Зарубежный детектив

Содержание:

ДИМИТР ПЕЕВ - СЕДЬМАЯ ЧАША 1
БЕРТАЛАН МАГ - В ТУПИКЕ 21
БАРБАРА НАВРОЦКАЯ - ОСТАНОВИ ЧАСЫ В ОДИННАДЦАТЬ 36
ДЖЕОРДЖЕ ТИМКУ - У КАЖДОГО - СВОЕ АЛИБИ - ПО МАТЕРИАЛАМ СЛЕДОВАТЕЛЯ АЛЕКА АРМАШУ 60
ЙОЗЕФ НЕСВАДБА - ИСТОРИЯ ЗОЛОТОГО БУДДЫ 76
ОБ АВТОРАХ 95
Примечания 95

В сборник вошли произведения писателей социалистических стран. Д. Пеев из Болгарии рассказывает о разоблачении группы контрабандистов. Повесть Б. Мага посвящена многолетнему расследованию убийства венгерской патриотки в годы войны. Польская писательница Б. Навроцкая исследует вопрос о том, каким несправедливым может оказаться приговор, вынесенный человеком, а не государственными органами, хотя бы человек и действовал на основании кажущихся неопровержимыми улик. Румын Дж. Тимку повествует о раскрытии преступления, совершенного как будто бы без причин, причем и подозревать в нем некого. Й. Несвадба обратился к истории чешского рабочего движения.

ДИМИТР ПЕЕВ
СЕДЬМАЯ ЧАША

Димитър Пеев. Седмата чаша. Държавно военно издателство, София, 1972.

КОКТЕЙЛЬ-ПАРТИ В ПЯТНИЦУ

1

Как и следовало ожидать, первым приехал Жилков. Из окна дачи Георгию Даракчиеву было хорошо видно, как подкатил к воротам новенький "таунус". Жилков вылез, сдул несуществующую пылинку со стекла, нажал на крыло, пробуя упругость амортизаторов...

Конечно, гостей встречают у ворот, однако владелец особняка лишь спустился на первый этаж в просторную прихожую, где и дождался гостя.

Жилков выдавил из себя раболепную улыбку:

- Добрый день, хозяин. Как поживаете?

Однако Георгий не стал торопиться с ответом, критически разглядывая гостя, как это он делал всегда. Возраст - около тридцати. Рост выше среднего, в плечах косая сажень. Дамян Жилков был похож на борца или боксера, правда, в последнее время он начал заметно полнеть. Шикарный костюм с блестками выглядел на Жилкове до странности несуразно. "Для выработки хорошего вкуса нужны минимум два поколения", - подумал Даракчиев и наконец соблаговолил кивнуть гостю.

- Вы правильно сориентировались, приехав первым, - произнес он холодно и, как обычно, на "вы": нет, он, Даракчиев, неровня этому болвану с подозрительно низким лбом, чтобы изъясняться с ним на "ты". - Садитесь, я должен сказать вам кое-что.

Уловив в тоне металлические нотки, Жилков заметно подобрался.

- Удалось ли встретиться с Вернером Шомбергом?

- Удалось, удалось, - заискивающе ответил гость. - Встретился. И все уладил. Вот, пожалуйста, получите деньги.

Он вытащил из кармана толстую пачку банкнотов, и Даракчиев небрежно сунул деньги в ящик старинного буфета. Задвинув ящик, он повернул ключ и положил его в карман. Гость зорко следил за всеми движениями хозяина.

- Даже не пересчитали?

Хозяин усмехнулся.

- Какой смысл, Жилков. Конечно, вы мошенник, но вряд ли посмеете обсчитать меня хотя бы на стотинку. А теперь я должен вам сказать, что на сей раз своего вознаграждения вы не получите.

- Но почему? - воскликнул Жилков. - Я сделал все как надо!

- Взгляните на снимок, - хозяин протянул ему фото. - Ну, что вы теперь запоете?

"Вот сволочь, накрыл-таки меня, - подумал Жилков со смешанным чувством злости и восхищения, - послал кого-то из своих по следу. Помнится, мимо прошмыгнул какой-то драндулет, но кто мог подумать..."

- Да, это мы с Шомбергом как раз меняем колесо на его машине.

- Вы не выполнили мой приказ, Жилков! Я вам приказал ехать к Шомбергу на старой колымаге вашего зятя. А вы понеслись на чем? - Он ткнул пальцем в сторону фотографии. - На вашем новеньком "таунусе". А ведь накличете на нас беду, да еще какую!

Гость виновато опустил глаза.

- Извините, не сдержался...

- Эта промашка в триста левов плюс сто долларов. И предупреждаю заранее: в другой раз за такие штучки вам не поздоровится... Впрочем... - тут он задумался, как бы колеблясь. - Впрочем, у вас еще есть шанс заполучить провороненные левы и доллары...

- Да я в лепешку разобьюсь! - рявкнул Жилков.

- Спокойно! Речь идет об одной услуге лично для меня. Суть услуги в том, что сегодня вечером вы должны всерьез заняться Бебой.

- Кем? Бебой? - изумился гость. - Но ведь вы... сами... с нею...

- Ничто не вечно под луной, Жилков. И нынче вечером я хотел бы...

- Покажете ей от ворот поворот?

- Я не выражаюсь столь вульгарно, но в общих чертах все обстоит именно так. Короче: когда я как бы случайно войду в спальню, я должен застать Бебу в ваших объятиях. Это поможет мне впоследствии отделаться от ее бесконечных укоров.

Дамян Жилков погрузился в размышления. На грубом его лице нельзя было прочесть ничего, кроме растерянности.

- Ладно, попробую, - сказал он наконец угрюмо. - Да, чуть не забыл. Муж-то ее сегодня после обеда ошивался возле вашей дачи.

- Коста Даргов? Ошивался где-то здесь? В Драгалевцах? Откуда вы знаете?

- А мне корчмарь сказал, бай Мито. Я заскакивал к нему около четырех. Когда он мне ненароком сболтнул про Даргова, я забеспокоился. Не для того он потащился на окраину Софии, чтобы подышать свежим воздухом. Знаю я Косту...

- И я его достаточно знаю. Даргов из тех простофиль, которые всю жизнь носят огромные ветвистые рога. Таких описал еще Достоевский... - Он махнул рукой. - Достоевский!.. И не спрашивайте меня, кто такой Достоевский... Это вам не участковый милиционер. Чего беспокоиться, Жилков? Какое нам дело, где теперь находится муж Бебы. Заурядный подлец и подхалим. К тому же и он у меня на крепком крючке, никому слова не пикнет... Ладно, покончим с этим. Есть еще поручение. Когда придет Паликаров, скажите ему от моего имени, чтобы он вычеркнул Лени, новую девушку, из своего списка. Отныне эта золотая рыбка будет плавать в моих водах.

Жилков ухмыльнулся и сказал с завистью:

- Хватка у вас по этой части орлиная. Своего не упустите нипочем.

- Скоро придут гости, - оборвал эти излияния Георгий Даракчиев. - Ступайте на кухню. Я там приготовил разной дребедени - вымойте руки, нарежьте все, разложите по тарелкам. И, ради бога, режьте хлеб тонкими кусочками, не кромсайте ломтей как в деревне.

2

Когда звонок известил о приходе нового гостя, Даракчиев сошел по ступенькам веранды и зашагал к воротам, где стоял потрепанный человечек в летах. Он казался олицетворением серости - потертый костюм, галстук, застиранная рубашка, пыльная обувь, усталое лицо. Человек тревожно озирался, как будто раздумывая, не вернуться ли ему обратно.

- Входите, товарищ Средков. Входите. Для друзей двери всегда открыты.

Гость пошел за Даракчиевым. Войдя в гостиную, он оторопел: такую пышность и великолепие он видел только в кино во дворцах миллионеров.

- Товарищ Даракчиев, зачем вы пригласили меня сюда? - глухо спросил гость.

- Вы приглашены на маленький коктейль-парти.

- Что? - оторопел Средков. - Какой коктейль?

- Кок-тейль-пар-ти, - отчеканил Даракчиев. - Приятная встреча с близкими друзьями. Закусим, опрокинем по рюмочке, поболтаем...

- При чем здесь я? Мы с вами знакомы без году неделя, а приятелей ваших я не знаю вообще.

- Не беспокойтесь, Средков. Они все, гм, хорошие мальчики... и девочки. Они вас примут как отца родного, на руках будут носить, обещаю вам.

Опять воцарилась тишина. Атанас Средков, сгорбившись, сидел в кресле. Даракчиев смотрел на него с улыбкой.

- В таком случае мне лучше уйти, - произнес наконец гость. - Не нужны мне ни ваши приятели, ни ваши коктейли. - Он встал.

Георгий Даракчиев не шевельнулся. Только его брови поднялись вверх двумя ироническими дугами.

- Сядьте, Средков. Лучше сидеть в старинном кресле, чем в тюрьме, даже и старинной. Поэтому сядьте. - Средков стоял. - Не верите мне? Напрасно. Допустим, без веселья вы обойдетесь. А без сказки?

- Рассказывайте сказки детям, а я ухожу, - устало сказал Средков, однако продолжал стоять.

- Есть сказка, которую я могу рассказать пока что, - он подчеркнул это "пока что", - только вам. Сказка под названием "Таможенник, нуждающийся в деньгах". - Гость медленно сел. - Жил-был один таможенник по фамилии Средков. Он исправно нес свою службу, ждал пенсию, получал свои сто левов в месяц. Всем он был доволен, кроме одного: денег вечно ему не хватало. И вот однажды - это произошло ровно восемнадцать дней тому назад - наш таможенник Средков не устоял против соблазна. За круглую сумму в пятьсот левов он закрыл один свой глаз и позволил некоему иностранцу пронести чемодан без досмотра... А нужно, ох, как нужно было взглянуть на содержимое. Более того, он закрыл и другой глаз, после чего состряпал вполне приличный документ, которым и благословил контрабанду.

- Вы можете это доказать? - задыхаясь, спросил Средков.

- Могу, я все могу. Между прочим, могу также угадать, что ваши любимые сказки - восточные. Особенно те, где речь идет о страшных ядах... Надеюсь, вы меня поняли? Но, может быть, вам нужны доказательства? Есть магнитофонная запись вашего разговора с этим иностранцем, есть фотокопия выданного вами документа...

- Я вынужден был пойти на это, - выдавил из себя Средков. - Деньги нужны были мне для...

- Как жаль, что судьи не страдают излишней сентиментальностью. Они докажут вам просто и ясно, что вы преступник, нарушивший уголовный кодекс.

- А если я достану и верну вам эти деньги, вы согласитесь?..

- Эх Средков, Средков! - Даракчиев извлек из кармана солидную пачку денег и потряс ею в воздухе. - Это я всегда ношу с собой для мелких расходов. А вы хотите прельстить меня пятью сотнями!

- Тогда что вам от меня нужно?

- Нужно, чтобы вы стали умнее. А заодно научились зарабатывать настоящие деньги.

Гость опустил голову.

- Я вас не понимаю. Что значит поумнеть?

- Поумнеть - значит слушаться меня. Беспрекословно! Во всем! В случае с чемоданом вы за несколько минут заработали кучу денег. Впредь вам придется быть столь же милосердным к некоторым другим иностранцам. О, будьте покойны, я ни разу не поставлю вас в опасную ситуацию, не стану рисковать ни вашей жизнью, ни вашим служебным положением. Вы спросите, а какова плата? Законный вопрос. Вы будете подчиняться мне, а я вам гарантирую не меньше пятисот левов в месяц. В зависимости от усердия. - Даракчиев улыбнулся. - Не отвергайте моего предложения. Рассудите: через десять лет вы уйдете на пенсию. К тому времени вы обзаведетесь чудесной, богато обставленной квартирой, машиной последней модели и несколькими сберкнижками.

- А если я откажусь? - глухо спросил таможенник.

- Не откажетесь! Подумайте, что лучше: пятьсот левов в месяц и спокойная беззаботная старость или долгие годы одиночества в тюрьме?

Средков вытер лоб тыльной стороной руки и тихо спросил:

- Нет ли у вас таблетки аспирина? Голова раскалывается.

Даракчиев подождал, пока новый его компаньон проглотит лекарство, и сказал:

- Пройдите в соседнюю комнату, Средков. Можете полчасика отдохнуть. Я позову, когда соберутся гости.

3

Богдана Даргова, Беба, не любила бросаться в глаза и поэтому приехала на автобусе. Как бы предчувствуя миг ее прихода, Даракчиев встретил ее возле ворот. Увидев Георгия, Беба вновь испытала смутный страх: неужели придет день, когда она его потеряет? Георгий в ее глазах обладал всеми данными настоящего мужчины: он был высок (она говорила не "метр восемьдесят три", а "шесть футов") и необыкновенно строен для своих сорока восьми лет: одевался он всегда элегантно, изысканно, неподражаемо.

Со всей своей неповторимой смесью сердечной учтивости и властной нежности Георгий проводил Бебу в дом. Проходя мимо кухни,он крикнул:

- Эй, Жилков, мы поднимемся с Бебой наверх. Скоро нагрянет Борис с девушками. Встретьте их, развлеките и попросите подождать нас. - Даракчиев прислушался: снаружи раздался визг автомобильных тормозов: - А, вот и они, - сказал Даракчиев. - Не забывайте, что я вас просил передать Паликарову.

Георгий и Беба поднялись наверх и оказались в одной из двух спален дачи. Засунув руки в карманы, Даракчиев встал у окна.

- Ты помнишь? И тогда была пятница, - нежно заговорила Беба. - Первая наша пятница...

Но Георгий Даракчиев сегодня не очень-то был настроен на лирический лад.

- Сперва, Беба, покончим с делами, - сказал он сухо. - Сегодня я могу рассчитаться с тобой. Шомберг благополучно перевез картины. И, как всегда, аккуратно выполнил свои финансовые обязательства.

- Нельзя ли поговорить об этих вещах потом? - взмолилась Беба.

- Потом поговорим о других вещах. А пока закончим со счетами. В конце концов не забывай, что по роду занятий я бухгалтер, простой бухгалтер с окладом в сто двадцать левов... Ну так вот: я получил от Шомберга четыре тысячи левов и тысячу долларов. Сколько ты заплатила за картины и за икону? Тысячу левов? Стало быть, твоя чистая прибыль - тысяча двести левов и четыреста долларов. Как предпочитаешь получить доллары - в сертификатах, в левах?

- Не все ли рано. Деньги есть деньги, - пробормотала Беба.

- И все-таки?

- Пусть на сей раз в левах.

- Отлично! Будем считать один к трем. Четыреста долларов - это тысяча двести левов. А всего тебе причитается две тысячи четыреста.

Беба равнодушно сунула деньги в сумочку.

Даракчиев вновь отошел к окну. Ему не хотелось дать почувствовать Бебе, что он решил порвать с ней. Сначала должен был состояться спектакль, который разыграет Жилков...

Взгляд Даракчиева остановился на беседке во дворе. Там Боби Паликаров оживленно беседовал с двумя девушками, а Жилков, стоявший рядом, был похож на заурядное огородное пугало... И он, Георгий Даракчиев, должен прибегнуть к помощи этого ничтожного человека, чтобы уладить свои личные взаимоотношения с Бебой! Нет, он не опустится до такого позора!

Георгий обернулся. Полулежа на кровати, Беба смотрела на него своими огромными фиолетовыми глазами.

- Две тысячи четыреста левов - немалые деньги, Беба, - начал Даракчиев. - Поздравляю тебя. Откопать прекрасный пейзаж Утрилло - честное слово, такое не каждому дано! Исключительный успех. Я уж не говорю про икону... шедевр! Не забывай время от времени подкармливать этого попишку, Беба. Когда-нибудь, если подфартит, мы закупим святого отца на корню, вместе со всем его церковным хламом. Не сомневаюсь, что ты и теперь останешься такой же сметливой и удачливой.

- Что значит это "теперь"? - подозрительно спросила Беба. - Теперь что-то изменилось?

Даракчиев поколебался секунду-другую.

- В мире всегда что-то меняется, Беба! Что-то начинается, а что-то, увы, кончается.

Беба побледнела. Она привстала, и во взгляде ее блеснула какая-то странная смесь горя и ненависти.

- Что кончилось, Жорж?

- Ты не хуже меня знаешь, что. - Он пожал плечами. - Между нами существовали две связи: сердечная, вернее телесная, и деловая. Отныне ограничимся только деловой. Давай поговорим откровенно, Беба. Все, что было между нами, давно потеряло свою прелесть и превратилось в тягостное бремя. Причем для нас обоих. Какой смысл продолжать эту глупую оперетту? Лучше покончить с этим сразу, одним ударом, чем присутствовать при мучительной агонии и печальной смерти.

- Мучительная агония! Печальная смерть! Ты мне зубы не заговаривай! - крикнула Беба. - Ты нашел себе другую?!

- Какое это имеет значение, если теперь между нами лишь деловая связь?

Беба замерла, а затем внезапно кинулась на него, словно разъяренная кошка. Не теряя самообладания, Даракчиев схватил ее за запястья и швырнул на кровать.

- Разыгрывай мелодрамы перед своим дураком Дарговым, - холодно сказал он.

- Ты вышвыриваешь любовницу, но, как всякий подлец, хочешь сохранить выгодную служанку. Чтобы я помогала тебе зашибать бешеные деньги, не правда ли, Жорж? - задыхаясь, кричала Беба. - Но ты обманулся, расчетливый бухгалтер! Больше я не участвую в твоих грязных сделках!

- Ошибаешься, Беба. Ты будешь тянуть свой воз как раньше. Только рвения прибавится. Поскольку такова моя воля.

- Ни-ког-да! Деловая связь, как ты называешь свои махинации, тоже умерла. А тебя... тебя... Я убью тебя! Слышишь?! Я тебя убью! - выкрикнула Беба. Потом она уткнулась лицом в подушку и затряслась в истеричных рыданиях. Даракчиев смотрел на нее без тени сожаления. Ее слезы означали полную капитуляцию.

Он покинул спальню, тихо закрыв за собой дверь.

4

Пока Борис Паликаров развлекал девушек анекдотами, Лени частенько поглядывала из беседки на дачу. Когда ее пригласили сюда на какой-то неведомый коктейль-парти, она и не подозревала, что увидит столь роскошные хоромы. С Георгием Даракчиевым, этим элегантным седеющим красавцем, Борис познакомил ее на прошлой неделе. Тогда они, помнится, ужинали в модном ресторане, отделанном под старину. Даракчиев, поразивший Лени изысканностью манер, появился вместе с женщиной, которой было лет, наверное, сорок. Ее звали, кажется, Беба, и она подчеркнуто демонстрировала право собственности на Жоржа, как она его называла. В конце концов выяснилось, что Жорж вовсе не киноактер, как Лени предположила сначала, а бухгалтер. А теперь вдруг выясняется, что бухгалтер владеет этими княжескими палатами, обнесенными высоким забором. Тут было чему удивляться...

Подождав, пока смолкнет смех после очередной остроты, Жилков шепнул Паликарову:

- Мне нужно с тобой переговорить.

Они извинились, покинули беседку и углубились в сад.

- Слушай, старичок, - начал Жилков, но тут же почувствовал толчок локтем в бок.

- Сколько раз я тебя просил: прекрати меня так называть, - зашипел Паликаров. - Какой я тебе старичок, черт возьми! Зови меня Борис, Боби.

Зарубежный детектив - Димитр Пеев