Тело понесли наверх, а милиция занялась нами, стали по очереди опрашивать измученных людей. Как и следовало ожидать, допрос ничего не дал, никто между собой не был знаком, все остановились в Евпатории в разных домах отдыха, никто не был знаком с убиенным, все впервые увидели друг друга на этой злополучной экскурсии. Милиция изо всех сил пыталась восстановить картину, понять, кто где был на момент преступления, но все равно получалась форменная каша – бестолковые туристы поголовно что-то бессвязно мычали и просились наверх. Ничего не вырисовалось, когда убивали любопытного господина, остальные находились в каморке, любовались костями. Все ли там были, полным ли составом – этого никто не мог вспомнить, потому что смотрели на кости, а не друг на друга. Однозначным было лишь одно – покойный не пошел вместе с остальными глазеть на куски скелетов, а снова полез, куда его не просили, судя по всему, он хотел подойти к краю площадки, чтобы полюбоваться открывающейся внизу панорамой. И кто-то пошел за ним, ударил спицей и присоединился к группе. И теперь, сидел тут вместе со всеми, как ни в чем не бывало. Но вот в чем загвоздка: никто, абсолютно никто не годился на роль убийцы, единственный, кого с натяжкой можно было бы заподозрить в этом грязном деле, был одинокий рыжий парень, который от столь длительной близости к трупу пребывал на грани истерики.
Когда очередь дошла до нас, мы принялись делиться своими соображениями о произошедшем и, чтобы наши соображения выслушали и не попросили заглохнуть, мы сообщили, что работаем в московском детективном агентстве. На сотрудника правоохранительных органов города Симферополя это заявление не произвело вообще никакого впечатления, а вот то, что мы никак не могли вспомнить адреса, по которому проживаем в Евпатории, очень даже заинтересовало.
– Понимаете, – жалко лепетала я, – визуально-то мы знаем, как туда добраться, но вот что там за улица, номер дома…
– Я бы вам советовал вспомнить, – хмуро изрек угрюмый и очень молодой милиционер.
– Мы же его не убивали, – огрызнулась Тая, – мы обнаружили труп и подняли тревогу! В конце-концов, мы с вами практически коллеги!
Это почему-то сильно оскорбило гражданина начальника, и он с удвоенным рвением принялся требовать от нас евпаторийского адреса. С грехом пополам вспомнили номер дома, а вот название улицы отшибло начисто.
– Ладно, – с грохотом лопнуло его терпение, – пусть с вами в отделении разбираются.
Офонаревшие от сырости и холода люди посчитали это заключительным аккордом и собрались было на выход, но доблестные стражи порядка пресекли эту попытку, сообщив, что они должны еще пообщаться и с остальными группами. Мне показалось, что мужчина, уже давно смявший свои пустые пивные банки в плоские блинчики сейчас разрыдается. Впрочем, остальные чувствовали себя не лучше, одна лишь женщина с прической и лицом барыни хранила относительное спокойствие, очевидно понимая, что биться лбом о сталагмиты нет никакого смысла – все равно не выпустят, пока не завершат всё необходимое в такой ситуации.
Прошло еще часа полтора. С этой площадки, где мы уже изучили каждый камень, уходить нам не позволяли. Общаться между собой не хотелось, все члены группы чувствовали холодную и душную ненависть друг к другу, предполагая в своем соседе убийцу, из-за которого все вынуждены претерпевать такие жестокие мучения.
Когда Тая уже собралась лечь на пол, закрыть глаза и отдать свою жизнь в руки Всевышнего, поступила команда – на выход. И откуда у людей только силы взялись! Только что все поголовно умирали, а тут вдруг пронеслись вверх по каменной лестнице, как сайгаки и впереди всех пивной дяденька. Экскурсовод Саша пытался предпринять какие-то слабые попытки по организации взбесившихся туристов, но его едва не затоптали. Вырвавшись на свободу, мы бросились кто куда, но нас заставили снимать казенные куртки. Цедя сквозь зубы проклятия и отрывая пуговицы, мы избавились от пуховиков и наперегонки помчались к туалету, замеченному на отрезке пути между стоянкой автобусов и растреклятой пещерой. Там уже стояла такая очередь, что Тайка жалобно застонала, озираясь по сторонам, но вокруг, как специально, была голая местность без единого мало-мальски высокого куста.
– Где мои? Мои где? – возник откуда-то экскурсовод Вадим, привезший нас из Евпатории. – Группа сорок пять, поднимите руки!
Над очередью взметнулись дрожащие руки.
– Номер нашего автобуса 34-98 Бе-Же, сейчас мы возвращаемся в Евпаторию, деньги за Мраморную пещеру я вам раздам в салоне. Всем понятно?
Ему ответил нестройный хор переминающихся с ноги на ногу людей.
Скорой помощи видно не было, видать уже повезла неудавшегося туриста в последнюю экскурсию – морг. Остальные две группы отпустили восвояси, и они, скорее всего, отправились в ресторан, кушать шашлык и лечить нервную систему дегустацией вин, а нас засунули в автобус, тщательно пересчитали, потом устроили перекличку и, убедившись, что все на месте, раздали деньги и тронулись в путь. Следом поехал милицейский уазик. В салоне с нами устроился ехать гражданин начальник – молоденький, пасмурный, от которого мы с Таей не ожидали ничего хорошего в свой адрес.
– Набрались, черт возьми, впечатлений, – вздохнула Тая, тоскливо глядя в окно, автобусик выруливал на "дорогу смерти". – Теперь еще в кутузку упекут за то, что не знаем, где живем.
– А ты не вспомнила?
– Сена, я уже с трудом помню, как меня зовут. Выдался денек на славу, загреби меня господь…
Автобусик выехал на "дорогу смерти" и начал прыгать вверх-вниз, при этом еще и раскачиваясь из стороны в сторону.
Возвращение обратно в здравницу мирового значения рисовалось в зыбком предобморочном тумане. Голодных и холодных нас так растрясло, такая произошла усушка и утруска, что когда въехали в черту города, никто и не попросился на свободу. Даже молодая семья с ребенком не стала качать права, боевой дух был сломлен, несчастные туристы пребывали в глубочайшем смирении и стопроцентной покорности судьбе. Полдня в пещере Эмине-Баир-Хосар в окружении милейших сталактитов и замечательнейших сталагмитов, плюс "дорога смерти, страха и ужаса" обработали нас по полной программе, милиции даже ни к чему нас пытать, все уже были готовы все сами рассказать и во всем признаться.
Нас подвезли к отделению милиции и предложили выметаться. Измученные люди стали выпадать практически плашмя на асфальт. Затем всех завели в здание, в узкий коридор с низким потолком и сказали рассаживаться на стулья, стоявшие вдоль стены, а сами милиционеры с нашим экскурсоводом зашли в какой-то кабинет и плотно прикрыли за собой дверь. Прислонившись затылками к выкрашенной бежевой краской стене, мы вяло рассматривали вывешенные напротив фотороботы преступников.
– Костя, – тихо произнесла молодая мама, сидевшая рядом со мной, – как ты думаешь, долго еще этот кошмар будет продолжаться?
– Понятия не имею, – так же тихо ответил он, поправляя заколки на хвостиках дочки, сидящей у него на коленях. – Я же в таких ситуациях никогда не оказывался. Все-таки убийство…
– А это не могло быть несчастным случаем?
Я даже улыбнулась. Хорошенький несчастный случай – сам себе случайно в спину воткнул заточенную спицу. Расшалился, стало быть, дяденька не на шутку…
Вскоре из кабинета вышел Вадим и, не глядя на нас, быстро пошел прочь по направлению к выходу. А нас стали вызывать в кабинет по одному. В среднем на человека тратилось по полчаса. Выходя из кабинета, люди с порозовевшими лицами и блестящими глазами мчались на выход сломя голову. Дошла очередь и до нас. Мы двинули, было, в кабинет вместе, но светловолосый мужчина лет тридцати пяти, сидевший за столом у окна, вежливо попросил входить по одному. И я пошла первой.
Глава четырнадцатая
Когда, наконец, все закончилось и мы смогли покинуть отделение, уже вечерело.
– Предлагаю сесть на такси, поехать на набережную и поесть как следует шашлыка с вином, – предложила Тая.
И я, разумеется, согласилась. Нужна же хоть какая-то компенсация за моральные и физические страдания? Кстати сказать, в кабинете у следователя оказалось не так уж и страшно, после пещеры мы, в принципе, ко всему были равнодушны. Следователь представился Кириллом Борисовичем, внимательно выслушал мое бормотание, запротоколировал его, дал подписать протокол и отпустил с миром. У него в кабинете, под спокойным, внимательным взглядом голубых глаз, я неожиданно успокоилась, расслабилась и вспомнила, где же мы, черт побери, проживаем с Таисией Михайловной. Так же пришлось сообщить и мой московский адрес. На вопрос о месте работы я сначала назвала детективное агентство, а потом, на всякий случай и редакцию. Кирилл Борисович заинтересовался, стал спрашивать название газеты, что из себя представляет "Фараон"? Я расписала в общих чертах.
На Таисию он вообще потратил минут десять – не больше, ничего нового она явно не могла ему сообщить.
Поймав такси, мы поехали проедать и пропивать деньги, возвращенные за Мраморную пещеру. И совсем было не жалко, что мы ее так и не увидели. Кажется, у меня возникла стойкая аллергия на любые пещеры, как бы красиво они не назывались.
Заняв столик с видом на море, мы заказали полкило шашлыка и две бутылки шампанского. Ожидая мясо, Тая разлила по бокалам шипучку, глотнула и произнесла печально:
– Прямо не жизнь, а чепуха какая-то.
– Да ладно тебе, – хмыкнула я, крепко окосев с одного глотка, – бывает и хуже.
– Правда? – она перевела на меня взгляд. – Поверить не могу.
Принесли мясо и все проблемы отступили на двадцать второй план. Пожирая шашлык, Тая тихо постанывала от наслаждения, я вторила ей. Жизнь стремительно налаживалась.
– А симпатичный этот Кирилл Борисович, да? – Тая старательно возила по тарелке коркой хлеба, собирая соус. – Я ожидала страшного суда, а он оказался таким милым, внимательным, прямо психоаналитик, а не следователь.
– Угу.
От сытости я осовела и собралась вздремнуть.
– Не спать! Общаться! Как ты думаешь, кто убил белорубашечника?
– Рыжий, – зевнула я.
– Почему? – удивилась Тая.
– Ну а кто еще? Семья с ребенком? Две девочки подружки? Тетушка пенсионерка? Пивной Бочонок с супругой? Экскурсовод?
– Экскурсовод отпадает, – покачала головой Тая, – он самый первый пошел в комнату с костями. Похоже, белорубашечник откололся от общества сразу, он не собирался глядеть на кости, а пошел к краю обозревать панораму. Но не дошел…
– В комнатке с костями царила такая толчея, – холодное шампанское меня малость разбудило, – пока люди таращились на витрины, спокойно можно было ткнуть его в спину и присоединиться к остальным – никто ничего бы и не заметил.
– Ну, так никто ничего и не заметил, – зевнула подруга. – Кто бы это ни был, он ловко придумал, улучил момент, сделал дело и затерялся в группе незнакомых между собой людей. И до свиданья, не горюйте, малыши. И все-таки, кто бы это мог быть?
– Не знаю и знать не желаю, – я вытащила из пачки сигарету и вытянула под столом ноги, откидываясь на спинку стула. – Я, в конце-концов, на отдыхе. И все! Баста! Плесни-ка мне еще шампуса.
* * *
Утром нас разбудил звонок в дверь. Звук этот был столь не характерен для нашей скромной обители, что мы приняли его за продолжения сладкого сна и даже не попытались подняться. Но ранний посетитель был настойчив, он упорно трезвонил и пусть с усилием, но мое сознание включилось.
– Сена, что это за фигня такая? – раздался из второй комнаты скрипучий Тайкин голос.
– Не знаю.
Я протерла глаза и слезла с кровати, потому что далее терпеть этот трезвон не было никакой мочи. Надев сарафанчик и пригладив торчащие в разные стороны волосики, я пересекла двор, подошла к калитке и каркнула:
– Кто тама?
– Извините за беспокойство, – раздался приятный мужской голос, – это Кирилл Борисович, следователь.
– Секундочку!
Я бросилась обратно в дом, по пути поднимая с пола пустые бутылки из-под шампанского. После кафе мы продолжили разноцветный фестиваль дома.
– Тая, вставай скорее! Это Кирилл Борисович, а ты в трусах!
Подруга мгновенно слетела с кровати и стала поспешно напяливать сарафан задом наперед. Я забросила стеклотару на кухню и помчалась открывать следователю. Кирилл Борисович был свеж, подтянут и благоухал хорошей туалетной водой, подмышкой он держал кожаный портфель на молнии.
– Здравствуйте, – улыбнулся он, – простите, что так рано вас потревожил. Можно войти?
– Да, конечно, – я посторонилась, пропуская его во дворик и закрывая калитку. – Хотите чая или кофе?
– Кофе, если можно.
– Присаживайтесь пока куда-нибудь, я мигом.
Я помчалась на кухню, поставила чайник на плиту и быстренько шмыгнула в ванную.
Умытая до блеска, с начищенными резцами, с дымящейся кружкой растворимой бурды "три в одном", я вернулась в дом. Там лохматая Таиска в мятом сарафане очаровывала Кирилла Борисовича светскими беседами.
– Идемте во дворик, – предложила я, – там стол есть, а тут и присесть-то толком некуда.
Кирилл Борисович кивнул и пошел к выходу. Я успела шепотом посоветовать Тае завернуть в ванную.
Мы со следователем присели за столик, и я поставила перед ним кружку.
– Слушаю вас внимательно, – я изо всех сил демонстрировала свежий и бодрый вид, хотя мозг еще крепко спал и на внешние раздражители реагировал слабо.
– Значит так, – Кирилл Борисович положил на стол портфель и стал расстегивать молнию. – Разыскал я детективное агентство "Фараон", созвонился с ним…
Мозг моментально проснулся, спина покрылась неприятными мурашками, ладони похолодели. Из ванной выглянула Таюха, напряженно и настороженно сверлила она взором Кирилла Борисовича.
– …и мне подтвердили, что вы действительно там работаете.
Тая смотрела на него круглыми, как пуговицы глазами и бочком, бочком продвигалась к столу.
– И тогда мне в голову пришла идея, – он отхлебнул кофе и принялся копаться в портфеле. – Возможно, вы могли бы помочь следствию. Если вы, разумеется, согласитесь.
От волнения у меня в горле намертво пересохло. Интересно, кто же ему подтвердил, что мы работаем в "Фараоне"? Неужто добренький боженька направил телефонный звонок прямиком в аппарат Горбачеву?
– А чем же мы сможем вам помочь? – Тая первой взяла себя в руки.
Действительно, ни к чему демонстрировать такой ужас и растерянность, могут и заподозрить… в чем-нибудь.
– Вы могли бы поговорить с каждым членом вашей группы, возможно, кто-нибудь да и скажет вам то, что не сказал бы мне. Инсценируйте случайную встречу, разговоритесь, посидите вместе в кафе, сходите на пляж. Конечно, вероятность не велика, но тоже шанс.
– А вы все-таки думаете, что убил кто-то из нашей группы? – третьего стула не было, поэтому Таюхе пришлось стоять, подпирая собой дверной косяк.
– Ничего не могу утверждать наверняка. У меня имеются адреса всех, кто находился в тот момент в пещере, предстоит большая работа, я буду прорабатывать каждого, особенно тех, кто тоже, как и покойный, приехал из Москвы.
– Так он из Москвы? – я жутко хотела кофе, но это был последний пакетик. – Наш соотечественник?
– Да. – Он извлек из портфеля бумагу и зачитал: – Шиловский Владимир Сергеевич, остановился в частном отеле "Встреча", номер 12. При себе у него была гостиничная карточка. Сейчас я как раз иду в эту "Встречу" выяснять, один он приехал или с кем-то.
– В принципе, мы могли бы побеседовать с туристами, – я была счастлива, что мы выпали из обоймы подозреваемых, – но мы не знаем, где кто остановился.
– Вот имена и адреса, – он вынул из портфеля еще один лист, испещренный мелким рукописным текстом. – Из всей группы кроме вас три москвича.
– Кто? – затаила дыхание Тайка, как будто московское местожительство уже повод стать главным подозреваемым.
– Павел Потапов, такой рыжеволосый молодой человек, Наталья Стягина…
– Какая она на внешний вид? – похоже, Тая уже начала следствие.
– Две подруги, одна из Питера – Елена Проклова, другая из Москвы – Наталья Стягина, худенькая беленькая девочка.
– Да, да, – кивнула Тая, – помню.
– И Верховская Ангелина Александровна.
– Женщина в годах с высокой прической? – встряла я.
– Да.
Конечно, такую величественную даму только так и могут звать. Кофе уже хотелось просто невыносимо, а Кирилл Борисович, как на зло, к кружке не притрагивался и все самое вкусное медленно, но верно остывало перед моим жадным носом.
– А остальные откуда? – вела расследование Таисия Михайловна.
– Михаил и Рамиля Зайчиковы из Белоруссии, Минск.
– Это такой толстый мужчина с женой татаркой? – уточнила я, и Кирилл Борисович утвердительно кивнул.
– Светлана и Константин Данелюк с дочкой Юлей, Западная Украина, Львов. Здесь написано, чем они все занимаются, где работают.
– Экскурсовод под подозрение не попадает?
– Он все время шел во главе группы и постоянно был на виду. Им я займусь сам.
– Скажите, – подала я голос, – я видела орудие убийства, это была остро заточенная вязальная спица, не указывает ли это на то, что убийца – женщина?
– Вовсе не обязательно, такое оружие мог изготовить и мужчина.
– А кого можно с чисто совестью сразу отметать? – поинтересовалась Тая, переминаясь с ноги на ногу.
– Я бы никого не стал, – едва заметно улыбнулся белокурый и голубоглазый Кирилл Борисович. – Попробуйте пообщаться со всеми без исключения.
Глава пятнадцатая
Беседа наша длилась часа два – не меньше. Кофе он все-таки выпил… Весь. До дна. Наконец мы тепло распрощались и, записав в солидный кожаный блокнот номер Тайкиного мобильника, очаровательный следователь откланялся, оставив на столе листок с координатами подозреваемых. Закрыв за ним калитку, я потопала на кухню, налила полную чашку воды из-под крана и принялась шумно утолять жажду. Стоило признаться, что отпуск рухнул окончательно и бесповоротно. Теперь нам уже не светило вальяжно валяться на пляже, руководить медузами, плясать на пароходах и строить глазки местным джентльменам. Мы опять будем расследовать, провались-ка всё под воду!
– Сена, – заглянула на кухню Тая, – у нас что, не осталось больше кофе?
– Не осталось, у нас вообще ничего нет, кроме воды из-под крана.
– Гадство.
Тая исчезла с горизонта, а я снова наполнила чашку водой – никак не удавалось победить жажду.
– Сена, гляди, что у меня есть, – снова возникла Тая, в руках у нее была практически полная бутылка полусухого шампанского. – Надо же, а, видать вчера уже не влезло.
– Я больше не могу это пить, – честно призналась я, – хочу кофею.
– Кофей, Сена, будет в Москве, а вот настоящего крымского шампанского там уже не будет, а если будет, то за крупные деньги.
Она налила шампанского в керамическую кружку и сунула мне в руки.
– Пей.
– Издеваешься?
– Сена, мы на курорте, шампанское – напиток аристократов, а это, – она потрясла бутылкой перед моим носом, – "Новый свет", коллекционное. А ты отказываешься!
– Я сюда приехала отдохнуть и подлечиться, – я все-таки решилась устроить бунт на корабле, – а с тобой и с твоим напитком аристократов я последнего здоровья лишусь! Я хочу кофе!
– А кофе, конечно, очень полезен для организма!