я. - Я ожидала, что младшая более виновата в происшедшем.
- Выходит, была более виновата именно старшая… А теперь я тебя очень расстрою.
- Что, еще не все пакости ты мне сообщил? - Нет, придержал напоследок главную. Сегодня вечером нашли Вику Юсупову.
- Но это же очень хорошо! - воскликнула я. - Где она? С ней можно поговорить?
- Нет, нельзя, - тихо сказал он. - Она в морге, Саша. Она уже двое суток как мертва…
У меня перехватило горло.
- Что? - хрипло спросила я. - Как это? Я же ее слышала. Она звонила мне, Леша!
Да, звонила. Вопрос только - кто тебе звонил? Почему тебе звонили? И кто вознамерился провести тебя как дурочку?
Что ж, у них это получилось. И неплохо - отдай им должное, Александра!
- Саша! Что с тобой? Ты меня слышишь?
Голос Ванцова долетал как бы издалека. Из другого мира. Интересно, а вот Ванцова можно так провести?
Да можно, успокоила я себя.
- Все в порядке, - ответила я. - Просто ужасно неприятно чувствовать себя идиоткой. Впрочем, я и есть идиотка, если приглядеться повнимательнее. Хожу с умным видом и воображаю себя Майком Хаммером, а на деле - просто маленькая, самоуверенная дура!
- Ладно, Сашка! Об этом поговорим позже. О твоих умственных способностях и прочих достоинствах и недостатках…
- Лешка, а ты уверен?
- В чем?
Я цеплялась за соломинку ложной надежды - а ну как ошибся? И там совсем не Вика Юсупова?
- В том, что найденная женщина и есть Вика Юсупова.
- Уверен. Ее опознали.
- Отчим? Или сестрица?
- Нет, - проговорил Ванцов. - Ее опознала ее подруга Марина. И муж подруги. А отцу мы только что сообщили. Очень долго не могли его найти. И, кстати, сестрицу тоже…
- Сестрицу я вам найду, - мрачно пообещала я. - Тем более что мне она в данный момент и самой позарез нужна. Только почему вам Марину оказалось легче найти?
- Через ее мужа, - объяснил Ванцов. - Ее муж работает в "Бэтмене". Он на нее и указал сразу, как только мы там объявились.
- И давно?
- Два часа назад …
Все понятно! Вот почему мой вопрос о Вике был так расценен! Я-то уже потом приставала с бестактными вопросами. Но уж совершенно непонятно, почему тогда Катерина не попыталась меня найти? В общем, на каждый найденный ответ формировался тут же новый вопрос, и чем дальше в лес, тем этих самых "дров-вопросов" становилось больше.
Например, оказалось, что муж Марины работает в "Бэтмене". Почему же тогда мне об этом никто не сказал?
- Какие-то они все до омерзения загадочные, - проворчала я, набирая Катин номер. - Банда просто какая-то получается, прости, господи! А я должна пробираться сквозь нагромождения лжи, пытаясь понять, что же там за истории происходят?
* * *
Через несколько минут мою голову посетила трезвая и ясная мысль.
А чего я, собственно, так беспокоюсь? Два убийства - это уже вообще не моя епархия теперь! Все. Пусть мучается Ванцов с этой суперзагадочной компанией - я умываю руки!
Собственно, если учесть, что все подозрения зависли над головой нашей заказчицы, как грозовые тучи, и совсем не по моей вине, а по ее же собственной, мне вообще нечего ждать от нее, кроме чистосердечных признаний, а на подобное деяние она не решается. Так что я очень быстро успокоилась. Позвонила Лешеньке, сообщила ему, как и где он может Екатерину найти, и хладнокровно взглянула на вконец расстроенного Ларчика. Ах, бедный мой босс! Кажется, не было конца его сегодняшним откровениям! Сначала узрить даму своего раненого сердца в злачном месте, потом узнать, что ее сестру нашли убиенной, а сама дама является главной подозреваемой в этом деле, чего ни я, ни Ванцов от него не скрывали, да еще и напоследок выяснить, где она работает, - это много! Я бы сказала, слишком много для хрупкой мужской психики!
Посему он был грустен, а в глазах его застыла вековая тоска.
- Саша, - нарушил он молчание. - Что происходит? Объясни мне, пожалуйста!
- Ничего особенного, - вздохнула я. - Сегодня вечером на окраине Тарасова, в районе Ершовского поселка, там, где начинается дачный поселок, нашли тело Виктории Юсуповой. В кошельке сохранилось несколько сотенных купюр, что соответственно опровергает начисто версию об убийстве с целью ограбления. Убийство совершено с помощью тяжелого предмета, по предварительному заключению эксперта, двое суток назад. Насколько тебе известно, сегодня же, как раз в то самое время, когда был обнаружен труп, некая женщина позвонила сюда и, представившись Викторией Юсуповой, попросила ее не разыскивать. Вот что у нас происходит, голубчик мой! Спустись-ка с облаков и посмотри вокруг трезвым взором! Потому что голос звонившей показался мне очень знакомым.
- Катя? - шепотом спросил он, смотря на меня с неподдельным ужасом.
Я промолчала.
- Саша, я не понял, вы что, Катю подозреваете?
- Андрей, а кого нам подозревать? И почему твою Катю нельзя?
- Это чудовищно, - проговорил он.
- Чудовищно что? Подозревать Катю? Или убивать родную сестру?
- Саша, Катя не могла этого сделать!
- Андрей, я тебе поверю, когда ты представишь мне более полноценное доказательство, нежели это твое довольно натянутое утверждение. Что Катя не могла этого сделать по поводу чрезвычайной духовной утонченности! Давай пока прекратим этот разговор, ладно?
Он не ответил. Кажется, то, что он только что узнал, его потрясло больше, чем я ожидала.
- Чай будешь? - спросила я.
Он встал и, странно покачиваясь, пошел к выходу.
Уже у самой двери он обернулся и сказал:
- Запомни, Саша, пожалуйста, - это не Катя сделала. И мы с тобой это докажем. Ты мне поможешь?
Я не успела ему возразить. Видимо, ответ сам собой подразумевался утвердительный. Потому что, не дождавшись его, мой влюбленный босс, хлопнув дверью, исчез, растаяв в ночи.
* * *
Ночь я провела неспокойно. И дело совсем не в том, что в двенадцать мне позвонил Пенс, пытаясь повлиять на мое сознание с помощью нежных словечек, - я осталась холодной и надменной, как и подобает обманутой и оскорбленной женщине. Дело, кстати, было и не в том, что за день на меня обрушилось столько событий, что нормальному человеку после такого и в голову не придет пытаться заснуть. Я-то нормальной была только до того момента, как оказалась на работе в детективном агентстве. Мне к подобным "радостям жизни" не привыкать.
Просто в моей голове было очень много вопросов, на которые мне ужасно хотелось узнать ответы, и я большую часть ночи провела в раздумьях. В конце концов, сама того не желая, я обнаружила крайне неприятный факт. Что Екатерину подозревать, конечно, можно, но с таким же успехом подозрения лежат и на остальной честной компании. Правда, я никак не могла понять, есть ли мотивы убийства у Марины, но в конце концов поняла, что мотивы можно обнаружить и потом, пока же главное - то, что ее муж работал в пресловутом "Бэтмене", а значит, был во всех темных делишках замешан. Но охотнее всего я убийства Салилова и Вики свалила бы на противного бармена.
Я так увлеклась "вешанием дела" на неприятную мне личность, что и не заметила, как прошла ночь.
- Замечательно, - проворчала я, наблюдая, как первые лучи света прорезают предрассветную мглу. - День у вас сегодня обещает быть нелегким, а вы не выспались, мадемуазель! И ведь зря провели бессонную ночь, поскольку все равно, увы, ни одной приличной мысли в вашу голову не явилось!
Мои претензии к самой себе были справедливы и вполне обоснованны. Но делать было нечего - по радио уже пропикало семь часов, а это значило…
Ох, только теперь я поняла, как мне хочется спать!
Но семь часов - достаточный повод для того, чтобы срочно встать и начать новый день…
Глава 8
Чайник мелодично и как-то немножко загробно свистел, напоминая мне о своем существовании. Я чистила зубы, при этом постоянно размышляя на тему содеянных преступлений, а за окном был морозный и солнечный день, радостная суета вокруг рождественских елок и подарков. Только мне Санта-Клаус решил преподнести в качестве подарка парочку убийств и целую компанию подозреваемых! Так как через два дня приезжает моя маман, на мне еще лежит почетная обязанность по уборке квартиры, и если к этому добавить измену Пенса с какой-то там менеджершей - ничего не скажешь, весело ты встречаешь двухтысячный год, Александрина! Можно за тебя искренне порадоваться, дорогая! Не всякому выпадает такая возможность - встретить его, что называется, на полную катушку. Осталось только сломать ногу или руку, и ощущения от миллениума ты получишь прелестные!
Фу, от этих мыслей мне стало еще грустнее… Я налила себе кофе и, посмотрев за окно, философски заметила:
- Зато солнце. И небо вон какое голубое… В отличие от несчастной Вики я все это вижу.
Нельзя сказать, что меня порадовало воспоминание о Вике. Настроение еще больше упало. И не только от сопереживания этой несчастной девушке - от собственного бессилия.
- Я совершенно запуталась, - грустно призналась я своему отражению в зеркале. - Как ты думаешь, выпутаться удастся?
Отражение неуверенно, вслед за мной, пожало плечами.
- Попытаемся, - вздохнула я. - Где наша не пропадала…
* * *
Открывая дверь нашего офиса, я услышала пронзительный и истеричный голос Екатерины.
- Да сделай же что-нибудь! - кричала она. - Ты что, не понимаешь? Этот рыжий козел собирается повесить на меня и чертового Диму и мою сестрицу! Да еще и ребенка приплели, которого я и не помню совсем!
- Катя, успокойся, - ласково говорил мой помешавшийся босс. - Мы что-нибудь придумаем. Обязательно. Вот сейчас придет Саша…
"Саша все исправит, - подумала я и скривилась. - А Саше совсем не хочется ничего исправлять…"
- И что? Она же меня тоже ненавидит, я это вижу по ее глазам!
"Ну, это уже перебор, - возмутилась я. - Просто мне не очень нравится, когда от меня скрывают важные детали. И вообще, мне не нравится, когда много и вдохновенно врут не по делу. Нечего было тогда сюда прибегать, если вранье было запланировано с самого начала!"
Я достала из сумки расческу и начала приводить в порядок свои непослушные кудри, дабы предстать перед ними во всей своей красе.
Хотя мне и пытались с детства внушить отвращение к такому неблаговидному поступку, как подслушивание, я не всегда следовала этим заветам. Увы, иногда без подслушивания не обойтись! Самые интересные вещи от тебя зачастую скрываются.
- Катя, а что произошло с тем ребенком? - спросил нетактичный Лариков.
Ему же сказали, что не помнят! Надо же - на твоих глазах погибает собственный братец, а она "не помнит"!
- Да я была ему почти ровесница, - продолжала волноваться Катя. - Откуда я могу помнить? Кажется, он схватил ножницы без спросу… А потом начал ужасно кричать.
- Вика была с вами?
- Нет, она была на кухне… Кажется. Я не помню, я же сказала.
"Да все она помнит, - внезапно поняла я. - Она все очень даже хорошо помнит. Кажется, на кухне… Значит, именно там и была Вика. И совсем не кажется. Интересная ситуация…"
Они перешли на полутона. Видимо, разгневанная девица немного успокоилась. Но теперь я почти ничего не слышала. До меня долетали только обрывки фраз, а жаль.
Мне ничего не оставалось, как появиться перед их очами с невинной физиономией. Как и следовало ожидать, и Лариков и Екатерина сразу замолчали и уставились на меня так, будто я фантом. Так, легкая тень пролетала мимо…
Если учесть, что именно на меня они возлагали большие надежды по освобождению некоторых барышень от подозрения в двойном убийстве, остается только поразиться их безграничному бесстыдству!
- Привет, - бросила я, проходя к своему драгоценному компьютеру. - Как дела?
- Плохо, - мрачно проговорил Ларчик. - Ты даже и представить себе не можешь, как плохо.
Екатерина молчала, смотря в окно и нервно покусывая нижнюю губку.
- И что же у нас так плохо? - поинтересовалась я, запуская "Братьев Блюз".
- Меня обвиняют в убийстве, - тихо сказала Катя, и в ее глазах заблестели слезы. - Представляешь? Меня - в убийстве…
- А ты их, конечно, не убивала, - сказала я.
- Не надо так иронизировать! - вскрикнула Катя. - Конечно, я никого не убивала! Неужели ты в этом сомневаешься?
Сомневаюсь? Еще как…
Я развернулась к ней и, внимательно смотря в ее невинные, широко распахнутые и детски доверчивые глаза, сухо сказала:
- Сомневаюсь, представь себе.
Она отшатнулась. Ее глаза расширились еще больше.
- Нет, - пробормотала она. - Нет, ты не можешь…
- Тогда перестань врать и скрывать, - сказала я. - Потому что от твоего вранья уже чертям в аду тошно, честное слово… А мне - тем более. И помогать я вам не собираюсь. Себе дороже.
Она какое-то время молчала, старательно изучая пол. Когда ей удалось изучить его детально, она подняла на меня глаза и тихо, почти шепотом, произнесла:
- Хорошо, я все объясню. И врать больше не стану. Клянусь тебе.
- Ну да, конечно. Я тебе верю. "Как верит солдат убитый, что он проживает в раю".
Я засмеялась.
- Саша, перестань! - одернул меня Лариков.
- Андрей Петрович, я хотела бы вам помочь, но… Я не могу в данный момент ничего сделать.
- Не можешь или не хочешь?
- Не могу и не хочу, - пропела я. - Потому что терпеть не могу, когда меня считают полной кретинкой.
- Я же пообещала больше не врать, - хрипло сказала Екатерина.
- Значит, признала, что врала раньше, - хмыкнула я. - Ладно, поверим тебе. С некоторой натяжкой, но ради великого милосердия поверим. Но - запомни, если ты еще раз о чем-то умолчишь, я ухожу и делайте что хотите.
- Да, - кивнула она. - Я согласна.
Кажется, ее проняло наконец-то!
Я смотрела на нее, пытаясь понять, насколько эта странная девушка искренна сейчас. Ее глаза - впрочем, были ли вообще когда-либо зеркалом души эти прелестные, обрамленные длинными и пушистыми ресницами, глаза?
- С чего начнем? - спросила она.
- С самого начала, - ответила я. - С ребенка.