- Спектр поисков придется расширить, - Федор Митрофанович продолжил озадачивать начальника охраны. - В том же ресторане недавно умерла молодая женщина, администратор. Звали ее Юлия Почепцова. Загляни в результаты вскрытия, может, найдешь чего необычного. Вторая администратор, Рощина Ангелина, скоропалительно покинула город. По некоторым данным, вернулась домой, то есть в село Малые Выхухольцы. Хорошо бы кого-нибудь туда послать.
- Сделаем.
- Но главное, это Евгения Стрельцова. Есть подозрения, что ее могли похитить.
- Прошу прощения, - осторожно затронул наболевшее Петр Станиславович, - все эти люди имеют отношение к концерну?
- Нет. Это личное. Но буду благодарен, если ты займешься этим вплотную.
Вейнберг направился к выходу, но в дверях на секунду задержался.
- Вот еще что, Петр Станиславович, не в службу, а в дружбу. Мой джип разбитый по-прежнему в деревне километрах в сорока от города. Организуй эвакуатор. А "жигуленок" тракториста мне пока позарез нужен. Этой старой консервной банке цена три копейки. Ты уж проверни, пожалуйста, купчую и на меня доверенность оформи. Я бы кого другого попросил, но не хотелось бы привлекать посторонних.
- Постараюсь. Но опять-таки, сейчас выходные. Нотариальные конторы на замке, а без них ни купчую, ни доверенность не оформишь.
- В любом случае не откладывай в долгий ящик. До скорого!
Вейнберг ушел, оставив начальника охраны в глубоком замешательстве. С какой радости дяде Федору понадобился старый "жигуль"? Да еще и дела личные, видите ли, у него появились. Неспроста это, ох неспроста… Вот ведь не хотел пускать его в Задольск без сопровождения. Так нет же, уперся рогом, самостоятельности ему захотелось. Мало того, что в аварию попал, так еще и личными делами обзавелся. А личные дела президенту нефтяного концерна по гроб жизни заказаны. Он - официальное лицо огромной бизнес-машины. И этим официальным лицом не должно во всякие там личные дела вляпываться. Это лицо беречь нужно как зеницу ока.
* * *
На работе у меня все валилось из рук. Разлетались счета, падали шариковые ручки. Сок, который я намеревалась выпить, пролился на чистую скатерть. Даже любимые итальянские туфли как бы невзначай растерли на моих ногах старые мозоли. Ко всему еще дважды объявились нервные знакомцы Гросса и его зама. Вернее, сегодня определение "нервные" не совсем отражало действительность. Обоих скорее можно было охарактеризовать как параноиков в стадии тяжелого обострения. Брызгая слюной, они поочередно домогались нашего начальства, а когда убедились, что ни директора, ни его заместителя по-прежнему нет в наличии, сыпали нам на головы отборный мат и грозились сровнять с землей все наше ресторанное заведение. В результате почти все обеденные посетители разбежались от греха подальше. Если подобный террор продолжится, то мы рискуем растерять всю постоянную клиентуру.
Персоналу "Этуаля" отсутствие посетителей особого энтузиазма не прибавило, что и понятно: нет выручки - нет и ежедневной прибавки к жалованью. Официанты и работники кухни хмуро слонялись по ресторану, потихоньку перетирая последние события. Некоторые даже бросали в мою сторону виноватые взгляды. А ведь предлагала же закрыть нашу лавочку по-хорошему. Так нет, устроили, глупые, игры в демократию, вот и доигрались до исчезновения Женьки. Да что уж теперь говорить…
- Марья Александровна, - обратился ко мне один из официантов, - у нас последняя пачка бумажных салфеток осталась. На вечер точно не хватит.
- Какие проблемы? - отозвалась я. - Сейчас схожу куплю десяток пачек в соседнем мини-маркете.
- Я сам бы мог сбегать. Клиентов все равно с гулькин нос.
- Нет уж, спасибо. Я тут и так безвылазно почти сутки сижу. Сама прогуляюсь, воздухом подышу. А вы здесь пока определяйтесь, кто ночью останется на дежурство.
С этими словами я направилась к кассовому аппарату и, достав оттуда несколько сотенных купюр, покинула ресторан. Однако, едва оказавшись снаружи, я круто пожалела о своем решении. Жаль, что улицы у нас не оснащены кондиционерами. Обеденный летний зной плохо сочетался с плотным пиджаком униформы, и все мое тело мгновенно покрылось испариной. Но, в конце концов, мини-маркет расположен в соседнем здании, не сахарная - не растаю, дотопаю как-нибудь.
Проклиная жару почем свет стоит, я рысцой потрусила к магазину. Когда до вожделенной прохлады торгового зала оставалось не более двадцати метров, по обе стороны неожиданно выросли две крупногабаритные фигуры. Прежде чем я успела испугаться, они подхватили меня под руки и потянули в сторону проезжей части. "Вот и до меня добрались", - обреченно подумала я, зацепив краем взгляда припаркованный темный автомобиль с распахнутой дверцей. "И никто не узнает, где могилка моя…"
Случайные прохожие, рискнувшие сходить за продуктами в самый солнцепек, ни малейшего интереса к двум парням и безвольно повисшей на их руках девице не проявляли. Следовало бы, конечно, позвать на помощь, но мои голосовые связки чувствовали себя примерно так, как если бы я накануне залила в себя тюбик клея "Момент". По этой причине я издавала лишь жалкое неразборчивое сипение. При этом расстояние между нами и злополучной машиной неумолимо сокращалось.
И тут случилось необъяснимое. Мой инстинкт самосохранения, очевидно, понял, что терять ему совершенно нечего. Во всяком случае, могу поклясться, что мозг ему никаких распоряжений по поводу моего спасения не давал. Мозг в данный момент вообще был не способен как-либо распоряжаться. Он просто отключился, пытаясь сохранить в целости вверенную ему нервную систему. Так вот, мой инстинкт самосохранения автоматом задействовал навыки самообороны, которые брат пытался привить мне в подростковом возрасте. Лично я давно считала эти самые навыки, выражавшиеся в нескольких примитивных приемах, навсегда утраченными. Ан нет! Мое казавшееся обмякшим тело вдруг таинственным образом извернулось. Парни, естественно, не ожидали подобной прыти, и один из них, на свою беду, выпустил из рук мое предплечье. Этого оказалось достаточно, чтобы нижняя часть моего корпуса развернулась и незадачливый похититель мигом получил мощный удар ногой в самое что ни на есть причинное место. Именно этот нехитрый прием, по мнению брата, должен был надолго отбить охоту у любого уличного маньяка-насильника. Пока напарника корчило от боли, второй громила попробовал осуществить захват сзади, но и тут озверевший от страха инстинкт самосохранения сумел постоять за меня. При этом, поспорю на что угодно, такой приемчик брат никогда мне не показывал. С ретивостью бультерьера и его же врожденной злобливостью мои челюсти намертво сомкнулись где-то в районе запястья нападавшего. Окрестности немедленно сотряслись от его утробного визга. Никогда бы не подумала, что столь крупный самец хомо сапиенс может верещать, как подсвинок-переросток, репетирующий оперную арию для фальцета.
Между тем тело ощутило полную свободу действий. Мой инстинкт самосохранения уже было собрался дать деру, но тут не к месту пробудилось доселе дремавшее сознание. И оно незамедлительно распорядилось довершить акцию праведного возмездия. В то время как прокушенный бандит продолжал голосить на всю ивановскую, я зашла с тыла к его, все еще скрюченному пополам, коллеге и от всей доброты своей широкой русской натуры поддала тому ногой под зад, отчего бедолага с размаху ухнулся репой прямо на заплеванный асфальт.
Не дожидаясь развязки и не обращая внимания на ошарашенно отпрыгивающих в стороны зевак, я что есть мочи рванула назад в ресторан. Если бы кто-то догадался включить в этот момент секундомер, то мне бы непременно достался премиальный фонд за поставленный мировой рекорд в забеге на двести метров. Причем в ближайшее десятилетие ни один спринтер не имел бы ни малейшего шанса улучшить мой результат.
А поскольку летела я, не разбирая дороги, то на самом входе в ресторан с размаху впечаталась во что-то мягкое. Это был Федя, только-только подъехавший к "Этуалю". Он, не имевший удовольствия лицезреть мордобой в моем исполнении, не успел отпрыгнуть и исполнил роль импровизированного буфера. В противном случае я вполне могла влететь в стеклянную дверь и здорово покалечиться.
- Ты чего несешься, сломя го… - обозрев меня, он осекся на полуслове. - Кто?! Кто это сделал?
Где-то за спиной взвизгнули тормоза. Я обернулась и проводила взглядом черный автомобиль, уже заворачивающий на перекрестке. Федя же продолжил сыпать мне на голову вопросы:
- Кости целы? Сколько их было? Номер машины запомнила?
Я отрицательно покачала головой, не в силах вымолвить ни слова.
- Не можешь говорить? - испуганно тараторил он. - Тогда лучше не пытайся. Может быть, сломана челюсть. Сейчас мигом доставлю тебя в больницу.
- А тебе все не терпится уложить меня в больничную койку. Не с твоим счастьем! - Это ко мне наконец вернулся дар речи, и я попробовала пошутить. Хотя после пережитого стресса юмор в моих устах прозвучал скорее трагично, чем комично.
- Очень больно, да? - Его физиономия отразила неподдельное сочувствие.
- Кому? - удивил меня поставленный вопрос.
- Тебе?
- Мне? Где?
Федина мимика трансформировалась и теперь отражала полное недоумение.
- У тебя кровь… - растерянно пролепетал он. - Зубы хоть целы?
- Целы! Чего им сделается? - Я машинально провела тыльной стороной ладони по губам, и, к моему ужасу, на руке осталась кровь.
В тот же миг из состояния продолжительного анабиоза вышли мои органы вкуса. Во рту проявился неприятный солоновато-кислый привкус. Мозг немедленно идентифицировал причину сего явления и ударился в панику. Пустив побоку все правила приличий, я перегнулась пополам и принялась самозабвенно отплевываться.
Федя оторопело наблюдал за этой продолжительной процедурой. А когда я перестала изображать из себя взбесившегося верблюда, он осторожно попытался прояснить ситуацию:
- Что случилось? Тебе плохо?
- А кому сейчас хорошо? - огрызнулась я в ответ.
Разумеется, у меня не имелось никаких причин сердиться на заботливого прораба, но мысль о том, что я нечаянно наглоталась вражьей кровушки, доводила меня до исступления. Угораздило же! Если собрать перечень всех инфекций, которые передаются через кровь, уверена, что можно составить объемистый медицинский справочник. Или даже два справочника.
- Не переживай, все в норме… - выдавила я, - ну, то есть почти в норме… Это не моя кровь.
- А чья?
- Одного ублюдка. Я его укусила. Только что двое отморозков попытались затащить меня в машину. Но я им не далась. Пришлось обоих слегка покалечить. Тому, что остался с прокушенной рукой, еще повезло…
- О господи! Тебя ж ни на минуту нельзя одну оставить! Кто должен был смирно дожидаться меня в ресторане? - Он распахнул входную дверь и бесцеремонно затолкал меня внутрь.
- Я в соседний мини-маркет за салфетками пошла. А они тут как тут, с двух сторон подкатились, сволочи. Чего им, спрашивается, от меня понадобилось?
На этом диалог прервался, так как меня окружили взволнованные сотрудники, желавшие узнать, отчего мое лицо перепачкано кровью. Пока с ними объяснялась, Федя исчез из поля зрения, после чего нарисовался, держа в руках пузатый стакан, до половины наполненный прозрачной коричневой жидкостью. Утащив меня в комнату отдыха, он потребовал:
- Пей!
- Это что? - осведомилась я на всякий случай.
- Коньяк.
- Спятил? Кто ж благородный напиток стаканами хлебает? Да еще посреди бела дня в летний зной…
- Пей, говорю. Как лекарство для дезинфекции организма. Когда в следующий раз надумаешь изображать из себя голодающего вампира, подумай, сколько заразы умещается внутри человеческого организма. Хочешь заболеть СПИДом?
В этом Федя прав. Я и сама уже успела удариться в истерию по этому поводу. Эх, двум смертям не бывать, а одной не миновать. Зажмурившись, я припала к стакану и залпом осушила его до дна.
Огненная вода обожгла гортань и плюхнулась в практически пустой желудок. После чего я сочла своим долгом поинтересоваться у прораба:
- А ты вообще как относишься к пьяным женщинам? Должна предупредить: для меня полстакана коньяка - лошадиная доза.
- Начнешь буянить - отвезу в вытрезвитель или в милицию сдам. Там ты, по крайней мере, будешь все время под присмотром. Салфетки ей, видите ли, понадобились… А средство от глупости в твоем мини-маркете случайно не продавали?
- Не доставай. Нет бы похвалить за то, что сама разобралась с двумя бандюгами.
- Ага, сейчас медалей тебе навешаю… и тумаков наподдам в придачу.
- У меня и без твоих тумаков нога болит, - пожаловалась я, вздыхая.
- Где болит? Ты упала? - Федя испуганно обозрел мои коленки и, чтобы убедиться, что зрение его не обманывает, провел по одной из них ладонью.
- Нет, я не падала. Но ногой довелось поработать.
- В каком смысле?
- В том смысле, что у одного из парней теперь могут быть проблемы с деторождением. Я себе ногу об его хозяйство ушибла, - поперла из меня захмелевшая бравада. - И еще я той же ногой его лягнула. Да так, что он носом едва тротуар не перепахал.
- Да ты просто социально опасна! - захихикал он. - В стране демографический кризис, а ты без зазрения совести приложилась ногой по самому генофонду.
- Федь, - от выпитого коньяка мой язык стал слегка заплетаться, а мысли резко переключились на другой вопрос, - у них Женька. Вдруг ее пытают?
- Зачем? Ей же ничего не известно.
- Мне тоже ничего не известно, и тем не менее они тащили меня в машину. Наверняка Женька уже у них.
- Возможно, - нехотя согласился он и оставил меня в комнате отдыха одну.
* * *
- Слушаю, Федор Митрофанович! - Мобильный Демина идентифицировал шефа, и он смог сразу обратиться к нему по имени-отчеству.
- Новостей нет?
- Откуда? Мы же расстались менее часа назад. Да и на случай новостей я сам бы вас набрал…
- Зато у меня что ни час, то новые подарки. Поднимай всех своих ребят. Оплачиваю внеурочные по утроенному тарифу.
- Куда отправлять? - Начальник охраны нефтяного концерна с готовностью распахнул блокнот для записей, оправленный тисненой кожей.
- Отправлять по всем городским больницам. В первую очередь на станции "Скорой помощи" и в дежурные больницы. Также следует охватить все отделения хирургии. Должны появиться двое крупных мужчин в возрасте двадцати пяти - тридцати лет. Оба среднерусые, мордатые, волосы коротко стриженные. Одного из них приложили рожей об асфальт и навернули в пах. Но в принципе этот и сам может оклематься, без медицинской помощи. Зато у второго парня прокушена рука в районе запястья. Ему хирург позарез нужен.
- Собака? - деловито уточнил Петр Станиславович.
- Какая еще собака?
- Я говорю, собака запястье прокусила?
- … не-е… э-э-э… укус человеческий… в порядке самообороны. Но рана должна быть серьезная.
- Если их вычислят в больнице, то что предпринимать?
- Пусть врачи окажут экстренную помощь, а потом обоих нужно по-тихому сопроводить в какое-нибудь укромное место. И глаз с них не спускать до моего приезда.
- Понятно. Что-нибудь еще?
- Посты в больницах должны дежурить с этого же момента, иначе провороним мерзавцев.
- Все понял, максимум через полчаса вопрос закроем.
Шеф отсоединился. Не теряя ни секунды, Петр Станиславович принялся выполнять его указания, мысленно воздавая хвалу небесам за то, что больниц в городе наберется не более полутора десятков. Да и то, инфекционку и кардиоцентр можно смело исключить из общего списка. Зато травмпункты, к несчастью, имеются во многих районных поликлиниках.
* * *
- Собирайся, давай. - Федин голос вывел меня из состояния полудремы. Выпитый коньяк совсем меня разморил. - Я отвезу тебя домой.
- Зачем?
- Тебе нужно отдохнуть.
- Но я не хочу оставаться одна в квартире. Мне страшно.
- Не капризничай. Закроешься на все замки и будешь сидеть тихо, как мышка. Даже трубку телефонную не снимай.
- А если будут новости от Женьки? Вдруг твой друг из органов что-то разузнает? - заартачилась я.
- В этом случае я тебе звякну на мобильный. Поехали! С ночным дежурством в ресторане сотрудники на сегодня определились, можешь не переживать по этому поводу.
- Но кто сведет вечером кассу?
- Ты сама сведешь ее завтра утром. Я лично доставлю тебя от квартиры до дверей ресторана.
- Но… - Я тщетно пыталась найти хоть какие-то аргументы, чтобы не ехать домой. И не только потому, что мне не хотелось оставаться наедине с гнетущими мыслями. Если Федя возьмется отвозить меня домой, то из элементарной вежливости мне придется пригласить его на чашку кофе. И вот тогда у него непременно возникнет вопрос: с каких таких доходов простая администраторша ресторана имеет упакованную квартиру в центре города? Пускай даже он не догадается, что небольшой портрет на стене в гостиной - это подлинник Кустодиева, но как ему объяснить наличие итальянской мебели и бошевской техники? А еще у меня имеется домашний кинотеатр, навороченный компьютер, джакузи, наконец…
Федя же имел в виду мое сопротивление. Он практически силой сгреб меня в охапку и потянул к выходу. Что, если не приглашать его в квартиру? Предположим. Но он все равно проявит настойчивость и непременно доведет меня до двери. А эта самая дверь обошлась мне в свое время в полторы штуки баксов. И это уже не Кустодиев. Будучи прорабом, Федя запросто на глазок определит ее реальную стоимость. Горе мне горькое! Видимо, придется-таки рассказать о себе правду. Только, боюсь, на этом Федина помощь закончится. Люди, которые ездят на "Запорожцах", подсознательно недолюбливают счастливых обладателей "Мерседесов". Так сказать, глубокий межсоциальный конфликт. И, хотя у меня нет "Мерседеса", а прораб водит "жигуленок", в корне это ничего не меняет.
Размышляя таким образом, я придержала Федю у барной стойки и потребовала дополнительную порцию коньяка. Мой глупый внутренний голос почему-то решил, что, сдобрив организм алкоголем, мне будет проще открыть Феде все карты, а дальше уповать на бога и доброе сердце прораба.
Когда до моего дома осталось не более двух кварталов и я, благодаря коньяку, почти собралась повернуть разговор в нужное русло, запиликал мобильный. Перебросившись с кем-то несколькими фразами, Федя припарковал машину к обочине.
- Планы меняются. У меня не очень хорошие новости.
- Женька? - с ужасом прошептала я.
- Нет, о твоей подруге ничего не известно. Зато на Старозаводских прудах выловили труп неизвестного мужчины.
- Старозаводские пруды? Это же возле дома Глеба Николаевича…
- И труп, похоже, тоже вашего заместителя. Общие приметы сходятся. Тебе нужно ехать на опознание.
- Н-но п-почему я?.. - От страха и принятого коньяка язык совсем меня не слушался.
- Потому что родственников у него в городе нет. Значит, опознавать должен кто-кто из сослуживцев.
- Но я ж-же его всего н-несколько д-дней знала! И еще к-коньяк… - в подтверждение последних слов я нечаянно икнула.
- Значит, так, - неожиданно жестко проговорил Федя, - если убитый действительно ваш заместитель, то шансы найти твою подругу живой уменьшаются с каждым часом. Официальное опознание выловленного трупа может состояться только в рабочий день, то есть послезавтра. Улавливаешь? Так мы будем канителиться или прямо сейчас едем в морг в частном порядке?