- Чем скорее этот… это… отсюда уберут, тем лучше. Смерть - нежеланная гостья в отелях, особенно насильственная смерть. - Она горько вздохнула: - Этот бедняга Клифф Эффингер. Он не был зарегистрирован у нас в отеле. Это первая вещь, о которой спросили полицейские. Но кто мог застрелить его там, в потолке? Должно быть, это самоубийство.
- Там полно места, - сказал Ники. - Не над всем залом, но в потолке есть главный пост и несколько служебных точек для подхода к камерам слежения. Туда, правда, не часто лазают… Этого мужика могли застрелить неделю назад, и никто бы его не нашел до следующей Пасхи. Нам повезло, что потолочная панель не выдержала.
- Я тебя умоляю, - Вэн выглядела так, точно на этот раз ей самой было необходимо присесть. - Моя забота - руководство отелем, а не все эти мерзкие дела со слежением за клиентами и работниками. Я очень надеюсь, что этот человек был убит не так давно, как думает Ники.
- Нет-нет, - сказала Темпл, решив не упоминать о легком трупном запашке, который она успела учуять. Смерть действует быстро, и особая зеленоватость лица убитого говорила о том, что он погиб раньше, чем упал с потолка. - Интересно, почему потолок не выдержал? - поинтересовалась она вслух. - Разве мертвый человек весит больше, чем живой?.. Возможно, его и правда кто-то столкнул, но уже после смерти.
- Зачем? - скептически осведомился Ники. - К чему так рисковать? Поймают же. Тому, кто столкнул, пришлось бы очень быстро делать оттуда ноги.
- Все были слишком растеряны от эффектного появления трупа, чтобы реагировать достаточно быстро. Тем более, чтобы кого-то поймать. Охранники, правда, послали туда парней, но те никого не нашли. Могу поспорить, что полиция тоже.
- Они могут выяснить, каким это образом потолок смог обвалиться, - фарфорово-голубые глаза Вэн фон Райн сузились. - Я лично проверяла каждую стадию ремонта в этом отеле. И могу подтвердить, что потолок никак не мог обрушиться сам, тем более, в месте, где установлено видеооборудование.
Темпл задумчиво нахмурилась, отражая выражение лица Вэн, точно в зеркале:
- Вы знаете… а ведь подобный случай не первый в Лас-Вегасе.
- Это вы о чем? - спросил Ники.
Темпл передернула плечами:
- Несколько месяцев назад в потолке казино в отеле "Голиаф" был найден труп. В точно такой же секции для видеонаблюдения.
- В потолке? - переспросил Ники.
Темпл мрачно кивнула:
- Он не свалился на игральные столы, как наш мертвец, но умер так же загадочно. То есть, был убит.
- Узнали, почему? - с ужасом спросила Вэн.
- Дело все еще не раскрыто, насколько я знаю, - ответила Темпл.
"И Макс Кинселла, - добавила она про себя, - все еще остается главным подозреваемым".
Пока она предавалась тяжким мыслям о нераспутанных узлах своего недавнего прошлого, ширмы раздвинулись, выпуская группу экспертов, лейтенанта Ферраро, нескольких полицейских и, наконец, длинный черный пластиковый мешок.
- Сюда, - Вэн поспешила перехватить лейтенанта Ферраро, указывая самый короткий, хоть и не самый парадный выход, Ники последовал за ними.
Даже на этом пути процессии пришлось миновать толпу игроков. Те с раскрытыми ртами проводили скорбный кортеж ничего не видящими взорами и тут же вернулись к своей схватке с фортуной, так что, после совсем небольшой паузы в звоне и дребезге одноруких бандитов, привычный шум и ритм возобновились, как ни в чем не бывало.
Темпл, всеми забытая, хоть пока еще не похороненная, потрясла головой и быстро вернулась к ряду десятицентовых игральных автоматов. На ее глазах работники охраны снимали и уносили ширмы, огораживавшие фатальный стол.
Пока она наблюдала, за ее спиной раздался громкий звон монет по стальному желобу. Даже с ее небольшим опытом в азартных играх, Темпл могла узнать этот звук: кто-то сорвал джек-пот.
Она обернулась к продолжающему изрыгать монеты игральному автомату и увидела знакомую фигуру, сгорбившуюся на стуле перед ним. Игрок держал свою соломенную "федору" в стиле Фрэнка Синатры, под желобом, из которого текли десятицентовики, а те уже пересыпались через край и падали на пол.
Темпл нагнулась и сгребла рассыпанное богатство, пока еще кто-нибудь на него не позарился. Поднявшись с полными горстями десятицентовиков, она высыпала их в шляпу и заметила:
- Похоже, вы только что разбогатели, мистер Восьмерка.
Старик потер ладонью практически лысый череп и сморщил нос, глядя на свою добычу:
- Я пригнулся, чтобы копы меня не заметили. Заодно сунул пару монет в щель для прикрытия - и вот, пожалуйста, теперь на меня все пялятся.
Темпл оглянулась на глазеющих игроков, которые собрались вокруг, наблюдая, как Восьмерка О’Рурк высыпает десятицентовики в пустые картонные стаканчики.
- Гадство, - проворчал он. - Если мои дружки узнают, что я сорвал куш на десятицентовом автомате, меня засмеют. Эти автоматы для туристов и дешевых фраеров.
- Тогда зачем вы сунули туда монеты? - спросила Темпл с интересом.
Ответ Восьмерки ее удивил:
- Мне надо было спрятаться от копов.
- Почему это? Вы же честный частный сыщик, разве не так?
- Ну, типа того, - сказал О’Рурк с кислым видом. Пересыпав свой выигрыш в картонные стаканчики, он нахлобучил шляпу на голову. - Этот мертвец там… - он мотнул подбородком в сторону карточных столов.
- Что?
- Я думаю, это тот, кого я ищу.
- Кто?
- Ну, один мужик… которого кое-кто разыскивал.
- Кто это - кое-кто?
- Сама знаешь. Клиент.
- Клиент, стало быть. Приятно слышать, что вы соблюдаете конфиденциальность своих клиентов.
Кривая улыбка Восьмерки как нельзя лучше оттеняла его кривые зубы:
- Ага, милая, иногда я слушаюсь правил, даже если меня так и подмывает их нарушить.
Он поднялся.
- Надо пойти обменять эту байду, пока кто-нибудь из знакомых меня не усек с чертовой кучей мелочевки.
- Я помогу вам донести их до кассы, - вызвалась Темпл.
- Ты настоящая леди, - сказал Восьмерка с наполовину шутовским, наполовину серьезным поклоном.
- Йа-ху-у-у! - раздался радостный клич от автомата напротив.
Седовласая женщина в ярко-зеленом трикотажном брючном костюме поверх великоватой фиолетовой блузки повернулась к ним с широкой усмешкой, продолжая бесконечно нажимать на кнопку на автомате, в котором вращались ряды разноцветных фруктов, точно в зеленной лавке.
- Офигеть! Восьмерка О’Рурк скатился до того, что играет на десятицентовиках! Не могу дождаться, когда расскажу об этом парням из "Глори Хоул"!
- Хестер Полиэстер, - отозвался тот с отвращением. - Если ты только пикнешь насчет того, что ты меня тут видела, я возьму толстую иголку и зашью тебе рот так туго, что ты никогда больше не сможешь кричать: "Бинго!".
Женщина извлекла несколько десятицентовиков из своего кошелька и засунула их в ненасытную пасть машины, ни на секунду не прерывая вечного ритма: звяк-звяк-звяк… бряк… дзинь-дзинь-дзинь… бряк.
- Ага, ты считаешь себя чересчур крутым для десятицентовой игры, правда? Скрываешь свои пороки, О’Рурк? Что касается зашивания ртов, так у тебя такие кривые руки, что ты не сможешь сделать ровный стежок даже на разделительной линии на шоссе!
Хестер Полиэстер все еще продолжала выкрикивать ругательства, когда Восьмерка вместе с Темпл протолкались сквозь очередь, чтобы вывалить его выигрыш на мраморный прилавок перед кассиром. Латунная решетка, огораживающая кассу, делала ее похожей на нечто среднее между окном банка в даунтауне и пропускным пунктом Святого Петра у врат рая. Через пару минут Восьмерка уже засовывал в карман сорок три доллара хрустящими купюрами.
Они дружно вернулись в зал казино. Игральный стол, ставший центром событий, теперь был неотличим от других - посторонний и не догадался бы, если бы не знал точно, на каком из них лежал труп. И не посторонний тоже догадался бы, только посмотрев на потолок, дыра в котором была наспех заделана куском картона.
Впрочем, "Хрустальному фениксу" не о чем было волноваться - большинство игроков никогда не поднимают глаз к небу, даже если знают или догадываются о существовании "Всевидящего Ока".
Восьмерка ничего не сказал, но слегка передернулся.
Темпл вздохнула:
- Хотелось бы мне знать, кто ваш клиент. Уверена, что полиция тоже рада была бы это узнать.
- Клиент, - отрезал О’Рурк, кинув на нее острый взгляд, как будто каждый его зрачок ощетинился зубочисткой, предостерегая от дальнейших расспросов. - Клиент, который будет очень разочарован, когда узнает, что его розыски кончились дохлым номером.
- "Его"?
- Ишь, какая ты быстрая, мисси. Но ящерки тоже быстрые, а я им даже время не скажу, если спросят.
Его жесткие пальцы прикоснулись к полям "федоры" прощальным жестом, и он ретировался, одновременно самый бедный и самый богатый человек на свете.
- Клифф Эффингер, - выдохнула Темпл имя, которым Вэн фон Райн назвала убитого, и глубоко задумалась.
Это было ничем не примечательное имя, вполне подходящее жалкому мертвецу, обнаруженному сегодня. Темпл вызвала в памяти облик убитого: явный лузер в рубахе с короткими рукавами и заскорузлом полиэстровом галстуке; стареющий, с толстым животом и редкими волосами. Потертое временем лицо опухло от выпивки, ночных бдений и, возможно, недавней драки. Должно быть, мелкий жулик, предположила Темпл. Возможно, игрок, который проиграл слишком многое в своей жизни. Кто в "Серкл Ритц" мог охотиться за подобным типом?
Внезапно ее одолело стремление узнать, кто был человек, найденный несколькими месяцами ранее в потолке над казино в отеле "Голиаф". Никто никогда при ней не упоминал его имени или рода занятий. Черт. Ей почти захотелось, чтобы Молина вела дело о сегодняшнем мертвеце, тогда она могла бы спросить у нее. Хотя Молина, скорее всего, ничего бы не сказала. Во всяком случае, пока Темпл не скажет ей чего-нибудь интересного о Максе, а Темпл делалась весьма замкнутой, когда дело касалось Макса.
Она смотрела на злополучный стол. Игроки, в большинстве своем мужчины, снова склонялись над его оскверненной поверхностью. Они азартно следили за игральными костями, которые катились по обтянутой темно-синей замшей столешнице, слегка запятнанной красным. Они молились об удаче и проклинали "зеро".
А Темпл видела перед собой другое "зеро" - круглую дырку от пули в голове трупа, и размышляла, вышла ли она с другой стороны или застряла в мертвых мозгах человека, когда-то бывшего живым.
Возможно, этот несчастный был добрым человеком. Может быть, у него была мать, обожавшая каждый его детский шажок. Или ребенок, называвший его "папочкой". Или хотя бы собака, которая бежала на его зов. Может быть, когда-то он был хорошим, честным членом общества, давным-давно потерявшим все в Лас-Вегасе.
Может быть.
Может быть, Клифф Эффингер был человеком, о котором кто-то будет тосковать.
Может быть, это будет даже клиент Восьмерки О’Рурка.
Темпл снова вызвала в памяти облик мертвеца и решительно отмела последнее предположение. Чудес не бывает. А если и бывают, то не с нами. И уж точно не с человеком, который выглядит так, как выглядел убитый.
Глава 16
Вандал
Темпл наслаждалась конфетой. "Ванильный крем" от "Этель М" - толстый слой шоколада, потом хрупкая сахарная корочка, и вот уже нежная начинка тает на языке… М-м-м!..
Она редко позволяла себе сладкое, бедная, лишенная удовольствий детка. Единственным исключением из строгой диеты, включающей комплекс карбогидратов, овощи, фрукты и обезжиренный йогурт, было время, когда по каналу PBS шел детектив.
Нынче вечером это был "Инспектор Морзе" - сериал, отвечающий высоким запросам Темпл, однако в нем имелась загадка, которая интриговала ее в несколько ином разрезе, чем тот, который задумывал сценарист. Она никогда не встречала мужчины, который был бы настолько хронически увлечен женщинами, как главный герой сериала, и при этом столь же хронически неспособен сделать с ними хоть что-нибудь продуктивное. Вообще-то, можно было ожидать, что такой крутой перец, как этот инспектор Морзе, давно бы уже осознал положение вещей и наплевал на слабый пол.
Темпл потянулась к пульту, который выглядывал из под передней лапы Полуночника Луи. Тот любил с чувством глубокого удовлетворения развалиться на программе телевидения в обнимку с пультом и так лежать, лениво втягивая и опять выпуская когти с видом собственника.
Темпл приподняла лапу Луи, счастливо избегнув когтей, и отняла у него пульт. Три нажатия на кнопку "громкость" сделали звук почти невыносимым для барабанных перепонок. Однако речь героев не стала четче. Интересно, почему британские фильмы всегда имеют такую озвучку, как будто записывались в бочке с дождевой водой во время грозы? Да и сами актеры мямлят, точно у них жвачка во рту.
Грохот, раздавшийся где-то в здании, помешал ей расслышать очередное суровое рассуждение инспектора. Блин!.. Суровые рассуждения инспектора Морзе всегда очень важны для следствия. Темпл вернула вторую конфету обратно в коробку и подалась вперед, чтобы лучше слышать. Она схватила пульт обеими руками, точно целясь из пистолета, направила его на экран телевизора и нажала кнопку громкости еще два раза.
Все равно непонятно.
- Дик-ци-я! - грозно приказала она экрану. - Ваши британские киноактеры набрали полон рот гадской овсянки, сэр!..
Еще один громкий звук раздался где-то наверху.
Что они там делают? Двигают мебель? Надеюсь, съезжают.
Она нахмурилась, пытаясь сконцентрироваться на тексте, но… О, нет! В следующей сцене Морзе и Льюис беседовали в его чертовом красном "роллс-ройсе". Теперь неправильно записанный звук мотора перекрывал весь диалог!
Бабах!
Нет, это не в телевизоре. Это наверху. Точно.
Темпл встала и нацелилась пультом в экран в последний раз, отправляя Морзе и Льюиса вместе с их винтажной колымагой в телекоммуникационный рай.
- Это уже чересчур, - сказала она Луи, и тот моргнул, безмолвно соглашаясь. - Между прочим, вечер четверга. Что они там делают? Тренируются с боксерской грушей? Прыгают через скакалку? Играют в боулинг?.. Я намерена высказать свое недовольство четкой и ясно, при помощи правильной дикции, принятой в театре "Гатри", причем, лично.
Она бросила воинственный взгляд на потухший экран, кивнула Луи, выхватила из сумки ключи и направилась к двери.
Праведный гнев - очень хороший ускоритель. Он, точно на крыльях, пронес все еще негодующую Темпл по лестнице на один этаж вверх и заставил промаршировать половину пути по кольцу коридора - если только в кольце можно найти точку, обозначающую половину пути. Ее раздражение начало утихать, только когда она сообразила, что не имеет понятия, из какой именно квартиры доносился шум.
Она стояла в растерянности посреди тускло освещенного коридора, злая, как черт, и старалась найти какой-то логический подход к своему нелогичному делу.
- Звук был такой, точно кто-то резвился прямо у меня над головой, - проворчала она сквозь зубы.
Стоп. А вдруг то, что для нее было беспардонным грохотом, для нарушителей спокойствия являлось… э-э-э… проявлениями страсти? Хороша же она будет, ворвавшись в чью-то квартиру и обнаружив там романтический вечер, переходящий в ночь любви!.. Но все равно, нечего заниматься этим так громко. Соседи не должны страдать!
А может, бессовестные жильцы не занимаются любовью, а, наоборот, дерутся? С этими старинными толстенными стенами иногда бывает трудно отличить одно от другого. Кто-то, возможно, колошматит кого-то. А она это услышала. Еще одно убийство? Прямо над головой?
Теперь ей стало страшно постучать в дверь, в любую из дверей. Сегодня она уже была сыта по горло мертвыми телами.
Может, просто у кого-то слишком громко работает телевизор?.. Ага, и по нему идет передача про землетрясение в Лос-Анжелесе.
Размышляя таким образом, она продолжала идти вперед по коридору. Ее остывающее раздражение выбрасывало последние искры ярости. Темпл начинала верить в то, что ее гражданский долг - выяснить, что происходит.
Она уже почти дошла до двери, в точности похожей на ее собственную, в конце коридора. Теперь все было тихо - тише, чем воскресным утром. Слишком уж тихо. Если весь этот грохот был вызван какими-то естественными причинами, он же не мог так… внезапно закончиться? Или мог?
Она на цыпочках прокралась в конец коридора. Маленькая лампочка над резной полированной дверью освещала номер квартиры: одиннадцать.
Темпл хлопнула себя по лбу. Теперь до нее дошло, где она находится. Квартира одиннадцать расположена точно над ее собственной. И это в настоящий момент - несчастливый номер Мэтта Девайна.
О, господи, она покажется ему навязчивой… но что, если с ним что-то случилось? Темпл посмотрела на часы и заколебалась. "Пошевели мозгами, - приказала она себе. - Вечер четверга. Детектив начался в десять. Мэтта не может быть дома! У него смена в "КонТакте" с семи часов вечера".
Темпл закусила губу. Ладно. Но что если что-то случилось с его квартирой в его отсутствие?.. Случилось внутри его квартиры?
Ее долг - выяснить это. Но как? У нее нет ключа. Положим, она должна…
Темпл уставилась на дверной звонок, но тут же отбросила мысль воспользоваться им - его старомодный мелодичный звон будет глупо выглядеть в пустой квартире. А квартира Мэтта выглядела пустой даже тогда, когда хозяин был дома - настолько скудно она была обставлена. Тогда откуда взялся весь этот грохот?
Темпл подняла руку и быстро постучала в дверь. Ай!.. Красное дерево сорокалетней выдержки оказалось очень твердым и толстым. Чтобы постучать как следует, ей придется сбить все костяшки.
Ни звука. На стук никто не ответил. С другой стороны, она ведь и не ждала, что кто-то ответит.
Темпл постучала еще раз, подольше и погромче. Потом потрясла ушибленной рукой, ожидая ответа, которого не могло последовать, и это было ясно с самого начала.
- Эй! - позвала она. - Есть здесь кто-нибудь?
Может, позвать Электру? Но вдруг она ошиблась? Вдруг все эти звуки были вызваны совершенно обыденными причинами. Например, Икорка носилась по стенам и по потолку, обваливая мебель (крохотная Икорка?). Или мусорщики опустошали баки на заднем дворе (в десять часов вечера в четверг?)… Ну, все равно, ей совсем не хочется выглядеть назойливой соседкой, особенно, когда дело касается Мэтта. Наверное, надо просто наплевать на этот грохот.
Темпл сделала несколько шагов назад по коридору, отходя от двери.
А если все же что-то случилось? Что-то плохое?.. Лучше уж показаться назойливой, чем оказаться трусихой. Или наоборот?
Пока Темпл обдумывала эту дилемму, ей в голову пришла мысль, что она не сделала очевидного: не проверила, заперта ли дверь.
Отметая прочь все сомнения, она решительным шагом вернулась к двери, схватилась за тяжелую бронзовую ручку, повернула ее, и… вошла в квартиру.
Дурацкий шаг. Непоправимо дурацкий. Если дверь была незаперта, то…