– Да, просто замечательно, – скривился он, – Ива, осторожнее, черт, подери! Ваши каблуки это какое-то оружие, в самом деле!
– Прости, не хотела, – и тут же впечатала шпилькой в другой ботинок любимого.
– Ты специально, что ли? – рассердился он.
– Нет, честно слово! Я не виновата, это корабль качается!
– Тогда танцы отменяются. Хочешь прогуляться на палубу?
– Хочу.
Я помахала рукой Божене и пошла вслед за Марком. Поднявшись на палубу, я потеряла дар речи от восхищения: вокруг раскинулась безбрежная вода, спокойная и черная. Тугие волны медленно поднимали ленивые спины, и чудилось, что это не вода, а масло. Далеко-далеко светился город, его огни походили на пригоршню светлячков, а над головой, в разрывах черно-серых туч, сияли крупные чистые звезды и край бледно-зеленой луны.
– Как прекрасно!
– Да, – Марк снял пиджак и набросил мне на плечи, – действительно красиво.
Иллюминация нашего корабля освещала воду у борта, и цвет ее не шел ни в какое сравнение с несчастной загаженной водичкой курортного побережья. Здесь она выглядела таинственной, непокоренной и неприрученной, в ней не плавали визжащие толстые дети, обгоревшие на солнце пьяные отцы семейств и мамаши с бумажными листочками на носах. Эта вода допускала к себе только большие благородные корабли и могла по своему желанию казнить или миловать. Я уже любила эту воду, я готова была поклоняться ей, как древнему божеству.
– Ива, ты сейчас свалишься за борт.
– Море… оно такое красивое…
– Да, но холодно, сыро, ты простудишься. Пойдем, завтра будешь любоваться пейзажами сколько угодно при солнечном свете. Кстати, тут бассейн есть, искупаемся.
Приобняв меня за плечи, Марк направился к лестнице.
– Там Божена с Гарри одни остались… – я отчаянно зевала.
– Доставлю тебя в каюту и схожу за ними, ты же уснешь сейчас на ходу.
Надышавшись морским воздухом, я ощущала себя так, будто выпила упаковку снотворного. Очутившись в каюте, я стянула платье, сбросила туфли и рухнула на кровать. Кажется, я успела уснуть еще до того, как моя голова коснулась до подушки.
* * *
Утром проснулась от бодрого насвистывания Марка, видимо, он только что вылез из душа, его волосы были мокрыми, а лицо довольным.
– Утро доброе, – зевнула я, приподнялась и опять рухнула на кровать.
Качало гораздо сильнее вчерашнего. У меня почему-то закружилась голова, а в желудке возникло какое-то очень неприятное чувство…
– Крепкий вестибулярный аппарат, говоришь? – усмехнулся Марк, глядя на мое перекосившееся лицо.
– Похмелье, наверное, – бодрилась я.
– Ну-ну. Завтрак через полчаса.
Пытаясь не обращать внимания на то, что пол под ногами бойко ходит ходуном, я поспешила в ванную и к гардеробу.
Не замечать качку становилось все труднее, так и тянуло прилечь на кроватку и закрыть глазки. Слава Богу, хватило ума надеть туфли на низком каблуке и по пути я нигде не растянулась.
Божена с Гарри уже восседали за столом в "Музыкальном Салоне". Гарри преспокойно уплетал яичницу, а бледная Божена осторожно выуживала из тарелочки маслины и с опаской, будто плод мог взорваться, отправляла в рот. Рядом так же стояли тарелки с огурцами, лимоном и сыром.
– Что, плохо? – я присела рядом с подругой и сразу принялась за огурцы.
– Да, – шепотом ответила подруга, – у меня похмелье и морская болезнь.
– У меня тоже, – похрустывая огурцом, я посмотрела по сторонам.
Народа не убавилось, но вела себя публика значительно тише. Некоторые пытались храбриться, но среди зеленоватых лиц соседей по столам, бодрые шутки звучали малость неуместно. За нашим столиком присутствовали все, за исключением Мавра Элифа. Сонная дама пребывала в очевидном порядке, так как за полчаса успела сожрать столько, сколько я не смогла бы осилить даже на спор и за деньги. Закончив свой варварский завтрак, она молча поднялась и отчалила из "Салона". Петрушевич немного посетовал на то, что шторм того гляди разыграется на полную катушку, немного перекусил и тоже умчался.
– Мавру, наверное, совсем плохо, – я честно пыталась проглотить кусок яичницы, – даже завтракать не пришел. Может, ему отнести? Надо бы узнать, в какой он каюте.
– Ива, уверен, о себе Мавр в состоянии позаботиться и без твоего участия, – заверил Марк, он тоже чувствовал себя прекрасно.
Качка усиливалась, и организм постепенно выходил из-под контроля.
– Пойду-ка, прилягу, – выдавила Божена, – что-то мне совсем скверно. Гарри захвати в баре минеральной воды и огурцов.
– Хорошо. – Гарри быстренько закончил трапезу, кивнул нам и помчался заботиться о супруге.
– А ты как? – Марк попивал чаёк и почему-то совершенно не укачивался.
– Немногим лучше Божены, наверное, тоже в каюту пойду…
– Жаль, а я думал, в бассейн сходим.
– Я и забыла… да, в бассейн хочется, пойдем, – из всех сил продолжала я развлекаться на всю катушку, – только нужно, каким-то образом, сходить в каюту за купальником.
– Посиди здесь, я сам схожу.
Я молча кивнула. Марк ушел, а я призадумалась. Надо было что-то делать, как-то улучшать состояние, иначе на одном оптимизме я долго не потяну. В голове возникла только одна мысль и вялым взмахом руки я подозвала официанта.
– Джин-тоник, пожалуйста, – не разжимая зубов, произнесла я.
Официант с сомнением посмотрел на меня, но заказ все же выполнил. Я решила вогнать свой организм в анабиоз, дабы он не заявлял больше о своих претензиях и пожеланиях. Проваляться весь круиз в каюте в мои планы не входило. Попинав трубочкой ломтик лимона в бокале, я приступила к осуществлению намеченного проекта. В этот момент вошел Марк и с ужасом уставился на меня.
– Что такое? – невинно поинтересовалась я.
– Ива, ты совсем с ума сошла, что ли? У тебя алкоголизм или тяга к самоубийству?
– Маркусик, мне так плохо, вот я подумала, если выпью – станет лучше, – заскулила я, не прекращая тянуть коктейль.
– Как хочешь, – он присел, ставя на пол пакет с купальными принадлежностями, – в конце концов, это твое здоровье.
Я энергично закивала и меня едва не стошнило. Мужественно допив бокал, я поплелась вслед за супругом, он же, всем своим видом, даже спиной, выражал негодование по поводу моего образа жизни.
Бассейн находился на втором этаже, или, как принято говорить на корабле – второй палубе. Вокруг большого овального водоема были разбросаны лежаки, шезлонги, белели пластмассовые столики. Наиболее крепкие, ретивые туристы плескались в водичке и распивали за столиками пиво, приобретенное в небольшом барчике здесь же.
– Как здорово, – я даже не на долго забыла о своих внутренних проблемах, к коим прибавился еще и джин-тоник, он ни в какую не желал оставаться в желудке и упорно рвался наружу.
Кое-как переодевшись в кабинке, я поспешила рухнуть в шезлонг, а Марк плюхнулся в бассейн и давай наслаждаться жизнью. Я с завистью наблюдала за ним, считая, что судьба ко мне все же несправедлива.
– Не желаете чего-нибудь выпить? – рядом стоял улыбчивый официант с отличным загаром. Я посмотрела в сторону бассейна, Марк показывал мне выразительный кулак.
– Будьте добры, – вздохнула я, – помогите мне дойти до бассейна.
Официант понимающе кивнул, взял меня под руки, как немощную калеку и осторожно повел к воде. Палуба раскачивалась взбесившимся маятником, вода в бассейне, соответственно, тоже. Как только официант помог моему телу погрузиться в водоем, меня захлестнуло с головой и остатки прически, коими я собиралась щегольнуть в обед, превратились в полулысое ничто. Пока я ругалась и плевалась, Марк плавал вокруг меня кругами, напевая бодрую песенку про поезда и самолеты.
Глава шестая: Ничто не предвещало
Весь день пришлось проваляться в каюте, с большой суповой миской в обнимку. Видя, какие несусветные муки я принимаю, Марк перестал надо мной издеваться и, наконец, принялся проявлять заботу: сбегал к врачу, принес таблеток-порошков, минеральной воды, отпаивал меня, периодически смачивая полотенце на лбу – ко всему вдобавок, у меня разболелась голова.
– Ива, все будет хорошо, – как мог, утешал супруг, – это обычная морская болезнь. Шторм стихнет, и ты снова будешь в полном порядке, надо потерпеть, лучше поспать.
Какое там! Стоило хоть на мгновение прикрыть глаза, как меня начинало так мутить, так выворачивать!
Шло время, состояние ухудшалась. Когда я принялась что-то бредить о бездарно прожитой жизни, он перепугался, решив, что я чем-то отравилась за ужином или завтраком и привел симпатичного пожилого дядечку в белом халате. Дядечка тоже был в полном порядке, я и тут же прониклась к нему справедливой ненавистью.
– Ну, что тут у нас? – он присел на край кровати-полки. – Тошнит?
Я кивнула.
– Рвет?
Кивок.
– Голова болит?
Кивок.
– Все в порядке, – утешил бессердечный коновал, – в такую качку полсудна в лежку, а у остальных разыгрывается зверский аппетит. Немного прикачаетесь и полегчает. Лучше всего поспать.
Я застонала и отвернулась к стенке.
Ближе к вечеру проклятая качка стала стихать, мне полегчало, даже смогла встать. За этот день, полный трудностей и лишений, я похудела килограмм на десять и мое лицо приобрело аристократическую худобу и бледность. Облачившись в брючный костюм, и потребовала, чтобы Марк проводил меня в "Музыкальный Салон", мне не терпелось отпраздновать свое воскрешение из мертвых и начало активного бурного отдыха. Обрадованный моим выздоровлением Марк ничуть не возражал. Мы постучались в каюту Гарри с Боженой, но нам никто не открыл, должно быть, они уже поднялись в "Салон".
Народа в "Музыкальном Салоне", как ни странно было очень много, причем публика активно разминалась перед ужином горячительными напитками. Бледная, как привидение Божена, восседала за столом в облегающем черном платье и напоминала прекрасное творение мадам Тюссо. Единственное, что выдавало наличие жизни в этом теле, были лихорадочно горящие глаза. А Гарри снова пребывал в порядке и изучал меню. Заметив нас, он заулыбался, и помахал рукой, а Божена лишь моргнула густо накрашенными ресницами.
– Как ты, Ива? – Гарри отодвинул стул, помогая мне усаживаться.
– Днем было чудовищно, сейчас гораздо лучше.
Вскоре пожаловали мадам Сирук с Петрушевичем. Фабрикант что-то бурно ей вещал, мадам внимательно слушала и больше сонной не казалась.
– Кажется, мы присутствуем при зарождении большой и чистой любви, – тихо произнес Марк, украдкой глядя на них. – Гарри, подай меню, будь добр.
Гарри протянул ему картонку, а мой взгляд невольно остановился на пустом стуле Мавра.
– Послушайте, а вдруг с ним что-нибудь случилось? Почему он не приходит есть?
– Действительно, – кивнул Гарри, – надо выяснить в какой он каюте и сходить проведать. Сделаю это прямо сейчас.
Он поднялся из-за стола и подошел к стойке. В моей голове уже вовсю роились сотни различных версий, связанных с отсутствием Элифа, самочувствие стремительно улучшалось, даже разгулялся аппетит.
– Он вполне может питаться в каком-нибудь другом месте, – все испортила Божена, – здесь штук пять ресторанов и с десяток баров. Или заказывает еду прямо в каюту. Это мы отдыхаем, а он, быть может, едет работать, наверняка ему некогда торчать в музыкальных салонах.
Нет, ну подруга называется! Тем временем, Гарри переговорил с барменом и вышел из ресторана. Я не теряла надежды, что вернется он с плохими новостями, и наши с Боженкой блестящие способности снова спасут мир.
Гарри долго не возвращался, я успела слопать ужин и выпить три бокала шампанского. Божена снова питалась маслинами и огурцами, но от шампанского не отказалась, уверяя соседей по столу, что соленые огурцы к шипучке – классический вариант.
Наконец показался Гарри. Лицо его было серьезным, едва ли не озабоченным, душа моя встала на цыпочки и радостно запищала, в предвкушении чего-нибудь из ряда вон выходящего.
– Ну, что? – Марк оторвался от жареной курицы с золотистой корочкой.
– В каюте его нет, – Гарри присел на свое место, – чемоданы не распакованы, кровать не разобрана.
– Как же так? – удивилась я. – Он ночью не ночевал и днем не дневал? То есть, я хотела сказать…
– Я понял, – кивнул Гарри. – Скорее всего, он ехал не один и все это время провел в другой каюте. Сейчас это выясняют. Я сказал, кто я такой и меня будут держать в курсе.
И он преспокойно занялся ужином!
– Гарри! Да как ты можешь сидеть здесь и лопать? Мы обязаны принять непосредственное участие в поисках!
– Ива, на судне существуют такие места, куда нас не пустят, к тому же, такая толпа народа, рыскающая по кораблю во главе с начальством, вызовет у пассажиров нездоровый интерес, а потом, чего доброго, и панику. Сейчас корабль спокойно обыщут и сообщат результаты. Может, ничего страшного и не произошло.
– А корабль, Ива, большой, – встрял Марк, – времени на его осмотр понадобится много, так что займись чем-нибудь, отвлекись.
Легко сказать! В страшных душевных судорогах я промучалась часа три, пока высокий мужчина в белой форме не сделал Гарри знак. Стоял мужчина в дверях салона и вид у него был самый спокойный и мирный. Гарри направился к нему, а я едва не взвыла от переполнявших сердце страданий.
– Сейчас все узнаем, – утешал Марк, – потерпи еще чуть-чуть.
Божена сосредоточенно пила шампанское мелкими глотками, не шевелясь и не разговаривая. Гари закончил беседу, отчалил от моряка и пришвартовался к нам.
– Ну? Что? – подпрыгивала я от нетерпения.
– Ничего, – Гарри присел за стол и посмотрел на пустые бутылки из-под шампанского. – Путешествовал он в одиночестве. Обыскали весь корабль снизу доверху, Мавра нигде нет, он просто-напросто исчез, растворился без следа. И вот еще что, в его вещах нашли список всех пассажиров и экипажа, с краткими комментариями: кто, откуда, чем занимается.
– И мы есть? – опешила я.
– Ага. Знаете, кто такой этот Мавр Элиф?
Откуда же нам было знать?
– Дипломат посольства Бразилии в Великобритании. По всей видимости, мы были последними, кто имел счастье с ним общаться. Ну, что, Ива? Ты счастлива?
Глава седьмая: Паника на корабле
– Куда он мог подеваться с корабля? – Божена немного оживилась, сквозь восковую бледность лица проступил слабый румянец.
– Куда угодно, – пожал плечами Марк, – например, за борт.
Перед глазами возникла прекрасная таинственная вода, и меня слегка передернуло.
– Ребята, – я покосилась в сторону Сирук с Петрушевичем, но они были поглощены своими разговорами и на нас внимания не обращали, – а каким же образом у Мавра оказались наши данные? Мы же купили билет за пару часов до отплытия.
– Любые данные можно получить из компьютера за минуту, – Марк подозвал официанта и заказал коньяка себе и Гарри. – Для работника посольства это не трудно. Я так думаю.
– А как же он узнал, кто чем занимается? – не унималась я.
Марк печально посмотрел в пепельницу.
– Из того же компьютера, – Гарри расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, – имея паспортные данные человека и это не проблема.
– А-а-а… – немного опечалилась я, покрыть события мраком и тайной не получилось.
– На всякий случай, поиски продолжаются, – Гарри взял бокал и понюхал коньяк, – обшаривают каждый закоулок. Капитан, должно быть, уже связался с берегом и вот-вот начнутся поисковые работы.
Здорово, здорово, здорово!
– М-да, – Марк задумчиво тянул коньяк, – интересно, почему всегда и везде, где бы мы не появились, начинает происходить всякая белиберда? У нас что, энергетика плохая? Может, у тебя она, Ива, не в дугу?
– Что значит, "не в дугу"? – обиделась я за свою энергетику.
– Ну, аномальная? Черномагическая?
– Сам ты черномагический, это простые совпадения!
– Столько совпадений уже закономерность, это практически – система.
Мореход в белой форме снова возник в дверях "Салона" и засемафорил Гарри. На этот раз его лицо уже не было таким спокойным и умиротворенным, нет, мореход, конечно, пытался сохранить остатки этого выражения, но оно упорно расползалось по всем швам. Гарри подоспел к нему и оба скрылись из поля видимости.
– Что-то мне все это перестает нравиться, – сказала Божена, оживая все больше и больше.
– Ну, вам же так нужны были приключения, – напомнил Марк.
– Это Иве без них не жилось, а я просто хотела развлечься и попутешествовать.
– Вот и совместите свои желания.
От коньяка Марк впал в благостную эйфорию и чхать хотел на все общечеловеческие проблемы – он ехал путешествовать с женой, друзьями и деньгами, и пусть там хоть под землю уйдет вся Великобритания вместе с Бразилией. И я решила, что пора подавать на развод, у меня с этим мужчиной не может быть ничего общего.
– Вон и Гарри идет, – кивнул на двери совершенно чужой мне человек, – кажется, он встревожен.
– Ребята, – Гарри стремительно финишировал у нашего стола, – плохие дела.
– Что ты имеешь в виду? – прищурилась Божена.
– Поисковых работ не будет.
– Почему?
– Капитан не может связаться с берегом.
– Почему? – попугаем повторяла я. – Не умеет, что ли? Не знает, как пользоваться рацией?
– Знает, только она выведена из строя.
– А запасная?
– И запасная.
– А что, сотового телефона на корабле ни у кого нет?
– Ива, погоди ты со своими глупостями, – отмахнулся Марк. – А Мавра-то нашли?
– Нет его нигде, как сквозь землю провалился.
– Вероятнее – сквозь воду, – мрачно изрекла Божена. – Что делать будем?
– Не знаю, – пожал плечами Гарри, – пока все держится в тайне, чтобы народ со страху не взбесился.
– Прекрасно, значит, со страху беситься будем только мы одни. Роскошное путешествие. Официант! – рявкнула Божена, перекрикивая музыку и на ее зов ринулось сразу трое. – Шампанского! Много!
Внезапно корабль как-то странно вздрогнул, в его недрах что-то гулко застучало, затарахтело, он дернулся, будто натолкнулся на какую-то преграду и… кажется, остановился. Божена замерла с полуоткрытым ртом, Гарри не донес до рта вилку с маринованным грибом, Марк оцепенел с пепельницей, набитой окурками, которую он собирался вручить официанту с назидательной речью, а Петрушевич с Сирук, казалось, вот-вот синхронно брякнутся в обморок. Надо было как-то разрядить ситуацию, и я с идиотской улыбкой выдала:
– А фильм "Титаник" все смотрели?
Так как в этот момент в "Музыкальном Салоне" царила гробовая тишина, моя фраза долетела, наверное, до каждого уха в зале. Что тут началось! Странно, что народные массы не смели нас вместе со столом. Туристы бросились на выход, выкрикивая всякие гнусности в адрес корабля, капитана и непосредственно "Титаника". Мы продолжали сидеть, как завороженные. Марк очнулся первым. Он поставил пепельницу обратно на стол, все равно официанты побежали на выход вместе с почтенной публикой, допил коньяк, и, подперев ладонью подбородок, задумчиво произнес:
– Надо поразмыслить.
Гарри съел гриб и согласно кивнул.
– Что же это такое, а? – тихонько проблеял Петрушевич. – Что же это, а?
– Охотно расскажу… – начала, было, я, но Марк наступил мне на ногу и пришлось замолчать.