* * *
Гнать машину по трассе мне быстро надоело. Скорость толком не наберешь - то грузовая фура попадется, то еле тащится уборочная техника. Поэтому, раздосадовавшись, я свернула на первую попавшуюся второстепенную дорогу. Сначала пронеслась через парочку сел, потом съехала на грунтовку и почесала прямиком через луг, вдыхая ароматы свежескошенного сена.
Как я могла так облажаться? Как позволила этому мерзавцу морочить мне голову? Пускай я тоже была с ним не до конца откровенна… Пускай! Но я же его никогда не обманывала. Просто недоговаривала кое-чего из своей биографии. Да и то только потому, что боялась оттолкнуть его чрезмерной образованностью и неслабым материальным достатком. А он, получается, в то же самое время откровенно надо мною издевался. Нашел себе дурочку с переулочка. Самое обидное, что я не почуяла подвоха. С аппетитом слопала баечку и про прораба, и про хозяйский особняк с гостевым домиком, и про приятеля из органов, который совершенно бескорыстно, якобы по старой дружбе, снабжал нас ценными сведениями. Ну почему?.. Почему, спрашивается, я не задумалась над тем, благодаря каким таким дружеским связям удалось оперативно отыскать в больнице парня с прокушенной рукой? Как нашли и приперли к стенке Лютикова-Карапуза? Каким образом мы в неофициальном порядке попали в морг на опознание тела? Это сейчас мне ясно, что никакой, даже самый замечательный приятель не стал бы так напрягаться для какого-то прораба Феди. А вот для нефтяного магната…
Идиотка! Я просто законченная идиотка! Всемогущий господин Вейнберг углядел во мне бесплатную развлекалочку и поигрался, как кошка с мышкой. А пресытившись ощущениями, запросто вычеркнул меня из своего органайзера. Еще и угрожал на прощание. Интересно, следует ли расценивать сегодняшнее спонтанное вручение букета как попытку путаться у него ногами? Иначе, того и гляди, нарвусь на новые неприятности. Но даже несмотря на потенциальную опасность, я бы с удовольствием прошлась бы еще разок-другой шпильками по его драгоценным ботинкам.
Огромный луг за окном автомобиля внезапно сменился небольшой лесопосадкой. Потом последовало капустное поле, затем снова пролесок. Хорошо, что я выбралась за город. Ничто так не успокаивает, как лишенные урбанистической суеты пейзажи. Мое благостное стремление к природе оказалось вдвойне вознаграждено, когда за тенистой березовой рощей открылось премиленькое озерцо.
Выбравшись из машины, я разулась - не дефилировать же по берегу на шпильках - и побрела к воде. Водная гладь, местами устланная ряской, подрагивала, повинуясь легким дуновениям ветерка. Вдоволь налюбовавшись красотами, я собралась уезжать, но тут меня попутала нелегкая. Единение с природой иногда заходит слишком далеко. Во всяком случае, мне немедленно захотелось лесных цветов, коими изобиловали берега озера. Ничтоже сумняшеся, я потопала собирать дары природы, осторожно ступая по траве босыми ногами. Как только первые стебельки с синими цветочками неизвестного мне названия оказались в руках, пальцы сами собой взялись сплетать их венок. Господи! Когда же я последний раз плела венки! Кажется, это было в год окончания школы. Безмятежная юность нахлынула на меня потоком нежных воспоминаний. Первый курс. Первый поцелуй. Первое расставание. Первая Женькина свадьба. Платье у нее было такое красивое, что я не удержалась и, испросив разрешения, примерила его на себя. Конечно же, в груди оно отчаянно болталось. Но все равно наряд был великолепен, и я мечтала, что когда-нибудь будет и на моей улице праздник. Как же давно это происходило: пожелтевшие кадры жизненной хроники вплетались в мой венок вместе с лесными цветами.
Когда острая боль в нескольких местах пронизала правую ногу, я на какое-то время замерла в полной прострации. Этого стало вполне достаточно, чтобы озверевшие осы, в чье гнездо я нечаянно вступила, бесчисленным роем кинулись на свою обидчицу. Тишину и покой лесного озера разрезал истерический вопль, вслед за которым я побила собственный спринтерский рекорд в забеге на короткие дистанции. Уже закрывшись в машине и изгнав из салона нескольких залетевших преследовательниц, я оценила полученные повреждения. На правой ноге насчитала по меньшей мере дюжину укусов, чуть меньше - на левой. А еще огнем горели шея, руки, плечи. И, что самое неприятное, лицо. Один укус красовался на щеке, второй под нижней губой. Утешало только, что осы, в отличие от пчел, почти никогда не оставляют в своей жертве жало. Но все равно от боли и обиды я разревелась.
* * *
Нечего было и думать шкандыбать своими ногами со стоянки. Обе ступни безнадежно распухли и не влезали в модельные туфли. Босая, с распухшей физиономией, с поплывшей под глазами тушью и украшенная венком - не пропадать же стараниям! - я могла до обморока напугать ребятню, кучкующуюся в подворотнях. Все-таки клиенты психушек не каждый день разгуливают по улицам без провожатых. Поэтому, наплевав на строжайший запрет домоуправа, бросила машину перед подъездом.
Консьержка баба Зина, завидев меня, попробовала охнуть, но я метнула в нее такую молнию, что она предпочла заткнуться и молча проводила меня до лифта, по пути роняя челюсть. Еще один рывок - и я скроюсь за стенами спасительной квартиры.
На моей лестничной площадке было накурено. Я недовольно потянула носом и уже после этого заметила Федора Митрофановича Вейнберга, уныло восседавшего на лестничной ступеньке в нескольких шагах от моей двери. Он курил, и вокруг него валялось не меньше десятка окурков. Такое рандеву в окончание сегодняшнего "удачного" дня - это уже стопроцентный перебор.
- Маш, я вот… - начал он, но, оценив мой дивный облик, так и остался сидеть с открытым ртом.
- Чего ты тут потерял? - рявкнула я, торопливо выковыривая из сумки связку ключей. Мало мне осиного роя, так еще один кровопийца в гости пожаловал. Не иначе как все скопом добить меня сговорились.
- Что произошло?! Кто тебя так отделал?
Федя кинулся ко мне, но я опрометью шарахнулась в сторону.
- Какое вам, господин Вейнберг, до этого дело?
- Маша!
- Кому Маша, а кому и Мария Николаевна! Валите отсюда на фиг, уважаемый президент нефтяного концерна.
Ключи в сумке наконец отыскались, и, спешно поковырявшись в замочной скважине, я попробовала укрыться в квартире. Но не тут-то было! Федя прорвался вслед за мной.
- Погоди ты, дура! - он вцепился в мое плечо и попал рукой как раз в один из горящих огнем укусов.
- Да пошел ты на… - взвизгнула я, присовокупив к адресу отвратительное словцо, которое, богом клянусь, никогда ранее не слетало с моего благовоспитанного языка. - А то, что я дура, мне и без твоего диагноза известно. Только полная кретинка могла неделями мотаться по всем коттеджным поселкам пригорода в поисках прораба Феди и строящегося гостевого домика!
- Ты меня искала?
- Нет! Вас, господин Вейнберг, я не искала! Неприятности не ищут, они сами приходят. И вы тому - живое подтверждение.
- Почему это?
- Если б вы, драгоценный мой, не заявились сегодня в университет, я бы не распсиховалась.
- И тогда не поперлась бы за город. И уж наверняка не стала бы плести из лесных цветов гадский венок. И при таком раскладе меня никогда бы не покусали осы! - бушевала я.
- Осы? Так тебя осы покусали? - испуганно переспросил Федя.
- Ага! Причем бешеные осы! Оттого я сама взбесилась и теперь представляю реальную угрозу для одного вдрызг завравшегося нефтяного магната!
- Ты меня тоже обманывала!
- Я?! Да я ни одного слова неправды тебе не сказала!
- Но про своего знаменитого братца ты промолчала.
- А ты про него и не спрашивал!
- Выходит, про его финансовый бизнес в ресторане я тоже не спрашивал? Да?!
- А я-то откуда знала? У меня по этому поводу появились смутные догадки, только когда мы через Пришвина Гришаню просчитали. Так что никто тебя не обманывал! И я даже хотела рассказать тебе все про свою настоящую жизнь. Но боялась своим социальным статусом задеть твое самолюбие. Я и коньяка поэтому тогда хватила лишку. Хотела морально подготовиться для личных откровений. А ты, засранец, дурил меня совершенно намеренно!
- Так все ж случайно получилось! Просто я с похмелья после пережитой аварии заглянул в ваш ресторан. А тут ты со своим фиктивным обмороком. Что мне было говорить, сама подумай! Честное слово, я нечаянно ляпнул про прораба…
- А потом ты нечаянно заявился ко мне в квартиру и наговорил гадостей?
- Меня дезинформировали! - изгалялся Федя, оправдываясь. - И гадостей я тебе никаких не говорил.
- Безусловно… А требование не путаться у тебя под ногами я должна была расценить как дружеское прощание? Ничего, что мне велели сегодня вручить тебе цветы? Клянусь, я сама не нарывалась на сие великое действо!
- Ладно тебе бугрить, - примирительно отозвался он. - И вообще завязывай со скандалом! Поехали скорей!
- Куда это?
- В больницу. По нашей хорошей традиции я повезу тебя в больницу обрабатывать осиные укусы.
- Никуда я с тобой не поеду!
- Еще как поедешь!
- Не поеду!
- Вот щас как дам по лбу!
С этими словами он сгреб меня в охапку и потащил к двери.
* * *
Медицинский персонал в больнице скорой помощи еще не успел оклематься после знаменательного "приступа" гипогликемии. На этот раз безумная парочка сорвала еще более продолжительные овации благодарных зрителей. Главврач даже не поленился и на всякий случай созвонился с коллегами, запросив на подмогу психбригаду.
К счастью, ее помощь не пригодилась.
Эпилог
- Нет, только не зеленые. Пускай немедленно перекрашивают, - возмущалась я.
- Почему не зеленые? - упрямился Федька. - Смотри, какой изумительный оттенок! Повесим шторы чуть более насыщенного цвета, и получится конфетка.
- Эту конфетку знаешь куда тебе Женька засунет? Она с детства ненавидит зеленый цвет.
- А при чем тут Женька и наш гостевой домик? - завел нудную песню Федор Митрофанович.
- А у вас, господин нефтяной магнат, имеются на повестке дня другие гости? Между прочим, кое-кто еще с прошлого месяца не отыгрался Гришане в бильярд.
- Но мой проигрыш в бильярд - это еще не повод, чтобы перекрашивать стены! - осторожно поддакнул Вейнбергу незадачливый Федька.
- Короче, - цыкнула я на обоих, - у Женькиных мальчишек через две недели начинаются весенние каникулы. И к этому моменту все стены в домике должны иметь теплую пастельную гамму. Вопросы есть?
- Нету.
- И правильно! С женами лучше не спорить. Себе ж дороже встанет.
Рыжий Матвей, принимавший прямое участие в оценке строительных работ, довольно мурлыкнул:
- Лучше не спорить! А то, упаси боже, гостей не будет…