Борис же решил пройти вдоль грунтовой дороги, пересекающей весь квадрат. Минут десять им с Магнусом не попадалось ничего интересного, только велосипедисты, повозки и явно фермерского вида грузовички. Но вот впереди показалась колонна крытых машин. У опытного фронтового лётчика сразу возникло предчувствие успеха. Но прежде чем открывать огонь следовало убедиться, что внизу действительно враг. Борис сделал крутую горку и спикировал на колонну. По нему тут же открыли огонь. Особую опасность представлял грузовик, превращённый бандитами в самоходную зенитную установку: в его кузове была установлена 20-мм автоматическая зенитная пушка. Озорно подмигнув бледному напарнику, раскрасневшийся Ас заявил, что летящий лом, то есть их уже не остановить…
Конвой сразу свернул с наезженного просёлка на узкую боковую грунтовку, и на максимальной скорости помчался к лесу. Его отход прикрывал расчёт самодвижущейся зенитной установки. Прежде всего следовало заставить её замолчать.
Борис снизился до минимальной высоты, чтобы затруднить артиллеристам прицеливание. Возле земли лётчику грозила очень сильная турбулентность, ему приходилось постоянно избегать столкновения с отдельно стоящими деревьями. Но зато красные шары снарядов проносились выше кабины. Вражеский наводчик никак не мог поймать низко скользящий самолёт в перекрестие прицела. На этой войне Нефёдову уже приходилось наблюдать, как сразу убивали тех, кто при штурмовке наземных целей раньше времени "взбухал", то есть набирал высоту. Здесь требовалась железная выдержка и умение "чувствовать" землю, вовремя уворачиваясь от попадающихся на твоём пути объектов. Сидящему рядом со старым лётчиком парню такой пилотаж очень не нравился. Он нервно ёрзал на сиденье и мяукающим тоненьким голосом умолял, чтобы инструктор поднялся выше. Но Нефёдов не обращал внимание на эти стоны. По привычке в пекле боя Борис непрерывно матерился и распевал похабные песни.
Но однажды, когда стажёру показалось, что сейчас они заденут крылом дерево, он дёрнул Нефёдова за локоть. Борис мгновенно перехватил ручку управления левой рукой, а правой несильно ткнул паникёра кулаком в ухо.
– Хватит скулить! Лучше врежь по этой коробочке!
Борис указал Магнусу на цель. Держась за ухо, парень тем не менее выполнил приказ. Но Борис сразу понял, что выпущенные из правого подкрыльевого контейнера ракеты пройдут мимо. Поэтому перед уходом на разворот ветеран незаметно для напарника выпустил с помощью дублирующего спускового механизма вдогонку первой порции реактивных снарядов вторую. На дороге за их спинами, там где только что находился грузовик с зенитным орудием, вырос огромный огненный шар. Цель была поражена, с чем инструктор и поздравил ученика.
Магнус долго не мог поверить, что это он уничтожил мобильную огневую точку.
– Наверное, это произошло случайно? – растерянно улыбаясь, промямлил паренёк, не веря своим глазам.
– Только сперматозойды алкоголика случайно попадают в цель! – заверил его Борис. – А в нашем деле даже случайности неслучайны.
Не давая мальчишке времени на сомнения, командир приказал своему напарнику "раздарбанить" остальную колонну. На этот раз Магнус порадовал учителя, с первого же захода накрыв остальные грузовики с бандитами кассетными бомбами.
Очень важно было заставить поверить неуверенного в себе тихоню, что в нём дремлют задатки удачливого воина. Многие Асы в истории мировой авиации начинали с сомнительных результатов. В среднем первые три победы у молодых лётчиков относятся к числу трудно подтверждаемых. Но если командование всё-таки записывало их на счёт новичка, это обычно давало новичку так необходимую ему уверенность в собственных силах.
Поэтому то командуя фронтовым штрафбатом Нефёдов старался в некоторых случаях обходить существующую в то время систему учёта побед с поиском тушки заявленного "мессера" в лесной чаще или среди болот, если речь шла о молодом лётчике. Когда выяснялось, что якобы сбытый фриц на самом деле ушёл со снижением за линию фронта или вывел свой беспорядочно кувыркающийся самолёт у земли, это обычно становилось сильным психологическим ударом для начинающего истребителя. И напротив, появившаяся на борту машины метка о сбитом неприятельском самолёте окрыляла парня, придавала ему боевого задора. Он начинал сам искать встречи с парнями из Люфтваффе, более уверенно маневрировал и стрелял без прежней спешки. Вместо животного страха перед врагом, его вёл азарт охотника, выискивающего жертву. Вчерашний курсант становится полноценным пилотом-истребителем. Именно такое преображение вскоре произошло с Магнусом. Он перестал бояться идти в бой, и Борис всё чаще стал доверять ему штурвал. Однако, парень отплатил Нефёдову чёрной неблагодарностью.
Глава 49
В этот день на рассвете Борис в последний раз отправился на задание в одном самолёте со своим уже оперившимся учеником. Командир эскадрильи был очень удивлён переменами в характере уже фактически отбракованного им пилота.
– Он заслужил, чтобы получить новое прозвище. Отныне он не Магнус, а Магнум. Теперь его можно допускать к самостоятельным полётам.
Но прежде Нефёдову предстояло принять своеобразный выпускной экзамен у своего курсанта.
Им поручили выследить крупного наркобарона во время его объезда своих плантаций и лабораторий.
Пилоты настигли небольшой караван джипов через 27 минут после взлёта. По земли по ним открыли ураганный огонь из десятков автоматов, пулемётов и реактивных гранатомётов. Тем не менее авианаводчик описывал широкие круги над целью, по рации вызвая "чистильщиков".
Через пятнадцать минут к месту охоты подоспела странная парочка – старенький "Дакота", переделанный аэродромными умельцами из пассажирского самолёта в бомбардировщик. И не менее древний бомбардировщик В-26 "Мародёр", купленный агентами шефа наёмнических ВВС на свалке авиахлама где-то, то ли в Аргентине, то ли в Перу. После войны самолёт одно время использовала какая-то частная компания, как корпоративный лайнер. Для этого в борту списанного из американских ВВС бомбардировщика даже были прорезаны иллюминаторы. Кто бы мог подумать, что оправленному последним владельцем на слом авиараритету предстоит вновь тряхнуть стариной.
Здесь в Африке, в условиях острого дефицита хороших самолётов и отсутствия нормальных условий для их эксплуатации, неприхотливые и выносливые "Мародёры" ценились весьма высоко и считались универсальными машинами, пригодными фактически для любой работы. Внушительная батарея пушек в носу делала В-26 фактически идеальным штурмовиком в условиях отсутствия угрозы быть перехваченным реактивным истребителем. Так что можно представить ужас людей внизу, заметивших приближающуюся к ним смерть.
Первым начал работать экипаж "Дакоты". Борис находился поблизости и видел, как в его борту открылась пассажирская дверь и из неё полетели обрезки труб, из которых в последнее время из-за перебоев с поставками нормальных боеприпасов изготовлялись самодельные бомбы.
В радиоэфире прозвучал голос кто-то из членов экипажа "Дакоты", обращающегося к тем, кто находится на земле:
– Доброе утро, джентльмены! Вместо кофе можем предложить полтонны фугаса.
Правда, эффект от такой бомбардировки оказался не слишком впечатляющим. Вряд ли противник понёс серьёзные потери, ибо бомбы разлетелись на большом расстоянии. Теперь наступила очередь "Мародёра".
И тут Борис заметил, как один из автоматчиков вытолкнул вперёд человека в белом одеянии священника и поднёс к его голове ствол автомата.
– Они взяли заложника! – крикнул Борис уже выходящему на боевой курс экипажу В-26. – Постарайтесь не попасть в попа.
На это, видимо, командир "Мародёра" невозмутимо ответил:
– У меня девять стволов, и я не в тире.
Судьба отдельного человека, если он не являлся крупной политической или финансовой фигурой, или хотя бы родственником влиятельного лица здесь никого не волновала. Борис невольно подумал о томящемся в плену сыне. Если здесь так поступают со слугами божьими, то с пленённым вражеским лётчиком уж точно обращаются без всяких церемоний.
Нефёдов бросил свой самолёт наперерез "Мародёру", прежде чем его пилот нажал на гашетку….
На следующий день Нефёдова вызвал в свой кабинет командующий Авиационным легионом Макс Хан.
– Ты крупно подставился. Мой осведомитель в секретной службе сообщил, что уже выписан ордер на твой арест. Может так случиться, что я не смогу тебя прикрыть. И почему только ты не позволил Хенку "Бомбардировщику" сжечь гадёныша?!
Оказалось, это Магнус настрочил донос на своего инструктора, обвинив Нефёдова в том, что он специально позволил уйти наркобарону, ибо перед этим получил от его человека крупную взятку.
– Зачем ему это понадобилось? – непонимающе взглянул на рыжего немца Нефёдов.
– Ему пообещали за иудство билет домой до истечения контракта, ещё и денег за твою голову подбросят. Вот он тебя и продал Хенку, от которого ты его всего неделю назад спас.
Хан поднялся из-за стола и подошёл к старому знакомому. Скорее с сочувствием, чем с упрёком сказал:
– Разве ты ещё не понял, что в этом диком мире каждый сам за себя. Ископаемые, вроде нас с тобой, таскающиеся с такой старой рухлядью, как честь, дружба, моральные принципы, выглядят в глазах наших противников сентиментальными болванами.
Макс выдержал паузу. Борис понял, что сейчас услышит главное, ради чего высокий покровитель вызвал его.
– Однако тебе можно сказать повезло. Два часа назад взбунтовался батальон республиканской гвардии, – неторопливо продолжил Хан. – Периодически здесь такое случается. Местные преторианцы уже перерезали своих командиров и в данный момент под командой нескольких сержантов прут через весь город к президентскому дворцу. По дороге пьяная солдатня грабит лавки, насилует и убивает попавшихся на пути горожан. Это немного тормозит их продвижение…
Хан подошёл карте Морганбурга, висящей на стене, и ткнул в неё пальцем:
– Вот их казармы. А вот маршрут, по которому движется колонна мятежников. Через какие-нибудь полчаса они возьмут штурмом резиденцию президента. Хотя думаю, что моего приятеля Моргана Арройю его "верные" гвардейцы там вряд ли застанут. Когда мятежники возьмут виллу "Бабу-Шау" они найдут в гараже три десятка "Ягуаров", "Мерседесов" и прочих лимузинов. Однако, там не окажется танка, который всегда держат заправленным специально для такого случая. А на авиабазе уже наверняка заканчивается предполётная подготовка личного президентского самолёта. Но он не улетит, пока не поймёт, что здесь для него всё кончено.
Глава 50
На нескольких открытых джипах компания прикатила на небольшой аэродром. Здесь весело галдящая молодёжь, в которой по воле своенравной местной принцессы оказался и Игорь Нефёдов, загрузилась в вертолёт. Он перенёс их на океанское побережье, где компанию ожидала великолепная белоснежная яхта. Вечер прошёл превосходно. На закате молодые люди купались в океане, прыгая в воду с борта яхты, танцевали и дурачились до рассвета, придумывая разные забавы.
Особенно всех веселил второй новичок. Хотя французу было только 36 лет, выглядел он немощным старцем. От долгого пребывания в полуподвальной камере-одиночке бедняга тронулся умом. Когда одна из девиц спросила француза, кем он являлся до того, как оказался за решёткой, тот небрежно ответил, что когда-то занимал пост вице-президента одного из крупнейших банков Европы.
– Зато недавно старший надзиратель, которому я очень искусно чешу пятки по вечерам и рассказываю разные интересные истории, обещал назначить меня помощником коридорного! – с важным видом похвалился этот выпускник высшей школы экономики Сорбонны. – Несколько раз в день меня будут выпускать из камеры, чтобы я помогал надзирателю раздавать пищу другим заключённым и выносить параши из камер. Теперь другие узники будут отчаянно завидовать мне и плести интриги.
Окончание фразы бывшего миллионера потонуло в общем хохоте. Не смеялся только Игорь. Признание товарища по несчастью не показалось ему забавным. Долгое пребывание в камере-одиночке прививает особый взгляд на жизнь. Многое из того, что в прежней жизни являлось большой ценностью, из крошечного оконца туземной тюрьмы выглядело несущественным…
Вслед за первой отлучкой из тюрьмы последовали ещё "самоволки". Новые друзья стали регулярно забирать узника на пикники, парусные прогулки, закрытые молодёжные вечеринки. Благодаря знанию нескольких европейских языков, в том числе французского и английского, а также лёгкому приветливому нраву новый член молодёжной банды быстро стал для всех её членов почти своим парнем.
По просьбе Нефёдова Корбо всегда забирала из тюрьмы и его товарища по несчастью. Бывший банкир сразу занял в компании роль шута, который забавлял всех своими уморными рассуждениями. Игорь даже слышал, как один из приятелей Корбо с усмешечкой сказал:
– Возьмём француза снова, а то нам без дурака скучно.
Но сам свихнувшийся бедняга в силу помешательства рассудка не ощущал ущербности собственного положения и с удовольствием наслаждался свободой, будучи уверен, что это довольный им надзиратель устраивает ему "отгулы". Когда бывший финансист высказал эту версию вслух, все в очередной раз просто повалились от смеха. Минут десять никто не мог перестать хохотать. Многие валялись на полу, держась за животы и дрыгая ногами.
– Уверяю вас, я так хорошо умею чесать пятки, – с непонимающей наивной улыбкой на лице продолжал убеждать всех блаженный, – что мсье Уго всегда остаётся весьма доволен. И конечно в его власти позволить мне провести этот прекрасный день с вами, друзья.
Вскоре Игорь уже знал, что Корбо является любимой дочерью родного брата Президента этой страны – Жана Батисты, губернатора крупной провинции. Поэтому вокруг девушки увивалось много искателей выгодной партии. Между тем с каждой новой встречей Нефёдов-младший видел, что Корбо уделяет именно ему всё больше внимания. Он явно интересовал "принцессу" гораздо больше других её приятелей, хотя старался поддерживать с африканкой чисто дружеские отношения. Правда эта гибкая стройная особа легко могла бы вскружить голову любому мужчине своей экзотической красотой. От отца-африканца она унаследовала иссиня-черные шелковистые волосы и большие сверкающие страстью глаза, а от матери-англичанки – врождённый холодный аристократизм и едва заметные золотистые веснушки. Лёд и пламя – причудливым образом уживались в этом совершенном теле.
Вначале Игорь списывал продолжительные "особенные" взгляды новой подруги, её якобы случайные прикосновения на естественный интерес африканки к нему, как к представителю иного, незнакомого ей мира. Спасшийся с огромной высоты катапультированием русский лётчик должен был казаться ей почти инопланетянином, пережившим крушении своей летающей тарелки. Однако если тебя любят всерьёз, душа безошибочно это поймёт без всяких слов. Тем более что привыкшая получать желаемое "принцесса", вскоре бесцеремонно стала демонстрировать, что считает русского своим новым парнем.
Но Игорь мог думать лишь о Марине. Долгая разлука лишь укрепила его чувство к любимой девушке.
Прежде чем объясниться с Корбо начистоту Игорь размышлял всю ночь. Он прекрасно понимал, что возможно готов совершить самую большую и непоправимую ошибку в своей жизни. Ведь Корбо стала для него лучиком надежды. Благодаря неожиданному визиту юной принцессы пленник, обречённый заживо сгнить в сыром подвале старого форта, которого в заточении даже лишили имени, заново ощутил вкус к жизни. Да, пусть на короткое время, но он вырывался из ненавистной камеры с её затхлой, удушающей атмосферой склепа, чтобы дышать с борта прекрасной яхты свежим океанским воздухом, любоваться зелёными холмами и величественными тропическими лесами! Тот, кто недавно, как о величайшей милости, мечтал о пятиминутной прогулке по внутреннему тюремному дворику, накрытому сверху металлической сеткой, получил столь царский подарок! Это было всё равно, что долгие годы едва сводя концы с концами, внезапно выиграть в лотерею миллиард. И все эти дарованные ему привилегии похоже были только началом ожидающих его впереди счастливых перемен. Игорь чувствовал это.
Полюбив его, Корбо в будущем могла организовать ему побег или же уговорить отца помиловать понравившегося ей человека. Своей любимой дочери второй человек в здешнем государстве вряд ли откажет. От подобных перспектив у Игоря захватывало дух.
И всё-таки он принял решение рассказать девушке всю правду о себе. Вряд ли это могло понравиться взбалмошной и капризной наследнице огромного состояния. Игорь отдавал себе отчёт в том, что реакция новой знакомой может оказаться непредсказуемой. Но и расчётливо играть ответное чувство Нефёдов не мог, ведь он не любил Корбо. И никогда бы не смог полюбить. Да она была симпатичной девушкой, но всерьёз никогда не трогала его сердце, не вызывала того особенного душевного состояния отрыва от земли. В то время как просто находясь рядом с Мариной, от одного только запаха её волос, у Игоря кругом шла голова.
У Корбо имелась огромная коллекция афрозодиаков, предназначенных специально для обольщения мужчин. Но вся эта "тяжёлая артиллерия", могущественная во флирте, не могла внушить подлинную любовь. После каждого её визита в камере ещё некоторое время витал тонкий аромат её духов, и всё же в своих мечтах узник видел не её, а ту, что осталась в Москве.
Нефёдов несколько раз откладывал решительный разговор, но однажды это произошло…
Она вошла к нему в камеру такая неожиданно элегантная. Игорь уже привык, что обожающая мотоциклы Корбо одевается, как пацанка, и полагал, что её гардероб состоит исключительно из кожаных курток и джинсов. Однако в этот вечер специально ради него Корбо изменила своей верности стилю "унисекс". На девушке было необыкновенно стильное бархатное чёрное платье с золотыми аппликациями, которое очень шло к её глазам и красиво уложенным волосам цвета вороного крыла. В слабом свечении ночника в своём расшитом причудливыми золотыми узорами одеянии гостья выглядела женщиной-фараоном.
– Я снова намерена похитить тебя, – объявила она, заговорщицки улыбнувшись. – За воротами нас ждёт машина. На заднем сиденье костюм для тебя – сразу переоденься. Мы поедем на виллу моего отца. Там нас никто не потревожит. Прислуга всё приготовила для нас и получила выходной. Во всём доме мы будем одни – только ты и я.
Игорь уже бывал в этом огромном доме, больше похожем на неприступную феодальную крепость. Двадцатикомнатный особняк с бассейном и английским парком в гордом одиночестве возвышался на высоком холме. Из окон его северной стороны открывался живописный вид на долину, а с южной на излучину реки. Его внутренние покои с резными деревянными дверями, скрадывающими шаги толстыми коврами и многочисленной рабски-предупредительной прислугой напоминали восточный дворец. Жилище было оборудовано сложной охранной системой. У въездных ворот висела табличка: "Въезд только по специальным приглашениям. По нарушителям охрана стреляет без предупреждения". Там их действительно никто не посмеет побеспокоить.